We can take the long way home

Как только Луи просыпается, он понимает, что Гарри находится у него дома. Это будто бы шестое чувство, которое он развил в себе в течение многих лет. Его квартира окутана тишиной, которую разбавляет шум работающего кондиционера, и единственное, что он может учуять — это запах своей теплой подушки. За окном он видит дождливый и туманный день, обычный вторник. Парень приподнимается на кровати, обматывая одеяло вокруг своих плеч, зная, кого он обнаружит на кухне. — Когда ты приехал? Во рту у Гарри торчит ложка, и его волосы собраны в пучок. Он поднимает вверх три пальца, пока жует. Луи прислоняется головой к косяку и просто наблюдает за ним. — Почему ты не разбудил меня? Гарри сглатывает и морщится. Он никогда не ценил завтраки; Луи не знает, почему Гарри продолжает делать это каждое утро. — Ты спал. — Отличные ответы на мои вопросы, — Луи закатывает свои глаза. Ему нравится, как одеяло согревает его плечи, прямым шлейфом падая вниз, вот только его ноги скользят по холодному кафелю. Глаза Гарри мутные и немного красные от нехватки нормального здорового сна; лицо бледное и немного вытянутое. Он может уснуть где угодно, и Луи стал свидетелем того, что двенадцатичасовой полет обновил кудрявого, но ему всегда нравилось летать с компанией, с кем-то похожим на него, чтобы убедиться в том, что он сможет проснуться вовремя. Путешествие в одиночку всегда делает Гарри сварливым, но сейчас даже усталый Гарри заряжает воздух вокруг Луи, притягивая его к себе, как магнит. Луи прислоняется своими бедрами к обеденному столу и ждет, чтобы Гарри посмотрел на него. — Иди сюда. Было бы легче обойти стол, а не заставлять Гарри вставать, но чемодан Гарри все еще около входной двери, напоминает им о бренности всей их жизни. Прошло уже более одного месяца, с тех пор как они были на одном континенте. Луи не думает, что он может злиться на Гарри, совсем нет, но это не значит, что он не выскажет своего раздражение от такого долгого отсутствия. Гарри отодвигает свой стул без возражений. Он облизывает молоко над своей верхней губой, прежде чем влетает в раскрытые объятия Луи. Он так хорошо чувствует себя в руках Луи, и через некоторое время просовывает свои холодные руки под одеяло Луи, шлепая его по животу. — Ублюдок! Гарри смеется над выкриком Луи, но затем жалобно стонет, когда Луи осторожно бьет его коленкой по яйцам. — Что с тобой не так? — требовательно спрашивает Луи. — Ты разрушил момент. — Что не так с тобой? — хрипит Гарри, все еще сгибаясь. Он звучит очень хрипло, будто он говорил очень много, либо не говорил вообще. — Я блять голоден. А у тебя даже яиц в холодильнике нет. Луи хотел запастись продуктами еще с того момента, когда Гарри позвонил ему посреди ночи и сказал, что он закончил все свои дела в ЛА и хочет вернуться домой, спрашивая Луи о том, не против ли он того, чтобы он погостил у него. –Нет, — ответил ему тогда Луи. — Я не хочу. Почему вы продолжаете звонить мне? Кто вы? — и Гарри положил трубку, убедившись в том, что Луи услышал звук его смеха. — Я не могу слышать твои мысли, Льюис, — произносит Гарри, когда Луи продолжает молчать, но он лишь пожимает плечами. Только Гарри виноват в том, что он был так далеко такое долгое время; и он должен был догадаться, что Луи не вернется к здоровой пище, если кое-кто не потащит его в магазин, чтобы закупиться кашами и чаем. Он бы нанял профессионального повара, но это все равно бы не сработало. Он не любит есть в одиночестве, поэтому все это время он спасался перекусами вне дома. — Я не подписывался на то, чтобы кормить тебя, — отвечает Луи и идет следом за Гарри на кухню, запутывая ноги в одеяло, пока Гарри моет свою миску. Дождь придает квартире серый цвет. Луи щурится против света, стараясь избавиться от сонного вида. — Как там Эд? — Эд… Эд, — говорит Гарри с обычным тембром его голоса. Он ухмыляется, замечая нахмурившегося Луи. – Что? У него все хорошо. Ты же говорил с ним, — это был двухминутный разговор перед одним из его шоу в Техасе, когда он выхватил у Гарри его телефон, чтобы проверить, не прилип ли он к нему, и все что сказал Эд было — привет, Луи. Гарри выхватил телефон у рыжего, прежде чем Луи успел что-то ответить. — Слышал, что ты привлек все внимание на себя, когда у него была встреча на радио? — Не было такого, — морщит нос Гарри. — Я просто зашел, и парень немного отвлекся. — Aww, — воркует Луи, ущипнув Гарри за бок. — Я знаю, что ты всегда хочешь, чтобы все говорили только о тебе, Гарольд, — он смеётся, когда Гарри хватает его мокрыми руками и отодвигает от себя, поворачиваясь к Луи спиной. Томмо старается сдерживать улыбку, когда он замечает маленькую ухмылку кудрявого. — Итак, о чем тебя спрашивали? Обо мне, ведь так? — Все о тебе, — подтверждает Гарри. — И ты все игнорировал? — Ужасно. Луи кусает его за плечо и сильно нажимает на него, прежде чем отпустить. Он подходит к дивану и плюхается на него до того, пока Гарри успеет это сделать, раскладывая свои ноги так широко, чтобы занять больше