Брак без выбора

За всю оставшуюся ночь Амане не тревожили больше донельзя пикантные и страстные сны. Так, все остальное время до самого пробуждения он спал без тревог и «проблем», которые бы отгоняли здравый сон. Да и наличие теплого тела под боком даже как-то усмиряло, успокаивало. Особенно сейчас: медленно, подрагивая ресницами, Юичиро приоткрыл глаза, видимость все еще была размыта, глаза неприятно щипало, потому пришлось быстро моргать и жмуриться, чтобы отогнать неприятное жжение. Амане бегло оглядывает часть комнаты, которая освещена редкими потоками мягких лучей раннего утреннего солнечного света. За окном слышится тихий шелест листьев с одновременным завыванием весеннего ветра, хотя в остальном весь особняк, казалось, до сих пор погружен в нерушимую иллюзию расслабляющей тишины. Юи не спешит шевелиться или подрываться с кровати. Он продолжает спокойно оглядывать обстановку вокруг, вслушиваться в тишину и в ровное дыхание Микаэлы, плотно прижавшегося к нему рядом. Безусловно, похожее начало нового дня, сопровождаемое подобным пробуждением, случалось далеко не первый раз. И чем чаще Юи просыпается в компании Мики, тем сильнее он чувствует приятное нетипичное для его образа жизни умиротворение. Тяжело и с долей обреченности вздохнув, Юичиро сжимает руку в кулак и плотно укрывается одеялом с головой. На самом деле он чувствует себя диким или, скорее, уличным зверьком, который постепенно прошел все стадии одомашнивания. Кажется, еще совсем немного, и в скором времени случится и так, что одним холодным вечером он уснет у Мики на коленях в гостиной в процессе просмотра романтической комедии с предсказуемым хорошим концом. В любом случае, хоть мысли об этом и превращаются в ванильный порошок, тонким слоем оседающий на кончике языка, тем не менее он кажется по-особенному сладким и до одури приятным; потому что до этих пор Юи никогда не удавалось прочувствовать что-то подобное. Чувства новые, неизведанные, и их хотелось также испробовать. По крайней мере себе в этом уже можно было признаться. Постепенно охватывающая Юи жара резко рассеивается, когда одеяло стягивают с головы. Втянув в себя свежий воздух, Юичиро оборачивается, встречаясь с сонным взглядом Микаэлы. — Хэй, доброе… — хриплым голосом произносит Юи. В первые секунды ему казалось, что с утра пораньше Мика был совсем не в духе, так как после приветствия лицо его приобрело суровый отталкивающий вид. Судя по всему в этот момент он вспомнил ночные закидоны Юичиро, помешавшие его долгожданному сну. За все время совместного проживания Юи открыл для себя очень интересную особенность в Мике. Внезапность. Создавалось мнимое впечатление будто это от самого Юичиро никогда не знаешь, чего стоит ожидать; такого мнения об Амане был и сам Микаэла. Вот только он не брал во внимание то, что действия его самого тоже не уступали в своей внезапности. Но если у Юичиро внезапные порывы на необычные поступки случались скорее необдуманно, то у Микаэлы все было как раз наоборот: с непроницаемым взглядом он сначала анализирует ситуацию, а после действует, при этом не теряя элемент внезапности. А значит и этот хмурый взгляд является далеко не выражением недовольства; он представляет собой предзнаменование того, что в последствии Шиндо провернет что-нибудь безрассудное. Он не предупреждает, не дает поводов спохватиться и опередить себя — действует быстро и без колебаний после принятия решения. Сжав плечо Юичиро, Микаэла тянет его на себя, полностью перевернув на спину. В одно мгновение, он перекидывает ногу через Юи и, сжимая коленями его бедра, нависает сверху. Ладонями Мика сжимает его предплечья, ведет ниже пока не обхватывет запястья, прижав к подушке по обе стороны от головы Юи. Этот момент можно было сравнить с первым разом: когда впервые ощущаешь, как тесно к тебе прижимается чужое тело; как впервые чувствуешь неистовое влечение к нему; как внутри от желания тугим крепким узлом скручиваются органы; как ловишь пристальный откровенный взгляд возжелавшего тебя человека; как сбивается дыхание от близкого контакта; как кровь в жилах бурлит, от накатившего адреналина; как вырывается наружу желание, — которое теперь можно не сдерживать, — прикоснуться к нагому телу, овладеть им. Для Амане это было похоже на игру, потому что после этого Мика не действует, точно ожидает чего-то или же снова взвешивает свои последующие шаги в уме. На затянувшуюся паузу Юи позволяет себе нахмуриться. — Это что, прелюдия к прелюдиям? Микаэла не торопится с ответом. Освободив одну руку, он ведет ладонью по щеке Юи, указательным пальцем проводит по скуле, шее. Огладив ключицы, он, не торопясь, гладит изгиб шеи, поднимаясь до подбородка — при этом Амане подчиняется движениям руки Мики, тем самым задирая медленно голову, подставляя шею. — Просто