Пленники

На моей кровати лежало прекрасное серебристое платье, казалось, оно соткано из лунных нитей. Оно было действительно прекрасно, на тонких лямках, подчеркивающее все достоинства фигуры, длиной чуть выше колена. При другом раскладе я бы просто верещала от восторга, получив такую прелесть, но сейчас мне было все равно. Настроение было мрачным и подавленным. С момента нашей ссоры, после того как Адриан опустился до низкого шантажа, мы с ним не разговаривали. Я его вообще видела только мельком, мне казалось, он избегает меня. Саманта тоже недоумевала от его поведения. Я не стала рассказывать ей, до какой низости опустился ее внук, чтобы не расстраивать лишний раз пожилую женщину. Адриан вызвал целую бригаду для наведения на меня внешнего лоска. Маникюр, укладка, макияж. Я сидела, как безмолвный манекен, пока стайка женщин наводила на мне красоту. Под конец я не узнала женщину, что смотрела на меня из зеркала. Мои огненно-рыжие локоны немного завили и уложили волнами на спину и грудь, придав шевелюре объема. Неброский, вечерний макияж оттенял глаза, подчеркивал скулы и делал мои губы мягче, чувственней. Это была какая-то красотка со страниц глянцевого журнала, но не я. Единственное, что выдавало меня в этой женщине — усталые глаза. Наконец, со всеми приготовлениями было покончено, и вошедшая Саманта начала петь мне просто дифирамбы. Она не знала, какие эмоции вызывает у меня этот прием, и считала, что я должна быть на седьмом небе от счастья. Как же, выход в люди, ведь я так давно этого хотела. Хотела, да не этого. Я хотела просто прогуляться по парку, побродить по запруженным народом площадям и улицам. А эта показушное сборище меня не вдохновляло, я никогда не была на подобных мероприятиях, но представляла чего стоит ожидать. Спустившись вниз, я увидела терпеливо ожидающего меня Адриана. Сказать, что он в черном, вечернем костюме, белой рубашке в галстуке бабочке был хорош — не сказать ровным счетом ничего. Он был просто умопомрачительно, преступно красив. Мне захотелось взвыть от несправедливости жизни, ну почему самые красивые мужики внутри такое дерьмо? Так, надо прекратить пялиться на него. Нельзя забывать, что я его ненавижу. Заметив меня, мужчина застыл, в его глазах отчетливо проскользнуло восхищение, и это потешило мое самолюбие. — Криста, ты потрясающе выглядишь, — мягким голосом сказал он. — Пошли уже, — сказала я, бросив на него уничтожающий взгляд, — мне не нужны твои лживые комплименты. В машине сухо, как инструкцию, он сказал мне, что конкретно от меня требуется. А по сути, ничего особенного. Улыбаться, быть рядом, быть вежливой и, конечно же, держать язык за зубами. В общем, исполнять роль вещи, дополняющей его имидж. После повисла тишина, и я была ей рада. Не было ни сил, ни желания с ним общаться. У меня до сих пор не укладывалось в голове то, что он посмел покуситься на святое — семью. — Криста, — сказал он, когда машина подъезжала к шикарному особняку, — я бы хотел извиниться. Что?! — Я ослышалась? — недоверчиво переспросила я. — Нет, ты не ослышалась. Я повел себя непростительно два дня назад, — тихо сказал он, превращая своими словами мои мысли в хаос, — просто хотел, чтобы ты знала, я не тронул бы твоих родных. Даже у таких, как я, есть неприкосновенные вещи, для меня - это семья. Я сидела, не в силах собраться с мыслями, которые разбегались от меня. В голове роилось множество вопросов, но я просто банально боялась открыть рот, не желая делать из вечера напряженный кошмар. — Ты… Это… Не напивайся сильно, — наконец, нарушила я молчания, опасаясь повторения событий вечера среды. — Ты вообще, часто так? — Что? Напиваюсь? — спросил он, поняв, к чему я клоню. Я лишь кивнула, надеясь, что этот безобидный вопрос не вызовет вспышки гнева. — Нет, Криста, нечасто, — к моему облегчению ответил Адриан, и, кажется, даже чуть улыбнулся, хотя в темноте не разберешь. — Я вообще до этого случая так сильно напивался до полной отключки мозгов в возрасте четырнадцати лет. Он добровольно упомянул прошлое? Открыв было рот, я напоролась на взгляд говорящий — больше никаких вопросов. — Мы приехали, — сказал мужчина. Адриан вышел из машины и подал мне руку. От соприкосновения с его теплой ладонью мне стало не по себе. Появилось какое-то непонятное, необъяснимое, но приятное ощущение. С момента трагических событий это был наш первый, телесный контакт. Мужчина подставил мне руку, и мы послушно направились внутрь особняка. Вокруг мелькали вспышки фотоаппаратов, периодически Адриан останавливался и перекидывался с присутствующими парой слов. Я не слушала, о чем они говорят, мне это не нужно. Как я и ожидала, никто не обратил на меня особого внимания, считая чем-то вроде части интерьера или комнатной собачки, но я была совсем не против. Мне тут не нравилось. Не нравились присутствующие люди. Самодовольные, уверенные, что деньги дают им больше прав, чем остальным, хотя как я ощущала, большая часть из себя толком ничего не представляет. Пустышки, в красивой, дорогой обертке. Так же меня угнетала атмосфера. Вокруг все было таким красивым, роскошным, а в воздухе витал запах дорогих духов, денег