Не отпускай

Узумаки Мито склонилась над скорчившейся фигуркой. -Тен – Тен? -Её рвёт беспрерывно, — угрюмо сообщила Моэги и на всякий случай добавила, — мы с Саске, конечно, пытаемся убрать, но… Не запачкайтесь. -Я не брезгливая, — улыбнулась Младшая омега. Снова склонилась к стонущей девушке, столь бледной и худой, что тело едва виднелось над узким ложем, — Я принесла лекарство. Специально ездила в город, мне его сделал знакомый аптекарь. Моэги удивлённо раскрыла рот. -Что, не ожидала, что кто — то может быть добрым к вам? — прищурилась Мито. -Ну, просто я поняла, почему Вас так долго не было, — выкрутилась рыжеволосая омега. Мито усмехнулась и снова занялась Тен – Тен. Моэги покосилась на ровно дышащего Саске, принялась размышлять, стоит ли сдать его положение или не стоит… -Лекарство подействует через некоторое время. Думаю, к утру ей станет лучше. Потому что Госпожа Кохару приказала провести Построение. Когда Мито — сама была уже в дверях, Моэги решилась: -Может, у Вас ещё осталось немного лекарства? А когда Младшая омега повернулась обратно, дивясь своей смелости, выпалила скороговоркой, чтобы не передумать и старательно избегая гневного взгляда проснувшегося Саске: -Саске — чан тоже беременный и у него рвота. Кохару выслушала доклад помощницы и удовлетворённо откинулась на спинку длинного резного стула: -Наконец – то! -Вы ждали этого сообщения? — удивилась Мито. -Мито. Кохару снова выпрямилась, приказала приготовить чай покрепче и, только когда помощница ловко и быстро все, сделав, налила в любимую Госпожой чашечку из китайского фарфора приятно пахнущий травами чай, отхлебнула и благосклонно велела: -Принеси мне дела Тен — Тен и Саске. Я, пожалуй, объясню тебе причину. Когда Мито с поклоном положила перед своей начальницей обе папки, Кохару снова расщедрилась: -Изучи обе и скажи своё мнение. Когда омега закончила читать оба дела, она постаралась скрыть своё неподдельное изумление. -Что? Мито подняла голову и встретилась с почти человеческим пониманием: -Не ожидала такого? Рука Старшей омеги с пренебрежением ткнула в сторону папок. Не сдержала какой — то странно — довольной усмешки: -Тен — Тен из «Трущоб». Но залетела от альфы из «Элитного района». Поэтому её родня ждёт родов, чтобы продать этого ненужного ребёнка. Ну, а что касается Саске… Его поместили в наш ИДО с тем условием, что, если он окажется беременным, сразу сообщить Главе Клана. То есть его отцу. -И.. какая участь ждёт конкретно Саске? -«Нас», — Кохару умышленно выделила местоимение и продолжила более мягко, — так вот нас это не касается. Я знаю только, что его надолго здесь не оставят. Можно сказать, ему повезло. Ведь когда Хината разрешилась от бремени мёртвым ребёнком… Многозначительная пауза. Непроизнесённый приговор бедной омеги, от которой отказалась семья — быть в «Омежьей Радости» до скончания своих дней, повис в воздухе. Кохару — сама всё же хотела, чтобы её слова были значительными. Зачем добавлять очевидное? Обдумав услышанное, Мито всё же не удержалась: -Но это же… собственные… -Не забывайся, — сурово оборвала подчинённую Кохару, и Мито с трудом сдержала ребячий порыв втянуть голову в плечи, — тебя сюда устроили по предварительному соглашению. И твой долг — помогать мне и молчать. Иначе я решу, что поторопилась и напрасно оказала тебе своё доверие. -Нет – нет! — поспешно склонилась в ещё более низком поклоне Мито. -В таком случае дай мне телефон и иди к себе. Идя маленькими шажочками к выходу, Мито услышала: -Соедините меня с Особняком Учих. И поспешно закрыла дверь. *** -Держи его! Саске сам не ожидал, что так отреагирует на всё, что последовало после ошеломляющего открытия, что он беременный. Сначала, конечно, шок. Потом несколько часов размышления о своём положении. Пока, осознав, что это не сон и не выдумка Моэги, чтобы как — то скрасить их тоскливые