Do you speak elfish?

К празднику готовились в каждом уголке дворца. Чем ближе был знаменательный день, тем больше суетились слуги — им надлежало в кратчайшие сроки привести нежилые помещения в должный вид и украсить залы, чтобы замок выглядел торжественно и пышно. Со всех концов королевства были приглашены мебельщики, а так же разнорабочие, чтобы с удобством разместить как можно больше гостей. Найл и без того побаивался разгуливать по дворцу, теперь и вовсе старался больше времени проводить в своих покоях. Он выбирался лишь в оранжерею рано утром, чтобы проверить, не нуждаются ли растения в подкормке магией. Иногда садовники-дроу спрашивали у него советы, и Найл с радостью передавал им мудрость лесных эльфов, которые знали толк в растениях. По крайней мере, теперь у юного эльфа нашлось время, чтобы практиковаться в магии. Никто не искал его и не тревожил — государственные дела не давали королю Зейну покоя — поэтому Найл оказался предоставлен себе. У него получилось освоить несколько простых и вместе с тем ярких фокусов, которые могли быть полезны на празднике в честь дня рождения принцессы гномов. Он не знал, чем будут удивлять другие фавориты, но решил, что у него должно быть хоть одно преимущество. Улыбки принцесс маленький эльф всегда ценил свыше всяких наград. Теперь, когда эльф уже не был подопечным великого волшебника Джастина, пожалуй, он мог постепенно начать именовать себя волшебником. В действительности, Найл уже знал достаточно, чтобы быть полезным. Не настолько полезным, как его наставник, но кое-что у него уже выходило вполне пристойно, учитель даже мог бы им гордиться, если бы знал о его достижениях. Послать ему ещё одну весточку Хоран, правда, не решился. Во-первых, ему было совестно раз за разом подводить Зейна, во-вторых, Джастин так и не удосужился написать ему хоть строчку. Конечно, он передал послание через принца Луи, но как Найл был бы счастлив, напиши ему учитель хотя бы два слова! Ближе к торжественному дню во дворце появились гости, стало шумно и весело, как на ярмарке. Каждый ужин теперь напоминал торжественный, в королевской кухне почти не отдыхали, слуги сновали по коридорам без остановки. Тайлер, время от времени заглядывающий на чашечку ароматного чая, как бы между прочим рассказывал, как рады маленькие дроу, гномы и люди разноцветным волкам, и Найл невольно раздувался от гордости. Он был очень рад, что сумел оказаться полезным. Тем более, эльф даже получил благодарность от принцессы Донии. Ничего особенного, просто «спасибо», написанное алыми чернилами на свитке, но Найл положил послание в ящик стола, поближе к своим сокровищам. Его сердце было готово петь. Кто не готов был петь, так это Тайлер, который утверждал, что в жизни Найла не хватает шика. Этот человек очень любил слушать музыку, смотреть, на танцы. Сам почти никогда не танцевал, но если вдруг ему хотелось — плясал так, что дыхание сбивалось и лицо становилось красным. Он ел только самые вкусные кушанья и советовал эльфу поступать так же. Несмотря на то, что его советы казались обыкновенному слушателю сомнительными, Найл видел в человеке настоящего мудреца. Тем более, что смеяться над ним и острить он стал чуть меньше. – Ты ведь закончил готовить подарок? – спросил Тайлер за день да праздника, с удовольствием потягивая ароматный травяной напиток. – А то я всё жду-жду, когда ты расскажешь мне, чем решил удивить Её Высочество. – Что? – удивленно спросил Найл, и кусочек печенья выпал у него изо рта. Сейчас его взгляд, наверное, был очень глупым, потому что лицо Тайлера моментально вытянулось. Оно стало ровно таким же раздраженным, как у учителя Джастина, когда он говорил: «Я терпеть не могу, когда ты всем своим видом показываешь, что совсем меня не слушал». Найл в такие моменты предпочитал прятаться под кроватью, потому что волшебник мог и отхлестать крапивой. Она больно жглась, но, по словам человека, это дисциплинировало. – На день рождения августейшеств принято дарить подарки, – ровным тоном произнес человек и вздохнул, будто неосведомленность Найла ранила его физически. – Ты и этого не знаешь, глупый голем? Найл так и развалился в кресле, беспомощно дернув босыми ногами. Подумать только! Если бы Тайлер вскользь не упомянул подарки, на празднике юного эльфа ожидали бы позор и бесчестье. В Лесном царстве у него был Джастин, который думал за них двоих, но сейчас следовало самому о себе заботиться. Тем более, что позор Найла моментально стал бы позором короля дроу, который нес за него ответственность. – Почему я всегда оказываюсь в таких ситуациях? – горестно спросил эльф, дернув округлыми ушками. Тайлер искренне рассмеялся. Любопытные людские глаза смотрели на него с легким снисхождением, однако сейчас Найл хорошо понимал, что зла ему не желают. Если бы Окли не хотел с ним разговаривать, то не навещал бы и не приглашал на чай. – Ты почти не бываешь в гареме, эльф, это плохо сказывается на тебе и твоей репутации, – миролюбиво произнес человек. – Во-первых, ты ничего не знаешь о том, что происходит во дворце — ни новостей, ни распоряжений владыки. Во-вторых, во дворце думают, что ты слишком спесивый, потому что не общаешься с другими наложниками. Слуги не в счет, их не воспринимают за... ты меня понимаешь, – голос Тайлера опустился, хотя его свита вместе с Джейком и Мэгги упорно притворялись мебелью. – У тебя отсутствуют понятия об этикете. Лесные эльфы не так ценят церемонии, как дроу, например. Вот свадьба Ваших наследников прошла очень скромно... – Ты знаешь, как прошла свадьба наследников? – ошеломленно спросил Найл и моментально подпрыгнул в кресле. – Знать всё — дело нехитрое, – спокойно заметил Тайлер, одарив эльфа многозначительной улыбкой. – Слухи так и летают по дворцу, знай себе лови, как мотыльков. По выражению его лица стало понятно, он знает всё, что говорят за закрытыми дверями. У Тайлера был гибкий человеческий ум, обаяние, которое он умел пускать в дело, а так же способность использовать сведения, которые удавалось добыть с большим трудом. Наверное, он мог бы стать отличным шпионом. Найл живо представил, как Тайлер, наряженный в походную одежду, входит в личный кабинет короля дроу и рассказывает, что произошло в самых отдаленных королевствах. – Как же всё прошло? – спросил эльф, округляя честные голубые глаза. – Не очень пышно, но со своим шармом, – ответил Тайлер, качнув легкой туфлей без каблука на ноге. – Церемонию проводил великий волшебник Джастин. Во дворце было много гостей, но явилась сплошь чернь... – Тайлер, – в голосе Найла появился укор. – Ты имеешь в виду жителей деревни и городских эльфов? Как ясно он представил всех жителей леса, пришедших на праздник в нарядной одежде всевозможных оттенков зеленого. Все счастливые, веселые, едят спелые фрукты и ароматные белые хлеба, заливисто поют, точно соловьи, резво танцуют, пытаясь перещеголять друг друга... в центре принц Луи и принцесса Элеанор, принц Лиам и принцесса София. Невозможно остановить взгляд на ком-то одном, все одеты с иголочки. Принцы в камзолах, принцессы в легких светло-зеленых платьях, напоминающих свежие листья. Каждый хочет поздравить принцев и принцесс, прикоснуться к наследникам и их женам. Сыплются благословения... – Я и говорю: чернь, – огрызнулся человек, закинув ногу на ногу. – Монархов, знати и послов не было. Кроме, разве что, нескольких именитых эльфиек из Цветочной долины. Эти явились ряженые, точно бабочки. Будь уверен, скоро все начнут так наряжаться. Празднество прошло весело, – добавил Тайлер, замечая, как нетерпеливо ерзает его собеседник. – Пели и танцевали до самого утра. Даже король. – Правда? – Найл грустно улыбнулся и невольно замер. Значит, король Гарри совсем по нему не тосковал. Нет, разумеется, ничего другого Найл не предполагал: не мог же он всерьез решить, будто лесной владыка будет переживать из-за какого-то эльфа, который всегда чинил лишь беспорядок да беспокойства? Его Величество сделал достаточно, чтобы жизнь Найла была легкой и беззаботной. Он выделил комнату во дворце ему и брату, когда родители покинули лес, и не дал им умереть с голоду. Он позволял Найлу есть за своим столом, учиться вместе с его сыновьями, помогать при дворе. Хоран вовек бы не смог вернуть ему добро, даже после того, как заключил сделку с королем дроу. Теперь его сердце и вовсе было отдано другому. Однако... как хотелось бы Найлу верить, что король лесных эльфов вспоминает о нем, хоть изредка. – Да не грусти ты, – Тайлер с удовольствием откусил от пирожного и размашисто стер с лица нежнейший воздушный крем. – Дался тебе этот король. Ему сколько, пятьдесят тысяч лет или вроде того? – Вроде того, – кивнул Найл с грустной улыбкой. По всей видимости, по человеческим меркам лесной владыка был дряхлой развалиной. Конечно, среди людей хватало долгожителей, особенно в кочевых племенах, но, возможно, сам Тайлер пока был настолько юн, что ему не хотелось даже думать о том, каким он мог бы стать в почтенном возрасте. Найл, однако, был уверен, что с годами Тайлер обязательно стал бы мудрецом и обязательно завел бы себе ученика, которого мог бы всласть поучать умными речами и ивовыми прутьями. Когда Тайлер закончил смаковать пирожные и отправился отсыпаться, а Джейк и Мэгги закончили убирать в покоях, Найл понял, что пришло время приступить к самой сложной магии, которую ему доводилось творить. Он, конечно, мог бы купить премилую брошь у королевского ювелира на те золотые, что Зейн выделил на его содержание, однако Хоран собрался выказать принцессе гномов почтение, которого она заслуживала. У него была возможность порадовать принцессу, и Найл никак не мог её упустить. Слишком уж часто, в последнее время, королевские особы были им недовольны. – Джейк, мне нужно, чтобы ты принес мне немного земли из оранжереи. Мэгги, иди на кухню и зачерпни для меня родниковой воды. Проследи, чтобы она была некипяченой, – распорядился Найл, открывая дверь в рабочую комнатку. – Если поторопитесь и будете вести себя тихо, разрешу посидеть покоях, пока я работаю. Просить дважды не потребовалось. Дроу