пространства. Гарри дает ему выглядеть равнодушным, после чего падает ему на грудь всем своим весом. — Блять, — высоким голосом кричит Луи. — Ты раздавишь меня, раздавишь меня. — Заслужил это, — произносит Гарри, но он смеется и ухмыляется. — Боже, заткнись, — Луи начинает бурчать. Он позволяет Луи скинуть себя на пол, затем снова залазит на него. Они заканчивают тем, что ноги Луи обхватывают колени Гарри, и одеяло удобно запутывается между ними. Ступни Луи извиваются на краю дивана, и он дергается до того момента, пока Гарри не обхватывает его ноги свободной рукой. Гарри откидывается на диване и наклоняет голову назад, осторожно сглатывая. Он хлопает в ладоши, и весь свет на кухне сразу отключается; становится темно и тепло, и тихо, и Луи чувствует, как в его груди что-то оседает. Прошло столько времени, с того момента, когда они были так близко друг к другу, хотя чувствуется так, будто Гарри не было всего один час. Это было бы странно, если бы не ощущалось так знакомо. Луи закрывает свои глаза, сгибая свои пальцы, вспоминая дни, которые он провел вдали от Гарри, разговоры по телефону, все места, которых они касались. Какое-то тепло в его груди хочет быть еще ближе к Гарри, настолько близко, насколько он может, но Луи сдерживается. Он еще не настолько отчаялся. — Ты думаешь, им не было бы скучно сейчас? Уже восемь месяцев, да? После распада? — говорит Луи. — Никогда не произноси слово распад при Найлере, — предупреждает Гарри. Луи фыркает, и Гарри щекочет его. — Мы еще не старые новости. Они спрашивали о тебе, веришь ты в это или нет. Интересовались о том, чем ты сейчас занимаешься. Луи удивлен, но только из-за чувства, что кто-то интересуется им сейчас. Он сидел на своей заднице, ничего не делая, так долго, что никто не должен был об этом узнать. Здесь на самом деле нечего спрашивать. — Это правильно? — Ага. Дальше ничего не следует. Когда Луи открывает свои глаза, он видит маленькую улыбку, играющую на лице Гарри, что заставляет его желудок ухнуть. Тогда он пинает его. — И? — спрашивает он, потому что хочет знать, что же ответил Гарри. — Что ты сказал им? — Что мы не разговаривали, и я не мог знать или беспокоиться. — Да ладно? Ты не мог, — садится Луи. — Загугли это, — говорит Гарри, небрежно взмахивая рукой. Луи снова пинает его. – Ох, эй. Не будь таким обидчивым. — Ты не сказал именно так, — спорит Луи, потому что ему неприятно знать, что Гарри так ответил на радио. Как же его гордость. Его гордость. — Загугли это, — поет Гарри, поэтому Луи просто садится и хватает свой телефон, заходя в интернет. У него не занимает много времени, чтобы найти это интервью, которое было выложено три дня назад. Эд был где-то рядом с Гарри, который выглядел так, будто он только что поднялся со своей кровати, надев на голову первую попавшеюся шляпу, глаза туманные, а волосы торчат в разные стороны. Он сидит на высоком стуле, не улыбаясь, и серьезно отвечает на вопросы, которые ему задают, Луи может сказать, что на самом деле ему было плевать на все вопросы. — И твои другие напарники по группе, — появляется громкий голос ведущего. — То есть, бывшие напарники. Луи, как он? То как его имя привлекло внимание Гарри, заставило Луи покраснеть, хотя Гарри всегда был таким очевидным, и просто бесстыжим. Ему даже притворяться больше не надо. — Нет, — стонет Луи, потому что Гарри молчит целых пятнадцать секунд, прежде чем начинает смеяться. Сейчас Гарри выглядит более самодовольным, чем Луи может выдержать, поэтому он бросает телефон в сторону и вскакивает на свои ноги. Легче просто вернуться в кровать или оседлать Гарри и сделать из себя дурака, и Луи думает, что он может продержаться еще несколько дней. — Я ненавижу тебя, — кричит он, срывая с Гарри одеяло. — Я не хочу тебя больше видеть. Дождь начинает лить еще сильнее, капли стекают по большому окну с потолка до пола. — Эй, — хрипит Гарри. — Посмотри на это. — Лондон скучал по тебе, — ехидно говорит Луи, стараясь сдержать свой смех.

***

То как они быстро вливаются в рутину должно быть очень тревожным. Они не жили вместе уже много лет, и поэтому сейчас они уже привыкли к своему пространству. Последним, кто гостил у Луи был Дэн, но он был несколько месяцев назад и быстро уехал. По началу было очень неудобно, когда он находил Гарри у себя на кухне, или находил Гарри, который оккупировал его диван, или когда он терял свое полотенце, и затем находил его на голове Гарри, и «что я говорил тебе о том, чтобы ты не трогал мои вещи, Гарольд». Но в то же время это чувствуется так, будто они никогда не остановятся. Луи старается не зацикливаться на том факте, что маленькая часть его жизни отведена для Гарри, и всегда будет для Гарри, несмотря на расстояние и океаны, которые их разделяют. Луи не спрашивал его, насколько Гарри останется у него. Чемодан с одеждой был перевезен в гостевую спальню, которая располагается напротив спальни Луи. Ботинки Гарри, которые все еще выглядят так, будто держатся из последних сил, стоят около входной двери. Возможно он останется на