Эту песню не задушишь...

Утро было обычным. Только когда Эленорэ поднялся, к нему подошел тот раненый нолдо из группы Нардиля, правда уже уже давно без повязки. - Я буду с тобой в паре сегодня, если не против. Выговор у него был такой, какой Эленорэ привык слышать дома. Эленорэ просыпаться не очень хотелось, оставлять Алькарина тоже - было неуютно и тревожно, хоть они уже договорились и он понимал, что так лучше - поэтому он был хмур и безрадостен. Впрочем, тут большинство было таких, если не все. Эленорэ его едва заметно погладил по голове на прощание и поднялся. Орки, кажется, и правда сильно не трогали тех, кто встать не мог. И это немного успокаивало. - Не против, конечно, - он попытался взбодриться и выглядеть не таким мрачным. Орки попытались поднять и Алькарина, но тот с утра действительно был плох, так что застонал и повалился обратно. И на него махнули рукой: то, что "игрушки" майя потом несколько дней не встают, дело было привычное. Вчера, правда, ходил, но этих эльфов не разберешь. Рабов выгоняли из пещеры, по парам они вставали сами, их дело. Эленорэ еще раз оглянулся на друга и пошел к выходу. Встал рядом с новым знакомым. - Как тебя зовут? - Асталион. Мой напарник вчера руку повредил, не сможет сегодня работать... - нолдо поморщился. - Хорошо, пальцы целы остались. - А что случилось? - Эленорэ взглянул на него. Выговор был знакомый, возможно, что они даже встречались когда-то. Возраст был неясен, но по глазам можно было понять, что родился его напарник уже на этом берегу. - Промахнулся киркой, - коротко сказал Асталион. - По руке. Повезло, в ладонь попал и повезло, что под самый вечер. Эленорэ поморщился, представив. - А откуда ты? - пока они шли, можно было поговорить. - Говоришь так… знакомо. - Я был в Химринге раньше, - коротко сказал Асталион. - Разведчиком. А ты? - А мы защищали Маглоровы врата… - от воспоминаний стало как-то горько, и сразу вспомнились предположения Нардиля о том, зачем здесь нужно золото, и он нахмурился. - И ты здесь один? Из твоего отряда больше никого? Твой... друг, он же не наш. - Я попал в плен уже один, - покачал головой Эленорэ. - А ты… не один? - Я нет, - хмуро сказал Асталион. - Но я не знаю, где они. - А сам ты здесь давно? - Эленорэ с трудом подавил желание оглянуться назад, на вход в пещеру, хоть его уже и не было видно. Чем дальше они отходили, тем сильнее было беспокойство. Умом он понимал, что так, как они поступили, будет лучше, то что-то было сильнее разума. - Да, давно... почти не успел повоевать. Не знаю, сколько, Нардиль позже появился со своими подсчетами, да и они неправильные. Ты где работаешь? - Чуть дальше, - Эленорэ кивнул вперед. - Там хорошее место. - Хорошо, мне все равно, - Асталион пожал плечами. - Я могу быть вторым, с киркой вряд ли, мне тяжело пока замахнуться. Но вторым да. Потому Нардиль и сказал пойти с тобой. Эленорэ хотел было спросить за что его так недавно, но быстро решил, что незачем лишний раз трепать эту тему и только кивнул, сворачивая в их забой. - Здесь идёт жила, - он провёл рукой по камню. - Алькарин нашёл её, он слушал это место, во второй день. - Если правда идет, то хорошее место, - чуть улыбнулся Асталион. - Ты не думай. Я даже так как сейчас, могу долго... все почти прошло. Он поднял инструменты. Эленорэ в ответ улыбнулся тепло, но грустно. - Я думаю, мы с тобой сделаем столько, сколько нужно сегодня. Поднял кирку и стал отбивать камень. Асталион работал упорно, почти не останавливаясь, чтобы отдохнуть. Только двигался чуть медленнее, и не делал резких движений. Когда зазвенел сигнал о том, что принесли воду, подхватил кувшин - видимо, это тоже была обязанность второго. Эленорэ иногда поглядывал на него, но потом и сам начал уставать, поэтому когда Асталион взял кувшин, не стал останавливать. Устало соскользнул по стене на пол, пользуясь короткой передышкой. Воду тот принес быстро, но сам явно успел напиться - на подбородке и на груди в грязи были светлые потеки от воды. - Держи. Устал? Эленорэ, пока тот ходил, посидел немного, а потом собрал в мешочек все, что они за полдня набрали. Оказалось не так уж и мало. - Да. Давай чуть-чуть посидим… и дальше. - Да. Мы с напарником обычно с полчаса отдыхали, иначе потом до вечера не дотянуть. Асталион откинулся спиной на стену. Эленорэ прикрыл глаза. - Я посчитал, мы где-то половину набрали… Это хорошо. Я тоже сейчас не лучший работник. - Не