моментально помчались по коридорам, желая скорее выполнить поручение, а Найл задумчиво уткнулся в волшебную книгу своего учителя, в которой, в последнее время, черпал все подсказки. В теории он знал всё, однако применять такую магию на практике ещё не доводилось. Это была магия иного порядка, она могла и убить его, прояви Найл неосторожность. Хоран тяжело выдохнул. Он был рожден для того, чтобы стать волшебником, и подобная смерть стала бы благословением богини. Слуги, как всегда, отличились. Джейк принес горку земли на золотом подносе, Мэгги появилась с красивым кувшином, украшенным мозаикой. Их лица выглядели умоляющими, и в другой ситуации эльф обязательно улыбнулся бы своим слугам, но сейчас он должен был сохранять серьезность и решительный настрой. Пришло время взрослеть и становиться настоящим магом. Найл знаком велел дроу сесть на небольшую скамеечку, а сам нырнул в один из ящиков стола, где лежал мешочек золотых монет. Он начал с самого простого — с цветочного горшка, который должен был стать основой. Эльф понимал, у него не получится красивый орнамент, поэтому сосредоточился на качестве материала. Магия струилась по его телу привычно и спокойно. Она уже знала, в каком месте нужно сосредоточиться, однако вместо того, чтобы преобразовать одно в другое, магическая сила собиралась на кончиках пальцев и сильно их жгла, не имея возможности вырваться. Круг замыкался. Сила, струившаяся в нем, накапливалась и становилась всё горячее. Найл тяжело дышал, по его лбу и шее струился пот — из организма испарялась влага. У некоторых волшебников начинала кипеть кровь — ужасная, мучительная смерть по неосторожности. Нужно было направить энергию, пропустить её в материал. Магический браслет практически раскалился. От боли Хоран разве что не шипел. «Сосредоточься, – велел себе Найл, тяжело дыша. Влага стекала по подбородку на пол. Волосы тоже стали мокрыми. – Это просто, ты же знаешь. Подумай о том, как одно становится другим». Стараясь забыть о боли и неудобстве, о том, что кожа на запястье уже начала спекаться, маленький эльф в красках представил, как монета преобразуется в цветочный горшок. Через кончики его пальцев вырвался золотой луч, и яркая вспышка озарила покои, заставляя дроу ахнуть. Превращение завершилось в ту же секунду. На столе лежал очаровательный цветочный горшок из чистого золота. Из эльфийского золота, которое так ценилось во всех уголках мира. – Хорошенький? – слабо спросил Найл, еле-еле справляясь со своим прерывистым дыханием, и уперся рукой в крышку рабочего стола, чтобы не упасть. Джейк подошел поближе к столу и осторожно взял горшок в руки, чтобы рассмотреть по лучше. На его лице ярко отразилось удивление. – Но как... как у Вас получилось, молодой господин? – спросил дроу ошеломленно. – Это ведь было золото гномов. А теперь... теперь это эльфийское золото, так? Мэгги недоверчиво подошла ближе и невольно ахнула. Эльфийское золото не зря считалось почти бесценным — оно было таким чистым, светлым и очень легким. Самые прекрасные украшения и другие ювелирные изделия получались именно из этого благородного металла. Даже король не носил доспехи из эльфийского золота, несмотря на то, что оно было очень прочным, но жаловал их своим воинам в качестве бесценного подарка. – Я часто наблюдал за изготовлением эльфийского золота. Видел, как очищают металл от примесей, отливают монеты... – Найл невольно улыбнулся, вспоминая, как прятался в кузнях. Его, конечно, видели, но никогда не прогоняли, а охотно делились знаниями, потому что лесные эльфы наслаждались щедростью, как высшим благом. – Я просто воспроизвел свои знания. В теории это не сложно. Вся сложность заключалась в применении знаний. Найл умел мыслить в пространстве, однако плохо сосредотачивался. Он хорошо чувствовал свой магический поток, умел его направлять, однако момент преобразования всегда был для него самым сложным. Эльф хорошо представлял, что из чего состоит, но крайне медленно понимал, как одно превращается в другое. – У Вас ожог, – сказала Мэгги тревожно. Уши дроу жалостливо дрогнули, когда она заметила тонкую полоску спекшейся кожи рядом с магическим браслетом. – Потом разберусь, – отмахнулся Найл. Он придвинул поближе поднос со скудной землей дроу и щедро полил её прохладной водой из родника. Разумеется, на подносе сразу образовалась малоприятная грязь, похожая на ту, что обычно бывает в болотах, но Найл удовлетворенно кивнул. Хлебнув остатки воды из кувшина, маленький эльф почувствовал себя лучше. Он вновь растер ладони. Магия в нем не утихала. Его сердце вернулось в лес. Босые ноги внезапно почувствовали влажную почву, мягко ласкающую кожу. В глубину его легких проник знакомый запах сырой земли. На этот раз ему не было жарко, но тело будто выкрутило — безжизненным землям дроу нужна была его энергия, всё, что маленький эльф знал о почве. Гоблин был прав, их магия отличалась — он мог бы создать любую породу щелчком пальцев, но не сумел бы вызволить из земли трепетное растение. Хоран почувствовал, как ноют его кости — их них уходил кальций. Кровь отдавала железо и кислород. Вспышка чуть не сбила эльфа с ног, такими они стали слабыми и непослушными. Ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы взгляд перестал плыть. Когда Найл открыл глаза в последний раз, на подносе уже была влажная плодородная земля, которая выглядела так, словно её только что выкопали в сыром лесу. Такого запаса хватило бы на пять цветочных горшков, не меньше. Эльф обязательно взвизгнул бы, будь у него силы. Но он лишь слабо подошел к столу. – Вы в порядке? – спросил Джейк. – Кажется, да, – солгал Найл. Голова была тяжелой, язык заплетался, но эльф старался держаться. – Вода ещё осталась? В глотке пересохло до такой степени, будто земля отняла у него всю влагу, что была в небольшом тельце. Теперь Найл понимал, почему Джастин иногда был настолько не в духе, когда приходилось приводить его дела в порядок — будешь тут, если придется так много работать. – Да, молодой господин, – кивнула Мэгги и вновь подала хозяину кувшин. Её лицо выглядело встревоженным, и всё-таки она рискнула спросить: – Что Вы будете делать теперь? – Мне нужно создать семечко. Это намного труднее, чем всё, что я делал раньше, – поведал Найл, рассматривая золотой цветочный горшок и плодородную землю. – Придется создать жизнь. Мэгги и Джейк неуверенно переглянулись. Они выглядели сбитыми с толку, потому что прямо сейчас были украшены замечательными знаками отличия, которые создал для них юный эльф и при этом даже не моргнул. – Вы уже создавали цветы, – проговорила Мэгги опасливо. – Это другое, – Хоран слабо махнул рукой. Его пальцы будто онемели, из-за этого казалось, что рука слушается с опозданием. – Либо у меня уже были семена, которые дроу привезли из разных земель, либо... это были суррогаты. Посмотрите на свои украшения — они просто существуют, – произнес Найл, рассматривая розы. – Им не нужна вода. Они не умеют дышать и расти. Они не умрут, но и жить по-настоящему не будут. В его словах было что-то грустное, однако юный эльф воспринимал это иначе. Магия есть магия. И если бы так просто было создать настоящие цветы, какая в них была бы ценность. Потому волшебники и не могли направо и налево выращивать леса. Только помогать природе делать это самостоятельно. Иначе какой-нибудь маг уже давно озеленил бы пустоши, и, возможно, тогда закончились бы войны. – Это так сложно понять, молодой господин, – произнес Джейк понуро. – Это то, что волшебник должен понимать, чтобы творить настоящую магию, – ответил Найл, слабо улыбнувшись. Семечко юный эльф собирался создавать с помощью родниковой воды. Как рассказывал ему Джастин, первые растения появились из воды, поэтому вода должна была помнить, как создавать растения. Поэтому, часто повторял учитель, растения пьют воду и по сей день. Этот рассказ Найл слушал с большим интересом. Он любил всё, что было связано с выращиванием растений. Зачерпнув ещё немного воды из кувшина, Найл утолил жажду и, отбросив мысли о боли и неудобстве, сосредоточился. В воде было много жизни, от него требовалось только соединить крошечные частицы в одно. Пальцы не слушались, почти не гнулись. Теплый свет, собравшийся в теле, чуть не вскипятил воду, хотя должен был не гонять частицы по кругу, а соединить их. Пришлось на мгновение прерваться, остановиться, представить, что находится в воде. Из воды вышли сильные и могучие амфибии. В воде жили русалки. А скольких существ Найл ещё не видел! Хоран попытался углубиться в суть. Он не раз видел семена. Знал, что в них содержатся питательные вещества будущих растений. Следовало представить и само семя, как предмет, и то крошечное, невидимое, что содержалось в нем. Маленький эльф решил сперва дать форму, постепенно наполняя слой за слоем содержимым, преобразованным из элементов, содержащихся в родниковой воде. На это ушло всё, что было в кувшине, до последней капли, а получившееся семечко оказалось едва заметным на ладони. – Такое маленькое, – расстроенно произнесла Мэгги. Брат с сестрой выглядели удрученными. По всей видимости, они решили, что ничего не получится, потому что представляли себе огромную семенную коробку. – То, что нужно, – Найл устало опустился на табурет и с облегчением выдохнул — его кости чуть не развалились. – Теперь, дело за малым. Эльф осторожно засыпал землю в цветочный горшок и бережно зарыл семечко. Не очень глубоко, чтобы было проще позвать, но всё-таки давая возможность пустить корни, как следует. Сил у него почти не было, и поэтому даже самая простая магия теперь давалась с трудом. Растирая руки, Хоран понял, что тепло собирается в них еле-еле. – Расцветай, – шепнул Найл, поведя рукой над горшком. – Я люблю тебя. Конечно, семечко услышало его зов, ведь юный эльф звал его сердцем, и из земли медленно, но упорно пробилось небольшое, но очень уверенное растение. Это была прекрасная орхидея. Такая, какой Найл никогда не видел. На первый взгляд нежная, очень плотная, но при этом ароматная, напоминающая очаровательную живую звезду. Хоран