Незапланированное чувство

Полет, к удивлению Наполеона, прошел неплохо: по легенде, они все были знакомы, поэтому смогли сесть вместе в самолете. Габи, как только самолет взлетел, натянула маску для сна и, повернувшись к друзьям, сказала: — Я собираюсь спать. И если кто-нибудь из вас двоих посмеет меня разбудить до прибытия в Москву, то я буду страшна в гневе. Соло изобразил испуг, а Илья серьезно кивнул. Габи только хмыкнула и опустила маску на глаза. Она заснула буквально через пять минут: волнения прошлой миссии сказались на ней так же, как и скопившаяся усталость. Наполеон откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза, расслабляясь. Предыдущее задание вымотало даже его. Соло кинул взгляд на сидящего с краю напарника: тот, с трудом вытянув длинные ноги, пытался не заснуть. Получалось у него, мягко говоря, не очень: глаза то и дело закрывались, а на лице лежал отпечаток усталости. Соло уже собирался поинтересоваться у него, почему он не спит, когда понял, что Илья все-таки проиграл эту битву. Черты лица разгладились, исчезла морщинка между бровей, и русский агент погрузился в крепкий сон. Наполеон некоторое время понаблюдал за расслабленным напарником, чувствуя, как странное тепло разливается по телу. Не придав этому большого значения, Соло закрыл глаза и последовал примеру Ильи, погружаясь в сон. Наполеон проснулся от того, что его шее было подозрительно жарко. Следующим, что почувствовал агент, стала тяжесть на левом плече. Повернувшему голову Соло, предстала следующая картина: Илья, выбрав его плечо в качестве подушки, тихо сопел ему в шею. От неловкого движения Наполеона, Илья поморщился и прижался к нему еще сильнее. Американец вздохнул, чувствуя, как спокойное дыхание спящего русского посылает мурашки по всему телу. Илья еще никогда не был настолько близко к Соло, исключая те моменты, когда русский пытался ударить. Такого расслабленного и умиротворенного Курякина Соло еще не видел. Наполеон поймал себя на мысли, что вид спящего напарника вызывает необоснованную нежность. Удивившись своим эмоциям, Соло закрыл глаза, собираясь проспать всю оставшуюся часть пути. В этот раз Наполеон проснулся от того, что ставшая привычной тяжесть исчезла с плеча. Окончательно проснувшись, Соло бросил взгляд на Илью, который сидел как изваяние рядом. — Что не так? — спросил Наполеон, пытаясь прочесть что-либо по лицу Ильи. — Я весь полет спал на тебе, — последовал короткий ответ. — Ну и что? — Наполеон отказывался понимать, что так взволновало русского. — Меня коробит от одной мысли о том, что ты будешь вспоминать этот случай и отпускать свои шуточки, — прошипел Илья, смотря прямо на Соло. — У меня этого и в мыслях не было, — растерянно проговорил Наполеон. Обида, поднимавшаяся из самой глубины души, было настолько сильна, что Соло поспешил отвести взгляд, боясь, что русский заметит, насколько сильно его задели эти слова. Наполеон вспомнил, какие чувства испытал, глядя на спящего напарника, и от этого стало еще обиднее. Оставшуюся часть пути они провели в тишине. Проснувшаяся Габи не могла не заметить неловкого молчания, воцарившегося между двумя агентами. Решив про себя, что разберется с этим чуть позже, она нацепила шляпку. Они приземлились.