лучший, - с тактичностью у Асталиона было плохо. - Но жила хорошая. Эленорэ фыркнул, снова потянулся к кувшину и долго пил. - Нам повезло. И Алькарин тоже постарался. А ты разбираешься в горном деле? - Здесь уже каждый разбирается, хочет он того, или нет. Я... оружейник был неплохой. Ну и да, разбираюсь. - Я не любил пещеры, хотя немного разбираюсь. А здешние горы тоже слушал один раз… Страшно, - Эленорэ поежился. - А про тебя знают, что ты оружейник? - Кто? Этот... рудничный надзиратель? - Асталион спросил неожиданно зло. - Он ничего про меня не знает. Эленорэ глянул на него внимательней: - Ты не сказал или не спрашивали? - Вопрос на вопрос, - предложил Асталион. Потом продолжил сквозь зубы: - Он спрашивал. Я не говорил вообще ничего. Но ему оказалось интереснее другое... в какой-то момент я передумал умирать и согласился сделать то, что он хотел. - Это вот тогда? - Эленорэ кивнул на повязку у него под рубашкой. Потом вздохнул: - Спрашивай, если хочешь. - Тогда. Глупо было... Хорошо, я вовремя это понял, иначе сейчас бы уже не разговаривал ни с кем. Хочу. Ты видел Врага? Там, наверху? Эленорэ в душе содрогнулся, представив, и это отразилось на лице. Если уж им Жестокого хватило… - Нет, - покачал головой. - А кого видел? - Асталион, если и был разочарован, то не показал. - Гортхауэра, - через силу ответил Эленорэ. - Асталион, что он заставляет делать? Раз тот задает такие вопросы, значит, может и он поспрашивать. - Кого как, наверное, - поморщился нолдо. - Я не расспрашивал других. От меня требовал, чтобы я на колени встал и стоял рядом с ним, лбом вниз. Сам, а не потому что заставили. Эленорэ помолчал, глядя прямо перед собой. Потом ответил: - Хорошо, что ты остался жить, Асталион. Это и правда не стоит смерти. Хотел добавить, что о том, что тот оружейник молчать гораздо важнее, но не стал. Вряд ли тот этого не понимает, а лишний раз накручивать явного упрямца не стоило. - Сказать легче, чем сделать... - буркнул Асталион. - Я ведь до того... убил двух стражей и отказывался дальше работать. А теперь вроде как он выиграл. - А ты смотри на это как на временное поражение. Знаешь ведь, что иногда для того, чтобы выиграть, приходится отступить и затаиться. Или чтобы добыть ценные сведения иногда приходится поползать по болоту и вываляться в глине… У живого у тебя ещё есть надежда когда-нибудь отомстить. А у мёртвого уже нет. - Вот мне примерно то же самое говорил Нардиль, - хмыкнул Асталион. - Когда я лежал, едва живой, он меня развлекал моралями. Эленорэ фыркнул. - Вот видишь, если двое уже говорят. - И добавил, уже серьезней: - я сперва здесь тоже хотел умереть. И потом тоже передумал. Я хочу увидеть небо… когда-нибудь. И когда думаю об этом, очень хочу жить. - А я хочу убить здесь каждого, - выдохнул Асталион. Поднялся, взял клин. - Надо работать, пока злость не прошла. - Самый простой и безопасный способ уничтожить здесь орков, - сказал Эленорэ, поднимаясь, и берясь за кирку, - потерять сознание от боли, пока они тащат тебя в пыточную. Тогда Гортхауэр убёт их сам и тебе ничего за это не будет, - было видно, что он несерьёзно, но говорил зло. - А так, я составил список. Здесь, - он постучал себя по лбу. - Но пока не могу начать выполнять, решил попробовать хотя бы выжить и спасти брата. Причём его больше. Давай работать. - Он что, твой брат? Не друг? - удивленно спросил Асталион. - Ну, в общем да, вы даже похожи немного… - Нет, названный, - ответил Эленорэ, начиная откалывать породу. Больше Асталион вопросов не задавал, под грохот разговаривать было неудобно. Алькарин даже не очень понял, ушли все или кто-то остался. Ему было плохо, всю ночь болела рука и не собиралась успокаиваться. Но он уже был настолько измучен, чтто иногда проваливался в полусон-полудрему. Орки его не трогали. Только один раз подошли, постояли рядом, то ли совещались, то ли приглядывались. А потом убрались, видимо, решив, что тот совсем дохлый. Через несколько часов снова послышался скрип открываемой решетки и тяжелые шаги орков, на этот раз к Алькарину. Но среди них можно было расслышать и звяканье цепей, похоже, вели еще кого-то. Алькарин дернулся, приподнялся, почему-то решив, что закончился рабочий день и возвращается Эленорэ. Но это был не Эленорэ, а орки и какой-то незнакомый эльф. Темноволосый, но на нолдо он похож не был. Его толкнули к Алькарину: - Лечить. А сами стали рядом - следить. Алькарин растерянно поморгал, пытаясь вспомнить, видел он его здесь уже или нет, и это кто-то из совсем новых. Но не вспомнил, а потому просто пробормотал на синдарине: - Здравствуй. Эльф со вздохом присел рядом. - Здравствуй. Я - Аннаэль. Как тебя зовут? - Алькарин, - он назвался квенийским вариантом имени, не нравился ему синдарский вариант. - Прости я не помню... видел тебя здесь уже или нет. - Агларин, - тот кивнул, давая понять, что услышал, но имя все равно переиначил на синдарский лад. - Конкретно здесь - вряд ли... Я тебе сейчас помогу. Он оглянулся на орков, но те и не думали убираться, снова вздохнул. - Только отодвинься немного от стены, чтобы я мог видеть. - Понятно. Я просто всех не помню, особенно с той стороны... - Алькарин глянул на противоположную стену. Потом оперся на локоть и отодвинулся от стены, как тот просил. Аннаэль сперва насторожился, опасаясь, что тот собирается сесть, остановил ладонью: - Лежи. У него с собой оказалась небольшая сумка, из которой Аннаэль сперва достал полотно, а потом пару каких-то бутыльков из темного стекла. Огляделся, вздохнул снова и, подобрав миску, поковылял к бочке с водой. Ноги у него тоже были скованы как у всех, но на руках цепь была более длинная и легкая. Алькарин снова приподнялся, почему-то опасаясь, что орки могут помешать или начать издеваться. Чем бы он мог в такой ситуации помочь, он не знал, но смотреть казалось спокойнее, словно он как-то контролировал происходящее. Орки, однако, его не тронули. Правда и расступаться не торопились, так что Аннаэлю пришлось протискиваться мимо них. Возвращаясь обратно, он чуть не расплескал воду, поморщился. - Давай посмотрим, что с тобой, - продолжил он, снова присев рядом с Алькарином. - Я сниму? - он кивнул на его рубашку. - Да... - сперва Алькарин хотел сказать, что может и сам, но потом подумал, что вряд ли. - Тебя ради этого сюда привели? Раз ты не отсюда? Аннаэль ничего не ответил, то ли не хотел, то ли был занят. Он взялся за край накидки и начал осторожно снимать. Руки у него были мягкие, а движения уверенные, несмотря на мешавшие цепи, и выдавали опытного целителя. Когда лохмотья были сняты, его глаза чуть расширились при виде шрамов, но и только и Аннаэль кивнул. - Покажи спину. Алькарин повернулся, чуть скрипнув зубами - крутиться было больно. Как он вчера ухитрился еще и в шахте что-то делать, он сейчас понятия не имел. Аннаэль помог ему перевернуться. - Молодец, - мягко подбодрил раненого. - Тебя перевязали. Хорошо. Сейчас я сниму, но может быть немного больно. Он стал разматывать повязку и удивительно, но даже когда отходили даже последние, прилипшие слои, было не так больно, как могло бы быть. То ли повезло, то ли действовал целитель исключительно аккуратно. Сняв повязки, Аннаэль оторвал кусок ткани, свернул его и открыл один из бутыльков. Налил на образовавшийся тампон темной жидкости, резкий запах которой был уже знаком Алькарину. - Вот сейчас может быть больно. У меня только здешние лекарства. Прости. Невесело предупредив, Аннаэль стал обрабатывать Алькарину спину. - Я привык уже, - сквозь зубы сказал тот. - Не первый раз. Но потом все равно лучше... Что-то начало грызть его, какие-то неприятные догадки или сомнения. И он спросил: - Почему ты это делаешь? Где все это взял? Аннаэль ответил не сразу, сперва обработал раны, потом, уже накладывая что-то из другой баночки, заговорил: - Приказали. По своей воле я бы тоже лечил, но здесь моей воли мало. А лекарства дал хозяин рудника. - Без лекарств что бы ты сделал... - пробормотал Алькарин. Неприятные сомнения поблекли, но осадок остался. Вроде бы они тут все делают то, что заставляют, какая разница... но почему-то именно сейчас думать было неприятно. Рука целителя замерла на плече у Алькарина, словно он собирался удерживать его, но потом расслабилась, когда он понял, что ни вырываться, ни как-то препятствовать лечению Алькарин не будет. - Мало, но больше чем не целитель. Аннаэль продолжил обрабатывать спину. - Не отказывайся. Это лучше, чем… если оно заживает само. - Я не отказываюсь... - дальше объяснять Алькарин пока не стал. Вместо этого спросил: - Ты давно здесь? - Некоторые отказываются, а я могу только уговаривать, не заставлять силой… - Аннаэль взялся за повязки. - Достаточно давно. Еще до вашей войны. - Тогда ты, наверное и сам это знаешь... не торопись. Они безмозглые, пока видят, что ты что-то