Абсолютная защита Хатаке Какаши.

      Душная тяжесть жаркого дня. Звенят цикады в травах. Зверьё попряталось, дожидаясь прохлады. Сухая трава шёпотом жалуется на отсутствие живительной влаги слабенькому ветерку, лениво перелетающему с места на место в дрёме полдня.       Сокол с посланием, летящий в Коноху – как маленькое пятнышко, промелькнувшее на голубом полотнище неба. Тревожные новости летят как стрела, выпущенная из лука. Летят на крыльях быстрой птицы. Сложное время. А когда оно было простым?       В этом глухом месте – некому заметить сокола, впрочем, и не только сокола в небе, но и человека, среди деревьев. Он, так же, как и сокол – всё ближе и ближе к Конохе, и тоже быстр, и от него в Конохе так же ждут важных известий, важной информации.       Особое чутьё и опытность помогли этому человеку справиться с заданием, выполнив которое он возвращается в свою деревню. Он часто получал разведывательные миссии и, как бы сложно ни приходилось, всегда справлялся. Он не может себе позволить не справляться. Сейчас пришлось проявить всю изобретательность, которая у него была, да и сил не мало потратить.       Хатаке Какаши возвращался, как всегда отлично выполнив задание. Всего пара дней пути, и он сможет передохнуть. Впрочем, интуиция ему подсказывала, что побездельничать ему не дадут. Как знать, что предпримет хокаге, узнав результаты этой самой его миссии?       Он уже очень хорошо узнавал места и, не чувствуя особой опасности, был погружён в свои мысли. Странный запах вдруг отвлёк его внимание. Он вспомнил, что где-то тут, рядом, должно было быть среди леса крошечное селение, деревушка, затерявшаяся среди деревьев. В основном там доживали свой век старики, которые занимались сбором трав и изготовлением снадобий. Они не трогали никого и их не трогали, ведь ничего особо ценного или значительного у них не было.       Запах становился всё отчётливей, особенно для обоняния Хатаке. Неуместный запах - так пахнет на поле битвы - запёкшаяся кровь и гарь.       Тревога или внимательность, любопытство или предусмотрительность заставили его свернуть к предполагаемому источнику запаха, было не важно. «Не случилось ли чего?» - подумал он, изменив направление своего пути.       Зловещий запах всё усиливался. Он больше не сомневался, в том, что не всё в порядке. Вот уже должны показаться крайние дома… Дым, словно туман, завис между деревьев, дожидаясь ветра, который мог бы с ним справиться. Непонятные глыбы, вместо привычных силуэтов домов. Его опыт подсказал ему, что всё произошло не только что. Он осмотрел окрестность, сделав круг, прежде чем войти в саму деревню. Скорее всего, сделавшие это - уже далеко, если даже следов их чакры не осталось.       Он остановился, немного подумал и уже не торопясь, приблизился к самому месту, где раньше стояли дома, а сейчас осталось… Что-то там осталось? Или кто-то? Но если он кого и встретит, то, скорее всего, это будут люди из уцелевших жителей и им, возможно, понадобится помощь. Это был не тот случай, чтобы он раздумывал долго.       Логика его не подвела. Вот - то, что осталось от небольшой площади, в центре. Куски камней, торчащие балки…Пепельный налёт страшной пыли. Дым, застывший в воздухе, немного отличался от пыли: и не чёрный, и не серый – траурное полупрозрачное покрывало. Он осматривал остатки домов, возможно надеясь найти выживших, но не находил. Только несколько практически полностью заваленных тел, которые он принял решение пока не трогать, пока не осмотрит всё тут до конца. Это было правильно, ведь им уж точно помочь было нечем, кроме как похоронить.       