* * *
Приятная мелодия вырвала Тома из цепких лап сновидений в одно мгновение. Он выключил смартфон и откинулся на подушки, пытаясь разбудить своё сознание и разлепить глаза. Сегодняшнее утро началось для него в двенадцать часов дня, что случалось довольно часто, если ему было необходимо очистить разум и провести некоторое время как можно дальше от людей. Пробуждение после таких поездок давалось с трудом, но полностью меркло на фоне душевного спокойствия после встречи рассвета и нескольких выкуренных сигарет. Том принял проигнорированный утром душ и почувствовал прилив бодрости и сил, что значительно поспособствовало улучшению и без того отличного настроения. Расхаживая по квартире в одном чёрном полотенце на бёдрах, он думал о поездке в дом Стоунов и решил ехать на голодный желудок, зная, что кухарка Габриэлла как всегда не отпустит его, пока он не поест. Дом семейства Стоун находился в западной части Лос-Анджелеса, в Вестсайде. Там, где жили знаменитости, политики, бизнесмены и прочие люди, на банковском счету которых была не одна тысяча долларов. Том чувствовал себя несколько странно, находясь в таком месте, но не упускал возможности рассмотреть особняки невероятных размеров, каждый из которых поражал не только размерами, но и дизайнерскими решениями. В каждом из них точно уместилось бы несколько футбольных команд. Понятно зачем люди приобретают дома с таким количеством квадратных метров и живут там одни, либо не живут вовсе. Всё потому, что у многих отсутствует свобода как таковая и им нужно чувствовать её хоть где-то. Они считают себя независимыми людьми с огромным домом и большим заработком, но глубоко ошибаются, полагая, что это и есть свобода. Том подъехал к чёрным воротам красивого трёхэтажного особняка с идеально подстриженной зелёной лужайкой и кустами красных роз, цветущих по его периметру. Ворота открылись, и он заехал на территорию, приветственно кивнув охране. — Добрый день, Том, — учтиво поприветствовал его дворецкий, мужчина средних лет с едва заметной проседью в волосах, голубыми глазами и мягкими чертами лица в чёрном классическом костюме, стоявший у массивных входных дверей. — Здравствуйте, Себастьян, — Хэйнс коротко улыбнулся и прошёл в дом, где пахло выпечкой и чем-то мясным. Из столовой показалась кареглазая девочка тринадцати лет с длинной тёмно-русой косой в светлом джинсовом комбинезоне. — Том, мы только тебя ждём, — сказала она с улыбкой и сияющими глазами, а затем подошла к парню и приобняла его за плечи, привстав на носочки. — Привет, Элис. Вы как всегда, — он улыбнулся в ответ и втянул носом запах еды, от которого тут же заурчал желудок. — Идём. Они прошли на просторную кухню, где хлопотала кухарка Габриэлла, женщина пятидесяти лет, с добрыми карими глазами и собранными в высокую причёску тёмно-каштановыми волосами. Везде что-то варилось и парилось, отчего она едва успевала следить за всеми своими многочисленными кастрюльками и сковородками. — Здравствуй, Том! А вот и ты! — она радостно улыбнулась и всплеснула руками, отрываясь от своего занятия. — Здравствуйте, — ответил парень, не без улыбки наблюдая за упитанной женщиной, которая то и дело за что-то хваталась, помешивала или переставляла. — Садитесь скорее. Том и Элис уселись за большой дубовый стол прямо на кухне и принялись ждать появления еды, улыбаясь друг другу, словно маленькие дети. Перед ними приземлились две белоснежные тарелки с горячей грибной лазаньей, от которой исходил невероятный запах грибов и сыра. — Приятного аппетита, — сказала Габриэлла по-матерински улыбаясь, глядя на Тома и Элис. — Спасибо, — в один голос ответили они. Закончив трапезу, они направились в комнату Элис на второй этаж, чтобы начать занятия. Том обучал дочь Стоунов игре на гитаре уже около года. Его не случайно занесло в эту семью и не случайно, как он полагал, судьба столкнула его с этой девочкой. Прошлым летом он и подумать не мог, что будет проводить большую часть времени с человеком намного младше себя за одним из своих самых любимых занятий — игрой на гитаре. Их история началась в конце прошлого сентября. Том направлялся из продуктового магазина на стоянку, чтобы забрать свой байк и увидел, как с другого конца дороги мчится чёрный тонированный Range Rover прямо на девочку, стоявшую на перекрёстке. Ему хватило нескольких секунд, чтобы преодолеть расстояние и закрыть её собой, повалив на землю. Автомобиль пронёсся мимо в метре от них и проехав ещё метров пять, врезался в