делаешь, не тронут. - Я знаю, - тихо ответил Аннаэль и почему-то усмехнулся. - Но они редко меня трогают. Алькарин какое-то время молчал. Потом сказал, с некоторым сомнением - стоит об этом вообще, или нет. - На самом деле больше всего болит рука. И там, где есть, чему болеть и там... где нечему. Я не знаю, почему так. И спрашивать здесь не у кого. Хоть я и видел другого лекаря. Но у него не стоит. - Я вижу. Сейчас подлечу ее немного, но полностью не смогу. Аннаэль завязал узел и передвинулся к руке. - Не знаю, порадует тебя это или нет, но это хорошо, что ты чувствуешь боль того, чего нет. - Что? - Алькарин плохо его видел, лежа лицом вниз, но сейчас извернулся, чтобы посмотреть. - Что в этом хорошего? - Лежи спокойно, - сурово сказал Аннаэль и чуть прижал его. - Хорошего в этом то, что это значит, что тело помнит свою часть. И кто знает, может быть однажды случится чудо... Если бы не помнило, было бы хуже. - Не бывает таких чудес, - вышло как-то почти жалобно. - Иначе Майтимо не жил бы так, как живет... да и еще некоторые. Разве что придется вернуться в Аман. - Я слышал от ваших, что и там ничего не происходит само по себе. Поэтому вылечить ее там будет проще, если тело будет о ней помнить, - Аннаэль коснулся руки, стало больно. - Но покуда придется тебе смириться с тем, что ее нет. Алькарин дернулся, резко втянул воздух сквозь зубы. - Как можно смириться, когда во сне она есть? И болит.. вот сейчас болят пальцы и всю ночь болели. Как будто сломанные... хотя они такие и были... - С тем, что теперь так будет долго. Но не вечно, - боль резко дернула, а потом почти пропала. Аннаэль смазал мазью незаживающую рану на культе, и перевязал, чтобы мазь не отходила. - Ненадолго я могу это убрать. Но… они будут возвращаться. Алькарин молчал, глубоко дыша, чтобы унять тошноту. От того, что боль отошла, притаилась, лишь отголосками напоминая о себе, стало как-то легко и пусто в голове. Потом он чуть улыбнулся, уже не через силу, а расслабленно. - Спасибо. Лучше... Аннаэль сидел, держа обе руки на его висках и прикрыв глаза. - Лучше? Хорошо… Отдохнешь немного, но потом не пугайся, если она вернется. Странный совет, но я посоветовал бы радоваться ей. И привыкать. Если не воспринимаешь боль как боль, а как что-то, что стало быть может, неприятной, но частью жизни, становится немного легче. Голос у него при этом бы усталый. Алькарин сейчас себя чувствовал слишком опустошенным, чтобы спорить или спрашивать, теоретик Аннаэль или практик, чтобы давать такие советы. Вместо этого неожиданно для себя судорожно вздохнул, проговорил: - Я не хочу такую часть жизни. - У тебя есть другие предложения? Аннаэль искоса глянул на орков, потом повернулся к ним спиной и стал накладывать еще одну повязку, уже на плечо Алькарина. - Нет у меня никаких предложений! - Алькарин чувствовал, что теряет контроль, и те чувства и мысли, которые он гнал от себя при Эленорэ, сейчас захватывают его. Старый страх и горе, то, на котором Саурону удалось разбить его защиту и надломить что-то очень важное. - Но так неправильно, не должно быть... Оркам давно уже стало скучно наблюдать за возней эльфов, и убедившись, что лекарь занят, часть из них отошла посмотреть как там еще один раб, а другие ушли в караулку. - Здесь все неправильно, - целитель коснулся его щеки. - Можешь перевернуться и лечь как тебе удобней, я закончил. Алькарин двинулся резко, быстрее, чем стоило, отвернулся к стене, прижался к ней лбом. По щекам потекли слезы и показывать это он не хотел. Аннаэль взял его рубашку, накинул ему на плечи, но потом не ушел, оставшись сидеть рядом. Алькарин сдерживаться больше не мог, но не хватало еще рыдать при незнакомце. Врезал кулаком в стену, не замечая ни боли, ни ссаженных костяшек. Тот вздохнул, поднялся и направился ко второму нолдо в пещере. Здесь у него было два подопечных, и первому явно нужно было успокоиться. Алькарин, хоть и хотел, чтобы тот ушел, почему-то почувствовал себя только хуже, зато и расплакаться мог не думая о том, видит это кто-то, или нет. Лежал, уткнувшись лицом в подстилку и перестал только тогда, когда почувствовал себя совершенно опустошенным и вымотанным. Целитель подошел через некоторое время, налил что-то в миску и тронул Алькарина за плечо. - Тебе нужно это выпить. Станет лучше. Алькарин не оборачиваясь, глухо проговорил: - Мне и так совершенно прекрасно. Лучше уже некуда. Аннаэль