Дорогое удовольствие

- Да, я достал. Это было сложно… Даже сложнее, чем я предполагал. - Ну, это ваши проблемы. Le vin est tire, il faut le boire или как говорят русские «nazvalsia gruzdem - polesai v kusov». Мы уговорились о цене и я считаю её вполне соразмерной. - Да, цена, цена… Сидевший за массивным письменным столом мужчина был уже не молод. Седина уверенно побеждала природный тёмно-русый цвет волос, резец времени оставил на лице свои линии, но взгляд тёмно-серых глаз был прям и ясен. И устремлён на своего собеседника. Его собеседником был молодой – точно возраст установить было сложно – мужчина с длинными, ниже плеч, блестящими чёрными волосами, живыми чёрными глазами и едва уловимой насмешливой улыбкой. Несмотря на строгость своего костюма, он выглядел удивительно непринуждённо и на обычном стуле для посетителей сидел так, словно с комфортом устроился в мягчайшем кресле - Мииистер Грейдон, - протянул черноволосый с интонацией ласковой учительницы, отчитывающей нашкодившего первоклашку, - я был наслышан о вас, как о человеке, который ведёт свои дела честно. Не разочаровывайте меня. От укоризны, прозвучавшей в голосе черноволосого, казалось, стало стыдно даже маслом писаному Линкольну на стене, но на собеседника это не произвело никакого впечатления. - Конечно, цена. Вам ведь действительно нужна эта информация, мистер Флинт? Цена выросла. Тот, кого назвали мистером Флинтом, только кивнул, улыбка обозначилась явственней. - Эта цена – вы. Тишина в кабинете стала настолько ощутимо напряженной, что ещё чуть-чуть и посыплются искры. Мистер Грейдон, несмотря на внешнее спокойствие, чувствовал себя охотником на крупного зверя… которого этот зверь только что заметил. В глазах мистера Флинта вспыхнуло тёмное пламя, улыбка превратилась в оскал. Это длилось, казалось невыносимо долго… и сгинуло со следующим ударом сердца. - Да, это высокая цена, сенатор. Очень высокая и… Будьте благоразумны, возьмите деньги. Новенький автомобиль, бриллианты вашей жене и дочери, великолепный отпуск на Ривьере – и деньги налогоплательщиков в сохранности. - Согласен, - сенатор Грейдон кивнул, - деньги немаленькие и получить за них я мог бы много. Но не вас, верно? - Вееерно, - протянул Флинт, склоняя голову к плечу. В свете электрической лампы его волосы блестели, как китайский лак. Сенатор смотрел, не отрываясь, на эти волосы, на смуглое, с тонкими чертами, лицо и воображал, каков этот дьявол, Себастьян Флинт, под своим дорогим костюмом. – За очень хорошую плату я могу продать свои знания, свои навыки, свои связи – но не свою любовь. В последнем слове его французский акцент стал особенно заметен. - Да. Но ведь вам очень нужны эти данные? - О, да, - Себастьян Флинт встал со стула и, обогнув стол, сел на него, едва ли не напротив Роберта Грейдона. Сенатор чувствовал аромат его одеколона – необыкновенный, сладковато-пряный, слегка мускусный. Никто из его знакомых мужчин не рискнул бы пользоваться таким парфюмом, но Себастьяну Флинту он шел больше, чем те классические древесно-шипровые ароматы, принятые в его кругу. – Тут вы меня поймали. Мои возможности достаточно велики, но секретные данные ФБР… Сенатору казалось, что он чувствует кожей жар тела собеседника, ему до смерти хотелось положить свою ладонь на тонкое смуглое запястье, резко контрастирующее с белизной манжета рубашки. - Вы солидный человек, мистер Грейдон, - Себастьян Флинт откинул голову назад, словно призывая скрытые потолком Небеса в свидетели. - У вас отличная работа, прекрасная жена, красавица дочь и умница сын… Он ведь в этом году поступает в Кембридж? Ваша жизнь прекрасна налажена. Зачем вам играть с огнём? Я ведь, – тут он посмотрел ему прямо в глаза, и лишь огромным усилием воли сенатор подавил желание отшатнуться, – чертовски опасен, знаете? - Знаю. Поэтому моя охрана обыскала вас дважды. - О да. Но милый Роберт, зачем мне что-то приносить с собой? Только что Флинт с расслабленным и наигранно-рассеянным видом сидел но столе – а в следующую секунду одной рукой он крепко держал сенатора за шею, а острие золотого перьевого «паркера» замерло в миллиметре от глаза последнего. Роберт Грейдон судорожно сглотнул, он понимал, что одно движение – и у него не будет глаза. - Сенатор-сенатор, - раздался мягкий