* * *
Тогда ведь я ещё не знала, что лишь ты сумеешь пройти сквозь линию моей жизни, задев все чувства. Ты ломал всё на своем пути, уничтожал меня полностью. Ты был жесток, ничтожен в своих целях. Но в касаниях твоих рук было что-то безумное и опасное. Я была для тебя никем, как и ты для меня. Я терялась после каждого нашего разговора. Их было так мало. А ведь виделись мы так часто. Я грязнокровная пустышка. Ты самодовольный хорёк. Косой переулок. 2 курс. «И тогда я направил на него свою палочку…» В очередной раз перечитывая главу по дороге к книжному магазину, где должна была состояться встреча с Локонсом, Гермиона Грейнджер не обращает внимания на людей. Едва ли пробираясь к магазину и не отрывая взгляда от страниц книги, она мечтательно, как и все девчонки, улыбается. Заправляет прядь волос за ухо, неожиданно врезаясь в кого-то. — Смотри, куда прешь, Грейнджер, — его нахальный голос, пренебрежительная ухмылка выбивает девочку из равновесия. Малфой лишь наигранно отряхивает мантию, словно от пыли, и поднимает на неё ледяной взгляд голубых глаз. Она молчит, чем и выводит парня из себя. — Что язык проглотила? — Язык невозможно проглотить, — Гермиона смешно опускает взгляд вниз, обдумывая что именно она только что сказала. «Неужто ты хотела съязвить? Что же получилось ужасно…» — Мне не понять этих ваших грязнокровных шуточек, — мальчик кривит лицо, смотря на девочку. Ему изо всех сил хочется её ненавидеть так сильно, как приказал отец. Но что-то всегда мешает: то её забавный смех, то веснушки, то милая улыбка от прочтения книги. Он сам не понимает, он лишь двенадцатилетний мальчишка, который ещё так мало видел в этой жизни. — А мне никогда не понять, что изменилось с того времени, как ты мне хотел пожать руку на перроне перед первым курсом. Ведь не все мы получаем желаемое. Грейнджер лишь наигранно пожимает плечами, поджимая губы, сдерживает улыбку. Переставляет книгу в другую руку и обминает парня, оставляя его смотреть ей в след. Она гордится собой и уверенна, что поступила правильно.* * *
Разве ты тогда не стал задумываться? Разве я не задела тебя? Я ведь знаю, что это так. Но ты не подавал виду. Ты всегда оставался тем же холодным аристократом. Чистокровный волшебник, разве не иронически звучит? Я помню тот твой взгляд на третьем курсе, когда я ударила тебя. Вот это действительно было иронично. Мне понравилось, ведь за эти три года так хотелось опустить тебя на землю, хотелось, чтобы ты наконец понял, что нет никакой разницы между нами. Но этого не произошло. Ты слишком чёрств и загипнотизирован словами родителей. Только вот я всегда находила тебе отговорки. Каждый год новые, я соглашалась с друзьями, что ты тот ещё урод, но в душе думала совсем другое. Хогвартс. 4 курс. Святочный Бал (окончание). От лица Малфоя. Я был доволен хорошим времяпровождением, хотя и безумно устал, и тяжесть чувствовалась по всему телу. Я вспоминал каждую деталь вечера. Мою спутницу — весьма хорошенькая, но недостаточно, чего-то ей всё же не хватает, но я никак не пойму чего. Музыкальное сопровождение — отличное. Убитые лица Поттера и Уизли доставили мне ещё массу положительных эмоций. Твое довольное лицо, и как Крам смотрел на тебя. Я пытался выкинуть это из головы. Я пытался вжать себе в подсознание ненависть и отвращение к такому жалкому роду грязнокровок. Тихий всхлип разнесся по коридору. Я на секунду замер: очередная девчонка плачет из-за неудавшейся любви? Но то, что я увидел, принесло мне боль и наслаждение одновременно. Хотя, разве такое возможно? — Что, Грейнджер, Крам был слишком груб с тобой? — я приблизился ближе к тебе. Ты сидела, поджав под себя ноги, опиралась спиной о колонну. Я знал, что это неправильно, надо было пройти мимо и не обращать внимание на тебя. Но мне почему-то чертовски захотелось узнать, что же всё-таки случилось. — Малфой, просто иди куда шел, — не подняв головы, ты смотрела куда-то в пол. Должен признать, что сегодня ты была волшебна, на удивление, красива и нежна. — А если я шел сюда, но ты заняла мое место? — Малфой, пожалуйста, только не сегодня. На секунду захотелось прекратить издеваться и просто уйти. Дать тебе возможность успокоиться и вернуться в гостиную Гриффиндора. Но я этого не сделал. Я лишь смотрел на твое заплаканное лицо, засунув руки в карманы брюк. Что-то мешало мне продолжать издеваться, но и не давало уйти. — Ты