хотел вновь рассмотреть твое наглое и глуповатое лицо, — с неприкрытой иронией отвечает Мика. — Не стоит уподобляться мне — имей хоть каплю тактичности. — Твоя реакция на мои слова о том, как ты глуп, слишком бесценна. Ради такого я готов откинуть многолетние уроки моего воспитания и пораздражать тебя. Убрав руку с лица парня, Микаэла лезет ею под свою подушку. Все еще несвободное запястье левой руки Юи, Мика отнимает от подушки, поднеся ближе к себе. На губах его теперь играет мягкая улыбка, которую Юи не видел довольно долгое время. Смерть близкого, начало тяжелого времени, стрессы, частое недосыпание и ночные кошмары — казалось, все это навсегда сотрет с лица Мики его и без того редко проявляющуюся жизнерадостность. Даже сослаться на то, что в данный момент это все было наигранностью, не получится. Улыбка являет собой искренность его чувств. — Просто хочу вернуть то, что принадлежит тебе. После этих слов на безымянном пальце Юичиро вновь появляется обручальное кольцо. Украшение совсем не тяжелое, не обременяющее; нет желания снять и расплавить в жидкое запекшееся золото, а после закопать под толстым слоем сырой земли. Даже если для остального мира, для общества эти кольца выглядят как оковы, то для Мики и Юи это теперь не меньше, чем напоминание о том, через что пришлось пройти, какие трудности и переживания пережить, представляя собой также напоминание и о том, с чего все начиналось. Они сами проделали этот путь, сами, стоя на перепутье, свернули в правильном для них обоих направлении. Словно видя кольцо на своем пальце впервые, Юичиро не без интереса разглядывает его, краем глаза замечая, как теперь и Мика надевает кольцо уже на свой палец. — Все это время они были у тебя? — наконец опустив руку, спрашивает Юи. — Именно. Как только привезли все вещи из нашего дома: кольца оказались среди них, но я, как ты понял, не спешил возвращать тебе твое. Просто хранил их до определенного момента. Сейчас Микаэла думает о том, чтобы отдать Юичиро и дневник. Уже ведь можно было вытащить из шкафа последний скелет, чтобы теперь полностью быть открытым. Потому что хранить секреты, — особенно если они напрямую касались человека, от которого это утаивается, — слишком сложно. В какой-то степени это даже грызет и от сокрытия тайны становится не по себе, это мучает. И в этот момент, смотря в глаза Юи, Мика готов встать с него и пойти к месту, где хранит дневник. Но, видимо, не сейчас — не время. Разрушая терзающие сомнения, Юи делает первый шаг, притягивая к себе Мику, целуя. Что ж, теперь стоит отложить это и сейчас в долгий ящик. Не существует никакой грани между поцелуями: едва проскальзывающая нежность на первых секундах вмиг обернулась обжигающей страстью. Сказывающаяся на обоих долгая разлука играет ведущую роль, подливая масла в уже разгоревшийся больших размеров пожар. Мика отстраняется, чтобы что-то спросить, но вмиг оказывается схвачен за шею и притянут обратно. Словно изголодавшийся зверь, Юичиро, лишь короткими вдохами втягивающий в себя воздух, вновь и вновь завлекает Микаэлу в смазанные и глубокие поцелуи. И он возбуждается уже только от них. Сравнив себя с подростком, у которого сейчас будет первый раз, Юи улыбается и, медленно отстраняясь, зажимает между зубов нижнюю губу Мики. Он ухмыляется, хочет облизать ее, но, вытащив язык, вместо этого встречается с языком Микаэлы. Перехватив его губами, теперь уже Мика ведет в поцелуи, изящно лаская язык Юи. — Позволишь мне? — тяжело выдыхая в губы, просит Микаэла. — То есть? В который раз Мика уходит от ответа. Порой это могло раздражать, а иногда и пробуждать интерес к тому, что скрывает появившаяся после вопроса недвусмысленная улыбка на губах Шиндо. Мика утыкается носом в шею Юи, томно дышит, мажет по тонкой смуглой коже губами, коротко целует; пальцами свободной руки поглаживает голову парня, сжимая у корней волосы. От этого по коже пробегает дрожь, вынуждающая прикрыть глаза в наслаждении и издать выдох, наполненный удовольствием. Придвинувшись к уху Амане, Мика кусает его и ласкает кончиком языка. Выдохнув горячий воздух одновременно с Юи, который сейчас был максимально расслаблен, Микаэла сладко тянет: — Хочу войти в тебя. Юичиро задерживает дыхание, не веря сказанному. Словно все еще находится в том сне. И по неизвестной причине это предложение чертовски заводит. — Ты все-таки решил обнаглеть. Это было в новинку, но предложение звучит более, чем просто заманчиво. Вечно находиться на одной позиции было бы скучно и утомительно; и раз расклад в паре позволяет иметь друг друга, то почему бы им не воспользоваться? — Думаю, ты не будешь сильно возражать, если я причиню тебе боль, — с улыбкой произносит Микаэла. Потянув Юи за руку на себя, усаживая, Мика забирается ладонями под его футболку, оглаживая бока