дни здесь, Саске впал в отчаяние. Кому, как не ему, знать, чьё дитя уверенно растёт в его утробе! Всё сильнее и сильнее заявляя о своём присутствии, неуловимо меняя тело омеги, потихоньку, но неумолимо подготавливая того к величайшему на земле таинству… А потом… когда на смену ненависти вдруг пришла простая мысль, что, как бы там ни было, в первую очередь это его дитя и оно имеет, чёрт возьми, право на жизнь, за него опять всё решили. Моэги, держась за щёку, плакала в углу, Тен — Тен от испуга принялась блевать, а служки во главе с Хомурой привязывали ремнями бьющегося омегу к проклятому ложу. В дверь постучали. Подойдя, Хомура открыл её, тут же почтительно склоняясь перед Кохару — самой: -Всё готово? — властно спросила Старшая омега. -Да, Госпожа. Хомура рукой указал в сторону тележки, на которой был разложен инструмент. Догадавшись, что сейчас произойдёт, Моэги едва не закричала. Но, зажав руками рот, перебралась к Тен — Тен и прижалась к девушке, не обращая внимания на то, что всё лицо и живот той покрывали рвотные массы. -Лишние глаза нам ни к чему, — непонятно к кому обратилась Госпожа Кохару и велела: -Сделайте ему обезболивающий укол. А далее как природа решит. Наклонившись к привязанному омеге, убрала со лба того взмокшую чёлку, прошептала, понизив голос до интимного шёпота: -До того, как ты тут появился, у меня была подающая надежды помощница. А теперь я её, скорее всего, уволю. Ну, а что касается тебя.. Сейчас я вычищу тебя, уж извини, укол — это всё, что я тебе могу предложить из того, что обычно прописывают вам, омегам. Всё ж медицина не стоит на месте. Хм, жаль, что это двадцать первый век, вот раньше омеги вообще никаких лекарств не переносили. Вот славно было бы тебя чистить без укола, верно? А вообще — то тебе повезло… Ну, да и времени нет.. Так что… если, статься, ты неожиданно умрёшь под скальпелем, твоя родня вздохнёт с облегчением. У меня такие указания. Уж извини… Саске вынес чистку, стиснув зубы, не кричал и даже не стонал. Только слёзы текли беспрерывно, когда из него доставали хоть и маленький комочек, но то, что он уже принял и считал своим персональным счастьем. В голове путались мысли, он с трудом сдерживался, отталкивал от себя то, что сказала ему Старшая омега перед тем, как начать аборт. Это неправда! Семья не могла так с ним поступить! Даже если… даже если отправила его сюда. Последний рывок был особенно болезненным. Выдохнув, Саске, наконец, потерял сознание. Кто — то плакал. Это первое, что осознал Саске, когда глубоко ночью пришёл в себя. -Мо..Моэги? Он думал, что его не услышат. Но обе омеги, в голос, зарыдав, кинулись к нему, всхлипывая и трясясь: -Мы думали, тты… ууумерр… — икая от беспрерывных рыданий, наконец, выговорила Моэги. Несмотря ни на что, Саске улыбнулся. Кажется, рыжеволосая была в своей более «агрессивной» ипостаси. -У него лоб горит, — испуганно сообщила Тен – Тен, дотронувшись до лба Саске, и горько добавила: -И никому нет дела. -Ну почему же! -Мито – сан! Незамеченная омегами помощница Госпожи закрыла за собой дверь, и уверенно прошла к скамье, на которой корчился Саске, к которому вместе с сознанием, к сожалению, вернулись адские боли: -Тише, маленький, — прошептала она, — я помогу тебе! -Но, — сквозь зубы выдохнул Саске, лихорадочно дыша, — Вас же хотели уволить.. -Кто тебе сказал? -Госпожа Кохару.. Саске проглотил пахнущую мёдом вязкую массу и закашлялся. Мито жестом фокусницы достала из — за спины тёплое одеяло и укутала тельце омеги: -Скажем так, не в интересах Старшей омеги меня сейчас увольнять. Она бывает иногда непоследовательна в своих решениях, поэтому мне стало известно кое – что, что позволило Госпоже Кохару — саме остыть и переменить своё необдуманное решение. Ясно? Блестя воспалёнными от медленно спадающей температуры глазами, Саске кивнул головой. -А теперь, — Мито