***
Спок почти ощущает, как поверх его руки, сжимающей зонт, ложится фантомная ладонь. Всё не так, всё не должно закончиться так, мысленно кричит он. Он мог гулять с Джемсом под дождём, прячась от него под одним зонтом на двоих. Они могли забрести на старое кладбище в Риверсайде, городе, где прошло детство землянина, и бродить по заброшенным тропинкам. Но сейчас Спок стоит позади притихших людей, окружающих прямоугольный провал в земле, и отрешённо наблюдает, как в нём исчезает тот, кто был его судьбой. Спок ненавидит Риверсайд. Также как и этот дождь, и людей, всхлипывающих и не прячущих слёзы. Он почти ненавидит Джеймса Кирка, так и не сдержавшего своё обещание. С некой толикой удивления вулканец замечает свою студентку, Нийоту Ухуру — он и не догадывался о её дружбе с землянином. К девушке прижался кадет Чехов, что-то сбивчиво шепчущий девушке на ухо. Спок в который раз понимает, что вся реальность вращалась вокруг Кирка. Его хоронят на семейном участке кладбища, выкупленном достаточно давно — уже очень много лет погребению предпочитают кремацию. Спок ненавидит и то, что его человеку предстоит разлагаться в земле, вместо того, чтобы стать пеплом. Он не запоминает церемонию, он даже не спрашивает, как брат Джеймса узнал о его существовании. Всё случилось так, как случилось, и Спок не видит повода для интереса. Повода для жизни, кстати, он не видит тоже. За спиной кашляют для привлечения внимания, и Спок осознаёт, что не понимает, сколько времени он простоял, глядя на скромную плиту, венчающую свежую могилу. Люди давно покинули это место, а перед вулканцем теперь стоит мужчина с усталым взглядом. — Вы Спок, верно? — говорит он хриплым голосом, ёжась и стараясь спрятаться в капюшоне от хлещущих струй дождя. — Я Леонард МакКой, Джим был моим другом. Я хотел сказать вам спасибо. Вулканец вскидывает взгляд: за что человеку, потерявшему друга, его благодарить? Спок не сделал ничего, чтобы спасти Джеймса. Он вёл с ним длинные беседы, вместо того, чтобы звать на помощь. Спок многое ненавидит в этот день. Но себя — особенно. — Вы были с ним всё то время, что он пробыл на чёртовом астероиде, — поясняет МакКой, видя недоумевающий взгляд вулканца. — Я был слишком далеко, чтобы помочь ему. Да и коммуникатор не ловит в ваших проклятых катакомбах. — Вы стажировались на Вулкане, — понимает Спок. Действительно, некоторые этажи клиник находятся ниже уровня земли — лаборатории, склады. Морги. — И примчался сразу же, как Вайнона связалась со мной через начальство — ума не приложу, как ей это удалось… Я хотел спросить вас о последних часах Джима. Не о том, как он умирал — я врач, я знаю. Каким он был после крушения? Каким он был? Он был понимающим. Он говорил легко и открыто, понимая с полуслова. Он поражал гениальностью и нестандартным мышлением. Он светил сквозь тьму и позволял греться в своих лучах другим — такие горят ярко, но и сгорают слишком быстро. Каким он был? — Он не сдавался, — говорит Спок вместо этого. — Джеймс был храбрым до конца, он не опустил руки, оказавшись на спутнике. — Это наш Джимми, — немного грустно улыбается человек. — Держаться до конца и не верить в проигрыши. Спок видит, как МакКой отводит взгляд, точно решаясь, а потом со вздохом опускает руку в карман куртки и выуживает сложенный лист обычной бумаги в клетку, такие бывают в тетрадях студентов и в блокнотах преподавателей. — Уж не знаю, стоит ли бередить рану, — наконец произносит Леонард, — но я думаю, что раз он написал это, то хотел, чтобы вы прочли. Я пойду, — он неловко протягивает Споку лист и, окинув на прощание странным взглядом, исчезает. А вулканец осторожно разворачивает сложенную вдвое записку, стараясь не замечать, как подрагивают руки. На неровно вырванной из блокнота странице он видит косые, набегающие друг на друга строчки, точно написанные второпях, и будто наяву слышит насмешливый голос Джеймса Кирка.Хэй, Спок! Я думаю, прощаться уже бесполезно: падд отправил аварийный сигнал и вырубился, а из средств связи у меня только этот блокнот, невесть как попавший на шаттл. Если я выберусь, то порву эту записку и приду к тебе сам, ну, а если нет — что ж, кто-то передаст её тебе. Если ты это читаешь, то знай: я не смог. Это тот самый безвыигрышный сценарий, в который я не верил. Хотя, что считать проигрышем — в ином случае, мы бы не познакомились, верно? Я знаю, что вулканцы не сожалеют об умерших, так что и ты не грусти обо мне. Если факт, что человеческая душа бессмертна, правда, то однажды мы обязательно встретимся где-то за гранью живого. В череде долгих лет, которые ты проживёшь, я окажусь лишь песчинкой, которую скоро смоет волной. Только знай, что в моей короткой жизни ты песчинкой не был. Подумай над тем, что иногда песчинка может стать жемчужиной. Понял аналогию, умник? Я безумно жалею лишь о том, что не увижу тебя вживую. Плохонький экран падда — не самый лучший вариант. Но я верю, что даже если мы не встретились в этой Вселенной, то есть множество других, где я выжил и пришёл к тебе в Академию. Или вообще не попал на чёртову планетку, и мы не встретились — вот это звучит ужасно. Умирать не страшно. Страшнее думать, что ты опять останешься один. Но я верю, Спок, что ты сильный, и верю, что ты сможешь продолжать жить. Работать, гулять по Фриско — я многое бы отдал, чтобы попасть туда. Интересно, какая там у вас сейчас погода? Наверно, солнечно, но мне почему-то кажется, что идёт дождь. Я не обманываюсь — смерть меня ждёт не самая лёгкая, но лишь то, что я узнал тебя и лишние сутки провёл с тобой, оправдывает этот прискорбный факт. Мне уже становится трудновато дышать, да и лист заканчивается, так что буду закругляться. Ох, Спок, сколько ещё мне хочется тебе сказать! Но я только скажу тебе спасибо, Спок. Спасибо за веру в меня, спасибо за то, что стал частью моей жизни. Живи долго — живи и за меня, слышишь? Живи долго и процветай.
Строчки расплываются, и Спок закрывает зонт, подставляя лицо под утихающие струи дождя – так, чтобы влага с рыдающего неба смыла влагу и с его лица. Глядя на стремительно светлеющее небо, Спок думает о том, что шансы на существование чего-то после смерти исчезающе малы. Возможность встречи человеческой души и вулканской катры — и того меньше. Но на короткий миг Спок всматривается в проглядывающую сквозь облака искрящуюся лазурь и надеется, иррационально надеется в конце своего пути закрыть глаза и услышать знакомый голос, который скажет: — Привет?..