ограждение. Хэйнс тут же встал, испугавшись, что придавил ребёнка своим весом и принялся осматривать девочку, на щеке которой была кровь. Сам он даже не почувствовал боли, когда проехался по асфальту локтями и содрал кожу. Том взял девочку на руки и отнёс в машину скорой помощи, которая подъехала спустя пару минут после случившегося (благо районная больница находилась в километре от места происшествия). С ней всё было в порядке за исключением сильного испуга и царапины на щеке, превратившейся вскоре в едва заметный шрам. В тот же день, сидя в машине скорой помощи, Том узнал, что девочку зовут Элис Стоун, ей тринадцать лет и что она уже долгое время мечтает научиться играть на гитаре. Он совсем забыл, что всё это время его верная подруга была в чехле за его спиной. Когда приехали родители Элис, мистер Стоун тут же предложил Тому баснословную сумму денег, от которой у другого человека закружилась бы голова, но только не у Хэйнса. Он отказался от денег, аргументируя свой отказ тем, что жизнь ребёнка бесценна, но чета Стоунов не могла отпустить его просто так и тогда находчивая Элис предложила другой выход из сложившейся ситуации. Она предложила Тому обучить её игре на гитаре, а её отец добавил, что он может учить её на правах преподавателя и получать за своё потраченное время деньги. Парню не верилось, что люди при деньгах не могут найти преподавателя для своей дочери, тогда мистер Стоун объяснил, что им важно, чтобы человек действительно любил музыку и получал удовольствие от того, что он делает, а не видел в этом лишь способ заработка. Тома удовлетворил такой ответ, и он недолго думая согласился. У него было лишь одно условие: день занятий он будет выбирать самостоятельно по личным причинам, о которых предпочёл умолчать. На том и порешили. Том появился на пороге дома семейства Стоун ровно через неделю и с тех пор приезжал туда почти каждый день, благодаря Элис, к которой он проникся и успел привыкнуть за это время. Его удивляла скромность и дружелюбие девочки, которых у неё было хоть отбавляй, несмотря на всю ту роскошь, что её окружала. Том ошибочно полагал, что абсолютно все дети, живущие в богатых семьях избалованы донельзя, а Элис стала приятным открытием для него. Хэйнс предпочитал не думать о том, что эмоциональная привязанность к другому человеку не делает его свободным в полной мере и всегда забрасывал эти мысли в самые дебри сознания. — Ты выучила то, что мы разучивали в среду? — Конечно, — Элис утвердительно кивнула и взяв свою небольшую белую гитару стала наигрывать мелодию, которую они с Томом учили до позднего вечера несколько дней назад. — Молодец, — парень внимательно слушал, следя за пальцами девочки, которые уже достаточно умело зажимали струны. — Только вот в этом месте, — она перестала играть и с грустью взглянула на Тома, — не получается. — Давай ещё раз покажу, — он сыграл несколько аккордов на своей гитаре, — ты потом должна сразу отпустить средний палец и тогда всё получится. Элис старательно наигрывала одну и ту же мелодию и сосредоточенно слушала все наставления своего преподавателя. Несмотря на то, что она была ещё подростком, они с Томом быстро нашли общий язык и довольно часто просто о чём-то говорили, вместо занятий. В какой-то момент Элис почувствовала, что может доверять ему и из любопытства стала спрашивать его о жизни. Он рассказывал ей только то, что считал нужным, обходя стороной трагичные факты своей биографии. — Ой, кажется, кто-то пришёл, — девочка вдруг подскочила на месте, услышав звук хлопнувшей двери на первом этаже и чьи-то голоса. Том тоже встрепенулся и отложил гитару. — Вы кого-то ещё ждёте? — Да, к нам сегодня должен прийти фотограф и сфотографировать нас для семейного портрета. Каждый год приходит, — Элис пожала плечами и улыбнулась уголком губ. — Ясно. Я тогда поеду. В следующий раз разучим что-нибудь новое, — ответил Хэйнс и поднялся с пола, где они располагались каждый раз, садясь по-турецки. — Хорошо. Они вместе с Элис спустились на первый этаж, где увидели Себастьяна, разговаривающего с молодым человеком, который, вероятно, только что зашёл в дом. — Это и есть фотограф? — тихо спросил Том, окинув взглядом высокого стройного парня с крашеными блондинистыми волосами, собранными в пучок на затылке. Он был одет в белую футболку, которая была явно на размер больше и светло-серые джинсы с высокими кроссовками того же цвета. — Да, его Билл зовут. Хэйнс ничего не ответил и поздоровался с фотографом, когда