наклонилась к нему, почти так же, как не так давно Кохару Утатане, — ты поспишь. Потому что тебе надо набраться сил. Так же, только от одной засыпающему Саске хотелось отклониться, а ко второй он в который раз почувствовал слабое, но доверие. Веки омеги дрогнули и Саске заснул. -Мито — сама, — боязливо зашептала Тен – Тен, —, а что Вы имели в виду, когда говорили про то, что Саске надо набраться сил? -То, что ему надо набраться сил, идиотка, — разозлилась Моэги, — ему недавно сделали аборт вообще – то! Тен — Тен долго молчала, рассматривая, как Мито — сан поправляет одеяло и собирает пакеты с травами и выпалила: -Он такой оттого, что резал себе вены! -Идиотка, — сжала кулаки Моэги, — он был не в себе, его изуродовали и бросили, поэтому он это и сделал.. И никому не было дела … Не выдержав, она всхлипнула — таки, забыв, что «кто — то» уже находится здесь, хотя, сказать по правде, может не слишком много. Вспомнила, как они кричали с Тен – Тен, обнаружив лежащего на полу бледного, как мел, Саске, так кричали, что Хината впервые за долгое время перестала хохотать. Пока дверь не открылась и Саске куда — то унесли… А когда принесли обратно, он опять был без чувств, и они боялись, что им вернули труп. С «Омежьей Радости» станется… -Нет, — вздохнула Мито, глядя, как мирно спит Саске, — его забирают обратно в семью. *** Весь обратный путь в Особняк Саске сидел, не веря в то, что это и в самом деле так. Flashback. Саске с подозрением посмотрел на Мито: -Это правда? И не будет никакого Хомуры с его дебильным шлангом? -Саске, — терпеливо пояснила Мито, останавливаясь, — здесь же не тюрьма… -Хн, — Саске оптимизма Младшей омеги явно не разделял. Закатив глаза, Мито решила, что действия лучше слов и толкнула почти такие же сёдзи*, которые, как помнил Саске, вели в Санитарную зону. Невольно поёжившись, юный омежка всё же решил довериться Мито и шагнул вперёд. Вопреки ожиданиям, первое, что он увидел, это довольно красивую голубую занавеску, украшенную затейливыми иероглифами, обозначающими, собственно, само название и символ горячей воды**. Такая поблажка его, признаться, удивила. Но поскольку Саске решил радоваться тому хорошему, что ему предоставляет жизнь, он беспрекословно разделся и прошёл в банную зону. Там он долго и тщательно мылся, всё время, вздрагивая и ожидая, что вот — вот появится Хомура или, чего доброго, Кохару — сама и всё это окажется нелепой случайностью или, что ещё хуже, это самоубийственный поступок Мито — сан и ей попадёт… Почему Мито — сан для своего «благодеяния» выбрала именно его, Саске не задумывался, но, только перейдя в маленькую сауну с бассейном, наполненным прохладной водой, Саске слегка расслабился. В конце концов, он снова чистый. И будь что будет… Он так разнежился, отмывая своё бренное тело, что едва не уснул, и очнулся, когда почувствовал лёгкое похлопывание по щеке: -Саске! Улыбаясь, Мито — сама стояла около него на корточках, подогнув кимоно, и похлопывала омежку по щекам. Он всё — таки сжался, готовясь услышать какую — нибудь гадость… -Тебе доставили новую одежду, — сказала Мито, убедившись, что он очнулся и осоловелый поначалу взгляд приобрёл некоторую осмысленность. -Зачем? -Зачем «что»? -Новая одежда? -Ты разве не понял? — удивилась Госпожа Узумаки, — Сегодня ты возвращаешься домой. Конец Flashback. Конечно, Саске не ждал слёз, бурных восторгов и крепких объятий. Хотя если честно, чёрт возьми, подсознательно ждал.. Раз ему позволили вернуться… Хотя бы просто добродушного «О, ты вернулся!». Он упорно продолжал цепляться за слабую, но надежду, что его ждут. Даже, несмотря на то, что за ним просто приехала машина. Дёрнув плечом, Саске осторожно вступил в Холл. Сердце бешено стучало. Он испытал вдруг непонятно взявшееся, откуда — то волнение. Может быть, оттого, что прошло чуть больше месяца, а в доме