Оттачивая грани (Working on the Edges)

Шерлок возвращался в дом фигуристов, сжимая в кармане золотую медаль. Войдя, он сразу увидел Ирэн, которая сидела в гостиной с книгой, а рядом с ней стояла бутылка вина. Шерлок, ощущая неизбежность разговора, выдержал паузу. Ирэн — стройная и гибкая, словно пантера — встала и подошла к нему. Шерлок не сдвинулся с места. Она молча смотрела на него и почти улыбалась. — Все это время, — сказала Ирэн, — ты играл в игры. А сегодня победил. Так что поздравляю. — Она привстала на цыпочки и очень нежно поцеловала его в щеку, томно прошептав на ухо: — Но не стану притворяться, будто не разочарована, что так и не смогла убедить тебя пригласить меня на ужин. — Я редко ем, — сказал Шерлок, намеренно изображая непонимание. — Точно, — ответила Ирэн, и, улыбнувшись, отступила. — Иди, он ждет тебя. Шерлок фальшиво улыбнулся и медленно поднялся по лестнице, думая о том, что скажет Джону. Ему нужно произнести нечто… идеальное, в свете признания Джона. Открыв двери спальни, он увидел его, сидящего на кровати с каким-то леденящем кровь детективным романом в руках. На нем были джинсы и отвратительного вида джемпер, правда волосы были восхитительно растрепаны, и Шерлок задался вопросом, специально ли тот растрепал прическу, чтобы порадовать его? Джон отбросил книгу в сторону, скатился с кровати и подошел к нему, ослепительно улыбаясь. — Ну? И где она? Шерлок достал медаль из кармана и протянул ему. Джон пристально рассматривал ее, а потом поднял на него глаза. — Она великолепна. Конечно, не столь же великолепна, как ты, но весьма близка своим блеском к тебе, не находишь? — Джон игриво провел медалью по груди Шерлока, а затем повесил ее ему на шею. — Поздравляю. Шерлок обхватил ладонями лицо Джона, тщательно изучая его, фиксируя каждую черточку в своих Чертогах. Он ни за что не хотел забыть даже самую незначительную информацию, имеющую отношение к Джону Уотсону. А тот, немного помедлив, поднял руки и обхватил запястья Шерлока. — Эй, — мягко сказал он. — Что? — Я тоже тебя люблю, — выпалил Шерлок, боясь растерять все свое мужество, потребовавшееся, чтобы произнести это вслух. Только эти слова, пришедшие ему в голову, могли соответствовать совершенству речи Джона. Поэтому он решил украсть их у него, и повторить, как попугай. Шерлоку хотелось придумать что-нибудь свое, но он пришел к выводу, что во всей Вселенной нет ничего важнее трех слов, сказанных ему этим мужчиной. Шерлок готов был выбросить свою золотую медаль, если Джон попросит его об этом. Нет ничего важнее присутствия Джона в его жизни. Навсегда. И он пойдет на все ради этого. Приложит все силы, чтобы это стало реальностью. Джон улыбнулся, наклонился и поцеловал его, мягко и нежно. Шерлок подумал, что, если бы поцелуями можно было изъясняться — этот бы однозначно говорил «я люблю тебя», и ему это невероятно нравилось. Он хотел ответить Джону взаимностью, поцеловать его так же выразительно. «Я тоже люблю тебя и сегодня выиграл золотую медаль, но самое важное событие для меня — твои слова, что ты любишь меня, и, возможно, останешься. Останешься со мной». От этой мысли Шерлок еще крепче поцеловал его. Джон издал возглас, который можно было понять, как удивление и поощрение, и Шерлок почти отчаянно впивался ему в губы, пытаясь стянуть с него джемпер. Пара секунд, в течение которых рот Джона был свободен, тот сделал вдох и глухо пробормотал: — Я… Но Шерлок снова поцеловал его и принялся расстегивать его джинсы. Джон зарылся руками ему в волосы и с жаром отвечал на поцелуй, видимо, совершенно забыв о том, что собирался сказать. Шерлок стянул с Джона джинсы до лодыжек, поэтому понадобился лишь легкий толчок, чтобы уложить его на кровать. К счастью, он был бос, поэтому джинсы оказались сняты к тому моменту, как он распластался на кровати. Шерлок снял с шеи золотую медаль и затолкал ее в карман, а затем навалился на Джона. — У-у-ф, — выдохнул Джон прямо в губы Шерлока, накрывшего его рот своим. Шерлок хотел захватить каждую частицу Джона, вобрать в себя полностью, соединиться с ним и всегда быть одним целым. Даже когда они вынуждены расставаться, все равно сумеют быть вместе, просто Шерлоку нужно понять, в чем фокус и заставить Джона также страстно желать единения. Джон задыхался, когда Шерлок, наконец, выпустил его губы. И, когда он посмотрел на Шерлока, его зрачки расширились так, что почти скрыли радужку.  — Боже, это был… золотомедальный поцелуй. Шерлок решил, что любит Джона даже когда тот отпускает такие дурацкие шутки. Он слегка улыбнулся и принялся осыпать ласками любимое тело, избегая самых неприятных ушибов, целуя и облизывая его. — Я сейчас… — выдохнул Джон, когда Шерлок взял его в рот прямо сквозь трусы. — То есть, я… Шерлок снял с Джона белье и отбросил в сторону. — Не позволяй мне прерывать тебя, — мягко заметил он. — Пожалуйста, продолжай. — Самодовольный придурок, — сказал Джон, обхватил его ногами и ударил пяткой, безмолвно направляя. Шерлок ухмыльнулся и заглотил его — Джон выругался и запустил руки ему в волосы, но вместо того, чтобы притянуть его к себе ближе, задыхаясь, оттолкнул.  — Погоди… постой… стой. Шерлок отстранился, глядя на него с замешательством. — Я… — Стой, — снова выдохнул Джон, а потом притянул его голову к себе и скользнул губами по его губам — небрежно и рассеянно. Это и поцелуем-то было сложно назвать, но от этого у Шерлока перехватило дух. — Сегодня все должно быть только для тебя, — пробормотал Джон Шерлоку в губы. Тот покачал головой. — Но я хотел наоборот — для тебя. — Это я уже понял. Значит, давай остановимся на компромиссе, — Джон оттолкнул Шерлока, уложил на спину и оседлал. — Все для нас. Этой ночью. Все ночи до конца наших дней. Не для тебя, не для меня — для нас. Шерлок уставился на него, пытаясь понять, уловить подтекст, разгадать загадку. Джон — ребус, завернутый в загадку, и Шерлоку хотелось всю оставшуюся жизнь провести, постигая его. Джон улыбнулся, словно не считал себя удивительным, а затем опустил руку в карман Шерлока, вытаскивая золотую медаль и показывая ее. — Сегодня ночью ты никуда не спрячешь ее, понятно? — сказал Джон, и Шерлок послушно поднял голову, чтобы тот снова надел ее ему на шею. — Так больше похоже на тебя, — сказал Джон, а затем принялся стягивать с Шерлока одежду, перемежая свои действия с поцелуями. Он двигался медленно и томно, словно в их распоряжении было все время мира. «Может быть, так оно и есть», — с изумлением понял Шерлок. Он чувствовал, что все вокруг исчезло, кроме Джона, и дрейфовал в этом расслабленном состоянии: Джон окутывал его своей любовью, своими губами и руками, то требовательно, то нежно. Он извивался, пытаясь избавиться от одежды, и в какой-то момент снова оказался сверху, а потом — поцелуи. И вот он уже снизу, а затем они и вовсе упали на пол. Они не размыкали губ ни на мгновение. Шерлок думал, что никогда прежде не понимал, как много можно сказать с помощью поцелуя, насколько проще было все объяснить таким образом. На Шерлоке почти не осталось одежды, а Джон уже был голым, но это действительно не имело значения. Они целовались снова и снова, делясь эмоциями и чувствами, сбив дыхание, вне пространства, вечности и страхов. Шерлок ощущал под пальцами волосы Джона, прижимал его к себе, целуя и почти сливаясь с ним. Одной рукой Джон держал Шерлока за золотую медаль, а другой водил пальцами по его телу, лениво обводя тренированные мышцы. — Это был, — выдохнул Джон ему в рот, — самый красивый номер фигурного катания из всех виденных мною. — Ты кроме этого ничего и не видел, — не мог не вставить Шерлок. — Заткнись, — сказал Джон. — Ладно, — согласился Шерлок, внимание которого полностью заняли поцелуи. Джон сместился немного, положил руку на