шепот возле его уха, и Роберт Грейдон почувствовал, что у него волосы встают дыбом, а от того места, где волосы Флинта касались его щеки, по телу разбегались обжигающе-холодные мурашки. – Я бы мог убить вас – оп, легко, на счёт три и уйти отсюда, как по Бродвею. Верите? - Да, - едва смог выдавить из себя сенатор. Горло пересохло, губы не слушались, перед глазами всё расплывалось. - Но… - в следующую секунду стальная хватка исчезла, золотой «паркер» лежал на столе, а сам Себастьян Флинт сидел в прежней, непринуждённой позе. – Но мне правда очень нужна эта информация. Его голос звучал печально, чёрные волосы скрыли низко опущенную голову, но единственным зрителем в театре одного актёра по-прежнему был лишь портрет Линкольна. Сенатор Грейдон достал из ящика стола бутылку Джонни Уокера и стакан. Щедро плеснув, он выпил залпом, пытаясь отдышаться. - Ну, милый, так не годится. Это же купаж де люкс, а вы как дешевую водку и где же ваше гостеприимство? Отдышавшись, сенатор поднял взгляд. Себастьян Флинт по прежнему сидел у него на столе, чёрные глаза блестели, улыбка была открытой, игривой и искренней – невозможно было поверить, что секунду назад этот милый молодой мужчина, такой обаятельный и грациозный, такой, казалось бы, непосредственный и весёлый, держал его жизнь в своих руках. И видит Бог, за все сорок семь лет жизни никогда и ни кого он, Роберт Джон Грейдон, сенатор США от штата Миннесота, так страстно не хотел. Не говоря ни слова, он достал ещё один стакан и налил туда виски. - Шотландский привкус, ммм. Я предпочитаю более сладкие тона, но это тоже неплохой выбор. Весьма мужественный вкус, да сенатор Грейдон? Вам, пожалуй, подходит. - Пожалуй, - если честно, сенатор не особо разбирался в выпивке и не обладал достаточно тонким вкусом, в виски ценил, прежде всего, крепость, и бутылку выбирал в соответствии со своим статусом. – Итак, мистер Флинт, что же наша сделка? - Сделка? – Себастьян Флинт словно очнулся от своих вкусовых грёз, куда погрузился, пригубив виски, и покосился на сенатора. Сейчас, несмотря на свой дорогой костюм и галстук, бриллиантовые запонки и начищенные ботинки ручной работы, он был похож на школьного хулигана, усевшегося на парту к отличнику и взявшего «посмотреть» его новенькую ручку. Сенатор даже усмехнулся такому сравнению. – Сделка, конечно же, состоится. - Вот как? – несмотря ни на что, он до самого конца был не уверен в успехе. Внутреннее ликование можно было сравнить только с тем всеобъемлющим восторгом, который охватил его, когда он осознал, что победил на выборах. Это чувство – как мгновенно наступившее опьянение, как будто где-то внутри рождается свет, пронизывающий каждую клеточку, мгновение триумфа, когда гравитация не властна над тобой и ты воспаряешь к небесам. Роберт Грейдон не смог сдержать торжествующей улыбки, Себастьян Флинт обольстительно улыбнулся в ответ и легонько стукнул своим стаканом о стакан сенатора. – И вас это не оскорбляет? - Вы же умный человек, сенатор, выпускник Кембриджа, как-никак, и не станете болтать направо и налево. Да? - Конечно. Я не самоубийца, - против воли его взгляд нашел золотой «паркер». – И всё же я не ждал, что вы согласитесь сразу. - А зачем тянуть? – Себастьян допил виски и аккуратно поставил стакан на стол. Грейдон любовался его руками – такими изящными, с длинными пальцами и аккуратно отполированными ногтями – кто бы мог подумать, что эти пальцы такие сильные? – Информация у вас, она нужна мне. Такой способ ничуть не хуже любого другого. - Переспать с мужчиной? - Вы же не думаете, что вы первый? Вы интересный мужчина, сенатор, - он наклонился к нему низко-низко, ещё чуть-чуть и казалось их губы встретятся, сенатор чувствовал на своём лице дыхание Флинта – с ароматом виски и табака, запах парфюма стал особенно ярким, им невозможно было надышаться. – Умный, властный, богатый… Опытный. Грейдон чувствовал, что возбуждается, огромным усилием воли он держал себя в руках. - Я, пожалуй, скажу, что вы красивый. Это то, что мне нравится в мужчинах, - плавным, текучим движением Себастьян Флинт спрыгнул со стола и наклонился над сенатором. У того, казалось, замерло сердце. – И небольшой аванс… В знак моих добрых намерений… С каждым словом их лица сближались на миллиметр и