Любовь не выцветает

Любви не знавший дуралей достоин сожаленья - Р. Бернс Противно запищал будильник, через секунду на окнах бесшумно поднялись жалюзи, и комната заполнилась тусклым утренним светом. Сережа со злобой стукнул по будильнику и уткнулся лицом в подушку. Очередной будний день. Мамин вопль «Вставай, а то опоздаешь!». Одеяло среагировало на это и автоматически сдернулось с несчастного парня. Пришлось ему спустить ноги на теплый пол и с полузакрытыми глазами пойти в ванную, не забыв по дороге стукнуться о косяк двери. Косяки к 2112 году почему-то мягкими не сделали. Умывшись ледяной водой, Сережа частично проснулся и смог, наконец, открыть глаза. В круглом зеркале он узрел свою заспанную физиономию и справедливо решил, что глаза открыл зря. Кое-как почистив зубы (хотя это было, скорее, старательное жевание щетки), парень попытался расчесать свои спутавшиеся за ночь волосы. Темные пряди не поддавались и продолжали торчать, как иголки вымершего пару лет назад дикобраза. Сережа кинул расческу в умывальник и поплелся на кухню. Насыпал в автомат сухой овсянки, и через минуту завтрак был готов. За это время парень снова чуть не заснул. Возле стола появилась вечно опаздывающая мама, убедилась, что сын не спит лицом в тарелке, и с чувством выполненного долга убежала на работу. Сережа доел овсянку, запил соком (выжатым из геномодифицированных апельсинов высшего сорта), немного взбодрился и пошел одеваться. Хорошо, что во всем мире отменили школьную форму. Парень натянул темно-серые джинсы, рубашку и жилетку, сунул в карман ньюбук, накинул куртку, застегнул на руке «браслетку», включил «импульс». В ушах тут же заиграла музыка. Сережа был поклонником старой музыки, особенно «умершего» альтернативного рока десятых-двадцатых годов. И это было чертой, делавшей его похожим на компашку странных школьников с Исторического направления. А та компашка была РЕАЛЬНО странной. И дело обстояло вовсе не в том, что двое парней и пять девушек слушали музыку прошлого века, носили обувь со шнурками, кроме одного всеобщего языка учили пять иностранных и прятали пол-лица за челками. Как раз это вполне можно было понять. Но вот то, во что они верили, понять было невозможно. А верили они… В любовь. Сережа спустился в метро. Мимо прошла, махая ручкой, Иля, одна из тех самых Историков. Парень в очередной раз поразился, как девушка видит, куда идет, за своей длиннющей челкой шоколадного цвета. Все нормальные люди давно избавились от этой моды. Но верящие в любовь к нормальным никак не относились. Что это вообще такое – любовь? Это понятие почти выцвело с бумаги, на которой когда-то так часто писалось. Почти утонуло вместе с этой бумагой в глубинах истории. Почти. Может, оттого, что бумага не тонет? Или оттого, что есть еще такие сумасшедшие вроде Историков, которые все никак не хотят понять, что любовь – это всего лишь слово, которым когда-то объяснялось особое сочетание гормонов, вводившее человека в безрассудно-счастливое состояние? Что ж, давайте тогда верить в наркотики или алкоголь… Кстати, приверженцев такой «веры» до сих пор хватает. Парень выехал на поверхность и направился к школе. Вход в ее корпуса, отделанные салатовым стеклом, виднелся на другом конце второго уровня улицы. На первом уровне, как всегда, стояли бесконечные пробки – еще одна проблема, с которой человечество так и не смогло справиться за тысячелетия своего существования. Хорошо хоть перешли на экологическое топливо, поправили дело с атмосферой, пока было еще не слишком поздно. Двери школы призывно раздвинулись, поток теплого воздуха еще больше растрепал Сережины волосы. Ощущение было приятное, особенно после промозглой ноябрьской погоды, но в голове все равно мелькнула мысль «Век бы эту гребаную школу не видеть». Проверка отпечатка указательного пальца. Гардероб. Поворот налево, лестница, коридор с полом из матового стекла (ну конечно, здесь ведь директор обитает), поворот направо и, вуаля, родной кабинет, в котором ученики 10-го «В» класса по будням проводили до полусуток. В принципе, тут можно было бы жить: у входа – кофеварка, в конце кабинета – диванчик, на коридоре – автомат с быстрыми завтраками, на учительском столе – аквариум с медузами… Короче – стандартный школьный кабинет. За партами поодиночке расположилось большинство Сережиных одноклассников – семь девушек и восемь парней. Все они были увлечены физикой и биологией – уже около пятидесяти лет это направление было самым популярным и престижным, поэтому биофизические классы были самыми забитыми. Вообще, как можно нормально учиться, когда кроме тебя в кабинете сидит еще пятнадцать человек, в большинстве своем жаждущих знаний не меньше твоего? А как учились раньше, в классах по тридцать человек? Ничего удивительного, что наука рванула в развитии всего лет десять назад, когда такие классы сократили вдвое. И когда у нового столетия появился лозунг «Разум превыше всего!». По всей школе раздался высокочастотный звонок. Начинался очередной будний день серого ноября 2112 года. Очередной будний день в мире без любви.