живот Шерлока. А потом опустил вниз. Когда, наконец, он обхватил его член, Шерлок застонал и вынужден был прервать поцелуй, чтобы вдохнуть. — Это было великолепно, — Джон уткнулся носом ему в подбородок, не прекращая двигать рукой. — Невероятно. Сенсационно. Ты был прекрасен, фантастичен, и все, о чем я мог думать… — Джон поднял голову, и Шерлок встретился с его пристальным взглядом, напряженным и потемневшим. — Ты — мой! — прорычал Джон. Шерлок охнул и выгнулся навстречу руке. — Да? — требовательно спросил Джон. Шерлок зажмурился, находясь уже у края и почти кончая. — Да. — Мой, мой, мой, — шептал Джон ему на ухо, и оргазм накрыл Шерлока белой волной. Он скользнул в него, словно по льду, не в силах остановиться. Когда мир снова обрел свои черты, Шерлок обнаружил Джона, почти лежащего на нем и тяжело дышащего. Он сдвинулся, чтобы лечь поудобнее, посильнее прижавшись к Джону. — Золотомедальный секс, — сказал Джон. — Как думаешь, когда ты насытишься сравнениями с золотой медалью? — спросил Шерлок, упираясь головой в Джона и думая, что, на самом деле, не возражал, если бы пришлось прожить остаток своей жизни, слушая эти сравнения. — Когда ты перестанешь быть золотым медалистом? — спросил Джон. — Никогда. — Тогда ты знаешь ответ, — Джон поднял голову, улыбнулся и снова поцеловал Шерлока — нежно, сладко и прекрасно. — Давай встанем с пола и ляжем спать. И не смей снимать с себя медаль. Я так старался ее не запачкать. — Думаешь, я буду спать с медалью? — Нет, ожидаю, что ты будешь спать со мной в медали. Шерлок вздохнул и перебрался на кровать. Джон исчез в ванной комнате и вернулся с полотенцем, которым обтер Шерлока. Затем укрыл его одеялом. — Ты укладываешь меня в постель? — спросил тот, удивленно и растроганно. — Да. Лежи тут, — Джон пошел в ванную, снова вернулся и залез под одеяло, прижимаясь к нему. — Ладно. Теперь можем спать. Надеюсь, я не пущу слюни на твою золотую медаль. Шерлок улыбнулся, касаясь губами взъерошенных волос Джона. — Спасибо, что не расчесываешься после душа, — пробормотал он. — О, так ты заметил? — Конечно. — Это ради тебя. — Ну, мы же договорились о твоей сексуальной прическе? Только для меня? — Подарок золотому медалисту, — Джон приподнялся и коротко поцеловал Шерлока в губы, а потом снова лег, прижавшись к нему. Шерлок принялся поглаживать Джона, вспоминая все, что произошло этой ночью. — Ты говорил серьезно? — в конце концов, мягко спросил он. — Абсолютно, — сонно ответил Джон. — Ты даже не знаешь, о чем я спрашиваю. Джон сонно коснулся губами груди Шерлока.  — Не имеет значения. Все что я сказал сегодня — правда. До последнего слова. Шерлок улыбнулся и посмотрел в потолок. Он лежал здесь, в спальне, в олимпийской деревне, с золотой медалью на шее, о которой так долго мечтал. Но чего он и вообразить себе не мог, так это того, что окажется не один в постели и рядом будет человек, который сказал, что любит его и хочет принадлежать ему. Это, безусловно, было самой примечательной частью этого опыта. — На церемонии награждения, — снова сказал Шерлок. — М-м-м? — промычал Джон, давая понять, чтобы он продолжил. — Все то время… все, о чем я мог думать — твои слова. Повисла тишина, а затем Джон приподнялся, чтобы посмотреть на Шерлока. — Ты такой глупый, — сказал он наконец. Шерлок моргнул. — Я влюбился в тебя в первую же ночь, когда встретил. Вот почему я не мог остаться в стороне. Тебе следовало понять это гораздо раньше. Как глупо с твоей стороны потратить всю церемонию твоего награждения, удивляясь подобной очевидности. Шерлок уставился на него. А потом улыбнулся. *** Шерлок дремал всю ночь, слишком переполненный мыслями, чтобы полноценно заснуть. Таким образом, когда Джон проснулся и, потянувшись, лениво потерся головой о его грудь, он мгновенно открыл глаза. — Доброе утро, — сказал Шерлок. — Ты когда-нибудь спишь? — пробормотал