усмехнулся. - Ты выпей. Вдруг может быть еще лучше, а ты и не знаешь? - Слушай, что тебе от меня надо? - Алькарин повернулся, уже не думая о том, что лучше бы не показывать лицо, пока не высохнут слезы. Аннаэль нахмурился. - Я не люблю боль и стараюсь облегчить ее, если вижу. И стал бы делать это даже без приказа... темного. Может быть я сказал тебе слишком суровые слова, но мне и самому тяжело здесь. Алькарин долго молчал, взгляд из отчаянного и злого становился просто усталым и замкнутым. Потом тихо, бесцветно сказал: - Да. Спасибо. За помошь - спасибо. А про остальное я зря начал говорить. Начал садиться, чтобы взять миску и выпить - сделать это приподнявшись и опираясь на руку он не мог, просить о помощи не хотел. Аннаэль не стал спрашивать нужна ли ему помощь, просто помог сесть и придержал миску. Питье там было горьковатое и вкус тоже знакомый, но оно лечило. Алькарин молча глотал, хотя сам он предпочел бы сейчас просто воды. Потом лег обратно, на бок, обхватил себя рукой, словно обнимая. Скоро вернется Эленорэ. Скоро. Аннаэль накинул на него рубашку и отошел. Принес простой воды в миске, поставил рядом, и сам сел в нескольких шагах от него. Алькарин молчал, потом ему начало казаться, что это молчаливое присутствие давит и тишина будто звенит. - Раз тебя никуда не тащат, давай хоть поговорим? - тихо сказал он. Вышло как-то жалобно, голос вздрагивал. - Я думал, ты уснул, - Аннаэль придвинулся ближе. - И хотел прогнать сон, если будет плохой. - Мне казалось, тебе до того дела нет, - проговорил Алькарин. - Ну... может я неправ. - Ты неправ. Я не люблю настаивать на разговоре, но и бросать не люблю, потому что видел, как молчание доводило до беды. - Но ты же ушел... - Алькарин помотал головой. - Я, наверное, сейчас не очень понятный и приятный собеседник. - Там еще один, - Аннаэль кивнул в сторону. - Он лучше, чем ты, но его тоже нужно было перевязать. - Я не знал. Я... - Алькарин оборвал себя на полуслове, передумав снова говорить о том, что больно, но раз уже начал, нужно было заканчивать. - Я вообще стараюсь про это все не думать. И уж точно ни с кем не говорить... кроме брата, но и его незачем расстраивать. - Так ты еще и не один сюда попал… - сказал Аннаэль с грустью и жалостью. - Один, - сказал Алькарин. - К счастью. Остальных там успели перебить, как я понял. Но здесь я долго был не один... и брат названный, и это лучшее и единственно хорошее, что здесь случилось. Он светло улыбнулся. - Вот как? - тут он явно заинтересовался. - Первый раз слышу, чтобы кто-то братался именно здесь. Удивительно… - Почему нет? Самое подходящее место, - Алькарин усмехнулся. - Еще в долгой войне и долгой дороге. В мире и спокойствии ты выбираешь того, с кем рядом тебе хорошо, с кем вы думаете и творите одно. А в беде и горе - того, без кого не смог бы это выдержать. - Все равно здесь нечасто такое. Кто-то вообще старается замыкаться в себе. Так безопасней. А вы смелые. - Я про это не думал тогда. Хотя и там был риск, что это использовали бы против нас, но это.... это все равно, что отказываться от обладания чем-то из страха это потерять. - Страх иногда бывает сильнее. Вас ведь сверху привели? - Да. Заметно? - Конечно. Меня бы это даже напугало, если бы я увидел такое в первый раз. А сам ты откуда? - Значит, не первый? Говорили здесь таких мало... - Алькарин чуть повозился, пытаясь устроить удобнее, чтобы и лежать было не больно и лицо собеседника видеть. - С Эред Ветрин. Защищал одну из крепостей. Аннаэль выглядел усталым, под глазами залегли тени. И каким-то худым, даже более худым, чем многие здесь. Чем-то он напоминал сейчас Гилдора с того рудника, куда их привели в самом начале. - Там, где я был в начале, тоже был один из командиров. Из моего народа, правда. А ты не очень давно здесь? - Не знаю. Около двух месяцев... но я могу путать. Алькарин глянул на него внимательнее: - Не хочешь сам выпить то, что давал мне? - Я уже выпил, - Аннаэль улыбнулся краем губ. - От лечения устаешь, но оно и дает силы жить при этом. Не уверен, что выжил бы здесь, если бы не мог лечить. - Я тебя понимаю, - Алькарин даже чуть приподнялся, подавшись вперед. - Пока нужен кому-то, пока можешь помочь, то затраченные силы возвращаются... в другом. - У меня немного в другом дело, - Аннаэль снова чуть улыбнулся. - А у тебя так? - Да, - тихо сказал Алькарин. - Нет времени себя жалеть, и думать, как все