кончиками пальцев, щекочет покрывающуюся мурашками кожу. Настойчивые и уверенные ласки Шиндо немного сбивают с мыслей, но, глядя на серьезно настроенного Микаэлу, Юичиро все-таки ловит себя на мысли, что примет это. — Все-таки я заслужил, — виновато роняет он, прежде чем с него снимают футболку. — Тогда я могу не сдерживаться. Все в движениях Мики было словно просчитано с невероятной точностью. Это и поражает, и в то же время не может не восхищать. Теперь уже он сам оголяет верхнюю часть своего тела, после чего резко укладывает Амане обратно на кровать и принимается истязать его кожу, оставляя яркие следы и ранки от ногтей. Но много времени он уделяет предварительным ласкам, приступая непосредственно к делу. Ибо было уже достигнуто понимание того, что напряжение является для обоих едва ли переносимым. Выуживая из памяти все то, что с ним делал раньше Юи, Мика применяет это теперь к самому Амане, при этом ориентируясь на собственные инстинкты, действуя по обстоятельствам. Микаэла не нежничает, не дает Юи и секунды для того, чтобы расслабиться, не руководствуется излишней осторожностью и трепетностью по отношению к нему, проявляя при этом несдержанность. Мика берет быстро, резко, глубоко. Ему кажется, что он делает все как надо, точно и поэтапно, в то время когда весь секс является скопищем настоящей дикости: он целует Юи смазано, часто кусая его губы до крови; до темных синяков сжимает кожу на боках и бедрах, оставляет царапины; впивается зубами в тело, которое, наконец, предоставилась возможность поиметь; несильно сжимая руку на шее Юи, Мика вжимает его в постель, наращивая быстрый темп. Если в первые секунды такое поведение Мики и ошарашивало Юи, то теперь он полностью был открыт для него, целиком подчинен, но при этом не теряющий себя. Если во сне Микаэла вел себя изворотливо, представая перед Юичиро с хитрой ухмылкой на губах и слетающими с них пошлыми словами, то его Мика вел себя совсем иначе: с непроницаемым примешанным с необузданной похотью взглядом, тихо стонущий и не сдерживающий собственные порывы и желания. И настоящим Юи был более, чем просто доволен — он ловит невероятное удовольствие от такого образа, и уже ради этого зрелища стоило позволить взять себя. Разбросав одежду, смяв и сбив простыни, приведя всю кровать в полный беспорядок, они самозабвенно за все время разлуки теперь отдают себя друг другу. Не слушая и не обращая внимания на то, что творится вокруг — сейчас существует время лишь для них. Они слушают только себя: лишь собственные стоны, тяжелое дыхание и редко произносимые имена, которые срывались с губ скорее случайно, чем специально. Они чувствуют только тело любимого человека: ласкают, царапают, оставляют засосы и синяки. Потому что они знают, что это их собственность, а значит можно позволить себе все. Соприкосновения кожи с кожей особенно интимны и восхитительны; Юи не может сдержаться, чтобы не выгнуться в спине и не коснуться грудью о грудь Мики, громко дыша в его губы. Схватив Юичиро за запястье, Микаэла тянет его к себе, позволяя ему сесть на себя и крепко обвить свою шею руками. При возобновлении толчков, тело Юи реагирует на движения острее. — Черт, это… — Знал, что тебе понравится, — прерывает спутанные мысли Юи Мика, оставляя на шее очередной засос. Впервые за это время Амане позволяет себе по неосторожности из-за неудержимой страсти расцарапать спину Мики, после чего он почувствовал как дернулся внутри него член, и вместе с тем последовал первый пошлый громкий стон, который заставил Юи от такой неожиданности нахмурить брови. Ведомый интересом и искрами азарта, Юичиро с последующим глубоким толчком царапает спину снова, оставляя четыре алеющие дорожки; и снова из груди Микаэлы вырвался глубокий стон. Слабо скалясь, Юи шепчет в раскрытые губы парня: — Какой чувственный. Накрывая рот Мики в коротких поцелуях, Юи внутренне ликует оттого, что ему наконец удалось найти чувствительное место Микаэлы. — Эй, может, и ты попробуешь найти то, что заставило бы меня так реагировать? Шепча на ухо: «Я сделаю это», — Мика целует Юи за ухом. Отстранившись, он фокусирует взгляд на лице парня, впоследствии медленно скользя им по его телу. Перед глазами всплывают воспоминания из прошлого, когда еще преследуемый глубоко засевшей ненавистью к происходящему Мика ночевал в комнате Юичиро, после того как тот пользовался им; постепенно ненависть, опустошенная негативными чувствами, каким-то образом породила в себе больную привязанность; постепенно от близости стало кружить голову, тесный контакт стал сильным наркотиком: при передозировке зашкаливают чувства, задыхаешься, но не умираешь, даже переизбытка критически мало. Среди разнообразных чувств и смешанных ощущений Мика разглядывает образ Юи: его самого, его действия, что он делал, как