В конце пути

- Елена… - она вздрагивает от тихого, немного мурчащего голоса, - Е-ле-на… - Ммм? – Елена приоткрывает один глаз, встречается с веселым взглядом Деймона, замирает на пару секунд и, наконец, осознав, где она находится, и, что тут происходило, подскакивает, словно ее подтолкнули, - черт! Она в панике хватает со стола свое поло, натягивает его, поправляю расстегнутую, и наполовину стянутую одежду, отбегает на середину кабинета и в этот момент Деймон, не выдержав, начинает хохотать. Он видел все. Его тошнило от безмозглых моделей, он, как огня боялся, выживших из ума, феминисток, откровенно скучал с юными интеллектуалками, которые старались поразить его тем, что читали Оруэлла. Он лично знал Оруэлла! Более того, он был одним из тех врачей, кто в Лондоне лечил его, на закате жизни, в отличие от многих других, не боясь приблизиться к больному туберкулезом. Правда, тогда он уже мало занимался медициной. Эмоции захлестывали, сводили с ума. Он с трудом пережил войну, отчаянно желая спасти всех, но, понимая, что это нереально. Физически, возможно, да, но неправильно, недопустимо. То, что они сделали, было актом отчаяния, безумной попыткой спасти ребенка, способом сбежать от сумасшествия, которое начало накрывать Деймона, после потери Кэтрин. Кэтрин. Вот кого напоминала ему Елена. И не во внешности было дело, а в характере, в поведение, в той бескрайней, бесконечной любви, которую она излучала. Кэтрин тоже пыталась спасти сына. Она, так же, как и Деймон, делала все, чтобы он жил, но это был, наверное, единственный раз, когда она допустила мысль, что план мужа может не сработать. Что это не поможет, не спасет, что будет поздно, уже ничего невозможно будет изменить. Она решилась на отчаянный шаг, и после этого, изменить ничего стало уже, действительно, нельзя. Деймон не успел спасти ее. Когда он узнал о том, что произошло, Кэтрин была уже мертва. В тот день, в далеком 1964ом для Деймона начался его персональный ад, в котором он жил до сих пор. Елена возвращала его к жизни, оживляла, заставляла смеяться, и было немного странно и как-то через чур символично, встретить ее здесь, да еще и именно в этот момент. В смерти Кэтрин что-то было не так, и Деймон всегда знал это. Он ничего не мог сделать, не мог ее спасти, у него не было возможности, потому, что Кэтрин уже умерла, а у него на руках был еще и умирающий сын, и вот ему еще было возможно помочь. Но с Кэтрин было что-то не так. Теперь это еле-еле начало проясняться, и тут появилась Елена. Она, словно, была послана ему специально, как немой вопрос свыше, готов ли он начать все сначала? Заново? С другой девушкой? И быстро пришло понимание, что, как бы сильно он ни любил свою жену, он знал, что никогда не сможет вернуть ее, и память, наконец, дала слабину, позволив ему понять и почувствовать, что в его замершем сердце, оказывается, есть место еще и на вторую любовь. - Рик и Уэс… - Деймон закатывает глаза, - что-то их давно не было… - А?! – Елена нервно смотрит на него, в ужасе пытаясь расчесать спутанные волосы, - что ты говоришь? - Говорю, что они сейчас войдут, - слабо улыбается Деймона, и Елена вздрагивает от тихого голоса секретаря, - мистер Сальватор, к Вам мистер Зальцман и мистер Максфилд. Дверь открывается и в кабинет, очень уверенно, словно, они провели тут всю свою жизнь, входят Уэс и Аларик. - Привет, Елена, - Рик весело смотрит на нее. - Здравствуйте… - Мы снова на «Вы»? - Ну… - Елена закусывает нижнюю губу, - Вы же… - Елена, расслабься, - Деймон обнимает ее за талию, - они по-прежнему мои друзья. А ты по-прежнему моя девушка. На занятиях можешь говорить им «Вы», а, когда вечером будешь жарить для них барбекю, в честь первого дня этого кошмара, спокойно называй, как привыкла, и смело бей по рукам, если Уэс будет воровать кусочки с решетки. А он будет. - Какое барбекю? – Елена хмурится. - А, я не сказал? – Деймон удивленно приподнимает бровь, - вечером у нас праздник. Жарим мясо и зефир. - Где? - На моем участке. Можешь позвать подруг. Они прикольные. - Они не будут встречаться со стариками, - Елена презрительно щурится, в упор глядя на