Джон. — Я спал всю ночь. Как дитя. — Лжец, — улыбнувшись, сказал Джон и опять потянулся, прижавшись к нему всем телом. — Сколько времени? — Тебе еще рано. Раздался стук в дверь. — Ответь, это Ирэн, — сухо сказал Джон. — Это не Ирэн. Она не стучит. — Шерлок? — раздался голос Лестрейда. — Я знаю, что ты там. — Пауза. — Если ты не вылез в окно. — Лестрейд не в курсе состояния местных водосточных труб, — прокомментировал Джон. Шерлок застонал. — Если будем вести себя тихо, он уйдет. Стук стал громче и настойчивее. — Я не собираюсь уходить! — крикнул Лестрейд. Джон усмехнулся и поцеловал Шерлока. — В любом случае, я должен принять душ и отправиться на тренировку. Иди и поговори со своим тренером. Джон сполз с кровати и пошел в ванную, закрыв за собой дверь. Шерлок вздохнул, встал с постели, завернулся в одеяло и открыл дверь, сердито глядя на Лестрейда. — Ты что-то хотел? — Конечно! Я звонил тебе и писал! Ты выиграл золотую медаль, и сегодня меня разрывают запросами из СМИ… Шерлок моргнул. — Ты спятил? Я не даю интервью. Лестрейд помолчал. — Я думал, ты сделаешь исключения после вчерашнего. — И что мне сказать? Они всего лишь хотят расспросить меня о Джоне, а это не их дело. — Они хотят расспросить тебя о твоем номере, Шерлок. Это прекрасная программа… Шерлок покачал головой. — Я не хочу говорить о фигурном катании. Я закончил с ним. — Закончил? — Конечно. Я хотел уйти еще пару лет назад, забыл? Но все продолжали болтать о золотой медали. Ну вот, теперь она у меня, и я ухожу. — И что ты собираешься делать? — спросил Лестрейд почти испуганно. — Сторчусь до смерти, — язвительно ответил Шерлок. — Шерлок. — О, Лестрейд, расслабься. Я собираюсь начать все сначала. — Что именно? — Ну, для меня было очевидным и раньше, а теперь я абсолютно уверен — полицию тянет ко дну так часто, что они легко смогут обеспечить меня работой. — Ты собираешься… раскрывать преступления? — Консультирующий детектив. Это будет весело. Можешь присоединиться, если хочешь. — Раскрывать с тобой преступления? — Присоединиться к МЕТ*. — Я — тренер по фигурному катанию. Шерлок пожал плечами. — Ты понимаешь в криминалистике столько же, сколько и любой полицейский детектив, с которыми мне доводилось работать. Лестрейд, чуть помедлив, покачал головой. — А что насчет Джона? Он собирается раскрывать преступления с тобой? — Нет, он собирается играть в хоккей. Я могу где угодно раскрывать преступления, Лестрейд. — Уже все продумал, да? Ну, он всю ночь думал об этом, так что, конечно. Поэтому не удосужился ответить. — Одевайся и иди завтракать, — немного погодя приказал Лестрейд. Шерлок сузил глаза, вгляделся в него и улыбнулся.  — О, у тебя завтрак с Майкрофтом и моими родителями. — Мы устраиваем праздничный завтрак в твою честь, — проворчал он. — Нет, у тебя встреча с родителями за завтраком, — Шерлок ничего не мог с собой поделать: Джон Уотсон любил его, он выиграл золотую медаль, а теперь Лестрейду с Майкрофтом придется торчать на неловком завтраке. Этого было почти достаточно, чтобы заставить Шерлока поприсутствовать и вытерпеть страдания в лице суетящихся вокруг него родителей. Почти. — Большое спасибо, но, боюсь, завтрак испортит мой запланированный секс с Джоном, — сказал Шерлок и с размаху закрыл дверь. Затем присоединился к Джону, плещущемуся в душе. *** На тренировке Джона завалили вопросами о золотой медали Шерлока. «И какая она?» «Очень тяжелая?» «Каково это?»«Он уже снял ее?» «Он в ней купался в душе?»