себя вел. Зацепившись за важную деталь, Микаэла, сейчас прижатый лбом к вздымающейся груди Юичиро, бросает искоса взгляд на его руку и слабо ухмыляется. Мика отнимает руку Юи от своей шеи и подносит ладонь к губам. Не прекращая ронять слабые стоны, Амане смотрит на парня недоверчиво, каким-то образом стараясь затаить дыхание. — Ты… никогда не давал мне облизать твои пальцы, Юи. Раньше ты всегда делал это сам. Прикусив средний палец, Мика постепенно, очень медленно погружает его в рот так, чтобы он скользил вдоль его языка. Наблюдая за этим, Юи неосознанно наклоняется вперед, точно завороженный. Замерев и прекратив двигаться, он дышит еще чаще, раскрыв рот. Мика прекрасно видит его реакцию, но пока не спешит выводить Юичиро из ступора. Высвобождая изо рта палец, он плотно прижимается языком к запястью и ведет им вдоль всей ладони до кончика пальца. Подхватив Амане второй рукой, Шиндо толкается в него, заставляя возобновить движения. Что побуждает Юи вскричать и подчиниться. Мика вбирает пальцы Юи в рот, скользит языком между ними, обильно смачивает слюной и посасывает, вместе с тем наслаждаясь несдержанной реакцией со стороны раскрепощенного перед ними Юичиро. — До-догадливый ублюдок… Теперь Амане давится воздухом, глубоко впивается ногтями в спину Шиндо, широко раскрывает рот, стонет громче, выгибаясь в спине, прижимается к Мике теснее. Это продолжалось снова и снова. Они пробовали друг друга по-новой. Наслаждались горячим возбужденным телом, выедая страсть без остатка. Кончая и возбуждаясь вновь; гася и раздувая желание. Это было похоже на безумие, которое до сих пор ими не было опробовано. И разлука, продлившаяся столь долго, окупилась в несоизмеримом размере. Больше. Еще. Чтобы утолить плотский голод, чтобы заглушить все еще преследуемую боль, чтобы отстраниться от нависшего, словно надгробная плита, мира: убежать, погрузиться лишь в эти ощущения и разделить чувства самые разные.

***

Ближе к полудню в особняк явился гость, о приходе которого тут же оповестили Микаэлу. В этот момент он находился в кабинете своего отца, полностью поглощенный в оставленную ему работу. Подходя к гостиной, Мика слышит, как ведут тихую беседу двое, оживленно что-то рассказывая друг другу. Что же, Юичиро ничем особо занят не был, так что не удивительно, что внезапную гостью он пришел встречать первый. — Кей-сан, — Мика показывается в проходе и дружелюбно улыбается девушке, которая повернула голову в сторону вошедшего. — Добро пожаловать. Акияма поспешила встать и поклониться Мике в знак приветствия. — Большое спасибо за гостеприимство. Так странно находиться во владениях Шиндо, но я искренне рада, что между нами теперь нет никаких разногласий, — произнеся это, Кей повернулась к Юи и, хитро улыбаясь, добавила, — Юичиро-сама тоже этому искренне рад. — Неужели? — Бред какой-то. Я такого не говорил, — поспешил отмахнуться Юи. — Судя по тому, как ты кричал сегодня утром, и не скажешь, что Кей врет, — самодовольно произносит Мика. Шиндо злорадно усмехается, чувствуя как его буравят взглядом. Наслаждаясь своей маленькой победой и понимая, что за свои слова придется расплатиться, Шиндо спокойно садится в кресло напротив ребят. Акияма так же вернулась на свое место. Как и в большинство предыдущих встреч, девушка выглядит спокойно и сосредоточено, вот только в этот раз ее мысли и пока непонятные парням намерения четко отражаются на ее лице. Счастливая, плохо скрываемая улыбка рушит обычную сдержанность девушки. Заметив это, Микаэла поспешил начать: — Вижу, как тебе не терпится с нами чем-то поделиться. — Верно-верно, — сопровождая свое согласие киванием головы, отвечает девушка. Посмотрев сначала на Юи, затем на Мику, она спрашивает, — вы двое хоть раз ходили на свидание? Я имею в виду как пара. Акияма полагала, что этим вопросом собьет парней с толку, но вместо этого, она получает быстрый ответ, будто это никоим образом не ввело их в ступор. — К чему это, если мы каждый день видимся? — тем не менее на лице Юичиро проявилось легкое изумление. — Черт… так и знала. Так на старости лет вам и вспомнить даже будет нечего. Послушайте, это будет просто прогулка, ничего ведь страшного, я не подталкиваю вас на преступление и не предлагаю пойти ограбить банк. — От ограбления банка будет куда больше пользы и чертовски насыщенных воспоминаний. — Эй, Юи, я думаю, что это неплохая идея. — А? Думаешь? Отлично, можешь отправляться к себе в комнату. Иди прихорашивайся, дорогая, я заеду за тобой в пять, — съязвил Амане. — Не так давно за нами куча народу бегало. И спустя такое короткое время, ты думаешь, что мы вот так просто можем выйти вдвоем на непринужденную прогулку? — Наши лица не так часто светились на страницах прессы. Не думаю, что кто-то нас узнает. Будем осторожны. Все еще ощущая недовольство