Деймона. - Конечно же, - он спокойно кивает, - на это только ты способна. Елена злобно сверкает глазами, а Деймон с трудом сдерживает смех - Это не смешно, - цедит она сквозь зубы. - Еще как, - он продолжает улыбаться, - кстати, у тебя занятия. В курсе, что у нас не приветствуются прогулы? - Что?! – Елена вспыхивает, - да ты же сам… - Мисс Гилберт – Деймон очень серьезно смотрит на нее, - идите на лекцию. С Вашим прогулом мы разберемся позже. - Но ты же сам… - она изумленно хлопает глазами, - что я должна была..? - Мисс Гилберт, - он продолжает сверлить ее убийственным взглядом, - это колледж. Его задача – подготовить студентов к взрослой жизни. Выкручивайтесь, как хотите. - Ладно, - Елена скрипит зубами, - договорились. В этих стенах Вы чертов мистер Сальватор. Директор этого колледжа. И только что Вы принудили свою студентку к сексу, используя свое служебное положение. - Советую, подать на меня в суд, - Деймон мило улыбается в ответ. - Застрелись, - цедит Елена сквозь зубы и вылетает из кабинета. Она не успевает дойти до своего этажа, как на ее телефон приходит сообщение. «То, что ты послала директора колледжа, разумеется, не значит, что у тебя проблемы с парнем)))» Деймон. Губы Елены невольно расплываются в глупой улыбке, она прячет телефон, бегом подымается по лестнице и заходит в аудиторию. - Елена! – Кэролайн бросается к ней и нервно облизывает губы, - Елена, тут… - Что? – карие глаза в упор смотрят на подругу, - что еще, Кэр? Почему занятия нет? - Деймон запретил проводить вечеринку в кампусе в честь первого учебного дня. - Что?! – Елена вспыхивает,- он совсем уже?! - Это не все. Ребята собирают подписи против него, - беспокойство больше ее горящхе, бегающих голубых глаз, - они хотят, чтобы Деймона сняли. - Где бумага? - Что? - Я спрашиваю, где бумага с подписями? - Зачем тебе..? - Я тоже подпишу. - Ты..? – Кэролайн удивлено смотрит на нее, - ты хочешь, чтобы Деймона сняли с этой должности? - Да. Да, я хочу. - Ничего не понимаю. - Кэролайн! – Елена до скрипа сжимает зубы, - то, что есть сейчас – самое мерзкое, что могло произойти! Я люблю своего парня Деймона..! – она затихает на полуслове, - да, черт, люблю! Ну, или сейчас мне так кажется, потому что все слишком быстро, и… я не знаю. Ноя точно знаю, что я терпеть не могу мистера Сальватора – сволочь и директора нашего колледжа, так что, да. Я очень хочу, чтобы его сняли! Оставшиеся занятия проходят спокойно. Под конец дня приходит Джо и долго пытается объяснить взбунтовавшимся студентам, что запрет вечеринки – необходимая мера. Кай со смехом рассказывает девчонкам и Стефану о том, что Джо сама мечтает, чтобы Деймона поскорее убрали из колледжа, однако, прекрасно понимает что этого, скорее всего не будет, а, когда он узнает про бунт, (а он непременно узнает), всем станет только хуже. Стефан расспрашивает о городе и колледже. Говорит, что сам переехал из Европы, специально для того, чтобы доучиться здесь. Кэролайн хихикает, Елена все еще злится по поводу Деймона, Бонни бросает томные взгляды на Кая, а сам Кай увлечен только общением с новым знакомым. Единственным парнем, кроме него самого, который, наконец, появился в их компании. Так сложилось, что, не смотря на, довольно сложные отношения с Еленой и Бонни, Кай постоянно вращался в обществе этих трех подруг. Кэролайн, после определенных событий, была единственной из них, с кем он не спал, и, так случилось, что сейчас именно она оказалось для него самой близкой. Бонни его откровенно не интересовала, Елена с ним не разговаривала, а Кэр, хоть и регулярно гнобила его за то, что он обидел ее подругу, тем не менее, общалась с ним, и, при этом, была в адеквате. С парнями он дружил… нет, с парнями он общался. С кем-то больше, с кем-то меньше, кто-то был у него в приятелях, но друзей, как таковых, у него не было. Сестра Джо и собака Пончик – были его основными любимцами. С сестрой он постоянно ругался, собаку пинал, что уж говорить о тех, кто ему не особо нравился. Отец не жил с ними, уехав когда-то по делам бизнеса в Азию и благополучно осев там, мама с новым мужем уже больше пятнадцати лет жила в Португалии. Джо