непроизвольно улыбнулся. С глаз покатились слезы. Он создал растение. Сотворил семечко, а потом вызволил из него жизнь. – О, великая, – прошептал он, чувствуя, что его тело предательски дрожит. – Неужели у меня получилось. Никогда... никогда прежде не получалось. Сколько раз Джастин гневался на него за то, что Найл так плохо усваивал уроки! У него не получалось ни на одном этапе. То он отвлекался, когда пытался работать с металлом, из-за чего у него получалось что-то бесформенное и жуткое, то земля, с которой он работал, теряла все жизненные свойства, потому что юный эльф случайно их поглощал. Вода, из которой он должен был получить семечко, обычно вскипала или плескала во все стороны. Сейчас всё было иначе. Орхидея оказалась живой. Настоящей. Она выросла из земли, получала из нее питательные вещества, нуждалась в воде. Это был не красивый суррогат, это был прекрасный цветок. Когда Хоран коснулся лепестка, то заметил, что его палец дрожит. Почти все силы ушли, но оно того стоило. Он сумел. В нем было то, что заметил учитель Джастин. Волшебство. – Принести что-то, молодой господин? – спросил Джейк. – Вы, наверное, проголодались, пока сидели с первым фаворитом. – Нет, можете идти, – проговорил Найл миролюбиво. – Завтра у нас долгий день. Отдохните, как следует. Я посижу немного и лягу. У него не было сил возвращаться в комнату прямо сейчас. Хотелось немного посидеть, собраться с мыслями, что никак не могли собраться. Слуги быстро расстелили его постель и, откланявшись, покинули покои Найла, на ходу переговариваясь вполголоса. Им было, что обсудить, но, конечно, они не собирались рассказывать всему двору о случившемся до начала праздника — наверняка юный господин собирался удивить всех на самом торжестве. Найл остался сидеть рядом с цветком, источающим дивный аромат, напоминающий о садах и теплых весенних днях. На самом деле юного эльфа трясло от голода и слабости. Сложная магия выпила из него все силы, он потерял не только энергию, но и всё то, что поддерживало в его организме жизнь. Сейчас в его теле были лишь скудные запасы. Он опустил голову на руки, намереваясь посидеть так всего минуту. Очнулся эльф в тот момент, когда кто-то коснулся его плеча. – Я велел Вам уйти, – произнес Найл, не поднимая головы. Похоже, он уснул, потому что собственный голос прозвучал сипло. – Маленький эльф. Терпкий, как вино, голос пробрал до мурашек. Эльф сонно встрепенулся и, обернувшись, бросил взгляд на короля. Зейн стоял перед ним во всей красе. На нем была рубашка пурпурного оттенка и удобные темные штаны с высокими сапогами. Если бы Хоран не знал, что сейчас у короля дроу очень много дел при дворе, решил бы, что он только вернулся с конной прогулки. – Мой король, – счастливо улыбнулся эльф. Он хотел встать и поклониться, но ноги его не слушали. – Я не думал, что ты придешь сегодня. – Могу же я соскучиться по королю моего сердца, – ответил Зейн и нежно коснулся его щеки. Его ладонь показалась эльфу слишком холодной, однако слова согревали, как уютный костерок на привале. – Что с тобой такое? Ты заболел? – Нет-нет, владыка, – Найл покачал головой и встал с табуретки, болезненно охнув. – Я делал подарок для принцессы гномов. Зейн невольно улыбнулся. Эльф выглядел таким маленьким и хрупким. Он словно уменьшился вдвое и сейчас казался очень рассеянным и слабым. – Всё в последний момент? – нежно поинтересовался Малик. – Никто не потрудился поставить меня в известность, мой король, – проворчал юный эльф, делая шаг навстречу своему владыке, и чуть не упал. Король дроу подхватил его за локти. Нет, взгляд его не подвел — Найл действительно стал слабее. Сейчас, когда Зейн придерживал его, казалось, словно юный эльф почти ничего не весит. Ноги еле его слушали. Не говоря уже о том, каким безжизненным стал некогда сияющий голубой взгляд. – Магия отнимает столько сил? – встревоженно спросил Зейн, осматривая маленького эльфа с головы до пят. Выглядел он так, словно месяц ничего не ел. – Ты сильно похудел, у тебя даже щеки ввалились. Откровенно говоря, сейчас Найл больше всего напоминал бродягу. Одежда теперь висела на нем мешком, босые ноги неустойчиво шлепали по полу, волосы потеряли лоск, щеки впали, под глазами залегли темные-темные полукружья, взгляд еле-еле останавливался в одном месте, всё время соскальзывая. – Я использовал свои жизненные силы, когда пытался сделать почву питательной, владыка, – объяснил Найл спокойно. – Почву? – Зейн непроизвольно повернул голову и увидел орхидею, царственно расположившуюся на столе. – О, Великая! Это всё ты сделал? Осторожно посадив эльфа на табурет, Малик взял в руки цветочный горшок и изумленно окинул его взглядом. Никогда прежде он не видел настолько искусной в своей простоте работы. Это был обыкновенный цветочный горшок, разве что сделанный из... – Это то, о чем я думаю? – ошеломленно спросил король дроу и перевел взгляд на своего любимого наложника. – Эльфийское золото? Как у тебя получилось? Дроу и гномы трудились тысячелетиями, чтобы получить хотя бы подобие эльфийского золота, но каждый раз что-то шло не так. Их золото тоже считалось ценным и очень качественным, однако оно его нельзя было сравнить с эльфийским золотом — этот металл был и светлее, и легче, и вместе с тем прочнее. И вот Найл, юный волшебник, сотворил его у себя в кабинете. – Я же эльф, – Найл зевнул, явно не понимая, какое чудо ему удалось сотворить. – Я знаю секрет эльфийского золота, не раз видел, как его делают. Мы не добываем полезные ископаемые, а работаем с уже готовым металлом. Конечно, его не делают таким способом, но... у меня были только золотые монеты. Покачав головой, Зейн с удовольствием вдохнул запах сырой земли. – И ты сам сделал почву? – восхитился он. Не нужно было обладать магическим зрением, чтобы видеть — это была совершенно иная земля, не та, что находилась в оранжерее. Землю в оранжерее хоть и удобряли, но всё равно она сильно уступала той, что Малик видел в лесу. Пожалуй, в такой земле могло взойти любое растение при должном поливе. – Взял за основу ту, что в оранжерее, и родниковую воду. Думал, это облегчит задачу, но это высосало из меня всю энергию, – проговорил Найл спокойно. В его голосе не было ни капли сожаления, разве что он звучал непривычно сонно и разбито. Даже после того, как он чуть не утонул, Хоран казался более бодрым. – Наверное, несколько дней мне лучше не резвиться: из моих костей вышло много кальция, да и в крови, похоже, не хватает железа — очень уж мне холодно. Это прозвучало для короля дроу, как что-то немыслимое. Конечно, он не раз слышал истории о том, как неумелые волшебники сгорали во время произнесения заклинания или их вдруг перекручивало и ломало все кости, но таких подробностей Малик не слышал ни разу. Тем ужаснее было представлять, что подобное могло случиться с его маленьким эльфом, потому что он захотел сделать подарок королевской особе. – О, богиня, – прошептал Зейн. – Это не просто, мой король, – Найл слабо улыбнулся, неуверенно обхватив себя руками. – Для того, чтобы создать что-то живое, нужно отдать свою жизненную силу. Растения берут силу и питательные вещества из земли, – объяснил Хоран явно подражая своему учителю, так что Малик невольно улыбнулся. – Я должен был наполнить землю тем, что растения потом взяли бы из нее. И, конечно, мне нужно было настоящее семечко! Я создал его из воды, в ней больше всего полезных элементов, – юный эльф открыто зевнул. – Позвать орхидею наружу было проще всего, вот только сил у меня уже не осталось. Я так устал. – Мой эльф, – Зейн бережно подхватил его на руки. У юного волшебника даже не было сил, чтобы обхватить его за шею, поэтому Зейн нес его осторожно, чтобы не уронить и ничего не задеть по пути. Найл действительно был легче пушинки, и когда Малик осторожно укладывал его в постель, он всерьез беспокоился из-за того, какими сейчас были хрупкими его кости. Сердце замирало от жалости. Сколь трепетным был Найл в своем желании порадовать принцессу своим подарком. – Тебе нужно немного поесть, иначе утром тебе будет плохо, – сказал Зейн и позвонил в колокольчик. В покои тут же вошел слуга-дроу. – Принеси эльфу большой поднос с ужином. Все его любимые кушанья. Дроу послушно кивнул и немедленно покинул покои, чтобы выполнить распоряжение. Дежурный повар, скорее всего, не обрадовался подобному указанию, если, конечно, с ужина не остались запасы. – Час уже поздний, – слабо заметил Найл, слабо ухватив короля за рукав. Сейчас его пальцы были такими беспомощными, что он почти сразу выпустил дорогую ткань из рук. Такой маленький! Зейн видел перед собой юного эльфенка, раз за разом совершающего опрометчивые поступки. – Когда тебя это останавливало? – Зейн нежно поцеловал эльфа в лоб. – Обещаю, станет легче, когда ты поешь. – Ты ведь пришел за другим, владыка. Несмотря на то, что эльф выглядел увядшим растением, в его глазах появились тусклые звездочки, от которых у Зейна вело в животе. – Я пришел, чтобы увидеть тебя, мой прекрасный цветок, – улыбнулся король дроу, поправляя одеяло. Заботиться о Найле было так приятно. Особенно сейчас, когда он так тепло принимал его ухаживания. Зейн чувствовал себя таким счастливым, ведь Найл старался ради него. Хотел показать на празднике, какие чудеса есть у владыки дроу-кочевников. И, конечно, его желание радовать принцесс казалось Зейну особенно трогательным. Юный эльф сочетал в себе заботу и нежность. – Ты давно не навещал меня, мой король, – с легким укором заметил Найл. – Королевские дела, которые нельзя было отложить из-за завтрашнего торжества, – вздохнул Зейн, но всё-таки улыбнулся, заметив в глазах возлюбленного легкие смешинки — да он заигрывал с ним! В таком-то состоянии! У короля дроу отлегло от души. – Но я всё про тебя знаю, маленький эльф. Ты устраиваешь дивные чаепития в своих покоях, на которые меня не приглашаешь... – Не думаю, что тебе будут интересны разговоры про почтовых соколов, игру на арфе и медовые напитки, владыка, – улыбнулся Найл, протянув слабую руку, чтобы коснуться лица короля дроу. – Но если ты будешь вести себя