Юи, Мика продолжает его уговаривать. Хотя теперь это было больше похоже на утешение: — Юи, мы не можем вечно сидеть здесь взаперти и страшится того, что о нас начнут говорить. Да и то, что наши семьи сотрудничают, ни для кого уже не секрет. Ну узнают нас несколько человек, что с того? Станешь охотно выслушивать их мнение о себе? С каких это пор слова общественности тебя начали волновать? Повисает напряженная тишина. Юи не отвечает. Кей тоже притихла, наблюдая за тем, как в немой злобе парни пристально смотрят друг другу в глаза. Ей определенно не хотелось, чтобы они ссорились из-за таких пустяков, а уж тем более, чтобы она стала причиной этого самого пустяка. В конце концов, Юичиро сдается первый. Сухо щелкнув языком, он отводит взгляд в сторону. — Делайте, что хотите, — хоть он и сказал так, однако по его недовольному лицу было ясно видно, что идея его все еще не устраивает. — Кстати говоря, я бы могла пойти с вами, чтобы при необходимости помочь или прикрыть, — обеспокоено сказала Кей. — Уверена? Это ведь… — Да, обо мне не волнуйтесь, — неосторожно прервала Кей Мику и тут же поспешила прикрыть рот, извиняясь. — Все нормально. Но если это для тебя не будет неуютно, то ладно. В любом случае, спасибо, — довольный таким раскладом, Мика позволяет себе слабо улыбнуться. Поднимаясь, он сказал напоследок, — напяль на себя очки и не капризничай, Юи.

***

По правде сказать, Кей была сильно удивлена реакцией парней. Точнее реакциям, противоречащим характерам каждого из них. Обычно предпочитающий оставаться в тени, а в лучшем случае дома, где нет лишних глаз, Мика вдруг охотно соглашается на прогулку; к тому же еще активно уговаривает Юи пойти вместе с ним. Шатаясь в выходной день по оживленным улицам, они отлично сливаются с толпой, так что за все время, пока никто не обратил на них внимание — по крайней мере открыто. Следуя за молчаливой парочкой позади, Кей была в недоумении от того, что пока ни один из парней ни разу не проронил и слова. Решив подправить ситуацию, девушка ускоряет шаг, чтобы поравняться с ними. — Скажите, из вас кто-нибудь вообще бывал на свиданиях? — Я уверен, что Мика был на свиданиях разве что только со своими книжками, — откликается Юи. — Не жалею об этом. А ты… не имеешь понятия, что обычно делают на свиданиях, потому что всех девушек приглашал только исключительно в свою кровать. Амане останавливается, повернувшись к Мике, который замер следом за ним. — Ты так часто делаешь подобные замечания. От тебя за несколько километров веет ревностью. Кей была свидетелем уже большого количества перепалок, так похожих на эту. Она привыкла к тому, что это один из способов их общения, потому понимает, что предпочтительней будет не вмешиваться в это. К тому же было интересно, что на это ответит Микаэла, который чаще скрывает свои эмоции, чем проявляет их даже перед Юи. Но Шиндо молчит. Его глаза за темными стеклами очков рассеянно бегают по лицу Амане, сейчас так злорадно ухмыляющемуся. В принципе, когда он подобным образом подкалывал Юи, припоминая тому о бывших, Мика не задумывался, по какой причине это делает. Так что это выбило его из колеи. Однако он предпочел замять тему. — Хочу есть. Не удостоив Юичиро объяснениями и оставив в полном недоумении, Микаэла двинулся дальше по улице. Немой барьер был преодолен, поэтому молчание если и повисало, то от силы этих двоих хватало на пару минут, прежде чем они снова начинали о чем-то говорить. Впервые не являясь частью этих разговоров, Кей поражалась тому, как Мика и Юи общаются между собой. Ей казалось, что в принципе такая пара никак не может сосуществовать вместе. Скорее они напоминали друзей, которые знали друг друга с самого детства, поэтому в применении оскорблений нисколько не сдерживались, не вели какие-то задушевные беседы, не любезничали. И это похоже на то, что за эти долгие годы они просто надоели друг другу. В какой-то момент начали закрадываться подозрения, что они ненавидят друг друга, но тогда взгляд Кей падает на кольцо, которое раньше она не видела; точно такое же она замечает и на пальце Мики. Чашка с кофе задерживается у губ девушки. Она еще не успела сделать глоток, но по какой-то причине чувствует будто внутри разливается некая успокаивающая теплота, плавно обволакивая собой все внутри. Внимание Кей так же привлекает рука Юи, тянущаяся в сторону тарелки с едой Мики, который, увлеченный объяснениями, не замечает, как у него тихо воруют. Или же замечает. Тем не менее позволяет. Делится своим с Юи. Наконец, сделав глоток ароматного кофе, девушка довольно улыбается, прикрывая глаза. Они не ненавидят друг друга. Позже, проходя мимо торгового центра, Юи обмолвился, что есть еще один значимый плюс в том, чтобы иметь вместо девушки парня. — Какие же? — поинтересовалась Кей, озираясь