«Как думаешь, ты мог бы привести его завтра к нам, чтобы он потряс ею у нас над головами перед игрой?» — И что это нам даст? — весело спросил Джон. — Не знаю, а вдруг она распространяет вокруг себя соответствующую ауру и принесет нам удачу? Джон покачал головой и подумал, каким же облегчением было, что никто из его команды не отреагировал негативно на его безумный Олимпийский роман. — Я спрошу Шерлока, — сказал он и отправился обратно в дом фигуристов. Там он столкнулся с Донован. — Возьми фрика под контроль, — бросила она. Джон моргнул. — Что? А затем наверху что-то громыхнуло. Звук был такой, словно кто-то вознамерился одновременно перебить всю посуду. Джон взлетел по лестнице и резко распахнул дверь их спальни. Внутри находился Шерлок, вокруг которого весь пол был усеян осколками. Множеством осколков от посуды. — Какого черта ты делаешь? — удивленно спросил Джон. — Изучаю узор из осколков, оставленных этими блюдами, — Шерлок швырнул на пол еще одну тарелку. Джон испуганно шагнул назад, как можно дальше от разрушительной жажды деятельности Шерлока. — Зачем? — Потому что мне скучно, — Шерлок резко бросился на кровать. — А сейчас я собираюсь начать выбрасывать их прямо из окна. — Ты не успокоишься, пока кого-нибудь не убьешь?! — прорычала Донован, которая увязалась за Джоном и теперь стояла за его спиной. — Ты все еще здесь? — удивился Шерлок. — Твой конкурс закончился, ты ничего не выиграла, отправляйся восвояси. Донован резко повернулась и зашагала прочь. Джон вздохнул и принялся осторожно пробираться через братскую могилу почившей посуды, в которую превратилась их спальня. Шерлок лежал на кровати и дулся. Джон подумал о только что сказанных им Донован словах. У Шерлока тоже больше не было причин оставаться здесь, не считая Джона. Джон сглотнул и осторожно сказал: — Если хочешь, ты тоже мог бы уехать. Шерлок резко посмотрел на него. — Хочешь, чтобы я уехал? Джон решил быть честным. — Нет, не хочу, но если тебе здесь плохо и ты несчастен… — Я не несчастен, — быстро поправил его Шерлок. Джон многозначительно посмотрел на разбитую посуду. — Мне просто скучно, — пробормотал Шерлок, упорно глядя в потолок. — Здесь вообще нет никаких преступлений. Для всего остального населения земли подобное являлось хорошей новостью, но Джон понимал, что Шерлоку просто нечем было занять свое время, а раскрытие преступлений — было его хобби. — Хорошо, давайте вместе подумаем, что можно сделать, — Джон попытался вспомнить график соревнований. — Кажется, что-то происходит у бобслеистов. Ты мог бы пойти проверить. Шерлок неприязненно посмотрел на него. — Я вообще не понимаю, как бобслей можно считать спортом. — Справедливо, — сказал Джон. Шерлок вздохнул и надавил ладонями на глаза. — У меня есть идея, — объявил Джон и подошел к двери, чтобы закрыть ее. — Давай займемся сексом. Ошеломленный смешок Шерлока порадовал Джона. Он вернулся к кровати и без лишних слов оседлал Шерлока. Тот посмотрел на него. — Я действительно очень счастлив. Здесь с тобой. Просто… мне бывает скучно. — Все в порядке, Шерлок. Завтра у меня игра, на которую ты можешь пойти. Моя команда хочет, чтобы ты пришел и потряс своей медалью у них над головами. — Зачем? — На удачу, — сказал Джон. — Я хочу раскрывать преступления, пока ты будешь заниматься своим хоккеем. — Ты ведь помнишь, что тут нет никаких преступлений? Это очень скучная и унылая олимпийская деревня. Шерлок покачал головой. — Нет, я имею в виду после Олимпиады. На случай, если ты переживаешь, что я всегда буду таким невыносимым. Джон прошелся по нему внимательным взглядом. Шерлок заметил это, и глаза его расширились. — О. Если я не… То есть… Ты прав, это просто… Олимпиада и просто… интрижка… — Заткнись, — сказал Джон и крепко поцеловал его, чтобы заставить замолчать. — Я же сказал: я люблю тебя, — прошептал он ему в губы. — Это не обычная интрижка. — Джон выпрямился. — Я просто… еще не думал, как мы будем жить после Олимпиады. Я с трудом могу думать о следующей игре, если честно. — Верно, — ответил Шерлок. — Да. Конечно. Я тоже. Джон усмехнулся. — Это явно не так. Учитывая то, как работает твоя голова, у тебя, наверное, уже давно все распланировано, в том числе, на каждый случай непредвиденных обстоятельств. Шерлок внимательно и