Где-то достаточно близко посыпались камни и ему послышались приглушённые голоса. Оказавшись на противоположном конце площади и, зайдя за останки последнего дома, он увидел две фигуры, смутно вырисовывающиеся среди поднявшейся пыли. Они тоже его заметили и замерли в нерешительном ожидании, не зная, враг он или друг. Он махнул им рукой и, прокричав приветственные слова, дабы обозначить дружественные намерения, двинулся в их сторону. Когда же он был уже совсем близко – уже можно было различить, что это девушка и согнувшийся под грузом лет старик.       Пока старик почти бессвязно причитал, шепелявя беззубым ртом, он подошёл к ним совсем близко и… Он встретился взглядом с девушкой и почему-то (странно и неуместно) про себя заметил цвет её глаз – янтарно-карие. Ему стало как-то неуютно или неловко, и он поспешил заговорить: - Я могу вам чем-то помочь? – и, обратив внимание на их взгляды на повязку с символом Листа, добавил: - Я из Конохи, так что вам бояться нечего. Пока девушка застыла в раздумье и неуверенности, старикан неожиданно шустро доковылял до него, схватил за рукав и потянул куда-то в сторону… Какаши сперва ничего не понял, но девушка вдруг произнесла тихо и отчётливо: - Пожалуйста, помогите дедуле, Кадзи-сану*, его… дом… Последнее слово она почти пошептала и замолчала, не договорив фразу. - Томоэ-тян, подожди меня тут, никуда не ходи… Мы найдём мою старуху и вернёмся к тебе. – И старикан очень настырно потащил Хатаке вдоль руин, бывших когда-то крайними домами. Оглянувшись мельком и, опять испытав на себе странный взгляд карих глаз, Какаши последовал за шустрым старцем, который не умолкал ни на секунду, пока они пробирались меж завалами.       Вот и остатки дома. Именно – остатки. Под командованием старика, Какаши удалось разобрать остатки брёвен и куски обрушившегося перекрытия. Совсем тихо, откуда-то снизу, будто бы послышался какой-то слабый звук. Какаши поспешил оттащить всё, что было сверху навалено. Старик же на удивление ловко умудрялся помогать с тем, что полегче; стоны стали отчётливее, и они уже не сомневались, а лишь как можно быстрее работали руками. Сухонькая старушка, совершенно сморщенная и миниатюрная, на своё счастье спустилась в ту подземную часть дома, которую называют подполом или погребом, поэтому завал не стал для неё смертельным. Она не смогла сесть, но самое главное, что она была жива. Кадзи-сан подложил ей под спину свою накидку, чтобы ей удобнее было лежать, сам же сел рядом и замолчал, наконец.       Какаши присел на нечто, бывшее ранее, по всей видимости, столбиком фундамента, переводя дух. В этот момент он не думал о том, что без его помощи, старик и девушка, даже вдвоём, могли и не успеть вытащить задыхавшуюся старушку, о том, что хотя бы для этого стоило свернуть сюда. А, впрочем, он и потом об этом не подумает. Сейчас он был свидетелем почти театрально-трагедийной сцены – двое старичков, держатся за руки, счастливо глядя друг на друга. Старик гладил сморщенную ручку старушки, и они оба не сказали ни слова. На пыльном лице старика отчётливо были видны тёмные полоски – оставляемые слезами, текущими из его уже подслеповатых, но таких счастливых глаз.       Какаши отвернулся и вспомнил, что уже больше часа прошло, как они оставили девушку. «Как там её звали? Томоэ, кажется?» - он нашёл что это имя ей не очень подходит, слишком простое… А он собственно хотел о ней напомнить, вот и вспоминал имя. Да только о ней старик Кадзи всё равно заговорил первым. - Хооби моя жива, ох… радость то. Теперь нужно и Томоэ-тян помочь, она что-то важное хотела найти, во что бы то ни стало. Вы бы… как, вы сказали, вас зовут? – Он вспомнил, что не знает имя своего помощника, запнулся, но быстро продолжил, - Вы бы вернулись, а я за вами, вот только устрою мою Хооби* поудобнее… Устрою и прибегу к вам…       Такой оптимизм и искренняя радость стали поводом к тому, что Хатаке спокойно оставил их наедине и тем же путём, мимо руин, отправился обратно.       