на большое здание. Судя по всему, намека она не поняла. — Парню не надо покупать никакие вещи или прочую милую ерунду, которая так привлекает девушек. Уверен, есть и те, кто не особо падок на подарки, но такие мне так и не повстречались. — Мне больше интересны другие плюсы, которые ты в этом нашел, — отвечает Мика. Прекрасно зная, на что давить, Юичиро поспешил ответить: — Например, в сексе они такие неженки: там больно, сильно не хватай, синяки не оставляй, ты слишком грубый, не так быстро. Тела у них такие хрупкие, кожа бархатная, что просто боишься сделать что-нибудь не так, особенно если не знаешь ее капризы. Другое дело, когда спишь с парнем: он не так прихотлив, да и знаешь как быстрее доставить удовольствие. Особенно когда он не против того, чтобы с ним обращались жестко. В этих слова Мика слышит прямую отсылку к себе самому, из-за чего удостаивает Юичиро тяжелым недовольным взглядом. — Познавательная лекция, Амане-сенсей, — иронично роняет Шиндо. Увлеченные беседой, парни даже не замечают, как Кей вдруг притихла. Щеки девушки стали красными; она быстро приложила к ним ладошки и осторожно спросила: — Т-так вы уже с-спа-спали вместе? Мика и Юи затихли, посмотрев на смущенную Кей, которая поспешила отвести от парней взгляд. — Я считал, что для тебя этот факт очевиден, — ответил Амане. — А… ну, нет. Я не думала об этом на самом деле. Удивительно, что, обычно стойкая и держащая себя в руках, казалось бы, при любой ситуации Кей, так смущенно реагирует на подобного рода разговор. — Прости, если тебя это ошарашило, — решил извиниться Мика. — Да нет, ничего. Это было просто неожиданно, но… — Акияма тихо говорила, при этом кровь к ее щекам не прекращала подступать. Что-то сообразив, Юичиро громко усмехнулся. — Эй, Мика, спорим, она представила у себя это в голове, — заговорщически сказал он. — Прекрати, думаю, она просто смущена твоими разговорами. — Вообще-то, — подала голос Кей. — Это правда. В конце концов Акияма поднимает уверенный взгляд, смотря на Мику. Было похоже, что она совладала с этой ситуацией и уже без сильного смущения может сказать это не дрожащим голосом. Такой честности не ожидали ни Юи, ни Мика, так что они были крайне удивлены этим заявлением. — Скажи, такое простое принятие однополых отношений происходит чисто из уважения к нам? — серьезно спрашивает Юи. Кей опешила. — Почему вы так считаете? — Мало людей в мире, которые бы так непринужденно относились к таким парам, — улавливая мысль Юи, добавляет Мика, в надежде, что это никак не оскорбит Кей. — Уважение к вам здесь не играет никакой роли, ну разве что исключительно последнюю. По крайней мере так было не всегда. Поначалу, конечно, это было для меня странным, но у меня не было другого выбора, как поддерживать вас. Затем мы стали больше встречаться, я наблюдала за вашими отношениями, и в конце концов они показались мне интересными, я бы сказала необычными и очень странными. Я думала, что вы просто играете, что на самом деле вы все еще против этого союза. Только со временем до меня начало доходить, что вы ведете себя искренне, и что такие вечные споры — это часть этих самых необычных отношений. Это и привлекло меня. То есть мне нравится то, как вы относитесь друг к другу: нетипично для других пар, у которых лишь полное взаимопонимание и гармония; как только дело доходит до первой ссоры, они и вовсе могут расстаться. У вас же эти ссоры приняли совсем иной вид. Они укрепляют ваши отношения. И я рада, что являюсь свидетелем их развития. К тому же, вы уже столько всего пережили, в частности больше плохого, чем хорошего; и, порой, думаю о том, что проблемы вас только сближают. Кстати, по отдельности, просто как люди, вы мне так же симпатичны и нисколько не омерзительны. Но люди, по какой-то причине, посчитали бы вас больными… простите. Я не знаю, что ими движет, ведь ваши отношения их никоим образом не должны касаться, а если так, то какая им должна быть разница, с кем вы спите. Это не их дело и осуждать выбор другого человека жестоко и неправильно. Пораженные признанием Кей, Мика и Юи затихли, вскользь переглядываясь. Отважно смотря на них снизу вверх, Кей надеялась, что все-таки не сболтнула чего лишнего. — Мы и правда должны искренне отблагодарить тебя за поддержку. Мы тебе очень признательны за нее, — с мягкой улыбкой Мика положил руку на голову Акиямы, слабо потрепав ее за волосы. — Да уж, будет жаль, если такая девушка будет отдана какому-нибудь богатенькому выродку. — Вроде тебя, что ли? — с иронией интересуется Микаэла. — Я и не говорил, что идеален, — разводя руками, отвечает Юи. — Не стоит жаловаться, Микаэла-сама. Думаю, у вас все-таки отличная партия. Подмигнув Шиндо, Акияма звонко рассмеялась, увидев реакцию Мики на ее слова. Только ей удалось разглядеть на его лице смущение.