наконец, после долгого, томительного мига, соприкоснулись. И Себастьян поцеловал его. В этом поцелуе не было ничего сладкого или нежного, это был жесткий, уверенный, огненный поцелуй, поцелуй, который, казалось, выпил из тела душу и наполнил её ядом. Действуя на одних инстинктах, сенатор встал – стоя он был немного выше Себастьяна и, прижав к себе, начал целовать – так же сильно, зло, упоительно и страстно, как он, кажется, никогда никого не целовал. Поцелуй длился и длился, руки сенатора уже проникли под пиджак Флинта, сквозь тонкую рубашку он чувствовал жар его тела, он чувствовал, что Флинт, как и он, возбуждён и от этой мысли просто сходил с ума, ему хотелось… А потом всё кончилось. Себастьян Флинт вывернулся из его объятий. - О да, я не ошибся в вас, сенатор, – он откинул голову назад и слега поправил сбившейся галстук. Роберт Грейдон пытался отдышаться, у него в голове роились картины – как бы хорошо было развязать этот галстук и отбросить в сторону, как бы впиться в эту шею поцелуем… - Вы горячий мужчина. Ну и как же это будет? - Что? – Грейдон с трудом вернулся из страны фантазий. - Наша сделка, - Себастьян Флинт, по-видимому, полностью овладел собой. – Как же мы поступим? О, знаю! Вы снимите шале в Альпах – я, знаете ли, слишком долго пробыл в тёплых странах, мне хочется снега, много снега. Дадите мне знать, и я приеду к вам, чтобы выполнить свою часть сделки. А что ты думал, милый, мы будем делать это на твоём столе или в придорожном мотеле в Вегасе? После этого, мой милый сенатор, вы скажите мне, где и как я смогу получить нужную мне вещь – полагаю, это дискета? Технический прогресс – такая прелесть! Никакой возни с фотоаппаратами и громоздкими папками. - Я предупреждал, что информация зашифрована? - На этот счёт не беспокойтесь, у меня есть знакомые специалисты, как это говорится – хакеры? Теперь, - он вновь шагнул к сенатору, явно наслаждаясь его неприкрытым желанием, - тебе, мой друг, остаётся позаботиться только о том, что бы выбрать домик поуютнее. Только представь – снег, тишина, огонь в камине, вино в бокалах и мы вдвоём. Чёрт, мне уже туда хочется! Сенатору больше всего хотелось повалить Себастьяна на стол и овладеть им, намотав на кулак его глянцево блестящие волосы, но он отлично понимал, что это невыполнимо. Золотой «паркер» был явным предупреждением – неверное движение и будешь убит. Вот Дьявол, это он – сенатор США, это у него нужная информация, а проклятый Флинт вертит им, как хочет! - Ты Дьявол, Флинт. - Всё может быть, - Себастьян очаровательно улыбнулся и пожал плечами, - для вас есть разница? - Пожалуй, что нет. Скажи… - мысль пришла ему в голову неожиданно. Обойдя стол, он снова сел. Чёртова эрекция никак не спадала и Флинт это видел. – А если бы я был уродливым, пузатым, лысым коротышкой – что бы ты предпринял? Несколько секунд Себастьян Флинт смотрел на него, как на человека, не понимающего очевидного, а потом беззвучно рассмеялся. - Я бы похитил вашу дочь. Доброго вам вечера, сенатор Грейдон. – И послав воздушный поцелуй, Себастьян Флинт вышел из кабинета. В этот момент Роберт Джон Грейдон чувствовал себя отнюдь не сенатором США – он чувствовал себя маленькой девочкой, которую пригласил на танцы самый популярный парень в школе. А ещё у него стояло так, как не стояло уже больше десяти лет, и не нужны были ни какие патентованные средства. - Чёрт бы тебя побрал, Себастьян Флинт, - бормотал он, расстёгивая ширинку, - чёрт бы тебя побрал. Он представлял себе его руку, такую изящную и сильную, он представлял себе его губы, слишком чувственные для мужчины, он вспоминал его запах, такой пряный и головокружительный… Оргазм был почти мучительный, быстрый и сильный – слишком давно у него не было секса. Приводя себя в порядок с помощью носового платка, он вяло подумал о том, что нужно будет взять его с собой и незаметно выкинуть, чтоб уборщицы не распускали сплетен. И что не поздней, чем завтра, нужно будет раздобыть рекламы самых высококлассных альпийских курортов и найти специалиста, который поможет выбрать самую изысканную выпивку для этого невероятного уик-энда… Портрет Линкольна со стены смотрел с явным неодобрением – человек, призванный отстаивать интересы народа Америки только что, на его глазах, продал душу Дьяволу.