неделю, может месяц. Луи не спрашивает, потому что не будет такого ответа, который бы удовлетворил его. Он использует этот перерыв в группе неправильно, и он знает это; идея состояла в том, что они должны взять немного времени для себя, а не для того, чтобы тусоваться с Зейном и Перри каждый раз, когда они в городе, или чувствовать тревогу, когда он не слышит новостей от Найла и Лиама больше трех дней, или желать, чтобы Гарри не был так далеко, чтобы он был здесь рядом, со своими сонными глазами, чтобы он помогал Луи разбираться с меню из разных ресторанов, которые возят еду на дом. Все равно, это все временно. Хоть они и смеялись над угрюмыми прибаутками Найла, это не было концом. Зейн назвал это паузой на вершине американских горок, перерыв, чтобы восстановить собственное дыхание, или нассать себе в штаны, как сказал Найл — их официальное заявление содержало в себе слово перерыв. Медия сразу же начала пестрить заголовками: 1D РАЗОШЛИСЬ В РАЗНЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ: ОНИ ДАЖЕ НЕ МОГУТ ВЫТЕРПЕТЬ ДРУГ ДРУГА В ОДНОЙ КОМНАТЕ. Луи осмелился подтвердить это, потому что какого хуя они придумывают этот бред? Через несколько месяцев гул все-таки стих. — Я думаю, здесь возникнет старая антиквариатная статуя, — говорит Луи этой ночью, пока он валяется на диване, наблюдая, как Гарри смотрит Шоу Дорожных Антиквариатов, и рассуждает об этом. Уже поздно, но не достаточно поздно, чтобы идти спать. Они пропустили ужин, чтобы позвонить некоторым людям по FaceTime, и Луи очень усталый. Он ожидал, что Гарри убежит тусоваться со своими старыми друзьями, но он не сделал этого, поэтому весь вечер они лежат на диване. — Я становлюсь китайцем. И нет, я так не думаю, — произносит Гарри. Ему стало слишком жарко, поэтому он смог снять свою футболку, и Луи сейчас проводит длинную линию своим пальцем по всей спине кудрявого, ухмыляясь, когда Гарри начинает корчиться от приятных прикосновений. Он не знает никого с такой чувствительной спиной, как у Гарри. Она не помечена татуировками, а вот на руках почти не осталось места. — Зачем тебе — десять, одиннадцать, одиннадцать одинаковых меню? — Это меню имеет больше шансов, когда я выбираю еду наугад. Продолжай, — его кожа теплая под пальцами Луи, и есть что-то потребное в том, как перекатываются мышцы на его спине. Луи хочет укусить его, и он делает это. — Гарри. — Мм? — Гарри умело удается разделять свое внимание между телевизором, телефоном и меню в его руках, он бегает глазами от одного к другому. Что-то не так с этими картинками. — Гарри. Гарри. Хазза, — Луи вонзает свои зубы в плечо Гарри, чувствуя, как его дыхание немного сбивается. — Обрати на меня внимание. Луи может различить улыбку на его лице. — Если ты сделаешь что-нибудь интересное. Луи долго терпел, но сейчас уже прошло больше времени, чем он может вынести, к тому же жар внизу живота не дает разумно мыслить, поэтому он превращает укус на плече в засасывание кожи, работая до тех пор, пока не убеждается в том, что оставляет засос. Гарри медленно дышит, бросая меню на журнальный столик. Луи перемещает свои губы на впадину между лопаток, влажно и медленно целуя. Он уже не слышит гудение телевизора, он лишь сфокусирован на реакции Гарри. Гарри ловит Луи за руку, когда он начинает царапать его спину. Его глаза темные. — Даже не последний день. — Ты выглядишь усталым, — говорит Луи. Он отказывается краснеть. — Я сжалюсь над тобой. — Святой Луи, — хмыкает Гарри, поворачиваясь к нему лицом. — Это я, — соглашается Луи, но слова теряются между их губ. Поцелуй сухой, почти целомудренный, но он все еще заставляет Луи сгорать в тепле. Есть что-то, что делает их каждое прикосновение друг к другу волшебным, и так было всегда — просто никогда не стоило того, чтобы показывать это в группе. Сейчас все по-другому. Хотя бы потому, что группы пока нет. — Как давно это было? — спрашивает Гарри, и Луи не понимает, что он имеет в виду. Как давно это было с момента, когда все началось? Гарри должен знать, потому что он тот, кто целовал Луи, мягкими и сладкими от фруктового напитка губами, который он цедил всю ночь. Прости, — сказал он тогда, и затем наклонился и поцеловал его снова. — Черт. Блять. Прости, — что-то волнующее было в его лице, что заставило Луи засмеяться, хотя не было так весело осознавать, что его поцеловал его лучший друг, после чего их миры перевернулись с ног на голову. Ну. Это было немного весело. Зейн не смирился бы, но Зейн не знает. Это их маленький секрет, и он будет секретом, потому что его легко хранить. Сначала они друзья, как всегда; это просто одно из многих достоинств в сбрасывании своих обязательств. Но это не то, о чем спрашивал Гарри. Они целуются на диване, и Луи извивается, пока Гарри не позволяет ему положить себя на спину. Луи нравится то, как Гарри держит его, возможно, даже больше, чем должно быть, но ему это тоже нравится: хватать Гарри за талию и брать контроль в свои руки, целуя его так, как вздумается. — Может быть, месяц, — говорит он, хотя это было