***

Ни у одной из этой троицы не было соображения или определенных предпочтений, куда бы пойти. Беззаботно шатаясь по городу не уделяя внимания усталости в ногах, они отдавали свое время веселью, пока это было возможно. Пока проблемы, с которыми они были повязаны, отстали далеко позади на какой-то период. Отвлечься от всего — являлось одной из главных причин, почему Мика пытался вытянуть Юи из дома. В конце концов, когда город был охвачен яркими огнями, они, измотанные и порядком уставшие, подобрались к торговому комплексу. Внимание всех троих привлекло колесо обозрения, высотой около шестидесяти метров. Назвав это контрольной точкой, после которой они будут вынуждены отправиться по домам, все решают на нем прокатиться. Людей было немного. Заплатив в два раза больше человеку, который запускал прибывших в кабинки, Кей попросила, чтобы в одну из кабинок пустили только двоих. Сама она решила сесть отдельно. — Порой мне Кей мамочку напоминает… ну или сваху. Да, это больше подходит, — усмехаясь, проговаривает Юи, замечая как девушка усаживается в соседнюю кабинку аттракциона. — Тоже заметил? Да уж, мне даже немного совестно, что раньше мы ее подозревали в шпионаже, — сидя в пол оборота, спиной к Юичиро, Микаэла наблюдает за открывающимся видом. — По крайней мере мы быстро изменили свое мнение. Мика промолчал, тогда Юи, наблюдавший за ним, решает спросить: — Ты когда-нибудь катался на нем? Мика отрывает взгляд от стекла, повернув голову в сторону парня. Было видно, что он сбит с толку этим вопросом; лицо кажется грустным, немного мрачным. — Нет, если честно. Ни разу. — Тогда тебе впервые предстоит увидеть невероятное зрелище. К слову, мне даже спрашивать не надо было. Видел бы ты себя со стороны, когда мы пришли сюда: у тебя был такой завороженный взгляд. Это ведь здорово? — Что именно? — Увидеть что-то в первый раз или сделать нечто впервые. Насколько я понял, ты мало что испробовал в этой жизни. Юи кидает мимолетные взгляды на город лишь иногда, так как особо он не был им увлечен. Куда интереснее было следить за Микаэлой, глаза которого горят, — возможно сам Мика об этом не подозревает, — неподдельным счастьем. — Да, так и есть. Почти все детство я провел в особняке. Должно быть в этом нет ничего удивительного, что в жизни я мало повидал. — И потому сегодня ты с таким отчаянием пытался меня вытащить на прогулку? Думал, что, раз предоставилась возможность, ты хочешь ее испробовать, познать что-то новое для себя, — Юичиро снова смотрит на Микаэлу, ожидая его реакции. — Например, свидание. — Кажется, этот блин вышел комом. Амане точно ожидал иного ответа. В крайнем случае он думал, что Мика промолчит, смущенно пряча лицо в локтях. Кривя лицо в натянутой улыбке, Юи спрашивает: — Все настолько плохо? — Даже не знаю, как тебя девушки переносили, — прямолинейность и черствость Мики заставила все-таки Юи замолчать, потому что он больше не знал, как еще можно было выбить Шиндо из колеи и заставить смущаться. Не зная, зачем и для чего, Юи просто горит невероятным желанием заставить его краснеть. Постепенно кабинка поднимается все выше. И чем больше перед глазами Мики открывается город, тем живее они становятся. Краем глаза наблюдая за ним, Юи думает, что слова Микаэлы все-таки были ложью, и что в конце концов он не разочарован этим днем. В какой-то момент все вокруг замирает. Амане даже моргает несколько раз, не веря в происходящее. — Так ведь не должно быть? — подает голос Мика. Движение по какой-то причине было остановлено. Вскоре из рупора они услышали, как администратор призывает всех присутствующих на колесе к спокойствию и что в скором времени неполадки будут устранены. — По крайней мере ты сможешь вдоволь насладиться этим видом. Как внутренне так и внешне Юичиро был абсолютно спокоен, не проявляя паники. Наблюдая за беззаботностью Юи, Микаэла и сам значительно успокаивается. Расслабленно выдыхая, Амане принимает лежачее положение на сидении, подкладывая руки под голову. Здесь было тихо. Единственные звуки доносятся только снизу, и те были слишком тихими и отдаленными, чтобы нарушить тишину. Наблюдая за огнями города, Мика забывается на некоторое время и практически уходит в себя, полагая, что Юи все-таки уснул. Вот только вонзившийся в разум вопрос, заданный Юи, вынудил Мику задержать дыхание: — Ты любишь меня? Не зная причины, Микаэла даже боится сейчас развернуться и посмотреть в глаза Амане. Он не знает, как ответить правильно, как быть правильно понятым, чтобы не возникло недоразумений. Он ведь давно дал понять Юичиро, что совсем не умеет