слишком лёгкая добыча сегодня, расслабься. Я лежачих не бью. — Какая честь. — Не язви, грязнокровка. Помню, как ты резко подняла на меня взгляд полный разочарования, обиды и злости. Я замер в ожидании чего-то большего, я хотел увидеть шоу. Ты поднялась и встала напротив меня, твои глаза были на уровне моих губ, и тебе словно было тяжело поднять взгляд. — Хватит. Хватит упрекать меня кровью. Ты сам хоть помнишь, как едва ли не завел дружбу с грязнокровкой? Если бы не твой отец, — ты тяжело дышала, смотрела мне в глаза, хотелось тебя хорошенько встряхнуть и заставить прийти в себя. Ведь ты выплескиваешь злобу не на того. — Хватит меня упрекать тем случаем, я тогда достаточно испачкался. Если бы я сразу узнал кто ты, то даже бы не заговорил с тобой. — Тогда поздравляю — ты по уши в грязи. Ты сейчас мало того, что разговариваешь со мной, так ещё и касаешься меня. Я не сразу осознал, что мои руки сжимают твои хрупкие плечи. Но хватило лишь маленького толчка от тебя мне в грудь, как я забрал руки, словно от огня. Ты ухмылялась, смотрела мне в глаза и прошептала: «Не будь таким уродом, а то ведь твоя кровь гораздо больше погрязла в грязи, нежели моя…»* * *
Правда в том, что ты всегда был таким уродом. Тебе с самого детства навешивались ярлыки чистокровного общества. Но мне всегда нравилось, как ты ломаешь себя, как переступаешь через собственные принципы. Ведь правда вот в чем, Малфой: я всегда нравилась тебе, ты знал это, но боялся себя. Я хотела всегда узнать, насколько ты был верен своей вере? Однажды я это поняла, но до этого мне пришлось пережить десятки сор и косых взглядов. У нас никогда не было нормальных отношений, лишь натянутая ненависть и отвращение с обеих сторон. Хогвартс. 5 курс. Астрономическая башня (лестница). От лица Гермионы. Мне как всегда безумно хотелось исчезнуть из общей гостиной, хотелось избежать Рона с Лавандой. Я устала от этих взглядов и от себя самой. Мне нравилось на башне, успокаивало меня это место что ли. Здесь все мысли становились ясней и понятней. А проблемы казались такой мелочью. — Прячешься от этой безумной парочки? Я прикрыла глаза, понимая, чей голос звучит позади меня на лестнице. И как бы мне не хотелось списать всё на недосып, это, к сожалению, реальность. И ты стоишь, как ни в чем не бывало, засунув руки в карманы и рассматривая меня, словно впервые. Чёртов Малфой. Хотелось исчезнуть. Убежать от колючего и презрительного взгляда. И ведь ты видишь, мои заплаканные глаза, усталость на лице и обиду. Ты видишь. Я уверенна. — Тебе то какое дело? — Да никакого. Лучше просто пройду мимо, а то вдруг опять заплачешь, — ты ухмыляешься, так по пошлому. Раньше я никогда не видела настолько пошлой улыбки в свой адрес. Мне казалось, что ещё немного и ты мог бы убить меня одним лишь взглядом. Да и не только убить. — А ещё могу ударить. Не боишься? — Это был лишь жалкий случай, что я упустил из виду. Надо было сразу поставить тебя на место, — я только сильнее сжала палочку в кармане и уставилась на тебя. — Это не случай жалкий, а ты. Признай. Я ощутила, как ты спустился на ступеньку ко мне, вжимая меня в стену. Твое горячее дыхание казалось мне убийственным. Я, по правде говоря, боялась тебя. Вот в чем суть. Я боялась того, что ты можешь сделать. Коснуться меня, шепнуть с хрипотцой, но я знала, что на большее ты не способен. — Я жалкий? — ты приблизился вплотную к моему лицу, я видела злость, раздражение и восторг в твоих глазах. Ты восхищался моментом. — Что же, Грейнджер, позволь напомнить, что это ты убиваешься по убогому Уизли. Это ты книжный червь. И это ты грязнокровка. — Как низко ты ещё падёшь, Малфой? Ударишь теперь? Ниже этих жалких оскорблений только ударить девчонку. Я направляю тебе в грудь палочку, отчего ты ухмыляешься и с разочарованием выдыхаешь. Хватаешь меня за запястье, крепче сжимая и вжимая палочку себе в грудь. Я не понимала, что ты делаешь, а главное — зачем. Но касание твоей руки горит, и мне так неловко от этого. — Ты ничего мне не сделаешь, грязнокровка, — твои губы были так близко, ты был так близко. Я ощущала твое тепло, как ты смотришь мне на губы, плотнее сжимая руку. Резко отходишь и толкаешь меня по лестнице к выходу. — Уйди. — Что? — Я сказал, уйди, Грейнджер.* * *
Я всегда знала тебя лучше, чем ты сам. Поэтому я всегда казалась тебе целью. Целью для ненависти, целью для дружбы, целью для любви.