тихо и почтительно, я разрешу тебе поприсутствовать. Не успел Зейн возмутиться, что ему в собственном дворце велят вести себя тихо и почтительно, вернулся слуга-дроу с большим подносом. Чего на нем только не было! И всевозможные фрукты, и ещё теплые булочки, и крохотные ломтики сыра, и кусочки вяленого мяса, и приготовленные в печи овощи... Зейн вышел слуге навстречу, сам взял поднос на руки и позволил дроу покинуть комнаты. – Птички, – обрадовался Найл, когда король дроу устроил поднос на его коленях. Только сейчас он понял, насколько сильно хотел есть, и заметно оживился. – Благослови богиня королевского повара! Он готовит лучше всех на свете. Надо ему что-нибудь хорошее сделать, золотую поварешку, например... Смех моментально пробрал короля дроу, когда он представил главного королевского повара с золотой поварешкой в руке. Это было бы, по меньшей мере, уморительное зрелище. Но, Найл был прав, в краях дроу умели готовить. Пищи всегда не хватало, поэтому дроу старались сделать блюда вкуснее с помощью различных приправ. В этом деле они достигли совершенства, не зря маленький эльф уплетал еду за обе щеки и от удовольствия шевелил ушами. Обычно еда моментально делала Найла резвым и быстрым, но сейчас он ел медленно, словно насыщение было очень медленным. – Обещай, что больше не будешь творить такую сложную магию, – попросил Зейн, наблюдая за тем, как Найл жует. На его лице были очень милые крошки белого хлеба, которые Хоран не спешил стряхнуть. – Не могу этого обещать, мой король, – произнес эльф, медленно обсасывая крылышко, и бросил в сторону владыки быстрый взгляд. – Есть множество вещей, которые я хочу сделать, чтобы царство дроу процветало. От нежности у Зейна свело в груди. Не каждый подданный дроу настолько сильно желал их царству мира и процветания. Конечно, Зейн ценил отвагу. Воинов, что грудью бросались на меч, он звал братьями. Но Найл не просто готов был ловить своим телом копье — его старания были тихими и более обдуманными, хотя и не менее болезненными. – Грядут великие дни, мой прекрасный эльф, – Зейн отправил в рот ломтик сыра и мечтательно растянулся на постели. – Моя армия сильна, как никогда. Мы готовы подчинить себе новые земли. Найл положил куриную косточку на поднос и вопросительно посмотрел на своего короля. – Ты убьешь всех, кто не подчинится тебе, владыка? – тихо спросил он. – Если сдадутся по хорошему, разрешу жить в моих землях, – ответил Малик, закладывая руку за спину. – Особенно спесивых угоню в плен, будут помогать гномам добывать полезные ископаемые. В шахтах всегда не хватает рук. Пополню гарем, разумеется. Ну, а тех, что схватятся за оружие, да, убью и принесу богине в жертву. Взгляд юного эльфа совсем потух. Из него разом исчезли и звезды, и их отражение в полупрозрачной голубой глади озер. Даже уши эльфа не дрогнули, а как-то печально опустились. – Убийство — это не выход, Зейн, – произнес Найл грустно. Теперь имя короля дроу уже не звучало нежно-трогательно, в нем появилось что-то похожее на отчуждение. Разумеется, эльфу из леса тяжело было понять, что на войне обязательно проливается кровь. Лесные старались не ранить живых существ. Впрочем, это не мешало им захватить лес и не пускать на свои земли кочевое племя, ищущее пристанище. Зейн спокойно пожевал кусок сыра. – Ещё что-нибудь хочешь? – спросил он, покончив с сыром. Найл покачал головой. – Тогда попей воды. Его рука поднесла к лицу Найла кубок, и эльф послушно хлебнул, утоляя жажду. Зейн аккуратно поставил поднос под столик, стряхнул с одеяла крошки и заботливо укрыл Найла, помня, что ему было холодно. – Теперь тебе пора спать, – проговорил король дроу, взбивая подушки рядом с эльфом, чтобы ему было удобнее. Во взгляде Найла появилось легкое беспокойство. – Ты уйдешь, душа моя? По лицу короля дроу было понятно, что он колеблется. Сколь не похожи они были! Но как сильно их сердца тянулись друг другу. Может, Найл, конечно, был слишком слаб, чтобы плеснуть в лицо короля дроу водой, но всё-таки Зейн грел себя мыслью, что это любовь заставляет Хорана относиться к нему с таким терпеливым пониманием. – Нет, я побуду с тобой немного, – Зейн поправил одеяло Найла, и Хоран почувствовал себя хорошо, словно спрятался среди сухих теплых листьев. – Я не задумывался о том, как опасна магия. Ты сейчас такой слабый, беззащитный... Всё ради того, чтобы создать цветок, – король дроу задумчиво выдохнул. – Создавать огонь намного проще. – Нет, владыка, – Найл ухитрился покачать головой. – Не проще. Дроу просто понимают, как это делать. Кто создал статую богини? Вопрос Найла заставил Зейна искренне задуматься. Дворец старались возвести как можно быстрее, чтобы дроу было куда вернуться с похода, и тогда Зейн, больше настроенный на войну, не знал имена всех архитекторов, скульпторов и строителей. Алтарь богини строили в первую очередь, и когда строительство дворца было полностью завершено, Малик с удивлением обнаружил, что рабочий-дроу, занимающийся молельной комнатой, успел забрать оплату у кого-то из посредников и отправиться в дальние края, где жили другие племена темных эльфов. – Как ни странно, его имя мне неизвестно, – честно сказал Зейн. – Это великий волшебник, Зейн, – сказал Найл к большому удивлению короля дроу. – Дунуть огнем куда проще, чем создать статую, которая будет поддерживать пламя вечно. Это отнимает столько же сил, сколько и создание земли, настоящего растения, воды... Я могу легко создать цветок из ничего, это, поверь, обыкновенный фокус, – эльф щелкнул пальцами, и на постель упал скромный одуванчик. Совсем маленький, потому что сейчас у Хорана совсем не было сил, однако Зейн с легким удивлением взял его в руку и поднес к глазам, чтобы получше рассмотреть. – У есть свойства настоящего цветка — вкус, запах, плотность, вес... Но он не сможет расти, если я посажу его в землю. Тот, кто понимает нюансы, обладает магией, – спокойно объяснил юный эльф. Сейчас он выглядел непривычно взрослым. – Для того, чтобы цветок рос, нужна жизненная сила. С огнем так же. Ты можешь создать огонь. Но он ведь не будет просто гореть в воздухе с утра и до вечера, если ты не скормишь ему дрова или уголь. Чтобы огонь сам по себе горел вечно или долго, нужна жизненная сила. Много жизненной силы, – поправился Найл и вдруг ласково улыбнулся. – Поэтому огонь и покорился дроу. Вы сильные, вы импульсивные и очень-очень... несдержанные. Зейн улыбнулся. Незаметно для Найла он спрятал одуванчик в карман. Конечно, попроси он эльфа, Хоран вытащил бы ему из воздуха целый букет самых пышных и прекрасных цветов на свете, но от чего-то король дроу захотел положить в карман именно этот маленький одуванчик, появившийся просто так, потому что Найл захотел ему показать что-то близкое себе. – Ты меня любишь? – спросил он глядя эльфу в глаза. Кажется, в них снова появились звездочки, потому что они снова сияли ясным голубым светом, как на дне подземного озера. – Конечно, я люблю тебя, Зейн, – ответил Найл, и — что за волшебство! — имя короля снова звучало, как сладкий мед, тягуче вливаясь в уши. – Завтра мне будет лучше, я уверен. А если не будет, возьму у лекаря настойку. – Но ты так похудел! – Ты знаешь, сколько я ем, мой король, – весело заметил юный эльф. – Я буду в порядке, – взгляд Найла стал лукавым, и он слабо накрыл руку Зейна своей дрожащей ладонью. – Я хочу... – Нет, – Зейн мимолетно поцеловал Найла в лоб. – Не хочу сломать твои кости. Улыбнувшись, Найл устроился на боку. Обида больше не грызла его сердце безжалостным волком. Ему больше не казалось, что его владыка пренебрегает им. Зейн был нежен, ласков, старался его понять. Теперь Хоран знал, как хорошо чувствовать рядом с собой возлюбленного и отдавать ему себя и свое тепло. Они провели вместе не так много ночей, но они были по-настоящему долгими. – Знаешь, когда мой старший брат ушел искать родителей и... Высшую Силу, я часто ночевал в лесу один. Забредал так далеко, что уже не мог вернуться. Находил себе солому, устраивал гнездышко в корнях большого дуба и спал, свернувшись в клубок. Иногда ко мне приходили олени — один или двое. Мы спали вместе, – тихо поведал Найл, вспоминая, как лежал, поджав колени к груди, а рядом с ним чутко сопел олень. Зейн посмотрел на эльфа, чувствуя, как в груди сжимается болезненный шар. Его родители погибли, однако он никогда не оставался один — у него всегда были сестры, воины, поданные, и к тому же дроу был уже в сознательном возрасте. – А утром я неожиданно обнаруживал себя на руках лесного короля. Он нес меня во дворец. Никогда не ругал за то, что приходилось меня искать. Сам выходил на поиски. Он говорил, иногда надо уйти далеко, чтобы понять, что ты ищешь на самом деле. Думаю, он бы прав. Грудь Зейна тяжело сдавило. Лесной. Его тень вновь вернулась, чтобы разделить их. – Неужели? – спросил король дроу, прищурившись. Даже умирая от огня, что пытался сжечь его изнутри, Малик не мог сорвать свою злобу на таком беззащитном создании. Его эльф был так слаб и беспомощен. – Я пересек границу, и оказался так далеко от дома, как никогда не был. В горах, о которых я не мог и помыслить, я встретил тебя, – произнес Найл, и сердце короля дроу, что болезненно колотилось, преисполнилось теплом. – Я всё время убегал так далеко... но недостаточно далеко, чтобы мы с тобой встретились. Но ведь к кому-то я стремился, раз всё не мог успокоиться и найти себе место? Теперь я понимаю, что к тебе. Взгляд Зейна прояснился. Ради этих слов стоило пережить все муки мира, и его гнев и зависть к королю эльфов были ничтожны. Этот эльф любил его. Трепетно и чисто, всем своим невинным сердцем. – Да, думаю, лесной был прав, – произнес он, нежно целуя Найла в запястье. Несмотря на то, что он был решительно настроен беречь этого прекрасного эльфа, ему всё равно хотелось прикасаться, и то, каким счастливым становился Хоран, когда король дроу его целовал, стоило всего золота мира. – Я рад, что ты ушел из своих краев и оказался здесь. А теперь спи. Завтра долгий день. Найл улыбнулся и послушно закрыл глаза, отдаваясь приятной тяжести. Он