давно. — Да? — Гарри проникает языком в его рот, когда Луи наклоняется за поцелуем, и вздыхает, когда он отстраняется. — Девушка или парень? — Девушка, — модель, которую он встретил на выставке в Хьюстоне, которую представил Зейн. Голубые глаза, длинные ноги, даже слишком длинные для него. Луи обычно не нравятся девушки на одну ночь, но идея того, что они просто изучат тела друг друга и разойдутся, была не очень плохой, к тому же Луи также и не хотел отношений, он просто застрял в каком-то месте по середине. Его правая рука устала от него, и Гарри был далеко. Поэтому секс с той девушкой был хорош. Луи не хочет болтать, он просто снова хочет поцеловать Гарри. — Так я и думал, — хмыкает Гарри. — О чем думал? — Луи смотрит на него. Руки Гарри медленно спускаются с талии Луи, оказываясь на его заднице. Он резко сжимает его, заставляя Луи задохнуться. Уголки его губ приподнимаются в улыбке, Луи хочет схватить его за волосы. — Что ты давно не трахался. С тех пор, когда Гарри неожиданно смотался в Америку без всяких причин. Луи не раздражен, совсем нет. — Она бы трахнулась со мной, — спорит он, включая свои принципы. И она бы была счастлива, ведь все, что он позволил ей сделать тогда — это отсосать, но когда Луи хочет, чтобы его трахнули, то он выбирает человека, который сможет это сделать. — Если бы я попросил. Гарри снова сжимает его задницу, просовывая свои пальцы в старые штаны Луи, дотрагиваясь до влажной дырочки. Осторожно проводит пальцами, когда бедра Луи начинают дергаться. Губы Гарри красные, и он уже вспотел, влажные волосы превращаются в кудри. — Но ты не попросил. Луи распознает некую ревность в его голосе, поэтому он наклоняется, чтобы поцеловать его еще раз. Он не думал, что эти звуки заставят его кожу гореть. — Нет. — Почему нет? Луи знает, что он хочет услышать. Это было бы стыдно, как Гарри предсказуем, если бы многие люди не были бы так придирчивы. — Может, я просто чувствовал, что не хочу ее, — Луи садится, кладя свои руки на грудь Гарри, чувствуя себя раскрепощенно, пока Гарри держит руками его задницу. Он чувствует, что уже перегрелся, его член слишком быстро возбудился, и он правда не знает, как он продержался так долго. Он считал последние дни и рыл в своей голове яму, в которой была лишь одна мысль. Чтобы кто-то снова прикоснулся к нему. — Вопреки распространенному мнению, Гарольд, — говорит он, стараясь держать свой голос устойчивым. — Наш имидж не должен быть оттраханным. — Но ты должен, — произносит Гарри и входит одним пальцем в его дырочку. – Да? — Луи кусает внутреннюю часть своей щеки и вздрагивает. Гарри наблюдает за ним. — У меня последний был парень. В Сант-Фи. — Плевать, — резко говорит Луи и скручивает сосок Гарри, когда тот смеется. Нахуй того парня. Луи встает на колени и спускает одну ногу с дивана. — Если ты ждал меня, чтобы попросить об этом, — сообщает он ему. — Ты должен будешь немного подождать. Это не обман. Луи было легко, что даже забавно, но Гарри было легче, когда они начинали; Гарри начинает просить об этом прежде, чем он захочет этого с широкими и нелепыми глазами, забирая невинность и не превращая это в пошлое шоу. Гарри хватает его и тянет к себе для поцелуя. Его член зажат между бедрами Луи и его собственными трусами, которые становятся немного влажными от естественной смазки. — Дай мне отлизать тебе, — шепчет он в поцелуй. — Пожалуйста. Точно по расписанию. Но Луи не лучше, когда его член реагирует на эти слова Гарри. Они еще не пробовали это. У них была взаимная дрочка друг другу в задней части их автобуса, и Луи был так легкомыслен насчет этого, что просто хотел ощутить руку Гарри на своем члене, и помочь Гарри, сделав то же самое. Они закончили минетом тем же вечером, и трахнулись впервые четыре месяца назад. После этого Гарри меньше отсутствовал, но это было так — это было лучше, чем Луи себе представлял, что-то внутреннее, немного жесткое, в том, как его тело реагирует на Гарри. Иногда достаточно поцелуя, чтобы потерять голову. Мысль о том, что Гарри будет трахать его языком, причем в самом чувствительном месте, заставляет его извиваться. — Я не был в душе еще, — это то, что Луи отвечает, и его голос звучит незнакомо. Гарри запускает свои руки под его футболку, сжимая его ребра. Его глаза уже не зеленые. — Так пойдем в душ, — говорит он, и Луи нерешительно царапает его кожу на груди. — Гарри… — Я не могу перестать думать об этом, — говорит Гарри, проводя руками по бокам Луи. — Пожалуйста. Я так сильно хочу попробовать тебя. Иди сюда, — он втягивает Луи в поцелуй, засовывая язык ему в рот. — Чувствуешь, как влажно, — мычит он, и поцелуй получается каким-то неаккуратным. — Я могу заставить тебя быть таким влажным… Луи целует его, чтобы он замолчал и отстраняется, смотря на красный рот Гарри. Выглядит так будто это больно, все в царапинах и слишком горячо, чтобы притронуться. Луи кладет руку на подбородок и сглатывает. — Хочешь, чтобы я побрился? Мое лицо, — поясняет он, когда видит удивленный взгляд Гарри. — Черт возьми, Гарри, — он