Чем ближе он был к месту, где они оставили девушку, тем отчётливее ощущение зловещей тишины. «Почему тишина?» - подумал он, вдруг осознав «неправильность» этого. Несколько секунд - и он уже на месте. Перед ним ещё одна сцена - сцена парадоксального театра жизни. Горько, странно и невероятно красиво – лежащее среди камней тело девушки, бывшее когда-то пурпурно-бордовым кимоно, бледное лицо, струйки крови со лба, успевшие засохнуть на лице, длинные волосы, будто бы седые от пыли – жутко стало от необоснованного чувства беспомощности. Он ощутил тот её взгляд и ещё раз передёрнулся внутренне от чего-то не поддающегося его воле. То ли это было, что именуется «грозный рок» или «злая судьба»? Руины целого дома – и жизнь, один камень, неудачно отколовшийся и упавший – и смерть. Если бы он мог…       А что он мог? Смерть не прятала от него своего лица, не скрывалась, давно она бросала ему свой наглый вызов, и он получал её пощёчины, пусть и мужественно, но каждый раз все равно болезненно. Он даже не разозлился и не расстроился, этого было бы и мало, и много, одновременно. Смесь совершенно разных эмоций сложно было как-то конкретно и однозначно назвать.       «Вот ещё один человек, которого мне не удалось спасти?» - неужели он уже не удивляется, когда случается нечто подобное?       Каждый «вызов» был для него рубежом к новому витку его жизни. Он доказывал самому себе собственную способность что-то изменить. И вот опять, сегодня счёт не в его пользу, опять он задумался о ценности человеческой жизни.       Не углубляясь в долгие размышления, он перенёс тело девушки и положил на траву, которая уцелела по краю леса, примыкавшего к деревне. Засохшие струйки крови напомнили ему какую-то странную татуировку или раскраску - захотелось их стереть. Он, в надежде, что девушка жива и просто потеряла сознание, проверил пульс на руке – пульса не было. Мало того, не было даже намёка на то, что она дышит. Бледное лицо застыло в удивлённо-смирившимся выражении, будто для неё было привычно умирать, и она ждала этого.       Хатаке забыл о том, что было до того и после того, как он сюда попал, будто выпал на несколько минут из реального течения времени. Упавший камень… Нехорошая ассоциация, вереница воспоминаний и сложное чувство вины и злости, досады и глубокого разочарования. Неожиданная смерть незнакомого человека – на первый взгляд, ничего особенного, учитывая его род занятий, но это же не на поле битвы!.. Думая о своём, он продолжал держать девушку за руку, будто чего-то дожидаясь, сам не зная, чего. Да ещё вдруг вся усталость, накопленная за последние сутки, обрушилась на него, будто подкарауливала, когда он отвлечётся и даст слабину.       Он сидел и думал, а тем временем послышались звуки шагов и бормотание старика Кадзи, который весьма эмоционально озвучивал всё, что приходило ему в голову, весь поток мыслей, будто боялся что-то забыть сообщить миру. Подойдя ближе и увидав, что произошло – неожиданно для Хатаке, Кадзи-сан подковылял к ним поближе, сел прямо на землю около тела Томоэ - лицо его приняло весьма сосредоточенное выражение. - Я могу понять, если судьба приводит человека к вратам смерти в преклонном возрасте, когда он прошёл много испытаний, когда… - Он осёкся и проглотил остаток речи, потом, тяжко вздохнув, продолжил уже с другим выражением в голосе: - Вот я и старуха моя – смогли встретиться, влюбиться, прожить вместе жизнь, переделать уйму дел, а что она успела? Только страдания. Видать так угодно небу. Она ведь не здешняя, пару лет назад мы нашли её в лесу, худую, израненную и в лохмотьях, откуда она и кто на самом деле – никто не знает. Только мы были рады ей, когда он оказалась… Хорошая она была… - Старик опять замолчал и, по всей видимости, больше высказываться не собирался. Конечно, спасение его жены-старушки было для него большой радостью, но именно в этот момент они возможно оба подумали об одном и том же: «Это девушка – совершенно одна и горевать сейчас по ней, кроме них двоих и Хооби-сан, некому».       