провалился в сон моментально, и ему совсем ничего не снилось, потому что эльф страшно устал. Хоран даже не чувствовал, сквозь сон, как король дроу гладит его по голове и еле слышно поет уже знакомую эльфу песню, ту самую, которую он услышал в людской таверне. Когда Найл проснулся, Зейна рядом не было. Не осталось даже вмятины на одеяле, словно король дроу не навещал его ночью. Тем не менее, Найл чувствовал едва уловимый запах своего владыки, и этого было достаточно, чтобы у него поднялось настроение. Когда эльф откинул одеяло, слуги уже раздвинули занавески, пропуская в комнату солнечный свет — за окном Найлу померещился чибис — на столе стоял поднос с завтраком. Искупавшись, Найл одел простую рубашку цвета пепла розы и вишневого оттенка штаны и сел завтракать за свой маленький круглый столик, предназначавшийся, по большей части, для чая. Он знал, что праздник состоится вечером, и не собирался пачкать праздничный костюм. После сна ему было немного лучше, но он всё равно сделал себе бодрящую настойку из трав, которые Джейк и Мэгги собрали в оранжерее. Лекаря эльф решил не беспокоить. Голоса в коридорах не смолкали — топот стоял такой, будто из конюшни выпустили всех жеребцов, предварительно прибив к их копытам самые звонкие подковы. Все во дворце готовились к праздничному вечеру, и Хоран понял, что сегодня Окли точно не придет на чаепитие. Тревожить принцесс юный эльф тоже не решился, да и королевский мажордом наверняка была вся в заботах. Пришлось развлекаться самостоятельно. Заглянув в гарем, Найл понял, что наложники прихорашиваются с самого утра. Каждый старался надеть побольше украшений и выбрать наряд из самой лучшей ткани. Именитые гости из мира людей тоже приводили себя в порядок в своих покоях, то и дело посылая слуг за лентами и булавками. В лесном царстве никогда так не суетились, несмотря на то, что праздники обычно были веселыми и долгими. Леди Элеанор любила прихорашиваться, конечно, но даже она так не шумела, пока служанка заплетала ей косы. Что до величественной леди Софии... её наряды всегда были подготовлены заранее, и в назначенный день следовало лишь облачиться в выбранное платье и важно выйти в зал. Побродив без дела, юный эльф отпустил своих слуг, чтобы дать им возможность нарядиться к празднику, а сам заглянул в библиотеку, где всегда было тихо и спокойно. Внезапно он натолкнулся там на миловидного дроу, в котором признал талантливого кондитера Нэда. При первой встрече Найл не признал его, но сейчас понимал, с кем имеет дело. Теперь у него была возможность рассмотреть фаворита короля чуть лучше, и Найл робко подкрался, любуясь точеным профилем. Он читал книгу по кулинарии за одним из столов и делал пометки в каком-то свитке — не иначе, нашел новый рецепт. – Здравствуй, – первым подал голос дроу, отрываясь от чтения. Он звучал плотно, как полноводная река. – Мое почтение, – произнес Найл, от чего-то робея. Теперь, когда дроу смотрел прямо на него, невозможно было отвести взгляд от его прекрасного смуглого лица. – Странно видеть тебя здесь. Я думал, в кухне сейчас работа в самом разгаре. Эльф даже не понимал, как это звучит — на месте дроу любой принял бы это за оскорбление и немедленно устроил бы скандал или пожаловался бы владыке — но его интонации были дружелюбными, поэтому Нэд, похоже, правильно их воспринял. – По правилам в день праздника наложники обязаны готовиться к балу, так что... мне сегодня нельзя быть в кухне, – проговорил он с оттенком грусти в голосе. – Это древняя традиция. – Почему ты не наряжаешься? Ты такой красивый! – с восхищением выпалил эльф. То ли потому что Нэд лишь числился фаворитом, а на самом деле проводил всё время в кухне, то ли потому что этот дроу был таким дружелюбным, Найл не мог скрыть свой восторг. Нэд был изумительно красивым эльфом. У него были пышные темные волосы, густые ресницы, кожа цвета карамели. Наверное, глядя на него, Хоран должен был чувствовать себя мелким уродцем, но ему было так радостно, когда прекрасные эльфы, дроу и люди не прогоняли его, а позволяли находиться рядом. Дроу тихо рассмеялся. Его смех звучал даже более густо, чем голос. Он больше напоминал сладкий вишневый сироп. – А почему ты не наряжаешься? – поинтересовался он, рассматривая эльфа с легким любопытством. – Портной сшил мне красивый костюм с большими лацканами и нарядной вышивкой, – с радостью поделился Найл. – Но я не знаю, что ещё можно сделать с моей внешностью. Боюсь, буду выглядеть глупо. Нэд окинул его взглядом с ног до головы. Не оценивающим, не презрительным, а спокойно-изучающим. Хоран вопросительно улыбнулся. – Пойдем со мной, – уверенно сказал дроу, встал из-за стола и взял эльфа за руку. У него была теплая ладонь, и он держал крепко, но не больно, поэтому Найл с радостью пошел следом за Нэдом по длинному коридору. Покои у Нэда оказались небольшие, но достаточно просторные, чтобы не казалось, будто стены давят со всех сторон. Ткань, которой их обили, была насыщенного гранатового оттенка. Кровать оказалась низкой, но широкой, занавешенной балдахином глубокого красного цвета. В углу комнаты находился красивый туалетный столик на гнутых ножках с большим круглым зеркалом, рама которого была выполнена из красного дерева. Рядом со столиком находился удобный стул. Вдоль стены шел плоский книжный шкаф. Он не пустовал — его заполняли разные книги. Присмотревшись, Хоран понял, что Нэд собирает в эти книги редкие блюда разных племен и народов. Камина в покоях не было, зато имелся небольшой круглый столик на две персоны и два низких стула, чтобы было удобно за ним сидеть. Шкаф закрывала ширма, на которой висело сверкающее. – У тебя очень уютно, – робко сказал Найл, оглядывая помещение. Спальня прекрасного наложника казалась эльфу очень скромной. В отличие от его собственной, в ней всё выглядело простым, незатейливым, точно Нэд был не фаворитом короля дроу, а самым настоящим кондитером, который очень долго шел к тому, чтобы попасть в королевскую кухню. Тайлер сказал бы, что не хватает шика: гобеленов, скульптур, ваз. – Я не привык к роскоши, – ответил Нэд, подходя к туалетному столику, на котором были лишь необходимые вещи: гребешок, несколько флаконов, небольшая деревянная шкатулка с резьбой. – Я из племени кочевников. Тебе более знакомо «дроу пустоши», но это не совсем верно. Для меня привычно перебираться с места на место и спать на голой земле, подложив под голову камень. Даже для Найла, который часто ночевал в лесу, подобное казалось удивительным. Он всегда мог нарвать травы, собрать листьев... но в пустошах не было ничего, чтобы соорудить себе постель. Нельзя было укрыться от дождя и зноя — в лесу защищали деревья, были уютные пещеры. Похоже, этот дроу видел в жизни куда больше, чем Найл, которого изнежили во дворце. – Так тебе плохо во дворце? – поинтересовался Найл сочувственно. – Нет, – ответил Нэд, мягко покачав головой, и взял в руки красивый гребешок из яшмы, переливающий всеми оттенками теплого. – Я привык жить в трудных условиях, но никому бы этого не пожелал. Просто привычку из себя не выжечь. Ты меня понимаешь? – Да. Глаза Нэда были слишком настойчивые, чтобы Найл смог ответить: «Нет», но на самом деле он не понимал, что дроу имеет в виду. Ему просто хотелось, чтобы его новый знакомый почувствовал себя лучше, однако попытка провалилась раньше, чем Хоран её предпринял, потому что темный эльф грустно улыбнулся. – Наш владыка тоже не может меня выжечь, – Нэд вздохнул и, кажется, его отпустило, потому что он легко взмахнул гребешком – Садись. Я сделаю то, что должен уметь каждый фаворит. У него были волшебные руки, мягкие, теплые и очень-очень легкие. Не просто руки кондитера, но настоящего мастера, который умеет всё, если позволить ему творить. Он так легко причесал непослушные волосы Найла, словно приглаживал шелковую траву на цветочной поляне, и таким же воздушным движением побрызгал их какой-то ароматной водой, из-за чего они хоть и торчали вверх, но выглядели теперь превосходно. Когда Найл посмотрел в зеркало, его сердце принялось радостно плясать. Он и не думал, что может выглядеть так замечательно. Ни красивая одежда, ни драгоценный медальон не могли сделать его лучше, чем он выглядел сейчас. Точно так же эльф мог выглядеть и в лесу, ведь для этого нужно было всего лишь убрать непослушные волосы назад и при этом позволить им торчать буйными вихрами. – Так красиво! – воскликнул Найл, наклоняясь ближе к зеркалу. – Это словно не я! Спасибо тебе, Нэд! Глаза Найла сияли от счастья. – Это красиво, потому что это ты, – проговорил Нэд спокойно, положив свой красивый гребешок на столик. – Я не скрыл твои недостатки, а подчеркнул твою красоту. У тебя красивый лоб, маленький эльф. Не прячь его. Найл непроизвольно коснулся своего лба. До этого момента эльф даже не задумывался о том, что у него есть лоб. Он казался ему слишком непримечательным. Ведь что красивого может быть у эльфа? Глаза, уши, губы... никак не лоб. Но, похоже, и у него было что-то красивое, раз этот добрый дроу так сказал. – А что ты наденешь на праздник? – полюбопытствовал эльф. В компании Нэда было так легко и спокойно, но Найл в силу неопытности и наивности пока не мог понять, почему он так чувствует себя рядом с этим дроу. Темный эльф выглядел молодо, почти его ровесником, но на самом деле ему было двадцать пять тысяч лет — он был старше в целых тридцать три раза и, конечно, смотрел на Найла взрослыми глазами. По меркам дроу, конечно, Нэд был очень молодым, однако темный эльф уже был куда взрослее и опытнее эльфенка из леса. Жизнь успела превознести его и опустить. – У меня много красивых костюмов, благодаря нашему владыке, – произнес Нэд таким тоном, словно его меньше всего интересовала красивая одежда. – Он заказал мне новый у лучшего портного из мира людей и попросил надеть на день рождения Её Высочества. Вон он, висит на ширме. Нэд махнул рукой и принялся собирать флаконы, чтобы они не валялись просто так на туалетном столике. Найл, получив разрешение посмотреть, подошел ближе и ахнул. Костюм весь был украшен драгоценными