***

Гостиница, в которую они заселились, была старой, но добротно отремонтированной, а потому казалась совсем новой. Номер Габи был на третьем этаже, тогда как Илья и Наполеон получили свои номера на четвертом. Илья помог девушке занести вещи в номер. Поставив увесистый чемодан и пару сумок возле двери, он собрался уходить. — Стоять, — раздался командный голос Габи. — Что между вами двоими произошло? — Все нормально, — пожал плечами Илья. — Это у тебя все нормально, а вот Наполеон выглядит серьезно обиженным. Ну и что ты такого ему сказал, чтобы так его задеть? — Ничего, — нахмурился Илья, прокручивая в памяти разговор. — А ты в этом уверен? — вкрадчиво спросила Габи, наблюдая за сосредоточенно что-то вспоминающим русским. — Габи, я зайду попозже, — Курякин отвел взгляд. — Мне надо идти. Илья выскочил из номера девушки и направился на свой этаж с твердым намерением извиниться. Он постучался в номер своего напарника и теперь ждал, пока тот ему откроет. Через пару секунд дверь отворилась, являя уже успевшего снять костюм и накинуть халат Наполеона. Увидев гостя, он нахмурился. — Что тебе нужно? — Можно я зайду? — Я жду ответа, — четко произнес Соло, впуская в номер Илью и закрывая за ним дверь. — Я хочу извиниться, — сказал Илья, виновато глядя на Соло. — Вот как? — сложил на груди руки Наполеон. — Мне жаль, что я так сказал. Просто твои издевки часто заканчиваются моими приступами. И я начал нервничать из-за того, что ты начнешь использовать ту ситуацию, чтобы доводить меня. Илья говорил что-то еще, но Наполеон задумался над тем, что он уже сказал. Действительно, с самого начала их сотрудничества, он искал брешь в броне русского, выискивал слова, которые смогут задеть побольнее. Не раз он замечал настоящую обиду в голубых глазах, но ему было плевать на чувства русского агента. Сколько раз он доводил его до неконтролируемого гнева? Не счесть. И это только те приступы, о которых он знает. А сколько их было на самом деле? Наполеон подумал о том, что он ни разу не извинился за все те гадости, что наговорил. А Илья, который ни разу не ответил ему на все его издевательства тем же мерзким приемом, пришел извиниться всего лишь за неосторожно брошенную фразу. Хотя даже тут он был прав: Соло слишком часто задирал его, чтобы можно было так просто поверить в его искренность. Внезапно наступившая тишина вырвала Наполеона из его мыслей. Илья замолчал и теперь внимательно смотрел на Соло. — Ты меня не слушал, — констатировал он. — Я пришел к тебе извиниться, а ты даже не соизволил меня выслушать? — Илья начал потихоньку звереть. — Прости меня, — перебил его Соло. — Я был неправ, когда говорил все те бесчисленные гадости. Мне очень жаль. Ты в праве меня не прощать. Сейчас, когда я думаю о том, сколько всего я тебе наговорил, я просто поражаюсь тому, что ты до сих пор меня не убил, — Наполеон замер, ожидая реакции на его слова. Илья удивленно поднял брови, но расслабился. Теперь в его глазах читалась неуверенность и отчаянное желание поверить в то, что бесконечные издевательства закончились. Считывая эмоции с лица Курякина, как из открытой книги, Соло просто не верил в то, что мог так поступить с этим человеком. Через минуту, решив что-то для себя, Илья сделал шаг вперед, сокращая расстояние между ними. Поколебавшись еще мгновение, он обнял ошарашенного Наполеона и, положив голову ему на плечо, прошептал: — Я тебя прощаю, ковбой. Наполеон выдохнул и обнял русского в ответ. Это простое действие принесло каждому агенту множество эмоций: Наполеон понял, что ему бесконечно приятно стоять в обнимку с русским, чувствуя под ладонями перекатывающиеся мышцы, а Илья почувствовал необъяснимое спокойствие и умиротворение, коих не испытывал уже очень давно. То, что объятия с Наполеоном возымели такой эффект, несколько насторожило русского и он, разомкнув руки, отошел на пару шагов. Наполеон незаметно вздохнул, когда тепло сомкнутых в кольцо рук оставило его. — Ты и Габи первый раз в Москве, — неожиданно заговорил Илья, — поэтому я предлагаю сходить вечером выпить, а заодно посмотреть некоторые достопримечательности. — Прекрасная идея. Тогда через полчаса встретимся в холле. Сходи к Габи, а я пока оденусь, — Наполеон посмотрел на напарника. — Хорошо, — Илья приподнял уголки губ в намеке на улыбку и, развернувшись, вышел из номера. Ровно через полчаса трое агентов вышли из гостиницы.