заменила ему всех. У них была разница восемнадцать лет, и она растила его, заботилась о нем, став одновременно и сестрой и родителями и лучшим другом. Отец проводил с ними много времени лишь однажды. Когда Кай тяжело заболел. Он плохо помнил то время, но редкие события иногда неожиданно всплывали в его сознании. Он долго лежал в больнице, почти все время спал. Ему делали уколы, ставили, (как он теперь понимал), какие-то бесконечные капельницы. Потом стало лучше. Все. С того момента, все вернулось на свои места. Родители в телефоне и скайпе, Джо рядом. Но из-за этой болезни, Кай вырос очень избалованным. И сестра, и мама с папой, все ему прощали, разрешали и баловали. Они очень боялись, что с ненаглядным маленьким Каем что-то случится, и благополучно закрывали глаза на всего его выходки, выращивая, милого очаровательного монстрика. - Тут такое дело… - Елена останавливается на крыльце колледжа и внимательно смотрит на друзей, - мой парень… - она усмехается, - устраивает у себя на участке вечеринку в честь… первого учебного дня. Он нас приглашает. - Это, что..? – Кай неуверенно смотрит на нее – шутка? Елена многозначительно закатывает глаза, но не произносит ни слова. - Они не разговаривают, - поясняет Кэролайн с усмешкой глядя на Стефана, - не обращай внимания. - Хорошо, - он слабо улыбается, - я понял. - Так вы идете? – Елена пристально смотрит на друзей, - блондинка идет точно! Кэролайн возмущено фыркает, демонстративно поджав губы, но ничего не говорит, и только покорно кивает в ответ. - Ладно, пошли все вместе, - Кай щелкает костяшками пальцев, - сам отменил вечеринку, сам и проставится. - Паркер, она же сказала, - Кэролайн злобно смотрит на него, - там, на вечеринке, это не директор, это просто ее парень. И врач, который пытался помочь, когда мне было плохо. Елена сейчас в самой херовой ситуации из всех нас, давайте не будет делать еще хуже, ладно? - Ладно, ладно, - Кай обиженно смотрит на нее, - пошутить нельзя. Ты придешь? – он оборачивается к Стефану, - приходи. Может быть, даже будет весело. - Я приду,- Стефан слабо кивает, - если Елена не против. - Елена «за», - она приветливо улыбается ему и вслед за подругами, идет к машине. Красивый заросший удивительными цветами и деревьями, склон, на дальнем берегу озера между Мистик-Фолс и Уитмором, на котором находится старое местное кладбище. Могила Кэтрин Пирс – почти сказочное место. На него бегают дети из любопытства, подружки приходят гадать, подростки чтобы проверить нервы, молодежь ищет здесь романтику. Удивительно красивое, очень старое надгробье и удивительный памятник в виде двух, навечно сцепленных рук, мужской и женской. Причудливые вензеля и завитки складываются в надпись, и глаза начинают безбожно болеть, внимательно, вчитываясь в нее. Кэтрин Сальватор (Пирс). 7 апреля 1864 года. Самый страшный день в его жизни. День, когда его любимой жены не стало. Был безумный ливень. По улице, буквально, текли ручьи. Даже не могли, толком, выкопать могилу, потому что в ней тут же начинала собираться вода. На похороны пришел весь город, и, казалось, весь город плакал вместе с ним. И вместе с небом. Ему казалось, что небо плачет от счастья. Потому что она теперь только его. Больше небу не нужно было делить ее с мужчиной. Чертовский несправедливо. В тот день там не было только Пабло, который уже не вставал с постели. Он даже не смог проститься со своей матерью, и, возможно, именно поэтому она долгие годы приходила к нему во сне. А к Деймону не приходила ни разу. Даже, когда он ночи на пролет просиживал на этом самом кладбище, возле ее могилы. Он не видел ее. Хоть и никогда до конца не верил, что она ушла навсегда. Он знал, что рано или поздно, он обязательно увидит ее, только вот, он был готов поверить в призраков, а не в то, что встретит вполне материальную копию своей жены, состоящую из плоти и крови. Деймон подходит к могильному камню, осторожно проводит по нему рукой у самой земли, слегка протирая плиту, и на темно серой поверхности едва заметно читается: «Деймон Сальватор. 2 мая 1864 года», «Пабло Сальватор. 19 июля 1866 года». - Спите спокойно…