серьезно посмотрел на него. — Даже если так, стало бы это проблемой? — Абсолютно нет, — ответил Джон, наклонился и поцеловал его. *** Шерлок планировал полностью избегать своих родителей. Но на следующий день после того, как Джон ушел, чтобы пройти через свои таинственные предматчевые ритуалы, а Шерлок отправился на очень долгую прогулку по невероятно скучной Олимпийской деревне, он вернулся и застал беседующих в гостиной с сияющей Ирэн родителей. — Разве у тебя сегодня не должно быть выступление, к которому стоило бы подготовиться? — раздраженно рявкнул Шерлок. Ирэн улыбнулась и подмигнула ему, а потом плавно встала, бросив напоследок, как приятно ей было познакомиться с его родителями. — Такая милая девушка, — сообщила его мать, когда та вышла. — Признаться, некоторое время у меня была надежда на вас обоих. Шерлок удивленно посмотрел на нее. Иногда он не мог понять, как умудрился произойти от этих людей. Нет, он все время не мог этого понять. — Но Джон — просто восхитителен, — продолжила она. — Именно поэтому мы пришли, чтобы забрать вас обоих. — На праздничный обед, — добавил отец. — Мы едва приступили к празднованию, — продолжила мама. — Где твоя медаль? — спросил отец. — Поверить не могу, что ты снял ее, — сказала мать. Шерлок закатил глаза. — У Джона сегодня игра. — Игра? — непонимающе повторила мать. — Да. Хоккейная. Он хоккеист. Ты помнишь? — О, конечно! Как грубо с нашей стороны было забыть об этом! У него ведь и вне тебя наверняка есть своя жизнь! — Игра сегодня? — спросил отец. Разве только что он не об этом сказал? — Да, — коротко ответил он. — Я не могу… — О, конечно, ты отправишься на игру, — сказала мама. — Конечно, — согласился отец. «Им хоть когда-нибудь надоест соглашаться друг с другом?» — задумался Шерлок. А потом спросил себя: спустя тридцать лет, будут ли они с Джоном также понимать друг друга с полуслова и быть во всем заодно? Шерлоку хотелось бы возненавидеть вставшие перед глазами подобные грядущие перспективы, но, оказалось, внезапно они заинтересовали его. Привлекли. Неужели и правда, возможно, что он не приходит в ужас от перспективы превратиться в копию своих родителей? Шерлока настолько поразила эта мысль, что он полностью пропустил все, что сказали ему родители, пока не понял, что оба успели одеться и сияли от удовольствия. И последнее настораживало, потому что обычно это означало, что повод ему не понравится. — Что? - со страхом спросил он. — Мы сказали, что идем с тобой. Разумеется, — сказала мама. — Вы… Вы не любите хоккей, — отметил он. — Ты тоже, — парировала она. Не в этом дело. Он любил Джона. — Вы же ничего не поймете, и я не… — Мы идем к Джону не ради хоккея, — сказала мама, словно пыталась его этим утешить. Шерлок с неудовольствием фыркнул и сощурился. — Мне бы не хотелось помешать игре Джона. Мать забеспокоилась.  — Думаешь, наше присутствие отвлечет его? Так вот почему его собственные родители не приехали? На самом деле, Шерлок осознал, что понятия не имеет о родителях Джона. Или о его семье. Джон никогда не упоминал о них. Что о многом говорило, учитывая, что это была его первая Олимпиада. Если семья не ходила за спортсменом по пятам, тот обычно, ныл, как ему не повезло с семьей. Но Джон прорвался на Олимпийские игры и, очевидно, не привез с собой никакой группы поддержки, раз все свое время тратил на то, чтобы развлекать и потакать его безумным капризам. Шерлок моргнул и посмотрел на родителей. Он подумал, что Джон — самый лучший человек во Вселенной, и он достоин лучших и любящих членов семьи, но вместо этого у него не было никого, кто приехал бы поддержать его. Кроме его, Шерлока, родителей. Которые, казалось, с радостью согласны взять это на себя, и он готов был позволить им залюбить Джона, только бы хоть немного переключить их внимание с себя. Поэтому он сказал: — Думаю, ваш поход на игру - хорошая идея.