старается звучать раздраженно, но его член пульсирует в штанах, и ему приходится сжать ладони в кулаки, чтобы не притронуться к себе. Он немного дрожит и откашливается. — Просто ты весь поцарапан из-за моей щетины. Гарри засасывает свою нижнюю губу и тихо стонет. — Нет. Мне нравится это. Нравится, — он прикасается пальцами к челюсти Луи, потирая его щетину, после чего Луи прикусывает его палец. — Мне нравится, как это выглядит. На тебе, — их взгляды встречаются, и они смотрят друг на друга достаточно долго, чтобы к лицу Луи прилила кровь. Гарри широко ухмыляется. — В таком стиле бродяги. — Если ты думаешь, что ты в том положении, чтобы называть кого-то бродягой, то… — Да, да, — говорит Гарри, прерывая его очередным поцелуем, в этот раз медленным. Гарри снова прервал его, и Луи хочет поцарапать его. Терпение Гарри всегда заставляло Луи восхищаться; Луи же наоборот готов был упрашивать, чтобы кудрявый к нему прикоснулся, в то время как сам Гарри умудряется казаться непобежденным. Теперь он хочет, чтобы хоть раз Гарри упрашивал его. — Хорошо, — говорит Луи, заставляя себя спрыгнуть с дивана до того, пока он передумает. Он игнорирует свою дрожь и руку Гарри, которая стремится залезть ему в штаны. Он лишь смотрит на Гарри, который обхватил себя двумя руками, и поворачивается обратно, направляясь в ванную. — Ненавижу видеть то, как ты уходишь, — хнычет Гарри. Луи перебарывает смешок и показывает ему средний палец через плечо, после чего снимает всю одежду прямо в прихожей. Он слышит стон Гарри, который всегда заставляет его член затвердевать, и Луи позволяет ему проводить его взглядом. Он сам намыливает себя. Это душевая кабина довольно просторная, имеет даже небольшую седушку, разнообразные краны и насадки, и внутри Луи образовывается огромный комок нервов, которые тревожат его мысли. Он не знает почему; не то, чтобы его ни разу не трахали языком. Его задница была главным составляющим каждого сексуального акта в его жизни, и ему нравится это, нравится, когда трахают пальцами, языком, членом, и это его больше не смущает. Он отбросил все свои комплексы с годами. Но что-то такое есть в Гарри, что заставляет Луи переживать, завязывая желудок в узлы, напоминая ему, как он хочет его. Как сильно. Каждый раз между ними кажется как первый, будто Луи четырнадцать, пятнадцать, восемнадцать. Поцелуи Гарри заставляют его забывать, что он целовал еще кого-то. Он не думал, что это будет так, когда они перешли на новый уровень своей «дружбы». Он не знал, как это вообще может быть. Зейн бы не нашел это забавным. Луи снова думает об этом, стоя под слишком горячим напором воды, и шампунь попадает в его глаза, когда он трясет головой. Это заставляет его быстрее закончить. Жжение в глазах не сделало его спокойнее. Он встает на кафель и идет к башне из полотенец, вытягивая одно. Он обматывает белое полотенце вокруг своей талии. Как только он выходит из ванной комнаты, он чует запах еды, поэтому он подходит к гостиной, вытягивая голову из-за двери, чтобы посмотреть, что есть на его журнальном столике. — Хэй, — глупо говорит он. — Еда здесь. Гарри все еще сидит на диване, и не похоже на то, будто он вообще двигался. — Ага, — говорит он и подтягивается, прежде чем подняться с места. Луи видел, как он подтягивается миллионы раз, даже когда тот был без одежды, и он издает какой-то гортанный стон. До этого момента, член Луи никогда не реагировал так на подтягивание кудрявого. Гарри все еще возбужден, головка его члена выпирает из под трусов, делая их влажными от смазки. Луи облизывает свои губы, после чего чужие руки обхватывают его за талию и несут в спальню. — Давай кушать. Луи стонет на это, но это больше похоже на смех. Его лодыжки бьются о Гарри, ведь кудрявый решил попробовать отнести Луи на своей спине, пытаясь не убить их обоих, поэтому он идет аккуратно. — Надеюсь, что ты не сказал этого, когда открывал дверь, — произносит Луи, когда Гарри кладет их обоих на кровать. Луи обхватывает рукой кудрявую голову и смеется, когда Гарри утыкается носом куда-то в его руку. Укус. – Хаз, еда остывает. — Мм, — бурчит Гарри, засасывая кожу на руке и оставляя засос на Луи. Кровать не расправлена, плед весь собрался в кучу, поэтому Луи крутится до тех пор, пока он не чувствует себя комфортно, поднимаясь вверх к изголовью кровати. Гарри подхватывает его под колени и тянет вниз на себя. — Гарри, черт возьми… — Хочу, чтобы ты сел на мое лицо, — говорит Гарри, выглядя голодным. Его голос становится таким глубоким, когда он близко к оргазму. – Да? Луи чувствует горячую волну в животе и притворяется, что его лицо не горит. Его дырочка рефлекторно сжимается от мысли, что он будет сидеть на лице Гарри, чувствуя жар его рта. Луи думает, что его колени подведут его. — В конечном итоге, я сделаю всю работу, — говорит Лу, стараясь звучать непринужденно. — Я так не думаю, чувак. Гарри щурится, и на секунду Луи уверен, что Гарри собирается обозвать его как-нибудь, но вместо этого он хватает Луи за талию и переворачивает его. Он