Прошло всего минут десять. Какаши понял, что нужно двигаться вперёд, вспомнив про миссию, свою деревню и вернулся в реальность.       В этот самый момент из-за деревьев появились ещё две женщины – они были несколько моложе старика и его супруги. Хатаке мог оставить их и продолжить путь. - Вы тут справитесь? – С непрозрачным намёком на то, что он собрался покинуть это место, прозвучал его вопрос старику Кадзи. - Справимся, ступайте… как там вас зовут то?.. – Старик опять не вспомнил имя, которое ему и не сообщили. - Я – Хатаке Какаши из Конохи, если вам будет совсем трудно, присылайте за помощью. – он увидел небольшую стайку голубей, которые слетелись на то место, где по его разумению, раньше могла быть их голубятня, некоторые были с пристёгнутыми коробочками… Сейчас было не до почты. - Ничего, мы крепкие… Вот только похоронить нужно, как подобает… Скоро возможно ещё кто-нибудь вернётся - сезон сбора трав, все же разошлись. – И снова вздох и молчание. – Ступайте, спасибо, что Хооби-сан помогли выручить… большое спасибо. Ступайте.       Какаши выпустил руку девушки, которую так и держал, прижав палец к запястью. Аккуратно положил её руку, встал, даже не отряхнув пыль и пепел, односложно попрощался со всеми и скрылся между деревьями, которые начинались прямо в нескольких метрах от крайнего дома. Ему удалось не обернуться, он опять был прежним, сдержанным и невозмутимым.       Пока он был в разрушенной деревне, пока он снова двигался в сторону Конохи - незаметно прошла большая часть дня. Что бы ни было причиной, но двигался он уж медленней, будто что-то его тормозило. Он бодрился, но сил становилось меньше и меньше. Пришлось ему согласиться с мыслью о привале. Он вызвал одного пса из своей собачьей команды и отправил его с донесением к хокаге, потом нашёл удачное место около скал и устроился на отдых.       Есть не хотелось. Почему-то разболелась голова. Он попытался уснуть, но застрял в странном промежуточном состоянии, между сном и явью. Неприятное подташнивающее чувство дикой пустоты. Был момент, когда ему даже стало казаться, что он попал в какую-то ранее не известную разновидность гендзюцу, но не мог ответить на вопрос: «Когда он угодил в ловушку?» Непривычные, будто чужие ощущения атаковали его. Странные образы всплывали из темноты, стоило ему закрыть глаза и попытаться заснуть. Тело – будто чужое. Он, вроде, не так уж физически и напрягся, чтобы настолько потерять форму. В таком случае обычно применимо выражение – «он не мог найти себе места». Только что было причиной, он никак не мог понять. Была уже ночь, а поспать так и не удавалось. Он смирился с бессонницей и просто пережидал, надеясь, что это наваждение само по себе рассеется. Образ лица девушки с узором засохших бороздок крови, её рука. Он будто бы опять ощутил её в своей руке. Непонятное чувство потери и… неожиданное, но сильное желание вернуться в деревню и увидеть её. Что-то смутное, как миражи в тумане, полностью подчинило его. Он был растерян и не мог справиться с этим. Как он ни пытался думать ещё о чём-нибудь другом, но мысли плохо подчинялись и каждый раз возвращались к этой нелепой смерти, которую он в глубине своего подсознания ну никак не хотел признавать.       