камнями, напоминающими полезные ископаемые, из-за чего блестел так, что было больно смотреть. – Это самая красивая ткань на свете! – воскликнул Найл, обернувшись к Нэду. Он и представить не мог, что на свете могут существовать настолько прекрасные наряды. В сердце эльфа моментально появилась уверенность, что его новый знакомый затмит на празднике каждого. – Скорее бы тебя увидеть! Ты будешь даже красивее Тайлера! Взгляд дроу моментально потух, и его черные глаза напомнили юному эльфу бездну. Несколько мгновений Найл пытался понять, что случилось, когда в его голове прозвучал недавний разговор. Ну, конечно! Ведь Тайлер занял место Нэда в сердце владыки пустошей, после чего дроу отстранился от гарема и перестал вести привольную жизнь фаворита. И как только можно быть таким глупцом! – Ой, – Найл смущенно опустил глаза, и его уши грустно поникли. Сразу стало горестно, ведь он совсем не хотел ранить нового знакомого. – Извини, пожалуйста. Я это ляпнул, не подумав. Про меня всегда говорят, что я глуп, как голем. Дроу тепло улыбнулся. – Ты не сказал ничего, что могло бы меня обидеть, юный эльф, – произнес Нэд, заправив отросшую прядь волос за ухо красивым движением. – Не печалься, мой юный друг. Ты вовсе не глупый голем. Не позволяй никому так говорить. Обычно дроу отличались своей импульсивностью, но Нэд, похоже, обладал мягким и очень покладистым характером. По крайней мере, Найл почувствовал, что от него исходит спокойное, ровное тепло, как от огня из камина. Его пламя было согревающим, этот дроу не мог спалить дотла. – Ты... ты злишься на Тайлера? – собравшись с мыслями, спросил Хоран. Это было бы справедливо, ведь Тайлер отнял у него самое дорогое — сердце короля дроу. Не просто сердце — сердце, что было наполнено любовью. Найл не мог представить, что бы он чувствовал, если бы Малик отстранил его от себя, лишил своего тепла, своей привязанности... наверное, он предпочел бы сгореть. – Злюсь ли я на человека, которого угнали из родного племени, как скотину, и привезли на чужбину в качестве игрушки для короля? Который делал всё, чтобы не влачить в гареме жалкое существование? Нет, я не злюсь, – Нэд покачал головой. Он сел на простой деревянный стул, но выглядел при этом так, словно восседал на троне. – Этот человеческий сын и без меня хлебнул горя. На него я не злюсь. Найл почувствовал себя бестолковым. – А на нашего владыку? – осторожно уточнил он. – За то, что он полюбил другого? – брови Нэда подпрыгнули вверх и так же быстро опустились. Его голос звучал почти равнодушно. – Нет, я не злюсь. Нельзя винить пылкое сердце дроу за то, что оно так легко вспыхивает и столь же легко гаснет. Про это Найлу рассказывал учитель. Он говорил, что лесные эльфы влюбляются быстро и надолго, а вот дроу, как вспыхивают, так и гаснут. Гномам трудно влюбиться, но столь же трудно разлюбить. Что до людей... их век считался слишком коротким, чтобы сделать какие-то выводы. А уж амфибии — самые загадочные существа на свете — могли жить до скончания времен, не познав любви. Их сердца были отданы войне. – Единственный, на кого я злюсь, кого я... ненавижу, каждое утро смотрит на меня в зеркало. – проговорил Нэд после недолгой паузы. – Я злюсь, что поверил. Злюсь, что полюбил, хотя меня всю жизнь готовили быть наложником, и я знал, на что иду. Злюсь, что не могу сбежать из дворца, ставшего для меня тюрьмой. Знаешь, как просто выйти наружу и позволить ядовитым скорпионам ужалить меня, дать хищным птицам выклевать мне глаза, волкам — растерзать меня? – спросил он, глядя эльфу в глаза. – Почему же я всё ещё здесь? – Ты надеешься, – произнес Найл раньше, чем понял, что сказал. Его сердце сжалось от боли. Эльфу так хотелось, чтобы такой замечательный дроу был счастлив. Наверняка ему шла улыбка! И не грустная улыбка, изгибающаяся сонной змеей, а веселая, округлая, как ивовый прут. Он мог представить, каким Нэд раньше был веселым и резвым. Как уверенно он ступал по огненным коридорам. Как тепло гладил волчьи уши и с теплом в глазах смотрел, как звери рассекают пустоши. – Да, – еле слышно произнес дроу. – И за это я тоже ненавижу себя. Повинуясь смутному порыву, Найл накрыл ладонь Нэда своей рукой. Эльф не умел находить правильные слова — ему самому нужен был мудрый наставник. Всё, что он мог, делиться сокровенным, сохраненным в сердце от тех, кого Найл так сильно любил. – Мой учитель говорит, что ненависть убивает жизненную силу, – произнес Найл, глядя на дроу спокойным и чистым взглядом. – У всего на свете есть причина, богиня подарила нам жизнь, чтобы мы упивались каждым мигом. Я из мест, славящихся полноводными реками, цветочными лугами и могучими деревьями, однако королевский цветок, самый главный для лесных эльфов, который мы приносим в дар богине, в известном смысле этого слова просто неприхотливый сорняк, способный расти даже в засуху. За это мы его и ценим, – на лице эльфа невольно появилась теплая улыбка. – Ты — цветок, Нэд. Мы все цветы. Только ты решаешь, какой ты цветок. Будешь ли ты чахнуть в оранжерее будучи прихотливым тепличным растением или пробьешь сухую землю, чтобы тянуться к солнцу — от тебя зависит. Нэд улыбнулся. Он уже видел, какой путь избрал для себя эльф. Возможно, Найл пока не знал, какая именно судьба ему уготована, но дроу был достаточно наблюдательным, чтобы понять — Хоран обязательно станет настоящим волшебником. Потому что всё его существо тянулось к тому, чтобы помогать другим. Так и мыслили настоящие волшебники. Брали свое могущество из доброты. – У тебя мудрый учитель, – проговорил Нэд к большой радости Найла. – Моя беда в том, что моя верность короне безгранична. Но, скажи мне, будь у тебя возможность вернуться домой, ты бы воспользовался ей? – спросил дроу. – Нет, – на одном дыхании ответил Найл, чувствуя, что это не лукавство, а чистая правда. – Я никогда не забуду свою родину. Но она всегда со мной. Я и есть моя родина. Я никогда не забуду, кто я есть — не дадут забыть отличия. Я горжусь тем, что я лесной эльф. Его палец ткнул в грудь, где прытко билось сердце. Каждый раз, когда он прислушивался к себе, в его голове ясно пели птицы, попискивали белки, фыркали ежи, шелестели листья, квакали лягушки, отбивали ножками кролики. Всё, что он любил, хранилось в сокровищнице души. – Справедливо, – кивнул Нэд, кажется, что-то отмечая про себя. – Что ж, желаю тебе удачи, эльф, сегодня вечером и на жизненном пути. Мы ещё встретимся на празднике, а пока, думаю, стоит начать приготовления. Настроение у эльфа было хорошим. Великая подарила ему чудесное знакомство, которому Найл был очень рад. Нэд ему очень понравился, несмотря на то, что был выше в иерархии фаворитов и оказался намного красивее, чем Найл когда-либо мог стать (по крайней мере, эльфу так казалось). Тем не менее, Хоран чувствовал, этот дроу не настроен вести борьбу. Темного эльфа качало на ветру, получался причудливый танец. Когда Найл вернулся в покои, Джейк и Мэгги уже были готовы. Их нарядная одежда багряного оттенка пришлась Найлу по душе, и он не без удовольствия отметил, что знаки отличия в виде пепельных роз не портили получившиеся образы, а наоборот дополняли их. Вместо обычного платья горничной Мэгги надела красивый брючный костюм, и ей безумно шло. Джейк был одет схожим образом, близнецы выглядели очень довольными. Дело оставалось за малым — одеть молодого господина, однако юный эльф вполне справился сам. Облачившись в костюм с вышивкой на плечах, золотыми пуговичками и большими лацканами, который так понравился ему ещё на стадии эскиза, Найл с удивлением обнаружил, что выглядит удивительно взрослым. Прическа, которую сделал ему Нэд, придавала ему одухотворенный вид. Джастин мог бы гордиться им, потому что сейчас его ученик не выглядел неряхой. Никто не мог бы сказать, что этот эльф так любил лазать по барсучьим норам или сплавлять по реке, не удосужившись оставить на берегу магические порошки. Поколебавшись, Найл надел пару чудесных туфель и моментально стал немного выше. Ногам было удобно, однако Хоран с радостью побежал бы босиком. Он любил чувствовать нежную траву под ногами, легкую прохладу, щекочущую пятки. – Может, Вы хотите какой-нибудь медальон, молодой господин? – спросила Мэгги. – Владыка прислал Вам целую шкатулку, пока Вас не было. – Нет, – отрезал Найл и снова посмотрел на себя в зеркало. Впервые отражение казалось ему настолько привлекательным, и он не собирался превращаться в шута, увешенного побрякушками. – Я зайду в кабинет, возьму цветок. Ждите меня здесь. Слуги-дроу поклонились. Найл прошел в комнату, в которой обычно читал книгу заклинаний и занимался магией, и выдвинул нижний ящик рабочего стола, который в последние дни старался не открывать, чтобы не привлекать внимание. Он приучился доверять слугам, ведь они так старались ему понравиться, однако чутье подсказывало ему, что некоторые вещи лучше хранить в тайне. Даже Люк и Калум не знали. Зелье лежало на самом дне, для удобства Хоран заранее перелил его в маленький флакончик, наподобие тех, в которых Нэд хранил духи и ароматные масла. Несколько секунд он колебался, после чего капнул немного раствора на костюм и прошептал заклинание. Теперь пути назад не было. Когда Найл вышел из кабинета с подарком в руках, в его покоях уже стоял слуга-дроу из личной свиты короля, терпеливо дожидающийся, пока любимый фаворит владыки закончит последние приготовления. Он тоже был наряжен по особому случаю, и эльф целиком прочувствовал торжественность момента. Хоран был готов следовать в сопровождении своей немногочисленной свиты. Прежде чем появиться на празднике, король дроу собрал семью в небольшом зале с огненными фонтанами по углам. У Найла в глазах рябило от различных вариаций красного цвета, играющего на одежде королевской семьи. Сам король был одет в красивый сюртук насыщенного цвета крови — он внушал почтение и легкий трепет. Пуговицы на его одежде были золотыми, как и полагалось монархам, инкрустированные рубинами. Сегодня он был без плаща, зато на голове красовалась корона, напоминающая языки пламени. Явно постарался придворный