они приблизились к нему, а затем быстро надел кроссовки, попрощался со всеми и покинул дом. — Здравствуйте, — сказала Элис, обращаясь к Биллу, — родителей ещё нет. — Привет. Знаю, мне уже сказали, — с полуулыбкой ответил парень и прошёл в гостиную. — Элис, а кто этот парень? — А, это Том. Он учит меня играть на гитаре, — девочка присела на большой бежевый диван из кожи и внимательно наблюдала за всеми действиями фотографа, который расставлял световое оборудование и штатив. — Понятно, — он кивнул, не отрываясь от своего занятия. — А что? — Нет, ничего. У него интересное лицо, я бы хотел его пофотографировать, — и это была чистая правда. Билл уже долгое время фотографировал Стоунов и видел Тома впервые, что могло значить только одно — он в их доме недавно. Внешность парня была действительно привлекательной, поэтому фотограф сразу представил на каком фоне она будет выглядеть лучше всего. Издержки профессии заставляли Билла оценивать людей не в том смысле, в котором им может показаться сначала. Он всегда наблюдает за людьми, делая какие-то пометки в голове и запоминая интересные лица, а если удаётся, то даже фотографирует. При этом его чувства остаются прежними, чего не скажешь о людях, на которых производится «охота». Вне зависимости от пола им до последнего кажется, что парень смотрит тем взглядом, который непременно значит что-то большее, в чём они глубоко ошибаются. — Я могу спросить у него, если хотите, — Элис всегда старалась ухватиться за малейшую возможность помочь кому-то, хоть в самом мелком деле. Эту черту она переняла от матери. Билл оторвался от своего занятия и выглянул из-за лампы. — Правда? — Да, — девочка пожала плечами и улыбнулась, — мне не сложно. — Было бы здорово. Спасибо, — Билл тепло улыбнулся и продолжил настраивать оборудование.* * *
Том вернулся домой раньше, чем обычно, поэтому решил подремать лишний час перед приходом подруги, но стоило ему подумать об этом, как тут же раздался звонок в дверь и на пороге своей квартиры он обнаружил рыжеволосую стройную девушку с жёлто-зелёными глазами. — Твою мать, Фокс, — обречённо протянул Хэйнс и отошёл в сторону, пропуская её внутрь. — Ты такой гостеприимный, знаешь? — ехидно улыбнувшись сказала она, стягивая с ног затёртые чёрные кеды Converse. — Конечно, знаю. Голодная? — Нет, забежала к Энни на работу, она там припасла для меня парочку куриных крылышек. — Ясно, — безрадостно отозвался Том. — Ты чего такой? Устал? — она обеспокоено взглянула на друга и плюхнулась на диван в гостиной, похлопав по месту рядом с собой и приглашая того сесть. — Устал. От всего нахрен устал, — он тяжело вздохнул, прикрывая глаза. За последние несколько месяцев парень вымотался не на шутку. Никто не хотел брать его музыку, аргументируя свой отказ простой фразой: «Не формат». — Мне-то не рассказывай, — Фокс горько усмехнулась и принялась дёргать ниточки в дырках своих светло-голубых джинсов. — И не рассказываю. Ты хотела просто меня увидеть или надо чего? — Том приоткрыл один глаз и повернув голову, глянул на подругу. — Да, просто увидеть. — Увидела? — Даже не думай избавиться от меня, — Фокс хитро прищурилась, улыбаясь. — Не думаю. Они обменялись улыбками и прыснули от смеха, покатываясь на диване из стороны в сторону. — Поднимай свой зад. Поехали прокатимся, бородач, — Фокс подорвалась с места и направилась в прихожую к входной двери. — Тебя когда-нибудь перестанет волновать моя борода? — всё ещё смеясь, спросил Том и дотронулся до своего заросшего подбородка. Ему нравилось носить небольшую бороду, и он искренне не понимал недовольства подруги на этот счёт. — И не мечтай! — язвительно крикнула девушка из прихожей. — Господи, дай мне сил, — прошептал парень и поднялся с дивана, захватив чёрную кожаную куртку с кресла. — Чего ты там бормочешь? — Ничего, выходи давай, — он мягко подтолкнул девушку к выходу и натянул кроссовки, затем проверил карманы джинсов на наличие сигарет, телефона и ключей, и наконец вышел из квартиры вслед за подругой. Они катались на байках до самой ночи и будь их воля — остались бы там навечно. Эта рыжеволосая дерзкая девушка была единственным человеком в жизни Хэйнса, которому он бесконечно доверял. Они прошли огонь, воду и медные трубы, став не просто лучшими друзьями, а семьёй. Они одинаково сильно боялись потерять друг друга, чего никогда не произносили вслух, так как подобные вещи не являлись для них темой для обсуждений. В них не было смысла, потому что и без слов всё было ясно.