достаточно груб, и Луи понимает, что Гарри раздражен, его ногти впиваются в кожу, оставляя неприятное жжение, которое Луи так любит. — Тогда в коленно-локтевую. Сможешь справиться с этим? Луи не должен краснеть, но некоторые вещи выбивают его из колеи. Поэтому он поворачивается к нему с улыбкой на лице. — Я хорош в этом, спасибо. Гарри медленно осматривает его, и затем наклоняется, целуя спину. Его цепочка касается спины Луи, так как Гарри помечает своими губами каждый участок его спины, расположив свои руки на его боках. Луи кладет под себя две подушки, потому что руки начинают затекать, и удобно устраивается на них. Гарри бормочет что-то, прежде чем достигает его задницы, раздвигая половинки ягодиц. Луи не знает чего ожидать: глубоких прикосновений его языка или просто немного лизаний. Он получает горячий прилив дыхания и сухой грязный поцелуй прямо рядом с его дырочкой. Луи вздрагивает и зарывается лицом в подушку, его бедра дергаются. Он хочет помочь себе, но не может разъединить пальцы, которые вцепились в простыни. Уже. Он закусывает подушку, сдерживая себя от стонов, когда Гарри снова целует его там, в этот раз медленнее. Он просовывает один палец внутрь, чтобы лучше раскрыть его. Когда Гарри добавляет к пальцу свой язык, он начинает медленно, как будто ему больше ничего не надо, кроме того, как лизать Луи медленно и просто. Гарри не любит торопиться; он может делать минет в течение часа, доводя Луи до чувства насилия, но мысль о том, что все это продолжается больше нескольких минут заставляет Луи чувствовать себя на вершине блаженства, почти плакать. — Давай, — говорит Луи, и его голос ломается. — Я тут скоро состарюсь уже. Гарри входит в него кончиком языка. — Если ты расслабишься для меня, — отвечает Гарри непринужденно. — Я могу засунуть свой язык в тебя. Да? Я трахну тебя им, — он трется о напряженные бедра Луи и кусает его щеку, прежде чем оставляет влажный поцелуй около его отверстия. – Лу. Позволь мне. Член Луи снова дергается, и ему так трудно сдерживать себя. Он все еще лежит, уткнувшись в подушку, и ему становится жарко. Поэтому он поднимает голову навстречу воздуху, что еще больше затрудняет положение. Все его тело горит. Он хочет выключить весь свет, чтобы Гарри не смог прочитать все на его лице. Также он хочет сказать что-нибудь, но не уверен, что звук его голоса не заставит его покраснеть. Гарри издает глубокий стон. Руки скользят вверх, поглаживая копчик Луи и останавливаются на его пояснице. — В ЛА была такая жара, — говорит Гарри в его кожу. Луи почти не слышит его. — Помнишь? Я рассказывал тебе. Я думал, что на секунду мы вернулись сороковые года, — он шумно целует бедра Луи и прикусывает их, пока Луи наслаждается ощущением кудрявых волос на своей коже. — Было так чертовски жарко. Хуже чем в Австралии. Помнишь это? Если бы Луи мог нормально дышать, то он бы попросил Гарри заткнуться. Но он просто снова зарывается в подушку, игнорируя свой возбужденный член. Гарри продолжает говорить, облизывая отверстие Луи, делая его таким влажным, как и обещал. — Это было так ужасно — каждый раз становиться потным. Как-то охлаждать себя, но через секунду снова становиться мокрым. Ничего не помогало. И снаружи ты мог видеть это — тепло, поднимающееся вокруг тебя. И вокруг всех, кто был рядом, — он целует спину Луи, проводя по ней языком. — Ты на вкус такой же, — бормочет он. — Это сводит меня с ума. — Я на вкус, как потные американцы? — Луи удается сказать что-то, потому он не может упустить возможность ответить Гарри, несмотря на то, в каком положении он находится. — Именно так, — Луи чувствует улыбку Гарри своей кожей. Он звучит таким довольным, что Луи улыбается. — Мудак. — Как тепло, — через некоторое время произносит Гарри, и Луи чувствует это где-то в своем желудке. Поэтому он приподнимает свои бедра и старается не прокусить наволочку от подушки, когда Гарри вставляет в него свой язык, выходя из него, когда Луи становится тугим и входя снова. Луи не может быть тихим, но сейчас он издает какие-то животные звуки, которые он хочет прекратить. Он почти не слышит себя из-за своего громкого сердцебиения, но его стоны кажутся каким-то скулежом. Как будто он в отчаянии. Он кричит, когда Гарри вставляет в него два пальца, вылизывая изнутри. Он начинает делать все быстрее, и Луи чувствует волну, растекающуюся по его члену, и покалывание кожи, каждый раз, когда Гарри двигается назад и возвращается на место. Если Луи думал, что это бы заставило его гореть, он бы подготовил себя к тому, что захотел того, чтобы это продолжалось вечно, и плевать на все остальное, пока Гарри продолжает трахать его своим языком. Поэтому Гарри останавливается. — Нет, я хочу, — говорит Гарри, слыша недовольный стон Луи. — Я хочу трахнуть тебя. Могу я? И теперь Луи думает только об этом. Его отверстие сжимается от потери контакта с Гарри, и кудрявый наклоняется к тумбочке, ища что-то во всех полках. Луи закатывает глаза, и просит его делать все это быстрее. — На нижней полке, — говорит Луи, когда Гарри