ужасно... Я потому очень боюсь оставаться один. Вчера ходил... в шахту. - Как целителю мне бы стоило тебя отругать, но я знаю как страшно одному. Правда, сегодня, вижу, встать уже не удалось… - Меня отговорили, - признался Алькарин. - Встать-то я могу. А где ты был один? - Когда остаешься… наедине со своими мыслями, хочется, чтобы кто-то отвлек, - уклончиво ответил Аннаэль. - И у меня тоже было время, когда я не мог подняться на работу. - Ты работал в шахте? - удивленно спросил Алькарин, потом вспомнил, что синдар из их пещеры тоже вполне работают и не понятно, все ли умели это делать раньше. - Здесь все работают, - вздохнул Аннаэль. - И я работал. Скорее всего, еще и буду. - Все работают по-разному. И лучше в шахте, чем... крутить ворот для воды, - Алькарин вздрогнул. - Ты крутил ворот? - удивился Аннаэль. - Так плохо выгляжу? - Алькарин неожиданно улыбнулся. - Да. К счастью, недолго. - Бывает гораздо хуже, ты и сам знаешь, но не то, чтобы хорошо. Но нолдор обычно не отправляют туда. Только если наказывают… - Наверное, нас наказали, - пожал плечами Алькарин. - Я не очень понял. Я вообще пока не очень понимаю, что стоит делать, а что нет. - А за что, как думаешь? - Мы слишком весело работали, - предположил Алькарин. - А здесь этого не любят. Не в шахте, в такой же пещере. Мыли, убирали… Аннаэль удивился еще больше: - Весело? Как вам удалось? Алькарин сперва пожал плечами, потом все-таки рассказал, как препирался с майя насчет того, что им мешают работать орки, и как те получили приказ их не трогать. Про рисунки на стенках котла - тоже. Аннаэль под конец рассказа уже улыбался, но потом перестал и покачал головой. - Не буду спрашивать, что было потом, но ради таких моментов стоит жить. Даже здесь. Но вы поосторожней, все же. Ты прав - радости здесь не любят. Разве что своей, искаженной. Поэтому будут пытаться задушить ее любыми способами. Это тоже их радость. - Я уже знаю, - прошептал Алькарин. Вспомнил про жуткую повязку Эленорэ, про отвратительные предложения ему от майя, и сразу огнем полыхнула боль в ранах. - Только не знаю, что делать. - Теперь ты знаешь, что не стоит показывать своей радости тем, кому не стоит о ней знать. И ты остался жив. Это тоже хорошо. Нужно быть осторожнее, и надеяться на то, что однажды что-то изменится. Хоть это и кажется маловероятным. - Он... хозяин рудника, так вы его называете? Он... боюсь, от Эленорэ не отстанет. Да и от меня. Алькарин сжал губы, разговор становился неприятным. Поэтому спросил другое: - Почему ты назвал эту войну нашей? Аннаэль пожал плечами: - Просто будьте осторожнее, а там глядишь и повернется все лучше, чем могло бы быть. Он любит, когда ему подчиняются. Я подчинился. Но не полностью. Оставив часть себя себе. А почему ты спрашиваешь о войне? Она теперь далеко отсюда. - Для меня она не кончалась, - Алькарин говорил, чуть прикрыв глаза, чтобы не резал яркий свет лампы, но сейчас они упрямо блеснули. Аннаэль вздохнул. - Потому я и назвал ее вашей. - Просто если сдаться, если забыть обо всем, и просто выживать здесь... мне кажется, это путь в никуда. Алькарин говорил уже чуть спокойнее. - Просто темный воюет прежде всего с вами и ненавидит больше всего вас, - покачал головой Аннаэль. - А знаешь, - сказал он неожиданно, - я могу попробовать сделать так, что у тебя больше не будет болеть то, чего нет. Но не уверен, что получится здесь, и точно не сразу. Алькарин широко раскрыл глаза, посмотрел на него. - Знаешь... - тихо сказал он. - От таких предложений очень сложно отказаться. Так что лучше не надо... мне ты поможешь, себя угробишь. Аннаэль смотрел на него странно, глаза горели: - Я ни разу не делал такого, ни здесь, ни… там. Но знаю, что могу попробовать и может получиться… Если осторожно, то… не угроблю я себя. Алькарин глубоко вздохнул, потом невесело улыбнулся. - Два раза от такого не отказываются. - Я завтра попробую еще. И каждый день… понемногу. Только никому не надо об этом знать. - Если останешься здесь... ты же не отсюда, да? Или тебя надолго сюда, а не просто лечить? - Разве здесь скажут? - ответил Аннаэль грустно. - Но на несколько дней, не меньше, я думаю. А за это время можно попытаться попробовать. - Хорошо, - Алькарин чуть улыбнулся. - Но если не получится или если ты передумаешь - я пойму. Аннаэль прищурился: - Я не пойму, если ты откажешься, - потом взгляд стал спокойней, но строже: - А теперь поспи, пока