любить, так почему теперь этот вопрос задается вот так — в лоб? Тем не менее, он решается: — Я точно знаю, что я к тебе сильно привязан. Кажется, это началось еще с той первой встречи. Ты после этого насильно засел у меня в голове. То есть я думал, все ли у тебя хорошо, как ты, как твоя мама. Меня это, в какой-то степени, даже мучило, и жутко хотелось встретиться с тобой, чтобы узнать, — Мика не подбирает слов, не анализирует их, не думает о том, что уместнее всего сейчас было бы сказать. Он говорит давно отрепетированные слова. Засыпая, он каждый раз прокручивает их в голове, потому что часто думает об этом. — Тогда, когда я тебя обнимал, успокаивая, ты плакал и был таким беспомощным, словно отвергнутый всеми. В тот момент во мне зародилось желание защищать тебя. Не знаю даже от чего. Наверно, от этого мира. И спустя годы, я знаю, что это желание все еще горит во мне. Я думаю и сейчас о том, что хочу защитить того маленького мальчика, — замолкая и отрывая взгляд от окна, Мика медленно разворачивается к Юи, который все это время внимательно слушал его. Вглядываясь в зеленые глаза, блестящие в полумраке, Мика продолжает говорить. — Но не так давно ты защищал меня самого. Я до сих пор вспоминаю тот холод, звуки проносящих мимо машин на большой скорости. Я чувствовал, как мне плохо, но больше ничего. Хотелось кричать, а я не мог, будто кто-то перекрыл мне кислород. Было сложно даже вздохнуть. Потом я ощутил спасительное тепло, когда ты прижал меня к себе. Сквозь скорбь прорывались обрывки из памяти, когда я встретил тебя. Каким-то образом это мне придало сил, это спасло меня. И ты спас меня. — Трудно, должно быть, жить с такими чувствами. Они будто никогда не давали тебе покоя. Ты засыпаешь и просыпаешься с ними, я в этом уверен. Только я не могу понять, почему ты все еще живешь с ними, не можешь определиться, услышать самого себя и решить. — Как это ни странно, но ты полностью прав. Я с того самого дня живу этими чувствами. Пусть они запутанные, я к ним привык, даже если они каждую секунду мучают меня. Я с этим справляюсь, потому что они уже стали частью самого меня, они также определяют мой характер. — Значит тебя устраивает такая неопределенность? Мика, кажется, не знает этого. Но, если бы появилась возможность все решить, он бы избавился от того, что так угнетает его эти последние несколько лет. — Если есть что-то выше любви, то я бы, скорее всего, предпочел именно это чувство. — Мика. — Что? — Ты дохрена сложный. Думаю, это одна из причин того, почему я тебя люблю, — сказав это, Юичиро отводит скучающий взгляд в сторону, делая вид, будто только что не проронил этих слов. Все-таки почувствовав возникшую тяжелую атмосферу, он решает добить этим Микаэлу. — Если сегодня утром ты трахал меня не со всей своей любовью, то я правда не знаю тогда что это еще. Может ты меня просто до такой степени обожаешь. Юичиро победоносно улыбается, думая, что все-таки смог смутить Микаэлу. Внутреннее ликование продлилось ровно до тех пор, пока Шиндо тихо не произнес: — Скоро будет первая жертва… — О чем ты? — Скоро из одной кабинки полетит человек, — Мика точно злится, но при желании можно было увидеть, как уголки его губ слегка приподняты в мягкой улыбке. Поднявшись, Юичиро резко сокращает расстояние между ними, пристально смотрит в глаза Микаэлы. — Знаешь, на свиданиях вообще-то принято целоваться. — Где-то я слышал, что после него еще и на чай приглашают. Коротко поцеловав Мику, Юи горячо дышит в его губы; в широкой усмешке растягивает собственные. — Все правильно слышал.

***

Этот день казался неким предзнаменованием новой семейной жизни, которая совсем скоро может стать официальной. И не важно, если у нее были противники. Это решение никого не касалось, кроме двоих, теперь уже это был только их выбор. И сегодня, проведя этот день на свидании, коих никогда не было в жизни Микаэлы, он решил для себя, что еще хочет попробовать столько всего в жизни, что упустил до этого момента. Он давно избавился от одиночества, и от мысли, что никого никогда не впускал в свое сердце, кроме одного человека. Это было страшно, непривычно, казалось, что все идет не по правильному сценарию. Но стоит помучиться расставлением всех моментов по полкам, подключая к делу того самого важного человека, как становится работать над этим во много раз проще. Делая что-то, разделяя эмоции и чувства с кем-то, любое дело кажется во много раз увлекательней и интересней. Микаэла дал себе слово, что никогда не позволит самому себе усомниться в том, что Юичиро ему все-таки дорог и любим им.