Прошло не так уж и много времени, но Какаши казалось, что это длится невероятно долго. Он был измотан. Его сознание хваталось за необходимость что-то предпринять, хоть что-нибудь, лишь бы не погружаться ещё глубже в ночной морок.       Ещё было далеко до утра, но он сдался. Если ему станет от этого легче, значит, он вернётся и убедится, что всё так, как он понимает. Больше ничего не могло подействовать. Вернее, он больше ничего не мог придумать. Но стоило ему встать, собраться и повернуть назад в деревню – стало гораздо легче. К тому же поднялся свежий ветер, и стало видно звёздное небо. Луна своим потусторонним светом осветила лес. Ему стало легче находить дорогу, но странное дело, сомнений в выбранном пути не было, будто внутри него неведомая сила установила систему навигации.       Вот уже и небо стало светлеть, вот уже и то место, сама деревня. Он добрался обратно гораздо быстрее, чем ожидал. Стало совсем светло и, сориентировавшись, Какаши вышел прямо к тому дому, где они нашли Хооби-сан. Старик со старухой и несколько женщин расположились на расчищенной площадке, под частью не обрушившейся кровли. Женщины спали.       Хатаке казалось, что всё это происходит не с ним. Чем ближе он подходил, тем лучше можно было разглядеть, что старик не спит, а сидит около тела той самой девушки. Что это она было понятно по выделявшемуся, даже в запылённом виде, цвету кимоно, в которое она была одета. Кимоно цвета крови. Вот он совсем близко. Вот Кадзи-сан, обернувшись, увидел Какаши и почему-то даже не удивился, а только встал и направился навстречу, жестами показывая, что сам подойдёт. Вот старик уже рядом и сбивающимся шепотом что-то тараторит ему в самое ухо. Сначала он не всё понял, но потом картина стала проясняться. - Как хорошо, что вы вернулись. Странные вещи тут у нас приключаются. Мы наших односельчан достали и смогли похоронить с того края деревни, - при этом старик махнул рукой и зашептал дальше, как видно не желая кого-нибудь разбудить звуком голоса в звенящей утренней тишине. – Томоэ вроде, как и не живая, но почему тогда её тело не остыло. Я, конечно не доктор, но странно это, очень странно… Из того, что говорил Кадзи-сан, следовало то, что девушку нужно показать медикам. Они оба понимали, что всё ещё надеются на лучшее. - У нас ведь серьёзного доктора тут и нет, я даже не знаю где его искать… - было понятно, к чему клонил старик, но Какаши и так подумал о том же самом. - Кадзи-сан, я, пожалуй, заберу её с собой. – Хатаке одной фразой остановил поток эмоционального красноречия сердобольного старца. – У нас и медиков достаточно, да и с этим феноменом они и сами захотели бы ознакомиться. После этих слов, не мешкая, Какаши бережно поднял тело девушки и, попрощавшись ещё раз, снова покинул это место. Только теперь, хоть в его руках и была дополнительная ноша, но ему как-то стало легче, намного легче.       Он не размышлял больше, все мысли - потом. Сейчас только вперёд – в Коноху, где всё разъяснится и устроится. Он пока не знал, как устроится, но не сомневался в этом. Не сомневался и в том, что принял правильное решение. Собственно, его к этому подвела… ситуация?        «И что же это было?» - задавал он себе вопрос, вспоминая ночной морок, но ответ не находился. Пройдёт ещё какое-то время и только тогда он его получит. Логика тут была абсолютно бессильна.       Изредка он поглядывал на её лицо – её глаза, так поразившие его, были закрыты. Он собрал все силы и двигался как можно быстрее, потому то и не заметил, в какой именно момент девушка опять стала дышать. Только лишь остановившись для непродолжительного привала, он ощутил это по теплу на своём жилете. На удивление не было ни сил, ни времени. Небольшой передых и вперёд, вернее назад – домой. * персонажи-маски традиционного японского театра Но * кадзи (яп.) - кузнец * хо:би (яп.) - награда