всё поменяли? Как будто хотели отчеркнуть тот период, когда… Он снова дёрнул плечом, отгоняя идиотскую мысль. Какого чёрта! -Саске — кун… Встретивший его слуга, дождавшись поворота головы, вежливо предложил: -Давайте я покажу Вам Вашу комнату. Саске хотел было возразить, что он ещё помнит расположение «своей» комнаты, но благоразумно промолчал. Ему даже стало интересно, что всё это значит. Всё оказалось банально просто. Его переселили на вторую половину дома, в дальние комнаты, которые обычно открывали, когда в Особняке устраивались встречи со всеми многочисленными родственниками Клана, то есть очень редко. Усмехнувшись, Саске посидел некоторое время, потом решительно поднялся. Уж гостиную, где когда — то вечерами собиралась семья, они не переделали! И раз он здесь… Дойдя до просторной огромной гостиной, Саске, пользуясь тем, что дверь была приоткрыта, остановился, собираясь с духом. В щель был виден тёплый свет, что падал от зажжённого камина, около которого, как всегда, сидел в своём любимом кресле отец. Сай стоял, скрестив ноги и то и дело отпивая от бокала с вишнёвым ликёром. Мать не было видно, но, судя по репликам, Сай беседовал с ней, сидящей, по всей видимости, в глубине комнаты. Саске пару раз вздохнул и всё же храбро толкнул дверь, входя в гостиную. Три пары ослепительно — чёрных глаз уставились на вошедшую омегу. Так, что Саске на пару секунд ощутил себя здесь лишним. Но это же ему показалось, не правда ли? -Саске, — наконец сказал Фугаку, всем корпусом разворачиваясь к подростку. Сай хмыкнул, загородился бокалом. Микото, пару минут назад оживлённо обсуждавшая что — то с ним, примолкла. В горле внезапно пересохло. Саске переборол страх: -О..тец? И услышал: -Ты, Саске, позор семьи. Может, он бы ещё что добавил, но, едва с губ того, кто зачал его, сорвалось это обвинение, Саске не выдержал. Вздрогнув, он позволил себе возразить: -Это не так! Побагровев, Фугаку — сан заорал, теряя самообладание: -Пошел вооон!!! Микото, наконец, оживилась. Бесшумно вскочив, подошла к младшему сыну, настойчиво взяла за худые плечи, ничего не говоря, но итак было ясно, что ему лучше уйти. И как можно скорее. Уже там, в коридоре, стоя около своей новой комнаты, Саске всхлипнул, с удивлением чувствуя, как щёки влажнеют от слёз. Он с силой провёл по ним, давя всхлипы. Сердечко одинокой омеги сжалось, тоскливо напоминая, что никто ему, как оказалось, не рад. Ни одной приветливой улыбки, ни одного тёплого взгляда. Раздражение, ясно скользнувшее в суровых глазах старшего альфы. Равнодушие брата. Тревога во взгляде мамы. Но альфа, скорее всего, волновалась за статус семьи… Рыдания вырвались из груди, слёзы потекли с новой силой. И тогда Саске ударил себя по лицу так, что зубы клацнули в тишине. До звёздочек. До лёгкой боли. Впрочем, разве это боль? Саске несколько раз вздохнул, позволяя ногам опустить его тело по стене вниз. Откинулся на стену. Досчитал до ста. И поклялся, прежде чем войти в своё новое прибежище, что отныне никто и ничто не заставят его плакать. Никогда. *Раздвижные двери **Здание, в котором размещается сэнто, внешне напоминает японский храм, на входе вешается занавеска норэн (традиционный японский занавес, который вешают для отделения пространства в комнате, как штору в дверном проёме или на окне) голубого цвета, на которой кроме названия изображают иероглиф 湯 (ю, горячая вода). Как правило, в сэнто есть мужская и женская части (отделения), строение их идентичное. Современные сэнто чаще всего состоят из следующих помещений: раздевалки, в которой посетители оставляют свои вещи, отдельного помещения, в котором посетители тщательно моются, и помещения с большим и общим для всех бассейном с горячей водой. Температура воды около 55 °C. Поскольку в ИДО содержались омеги, описание сэнто несколько претерпело изменения сообразно нашей истории.