заканчивает искать в тумбочке. Он обхватывает свой член пальцами, проводя по нему вниз и смотря, как Гарри роется в тумбочке. Он был возбужден так долго, что просто не может больше терпеть. Секс с Гарри всегда сопровождается тем, что Луи притрагивается к себе, и Луи уже принял это. Ему так жарко, и он чувствует себя таким свободным, и он хочет член Гарри в себе так сильно и так глубоко. — Я сказал, в нижней… — Блять, здесь нет ничего, — говорит Гарри, и закрывает все полки. Он поворачивается к Луи, его губы красные, глаза дикие. Луи слегка сжимает основание своего члена. – Луи. У тебя нет презервативов. Луи стонет и поднимается с места, потому что, естественно, когда Гарри возбужден, он становится тупее, чем обычно. Он на коленях подползает к краю кровати и отодвигает его. — Ты бесполезен, — произносит Луи, открывая тумбочку и… - Оу. Он даже не помнит, когда использовал их в последний раз, потому что он никого не приводил к себе домой очень долгое время, ему никогда не нравились неловкие моменты утром, когда приходилось всех выставлять их квартиры, когда дело уже сделано. Было легче перепихнуться в туалете или в вип-комнате какого-то клуба, и всегда презервативы откуда-то появлялись. Но они не появляются сейчас. Луи проверяет все полки, и еще раз ищет в нижней полке, чтобы убедиться, что там ничего нет. Здесь нет презервативов, но зато есть четыре тюбика смазки, которые все оказываются пустыми. Он смотрит на Гарри, на лице которого разрастается ужас, и Луи прикусывает свой язык, чтобы не засмеяться. — Ванная, — произносит Гарри, хрустя своими пальцами. — Правильно? Они должны быть в ванной. — Боюсь нет, малыш, — говорит Луи, так нежно, как он может, потому что Гарри выглядит так, будто собирается бросать вещи или заплакать. Его глаза уже немного влажные, и Луи чувствует прилив нежности в своем животе. — Гарри… — Кошелёк? — Луи отрицательно трясет головой, и Гарри делает глубокий вдох. — Хорошо, — говорит он. — Ладно, все хорошо. Я могу пойти и купить их, — он пожимает плечами и трясет своими волосами. — Не думаю, что ты сможешь натянуть штаны на свой стояк, love, — говорит ему Луи, и в ответ получает свирепый взгляд. — Просто дай мне гребанную минуту, — говорит Гарри. — Хорошо? — Ладно, ворчун, — дразнится Луи, удобнее устраиваясь на подушке. Он крутит в руках тюбик со смазкой, смотря на Гарри, который задумчиво пялится на тумбочку. — Ты можешь сидеть и ждать, пока в твоей голове возникнет какая-нибудь идея, или ты можешь просто трахнуть меня. Твой выбор. Гарри поворачивается к нему, смотря на него большими и удивленными глазами. Иногда Гарри выглядит, как тот ребенок, которого он встретил в туалете, и это сводит его с ума. — Что? — он сглатывает, когда Луи просто смотрит на него. — То есть как… Как… — Как, как, — издевается Луи, раздвигая свои колени и вставляя в себя пальцы. Он начинает трахать себя медленно и развратно, заставляя член Гарри дернуться. — Без презервативов, тупица. Иди сюда, давай продолжим. Я голоден. — Но, — говорит Гарри. — Но ты, мм. — Я что? — уточняет Луи. Его запястье уже сводит от неправильного угла, и ему даже не надо трахать себя, потому что он и так возбужден, но ради такого голодного взгляда стоит помучиться. — Ты знаешь, — бубнит Гарри, сидя на краю кровати и протягивая свой палец к пальцам Луи. Луи хнычет. Гарри всегда становится тихим, когда дело доходит до чего-то важного, с самой их первой встречи, когда Луи признался в том, что он может иметь детей. Бунгало было прекрасным местом для того, чтобы делиться секретами, и Луи не был таким смелым, как сейчас, он даже стеснялся некоторых вещей. Гарри тогда много хмурился, и весь вечер пролежал на плече Луи, своими кудрями щекоча его шею. В то время Луи просто молчал, наслаждаясь чувством комфорта, которое он получал, и не задавал никаких вопросов. Он выучил о своем смущении уже много всего, включая абсолютно все, но не было ничего, что он мог бы объявить. Гарри не знал бы. Поэтому Луи притягивает его ближе к себе, ногами обхватывая его спину и соединяя свои лодыжки. — Все хорошо. Просто вовремя высунь его, да? — он приподнимается, чтобы поцеловать кудрявого. Гарри направляет свой горячий член к отверстию, и Луи думает, что им понадобится смазка, потому что Гарри достаточно большой. Луи не двигается, и Гарри входит в него, вводя только головку. — Лу, подожди, подожди, — болтает Гарри, когда начинает толкаться в него. Луи никогда не занимался с кем-то сексом без презервативов, и то, что он чувствует Гарри полностью в себе, сводит его с ума. Кожа к коже. Чувствуется каждая венка, каждое мимолетное движение члена Гарри. — Подожди. Это все слишком хорошо, чтобы ждать. — Все хорошо, — говорит Луи, насаживаясь на член, стенки его ануса плотно обхватывают член Гарри. Если бы Луи знал, что это будет настолько хорошо, то он бы уже давно выкинул все презервативы. – Мм, не похоже на то, что ты собираешься оттрахать меня. — Блять, — стонет Гарри, входя в него полностью и ударяясь своими бедрами об задницу Луи. Луи