волшебник. Принцесса Дония была ослепительна. На праздник она выбрала платье винного оттенка, открывающее хрупкие плечи вгрызающимся в тело рваным вырезом. Сверху струилась полупрозрачная черная ткань, по которой шли узоры из настоящих агатов. Диадема тоже сплошь светилась черными агатами, из-за чего у Донии был строгий и величественный вид. Невозможно было представить дроу, который осмелился бы пригласить такую красавицу на танец. Рядом со старшей сестрой стояла Валия. Из всех присутствующих она единственная была одета в платье не до пят и без рукавов. Юбка пурпурно красного цвета мягко струилась по ногам. На ней не было корсета, верхняя часть платья казалась просто мягкой тканью, по которой шла красивая и вместе с тем очень простая вышивка. Зато по талии шел темно-грушевого оттенка пояс, длинные концы которого зрительно делали юбку пышнее. Она была одета как дроу-кочевница, и Найл почему-то испытал прилив нежности к отважной дроу, у которой даже диадема больше напоминала тонкую проволоку нежели венец. Очаровательная Сафаа оказалась наряжена в платье цвета вишни. Рукава средней длины были выполнены из тонкой полупрозрачной ткани, так же идущей поверх юбки, что зрительно придавало наряду объем. Высокий корсаж украшала золотая вышивка в форме геометрических узоров. Её диадема напоминала корону брата схожестью с языками пламени. Дорогой костюм Нэда, мерцающий от мало-мальского света, Найл уже видел, но на дроу он играл совершенно другими красками. Он был рубиново-красный, но взгляд никак не мог сосредоточиться на этом цвете, потому что его украшали крошечные драгоценные камни, образующие узоры, напоминающие скалы и равнины. Наряд Нэда рассказывал целую историю. Рассматривая его от макушки до пят, можно было повторить путешествие дроу-кочевников, долгое, изнуряющее, опасное, но вместе с тем впечатляющее. На первом фаворите был жилет томатного цвета и такого же тона брюки, не длинные, открывающие косточки на ногах. И если раньше Найл считал томатный оттенок неблагородным, стало понятно, что он заблуждался. Рукава рубашки Окли были теплого цвета спелой моркови. Тонкая витиеватая вышивка из золота делала наряд законченным, однако Тайлер повесил на шею красивый золотой медальон в виде спирали — поток воздуха, магия людей. Найл трепетно поцеловал руку королю, — Зейн взглянул на него с удовлетворением, и эльф прочитал в его глазах горделивое любование, от которого его сердце ускорило такт — низко поклонился принцессам, уважительно кивнул Тайлеру и Нэду и занял свое место рядом с прекрасными фаворитами. От нетерпения его сердце стучало так гулко! Он знал, они ждут принцессу Перри, чей строгий взгляд сиял блеском тысячи ледяных кристаллов. Эльф не видел невесту короля с того злополучного случая, и его сердце не таило в себе гнев. Принцесса Перри страдала от тяжкого недуга и, возможно, поэтому задерживалась сейчас. – Может, что-то случилось? – шепотом произнес Найл, робко взглянув на Нэда, которого теперь считал за старшего. – Подожди ещё немного и поймешь, почему мы так долго ждем, – доверительно произнес дроу. Его терпкий, как мед, голос показался Найлу ободряющим, и он с надеждой обратил взор к входным дверям. Тайлер вместе с тем захихикал. Звук оказался слишком громким, потому что все в зале молчали. – Что-то смешное? – поинтересовалась принцесса Дония, бросив взгляд в сторону фаворитов брата, но сегодня её голос не был строгим. – Нэд просто рассказывал забавную историю про корову, Ваше Высочество, – произнес Тайлер. Зная, что именно Тайлер имеет в виду, Найл закрыл рот руками, пытаясь не издавать ни звука, но ребра ломило от хохота. Он не хотел смеяться над принцессой Перри, однако не мог не поддаться атмосфере всеобщего веселья — даже Нэд рассмеялся, запрокинув голову, хотя эльф представлял его таким тихим и замкнутым. В глазах младших принцесс появился интерес — они уже порывались спросить, что за историю знает Нэд. Они уже подняли легкий шум. Но все звуки стихли, когда в помещение медленно вошла ледяная принцесса, в сопровождении свое свиты. Нэд был прав, её стоило ждать. Такую прекрасную дроу стоило ждать всю жизнь. Принцесса Перри выглядела ослепительно, словно богиня только-только закончила расписывать ей лицо лунным светом. На ней было потрясающее струящееся платье из десятка слоев темно-синей органзы. Тугой корсет с серебристой вышивкой делал её талию узкой, как ивовый ствол, из-за чего она казалась гибкой, но не хрупкой. Ткань украшала целая россыпь драгоценных камней, скорее всего, это были ледяные кристаллы. Свободные рукава напоминали легкие крылья бабочек — казалось, мгновение, и они взлетят. Светлые волосы были убраны в длинный густой хвост, проходящий через кольцо на затылке. Ей не нужна была корона. Она сама была короной — символом королевской власти и величия. Она не удостоила фаворитов короля даже быстрым взглядом, сдержанно кивнула принцессам, улыбнулась принцессе Донии, оценив её страстный наряд, и протянула владыке свою белую руку. У Найла сперло дыхание. Она не поцеловала его руку. Она протянула свою ладонь, чтобы король поцеловал её. И, конечно, Зейн склонил голову, прикоснулся к холодной коже губами. Он одарил свою невесту приветливой улыбкой, и они вместе пошли в зал, где уже собрались гости из разных концов земли. Сердце Найла предательски ныло, точно всё хорошее, что случилось с ним за день, растворилось, как туман. Эльф почти не чувствовал свои ноги, будто легкие туфли сделали их тяжелыми, и без конца спотыкался. Сколь прекрасна была принцесса Перри, кто вообще мог мечтать о том, чтобы затмить её? Нет, у Найла в голове не было таких мыслей. Его любовь была отважной, самонадеянной и, отдаваясь чувствам, он не думал о преградах. Он следовал велению сердца. У самого входа в зал, где проходило торжество, Тайлер со всей силы ткнул его в живот, так что Найл чуть не упал. – Да выпрямись ты, тупая орясина, – прошипел он. Голос человека немного привел в его чувство. Он напоминал голос учителя, и Найл моментально приободрился. Конечно, не мог же король вести его за руку на праздник. Но, что было куда важнее, именно к нему Зейн приходил прошлой ночью, чтобы укрыть одеялом и поцеловать в лоб. Зал для торжеств был украшен превосходно — сразу стало понятно, почему слуги так суетились и старались последние несколько дней. Найл никогда не видел так много золота и драгоценных камней. Огонь струился из мраморных фонтанов, им были расписаны алые знамена, изображающие доблестные схватки — самые важные моменты из жизни гномов и дроу. Эльф заприметил Джелену, королевского мажордома, что была наряжена прекрасное платье, которое Найл видел во время примерки. И если тогда Найлу казалось, что это самый чудесный наряд на свете, сейчас его взгляд то и дело приковывала ослепительная, сияющая принцесса дроу. Всё в ней было прекрасно, даже холодная улыбка, которой она изредка одаривала людей, что подходили выразить почтение. На троне, располагающемся на возвышении, важно сидел король гномов и с удовлетворением смотрел, как общаются гости. Таких королей Найл ещё никогда не видел. Шахид Хан был очень плотным и коренастым. На сегодняшний праздник он выбрал темно-серый костюм цвета скалистой равнины, его родных краев. Корона на голове напоминала гору, вгрызающуюся в небо своими острыми зубцами. За поясом у него был меч, повидавший немало сражений. Он сражался бок о бок с Зейном, как брат, не по крови, но по духу. Найлу он внушал уважение. Виновница торжества сидела прямо на лестнице, у ног короля, точно это было самое удобное место на свете. Очаровательная гномка была наряжена в платье песчаного цвета, от чего Найл моментально подумал о прогретых солнцем каньонах. Бархатная юбка лежала тяжело, рукава тоже выглядели массивно и внушительно. Корсаж платье украшала вышивка в виде горного хребта. Рядом с Её Высочеством уже образовалась огромная гора подарков от родственников и гостей-людей. Приехавшие издалека люди выглядели превосходно в своих нарядах желто-оранжевых оттенков. Здесь им были рады, потому что о перемирии говорили давно, и двум сторонам было, что предложить друг другу. Гномы восхищали палитрой серого и песчаного, а так же невероятно красивыми ювелирными изделиями. Дроу привлекали взгляды красными цветами. Увидев короля дроу, король гномов приветливо помахал ему рукой, радостно улыбнулся, и Зейн занял свое место на соседнем троне. Найл забрал свой подарок у Мэгги, и отпустил слуг к столам с едой. Он хотел, чтобы его свита провела праздник весело, поэтому решил не тревожить дроу по напрасну. – Не нервничай, – сказал Нэд, с улыбкой окинув юного эльфа взглядом. – Сейчас вручим подарки, и можешь танцевать до самого утра. Слышал, ты и поешь недурно, ученик Джастина. Похвала заставила Найла просиять. Первой подарок вручила принцесса Дония. Она привела принцессе гномов волчонка, чтобы он охранял Её Высочество во время прогулок по поверхности. Следом за ней по лестнице поднялась ледяная принцесса. Что там находилось в ледяном ларце, Найл не увидел, но принцесса гномов порывисто её обняла. Юный эльф и не ожидал, что принцесса Перри может так тепло кому-то улыбнуться. Подарив свой дар, она устроилась рядом с женихом на троне, который украсили узорами в виде ледяных кристаллов, специально для неё. Потом подарили свои подарки Валия и Сафаа — гарнитур из оникса, который принцесса тут же примерила. Настала очень фаворитов. Тайлер, лучась добродушием, вручил принцессе редкую книгу из мира людей, за которой он давно охотился. Нэд преподнес восхитительный торт в виде предгорья. Глядя на цветочный горшок в своих руках, Найл заметил, что его рукава, наконец, стали зелеными. Снадобье подействовало. Поставив горшок на ступени, Найл решил — терять уже нечего. Бросил обувь кому-то под юбку, взял цветок в руки, эльф выпрямил спину и медленно поднялся по ступенькам. Ему показалось, что в зале вдруг стало тихо, однако обернуться эльф не решился. Очаровательная принцесса гномов взглянула на него с легким удивлением, будто не ожидала увидеть перед собой эльфа, и тут же