можешь. Пользуйся возможностью. - Я ночью почти не спал, - зачем-то сказал ему Алькарин, словно оправдываясь, что может заснуть, хоть Аннаэль на этом и настаивал. - Но я не хочу... не могу пока. Брат не вернулся. - Я посторожу и разбужу тебя, если что, - Аннаэль и не удивился даже. - А он вернется. Алькарин напряженно смотрел на него, но тело, получив отдых от боли, требовало теперь и нормального сна. Так что он только кивнул, закрыл глаза... Аннаэль подсел ближе и положил руку ему на макушку, едва касаясь. От руки шло странное, слабое тепло, но от него становилось хорошо. Когда пришло время возвращаться, и в коридоре шахты собралась толпа пленных, оказалось, что строй двигается на удивление быстро, не было времени даже посидеть у стены. Норму они, кажется, набрали, но Эленорэ к вечеру уже едва двигался и шел, опустив голову. Сил хватило, чтобы краем губ улыбнуться Нардилю, высыпая набранное в общий мешок, мол, все в порядке, а потом он уже мало на что обращал внимание. Майя в общем зале не было, добычу принимали орки, а они не тратили время на разговоры. И, когда стрелка совсем чуть-чуть не коснулась отметки, дернули за руку того, кто высыпал мешочек - Нардиля. Наказание тоже не было долгим, действовали они так же, как и те, что были на сортировке. Повалили, наступили на цепь, сдернули рубашку. На остальных рыкнули - "убирайтесь!" Эленорэ пришлось приложить усилие, чтобы шагнуть следом за всеми. Первым порывом было подойти и сказать, что это недоработал он, но тогда наказали бы и Асталиона, к тому же он уже прочно усвоил урок: любые добрые порывы здесь выворачиваются наизнанку, поэтому их не стоит показывать. А если можешь что-то сделать - делай втайне. Но в сторону Нардиля он старался не смотреть, а рука сжалась в кулак. Элион шел рядом и было видно, что его трясет. - Уж проще, когда наказывают всех, - процедил он. - Нардиль здесь вообще не при чем, это Гелион и Мирилас потеряли жилу... да и нас сегодня меньше на одну пару, а эти тупицы не считают. Эленорэ сперва хотел промолчать, но потом спросил: - Что с ним теперь будет? Только орки или этот... тоже? - Не знаю. Его видишь, вообще нет... Пока отпирали решетку, пока их группа заходила внутрь, их догнал Нардиль. Видимо, досталось ему не очень сильно, двигался он хоть и немного скованно, но быстро и вполне обходился без помощи. Эленорэ взглянул на него сочувственно, но на душе стало полегче от того, что тот вернулся. И пошел к Алькарину, даже вперед своего ежевечернего ритуала с умыванием. - Ну, ты как? - спросил он, садясь рядом. Алькарин проснулся, еще когда в пещеру начали заводить первых. Приподнялся на локте и смотрел на решетку, боясь того, что не увидит Эленорэ среди входящих.А потом облегченно улыбнулся. - Я... хорошо. Все хорошо. Ты... там все в порядке? - Тебя перевязали? - Эленорэ оглядел его и сел, прислонившись к стене. - Я сейчас, чуть-чуть отдохну и схожу за водой. Он выглядел очень усталым, но не испуганным и не несчастным. - Перевязали, - сказал Алькарин. Поискал глазами Аннаэля, кивнул на него. - Он. Я не знаю, его сюда навсегда или на время... но сейчас ему синдар объяснят, где тут свои, а где чужие. Эленорэ оглянулся, но судя по его лицу не понял о ком Алькарин. - Кому? - Аннаэлю. Вон он, у стены стоит. - Он тебя перевязал? Он кто? - Целитель... но я не спрашивал, откуда он... Его привели днем, я так понял, из-за нас... много чести, надо же. Не только перевязал, еще боль снял. Эленорэ прищурился, глядя на целителя не очень добро. - Из-за нас? - мрачно поинтересовался он. - Тут еще один раненый, что-то с рукой. Но он где-то там, - Алькарин показал вглубь пещеры. - Мне не видно. - Напарник Асталиона. Он повредил руку, да, - Эленорэ кивнул. Хмуриться он перестал, но не было похоже, что он сильно порадовался появлению целителя. Однако сказал: - Хорошо, что снял боль. Ты поспал сегодня? Орки не трогали? - Да. Нет, - последовательно ответил Алькарин. - Ты... заботливый. Сам-то как? Очень устал? - Я беспокоился, - Эленорэ посмотрел на него внимательно, потом протянул руку и убрал у него со лба прядь волос. - Устал, да. И всё равно сегодня не набрали, сколько нужно было... - Я тоже беспокоился, - Алькарин встревоженно глянул на него. - Ты вообще... цел? - Да. Этого не было, только орки. Я схожу за водой, умоюсь. И расскажешь потом про целителя. Эленорэ поднялся и побрел к бочке. Было заметно, что он бережет