стонет, когда большие руки Гарри хватают его за колени и прислоняют их к груди парня, чтобы угол был еще больше, чтобы он мог входить в него еще сильнее. – О, блять. — Ага, ты можешь — говорит ему Луи. — Ты можешь сильнее, если ты, — он едва может найти слова, когда Гарри грубо и сильно толкается в него, с каждым разом насаживаясь все сильнее, все его толчки не имеют определенного ритма. Обычно Гарри так не занимается сексом; ему нравится делать это медленно, почти все время, он входит медленно и глубоко. Ему нравится продлевать удовольствие, но сейчас он так яростно толкается в Луи, будто он умрет, если не кончит в ближайшие минуты. Он вколачивается в него настолько сильно, что кровать начинает биться об стену. — Малыш, — это все, что удается сказать Луи, он хватает его бицепсы, чувствуя как они напрягаются. – Шшш, все хорошо, дай мне это, — и рот Гарри непроизвольно открывается, его глаза настолько темные, что кажутся совсем черными. Луи рукой хватает его кудри, убирая их с его лба и улыбается, когда Гарри закатывает свои глаза. — Но тебе не нужно кончать в меня, да? Гарри? Давай, я не хочу сегодня заделать ребенка. Тело Гарри вздрагивает, когда он кончает. — Боже, — Луи двигается. — Гарри, что я только что говорил… — Ох, — говорит Гарри. – Лу, я не, — и он все еще изливается внутри него, Луи может чувствовать, как член внутри него пульсирует и сперма изливается прямо в него. Руки Гарри трясутся, на лице появляется какая-то паника, что заставляет Луи снизить свой пыл и не ругать его за это. Вместо этого он лишь целует Гарри. Блять, он кончил в задницу Луи. Внутри него столько спермы, и это так противно, но, блять, Луи еще возбужден, и его член требует внимания… — Что мне нужно сделать? — шепчет Гарри ему в рот. — Прости, прости. Что нам… — Все в порядке, — твердо говорит Луи, кусая его нижнюю губу, чтобы тот заткнулся. – Эй, — лицо Гарри красное и потное, и он издает шум, когда Луи облизывает уголок его рта, превращая это в поцелуй. Это больше похоже на то, как их открытые рты ловят друг друга, но вроде это успокаивает Гарри, его глаза теряют тот пугливый взгляд, и он врывается языком в рот Луи. Луи обхватывает руками его шею и просто целует его, прежде чем оторваться. — Я только что трахался с тобой, идиот. К тому же я на таблетках. Почти. Он помнит, что не принимал их несколько недель, но это неважно. К тому же неподходящие дни месяца для зачатия, и он знает, что у него есть утро, чтобы разобраться в этом. — Значит, ты не…, — Гарри сглатывает. — Нет, — говорит Луи, поднимая свою ногу на плечо Гарри. Его член требует внимания, но Гарри все еще выглядит потрясенным. Мускулы на его бедрах двигаются, и его взгляд расфокусирован, когда он смотрит вниз на Луи, который оборачивает руку вокруг своего члена. — Ты всего лишь произвел некоторый беспорядок, это все. Луи пытается не дергаться, когда длинные пальцы находят его дырочку, но ему не удается быть тихим. Его не трахали так сильно уже долгое время; возможно, это хорошо, что все не продолжилось так долго, потому что Луи не знает, смог ли он выдержать это. Мысли заставляют его застонать, снова, когда Гарри смотрит на него и закусывает свою нижнюю губу. — Прости, — говорит Гарри. — Ты чувствительный? Я не знал этого, — он трясет своей головой, и его волосы падают на лицо, скрывая его глаза. Он засовывает средний палец в Луи и крутит им, заставляя бедра Луи трястись. Он начинает двигать рукой на своем члене еще быстрее. Он очень чувствителен, и он определенно будет чувствовать все это завтра, но ему наплевать на это сейчас, потому что возбуждение почти болезненное. Он дергается, когда Гарри засовывает еще один палец и начинает двигать им, растягивая Луи. — Ты принял меня так хорошо, — говорит он. — Ты не настолько большой, — издевается Луи, теряясь в стоне. — И ты продержался всего две минуты. — Эй, — протестует Гарри, и Луи обхватывает его волосы и притягивает ближе к себе. — Почему так произошло? — спрашивает он, и Гарри нависает над ним, утыкаясь лицом в потную шею Луи, продолжая трахать его пальцами. — Не знаю, просто, — бубнит Гарри, прикусывая его кадык. — Ты заставляешь чувствовать меня, будто я… — Девственник? — предлагает Луи. — Будто… — Тебе тринадцать лет? Гарри целует его, но он смеется, и Луи кончает так, со смешком, застрявшим между их губами. Это вид оргазма, которого он ожидал так давно, и это делает его слабым. Он изливается на себя, все еще двигая рукой, пока последняя капля не выходит из него, пачкая его пальцы. Он позволяет своей голове откинуться назад, вздрагивая, когда Гарри вынимает свои пальцы. Он открывает глаза, когда Гарри углубляет поцелуй, не давая себе быть затянутым сном. — Будто, я хочу, чтобы ты издевался надо мной вечно, — через некоторое время говорит Гарри, и Луи моргает, смотря на него сверху вниз. Все вокруг плывет, он почти засыпает, но Гарри держится. — Ну, — говорит Луи, и у него на уме много шуток, но он успокаивается, когда чувствует улыбку Гарри на своей шее. — Тебе повезло, кудрявый.