улыбнулась, заметив, цветок в его руках. Её глаза расширились от любопытства. – Это... подземная орхидея, – запинаясь, произнес Найл. – Она цветет под землей, как и Вы, Ваше Высочество. – Где же ты её нашел, эльф? – изумленно ахнула гномка, принимая его подарок. Несколько мгновений Найл пытался собраться с мыслями. Ему чудилось, что все на него смотрят, что и было правдой — каждый в зале наблюдал за тем, как принцесса правящей династии принимает подарки. – Я её вырастил специально для Вас, – поведал Найл, стараясь не забывать дышать. – Не волнуйтесь, Ваше Высочество, ей не нужен солнечный цвет. Она всегда будет цвести и благоухать. – О, спасибо тебе, спасибо, добрый эльф, – гномка, всё ещё держа цветочный горшок в руке, обняла эльфа одной рукой, и Найл почувствовал, как его грудную клетку разрывает счастье — угодил! Как радуется эта принцесса! Знакомое чувство принесло ему спокойствие и тепло, и Найл даже рискнул улыбнуться. – Ты сделал меня самой счастливой на свете. Смотри, Шахид, что подарил мне этот гном! Разве это не лучший подарок на свете? – Пожалуй так, Дуа, – произнес король гномов. – Ах, Ваше Величество, – гномка повернулась к Зейну, сияя, как ограненный драгоценный камень. – Ваш фаворит такой замечательный! Найл поднял голову, опущенную в поклоне, и увидел в глазах Зейна жгучее пламя, напоминающее опасный лесной пожар. Сердце тревожно сжалось. Найл быстро окинул взглядом королевскую семью: в глазах Перри было затаенное торжество, Дония смотрела на него с презрением, Валия и Сафаа вовсе старались не смотреть в его сторону. Нэд выглядел удрученным, и даже Тайлер поглядывал на него с легким страхом. Найл понял, что крупно ошибся. Похоже, его желание надеть цвета своего народа не посчитали милой причудой — на него смотрели, как на изменника. – Да, – сдержанно проговорил Зейн. Его зубы опасно скрипнули — Найлу почудилось, будто король дроу сомкнул их на его горле. Объявили танцы, и Зейн моментально поднялся со своего трона, ведь их открывали королевские особы. Первый танец Зейн станцевал со своей старшей сестрой, король гномов — со своей, именинницей. Потом Зейн танцевал со своей невестой, а принцессу гномов кружил в танце миловидный человеческий принц из Пустыни Тающих Оазисов, младший брат Джелены. Официальная часть на этом закончилась, объявили танцы для всех, и Зейн подошел к своей семье. – Что это всё значит? – громыхнул король, наклоняясь ближе к напуганному эльфу. – Вздумал опозорить меня перед моим народом и союзниками? Здесь не рады этому гнусному цвету. Немедленно верни всё, как было. Гнусному цвету! Найл чуть не задохнулся от ярости. Даже страх не был так силен, как желание сказать, что король дроу не справедлив к нему и его родине. Ведь король Гарри даже готов был пойти на его условие, лишь бы сохранить перемирие. – Цвет моей родины не гнусный. Я не могу этого сделать, владыка, – проговорил Найл, стараясь звучать почтительно. – Твоей родины? – спросил Малик задохнувшимся тоном. – Хорошо. Я не желаю видеть тебя на этом празднике, эльф, – велел Зейн, бросив в сторону Найла разъяренный взгляд, и повернулся к Тайлеру. – Надеюсь, ты готов принять меня сегодня. А пока, позволь пригласить на танец. Найл тяжело выдохнул, чувствуя, что тело начинает колотить. Как Зейн только мог поступить с ним подобным образом? Предпочесть Тайлера, и почему? Из-за зеленого камзола? Как это было неправильно, несправедливо, ведь Найл не хотел никого оскорбить. Только показать, кто он есть, ведь Хоран всё ещё был лесным эльфом, пусть и присягнул на верность другому государству. – Владыка, я... – Убирайся, – прошипел Зейн и, решительно схватив Тайлера за руку, увел в центр зала, чтобы закружить в танце. Окли сиял улыбкой, и Хоран не знал, настоящая она или нет, потому что человек всё ещё был для него большой загадкой. Всё, что эльф чувствовал — боль, разливающаяся по телу вместе со страхом. Малик собирался провести праздничную ночь в покоях первого фаворита. И, конечно, уж коли Тайлер не изнурял свое тело магией, их ждала пылкая связь. Король дроу не упустит возможности снять напряжение и выпустить свой гнев. – Очень глупый поступок, – произнес Нэд, сложив руки в замок. – Лучше тебе не злить владыку больше и уйти, пока он не решил, что ты в пику ему тут разгуливаешь. Уж кто, как не Хоран, знал, что король бывает скор в своих суждениях. Ему оставлось лишь кивнуть, разрываясь от обиды и горечи. Все гости, пришедшие на праздник, были наряжены в одежду своей расы, они гордились, что богиня сделала их именно такими. Даже цвета Тайлера были больше желто-оранжевые, чем красные, однако Зейн был зол именно на него, как будто Найл совершил дурной поступок. Нет, конечно, Хоран догадывался, что реакция будет неоднозначной, но он надеялся, что король дроу поймет его. Ведь Найл не мог быть кем-то ещё, кроме как собой. Стараясь не плакать и не обращать внимание на любопытные взгляды, юный эльф протиснулся сквозь танцующих, как вдруг его окликнули. Найл слышал голос лишь один раз, но моментально улыбнулся и поклонился. – Эльф! – Ваше Высочество, – Найл выпрямился и посмотрел в прекрасное лицо принцессы гномов. Она была очень юна по меркам гномов, и совсем не походила на Шахида Хана внешне. Найл, конечно, ничего в этом не понимал — просто отметил внешние различия. Раса гномов была ему не так хорошо знакома, и он не мог выделить особенности, кроме, конечно, роста — они были не низкими, но очень коренастыми и сильными. – Уже уходишь? – принцесса Дуа удивленно вскинула брови. – Как же праздник? Королевские повара приготовили так много вкусного! До нас дошли слухи, ты любишь поесть. Угощайся, прошу тебя. Попробуй наши блюда, тебе понравится! Её доброта заставила сердце Найла невольно сжаться. Из-за своей глупой выходки он потерял возможность завести дружбу с принцессой и попробовать вкусные кушанья из мира гномов. Когда ещё представится такая возможность? Эльф прекрасно понимал, что король дроу не мог устроить публичный скандал на празднике, но после... Найла могли и в темницу бросить. – Мне... мне немного нездоровится, Ваше Высочество, – проговорил Хоран разбитым голосом. – Может, перед тем как уйти, потанцуешь со мной? – спросила принцесса гномов, вопросительно посмотрев на эльфа. Её глубокие глаза казались настойчивыми. Они манили, как пещеры, в недрах которых можно было найти самые драгоценные полезные ископаемые. – Как я могу отказать самой прекрасной принцессе в этом зале? – Найл поклонился, как учил его Джастин, и немедленно закружил гномку в танце. Заботы и тревоги почти ушли — принцесса Дуа была неутомима и крутила его даже ещё быстрее, чем он её, однако когда эльф бросал беглые взгляды на Зейна и Тайлера, что продолжали веселиться вместе, становилось больно. Хоран чувствовал, как его легкие прокалывает острый нож, и старался думать лишь о том, что он танцует с самой настоящей принцессой. Когда они закончили танцевать, принцесса гномов не дала ему покинуть зал — она подвела эльфа к столу, где красовался подарок Нэда. У Найла потекли слюнки. Он никогда не видел столько кушаний за раз. – Окажи мне честь, эльф, – произнесла принцесса Дуа, надломив кусочек торта руками и всунув сладость в приоткрытый от удивления рот эльфа. Стало так сладко — Найл невольно отметил, что Нэд настоящий мастер. – Прости, – проговорила гномка, с удовольствием облизывая пальцы. – Мы, гномы, жуткие неряхи. – Мы с Вами очень похожи, – в глазах эльфа навернулись слезы, и он трепетно улыбнулся, вспоминая родной лес. – Во многих делах мы тоже жуткие неряхи. Любим работать руками, чистить конюшни, заготавливать сено. Найл взял кусочек торта и вопросительно посмотрел на принцессу, пытаясь понять, можно ли ему разделить с ней угощение. Она весело улыбнулась, склонила голову и захватила сладость ртом. Всё в ней было таким простым — несмотря на внешние различия, Найл чувствовал в гномке что-то родное. – Нравится корона? – спросила принцесса Дуа, заметив, что Найл разглядывает её. – Я сама добыла камни. Это то, что мы умеем, – поделилась гномка с гордостью. – А Вы, эльфы, умеете выращивать растения. Но откуда же ты взял эльфийское золото так далеко от своих краев? – Я его сделал, – скромно произнес Найл. – Я волшебник, ученик Джастина. – Я видела его, когда мне было двести пятьдесят, – принцесса гномов расплылась в улыбке и хлопнула в ладоши, предаваясь воспоминаниям. – Он мне так понравился. Я тогда сказала, что обязательно выйду замуж за человека. Найл невольно улыбнулся, вспоминая своего учителя. Конечно, он считался очень привлекательным, несмотря на возраст, однако Хоран слишком хорошо его знал. Бибер ладил со своим другом, лесным королем, а вот с другими любил командовать. Впрочем, будучи великим волшебником, он имел на это право. – Вообще-то учитель Джастин страшный ворчун, – поделился Найл, доверительно понизив голос. – Хотя, может быть, он ворчит только на меня. Гномка невольно засмеялась. Наверняка у нее тоже был строгий учитель, как и у каждой принцессы, ведь от наследников и наследниц зависит будущее всего народа. Хоран подумал, что гномы в хороших руках. Он мало что знал о короле Шахиде, но принцесса Дуа казалась ему доброй и надежной. – Прошу меня простить, Ваше Высочество, – знакомый голос заставил Найла замереть, и он моментально склонил голову в поклоне, потому что к ним приблизился король дроу. – Найл, ты вроде говорил, что тебе нездоровится. – Да, владыка, я уже ухожу, – моментально откликнулся эльф и посмотрел на принцессу гномов, явно разочарованную тем, что разговор так быстро прекратился. – Приятного Вам вечера, Ваше Высочество. Пусть каждый Ваш день сияет светом тысячи звезд, как Ваша улыбка. И Вам приятного вечера и приятной ночи, мой король, – Найл с вызовом посмотрел на Зейна и вышел из зала. Джейк и Мэгги заметили, что эльф попал в неприятное положение, и уже хотели проследовать за ним, но Найл велел им остаться и наслаждаться праздников. Не мог он лишить свою свиту торжества по своей глупости. Он шел один по коридору дворца, освещенному пламенем, и его сердце сжималось от боли.