и фальши. Хотелось развернуться и уйти, дабы не видеть напыщенного лицемерия. От постоянной ходьбы на высоченных каблуках болели ноги. Без устали Адриан передвигался по залу, с кем-то о чем-то разговаривая, и мне приходилось следовать за ним, хотя отчаянно хотелось сесть в какой-нибудь незаметный уголок и просто отдохнуть. — Потанцуем? — услышала я голос Адриана. — Не думаю, что это хорошая идея, — прямо ответила я, — у меня устали ноги, да и мы не парочка, чтобы обжиматься на виду у толпы. — Всего лишь один танец, Криста, — настаивал мужчина, и мне пришлось согласиться, не устраивать же сцену на виду у такого количества людей! Адриан превосходно танцевал. С хищной грацией он скользил по залу, и я с изумлением осознала, что даже я, имея «две левые ноги», следую за ним шаг в шаг. Не знаю как, и в какой момент это произошло, но я поняла, что тесно прижата к его крепкому, мускулистому телу. Меня обволакивал запах мужчины, его близость кружила голову. Я изо всех сил пыталась прогнать это наваждение, но ничего не получалось. Я была сама себе противна. Как можно испытывать желание по отношению к тому, кто превратил твою жизнь в кошмар? Как можно хотеть своего насильника? Как может волновать близость человека, которого ненавидишь? Это бред какой-то. Это же извращение. Это… Это все вино виновато! Точно. Мое лицо пылало от стыда, и я молила Бога, чтобы танец скорей закончился, и пытка прекратилась. Когда, наконец, прозвучали последние аккорды, мне хотелось провалиться на месте. Адриан же выглядел как обычно. Никаких следов смущения или чего-то в этом духе. Я старалась не встречаться с ним глазами, опасаясь, что он может прочесть в них мои шальные мысли и чувства. Если он что и заметил, то не сказал об этом ни слова. И на этом спасибо. Мы подошли к группе мужчин, и они сразу завели разговор о бизнесе. Извинившись, я направилась на поиски туалета. Мне было просто жизненно необходимо перевести дыхание, собраться с мыслями, обуздать эмоции. Найдя заветную комнату, я подошла к зеркалу и смочила ледяной водой пылающие щеки. — Так это ты сегодня с Джонсоном? — услышала я голос за спиной. — Вы с ним уже спали? Глядя в зеркало, я увидела, что сзади меня стоит шикарная блондинка. — Простите? — отозвалась я. — Значит, нет. Ты не подумай, — лениво протянула она, — я просто чисто из женской солидарности хочу предупредить. Беги от него. Адриан может казаться очень милым, но не верь ни единому его слову. Просто запомни, как только он засунет в тебя свой член, как только получит над тобой власть, выбросит как использованную вещь, — она скривилась, — хотя, может, недолго поиграет в свои извращенные, сексуальные игры. Девушка вышла, а в голове моей был настоящий бедлам. Кто она такая? Хотя, в принципе, не сложно догадаться, одна из многочисленных бывших. Но насколько хорошо она его знает, насколько они были близки? Очевидно, она затаила на него злобу, поэтому и дает такие советы. Ах, знала бы она, с какой бы я радостью убежала… Простояв еще несколько минут, разглядывая незнакомку в зеркале, я, наконец, решила покинуть дамскую комнату и почти сразу угодила в руки Адриана. — Ты что так долго? — поинтересовался он. — Я уж думал, ты опять решила попробовать сбежать. — Ты же знаешь, мне некуда бежать, — тихо ответила я, чувствуя, как тоскливо сжимается сердце. И опять, второй раз за этот час, он оказался пугающе близко. Я снова ощутила головокружение от его близости и запаха, но моя попытка отстраниться, окончилась провалом. — Почему ты так мечтаешь убежать от меня, Криста? — спросил он, глядя мне прямо в глаза. Наши лица находились очень близко, и я чувствовала горячее дыхание мужчины, — Неужели тебе так плохо со мной? Из головы улетучились все мысли. Все, о чем я могла думать, о том, что он стоит слишком близко, и это вторжение в личное пространство лишает меня воли и способности связно мыслить. — Я… Я… — пыталась я что-нибудь сказать. В этот момент его горячие губы накрыли мои. Поцелуй был сначала очень мягким, нежным и не соображая, что делаю, я ответила ему. Приняв мою реакцию за одобрение, он углубил поцелуй, изучая языком мой рот. Слишком сладко, обжигающе страстно и, вместе с тем, умопомрачительно нежно он целовал меня. На короткий миг я все забыла, обвивая руками его шею и теснее прижимаясь к его телу. Слишком тесный контакт тел позволил мне бедром почувствовать его желание, и это имело эффект холодного душа. Воспоминания, горькие и отвратительные, накрыли меня. Собрав всю силу, я оттолкнула от себя Адриана, который изумленно заморгал глядя на меня. — Никогда, никогда больше не смей ко мне подходить! — прошипела я, охваченная ужасом прошлого и отвращением к себе из-за настоящего. — Ты мне противен, пойми это и оставь меня в покое. Выпалив эти слова, я бросилась обратно в зал, к людям. Мне хотелось умереть на месте, я была себе до невозможности противна. Как я могла? Неужели, этот ублюдок прав, и внутри меня сидит шлюха, готовая на все, после пары ласковых слов? Господи! Мне надо держаться от него подальше. Как можно дальше, если я не хочу получить очередную порцию унижения, которая меня просто убьет.