правую ногу, сильнее сбитую кандалами, да и шел он медленно. У бочки долго отмывал лицо и руки, потом набрал воды и вернулся. - Пить хочешь? - Хочу. Алькарин сел, придерживаясь за стену, взял у него миску и выпил все, что там было - не так уж много. Потом насторожился, у решетки начался какой-то шум. - Ужин несут? Давай я сам за ним... Но договорить не успел, понял уже, что это не ужин. С той стороны решетки стоял майя, а орки, вошедшие внутрь и начавшие разгонять пленных по сторонам пещеры и поднимать лежавших, были вооружены. Эленорэ оглянулся и побледнел, сжал губы. - Я надеялся, что не будет его... - тихо пробормотал он. И добавил быстрее: - Алькарин, давай пока сам подниматься не будешь. Поднимут - возьмёшься за меня, а пока незачем. Но сам начал вставать. - Не встану - хуже будет, - нервно сказал Алькарин, зная, как орки добиваются, того, чего хотят. - Встанешь - он решит, что тебе лучше, чем есть на самом деле, - пояснил Эленорэ свою мысль. Пока они спорили, до них добрались орки. Эленорэ просто дернули за шиворот, придавая ускорения, Алькарина же встряхнули, выкрутили за спину руку, заставляя встать. Майя тем временем вошел внутрь и медленно обводил взглядом пленных. Эленорэ снова с трудом подавил желание заслонить Алькарина, хоть и понимал давно, что никого это не спасет. Поэтому он остался на месте, только подвинулся на полшага, чтобы тот мог держаться за него, при необходимости. И опустил голову. Надежды, что их не заметят, было мало, но зачем провоцировать лишний раз? Но майя на них не почти не смотрел, хотя Эленорэ мог поймать мимолетный цепкий взгляд, проверяющий, не ослушался ли раб на этот раз. Вместо этого хозяин рудника указал на Аннаэля, и орки тут же вытолкали его вперед. - Хочу вам показать этого раба, - сказал майя. - Ведь целитель здесь не помешает, не так ли? Он согласен работать и даже получил лекарства, чтобы заниматься своим любимым делом. Вот я и приказал привести его сюда, на мой любимый рудник. А раз теперь снова есть, кому вас лечить, то можно чаще позволять себе некоторые радости... и не сдерживаться, когда начинается самое интересное. Взгляд медленно скользил по рядам, остановился на одном из нолдор и орки начали вытаскивать его из строя. Тот лишь побледнел, метнул на Аннаэля ненавидящий взгляд. Эленорэ не дышал, пока майя смотрел на ряды пленников, и только в голове билась мысль “нет-нет-нет-нет”. И он выдохнул, когда выбор пал не на Алькарина. “Не в этот раз”. Это было мерзко, в первую очередь ему самому, но он иначе не мог. Только придвинулся ближе. А Аннаэль молчал, опустив голову и ни на кого не глядя. Майя сделал знак и выбранного им пленного потащили следом, когда он выходил из пещеры. Решетка лязгнула, но запирать ее не стали, мелкие орки уже тащили котел с супом. Алькарин покачнулся, схватился за плечо Эленорэ, чтобы удержаться на ногах. Эленорэ повернулся к нему, придержал и помог сесть. - Целитель, значит, - мрачно процедил он. Аннаэля нигде не было видно, видимо, он был где-то среди синдар. - Ты только на это не ведись, - прошептал Алькарин. - Он-то здесь при чем? - Предлагаешь ему спасибо сказать за то, что эта тварь будет теперь издеваться над всеми гораздо сильнее? - зло переспросил Эленорэ. - Перестань! - Алькарин дернулся, голос стал сильнее. - Он-то здесь при чем? Здесь все, все выворачивают против нас, даже то, что мы друг другу пытаемся помочь. Ты мне... например, тоже пытался помочь, когда этот майя все про нас понял. Но если думать так... так искаженно, то можно очень далеко зайти! Эленорэ закусил губу, он был белый и злой. - Этот сам сказал, что он по своей воле согласился… - привел он оставшийся аргумент. - А ты бы не согласился, если бы видел чью-то боль и мог помочь? Не думаю, что он ожидал.... такого исхода. - Не знаю, что он там ожидал, а что нет, - мрачно начал Эленорэ, потом вспомнил, что за украшение висит в волосах у него самого и потемнел лицом еще сильнее. Однако продолжать не стал. - Давай за едой схожу, - перевел он тему. - Сходи, - тихо согласился Алькарин. - Я бы к нему подошел... но там толпа такая... и сторона "не наша". А я сейчас не могу спорить и воевать... вон, даже с тобой с трудом. - Станет тебе получше, сходим вместе, - Эленорэ подобрал миски и пошел к котлу. Движения у него были резкие и злые, он все еще не мог успокоиться. - Мне кажется, тебе не стоит, - в спину ему пробормотал Алькарин.