Уснули как обычно, а утром Итачи не проснулся.
В смысле, он был вполне жив и очень даже здоров, но спал глубоко-глубоко, умиротворённо, не спеша вскакивать на каждый шорох и даже тихонько похрапывая. Кабуто умилился, осторожно проверил состояние, ласково поцеловал Учиху в лоб и тихонечко откатился.
Сон шиноби — песня грустная. У «деревенских» шиноби не так уж сильно, потому что, конечно, в любую ночь могут разбудить и послать на срочную миссию, но это бывает редко, а уж заветные первые сутки после миссии и вовсе стараются не трогать. Другое дело — нукенины, законченные параноики, шпионы и ученики великих саннинов. Им спать глубоко опасно для жизни. Наверное, поэтому Кабуто никак не мог выйти в осознанный сон: просто не мог нормально уснуть.
Якуши встал, разулыбался, жестами показав, что Итачи крепко спит. Попрыгал немного от радости. Жестами попросил хотя бы полчасика его не беспокоить. Смотрел он при этом так умоляюще, что прониклась даже Самехада. Кисаме Кабуто торжественно поклонился, обнял и поблагодарил от имени желудка Итачи и его же печёнки за предоставленную кровь. Потом ласково погладил Самехаду, отблагодарил за такую тренировку Кисаме. Та с довольным видом отожрала у него половину резерва, но Кабуто был не в обиде, если что — вернёт, а так в компании трёх нукенинов S-класса ему бояться было нечего.
Дейдара воспользовался свободным временем, чтобы привести себя в порядок, умыться, расчесаться качественно, для чего он отошёл к ближайшему ручью. И именно этот момент выбрал штатный алоэ, чтобы появится из-под земли с новой порцией семян паранойи.
— Х-ха… Вижу, у вас всё тихо-мирно, а постоянному сверканию шарингана нашлось логическое объяснение, — проговорил куст. — Оно и понятно, ученик Орочимару… Этот змей всегда был увёртливым. Даже пережил схватку с Итачи после неудачной попытки захватить его тело… Но от планов своих, похоже, не отказался, ученика вот послал. Пошли слухи, что младшего Учиху Змей уже захватил, да только что-то пошло не так и ему нужен новый красноглазый… А заодно и все интересные особи с кеккей генкаем, которые встретятся по пути. Мне вот не хочется становиться лабораторной мышью, а тебе?
И Зецу скрылся прежде, чем Дейдара успел послать его на три весёлых буквы.
Лишившись возможности высказать всё, что думает о внезапном «доброжелателе», Тсукури зло сплюнул на землю. В прошлый раз он как-то не задумался, но вообще-то Зецу вёл себя крайне подозрительно. Ладно бы они были напарниками, прошлыми или будущими — ещё можно понять. Но в том-то и дело, что с их штатным алоэ тесно общался разве что лидер. С чего бы это Зецу вдруг озаботился его безопасностью? Если Кабуто так опасен — почему его вообще допустили в организацию? А если нет… В любом случае, растительнообразный преследует какие-то свои цели. А плясать под чужую дудку Дейдара никогда не любил.
Поэтому сейчас он всё-таки умылся, перевязал хвост и вернулся к остальным. После чего в лоб спросил у Кабуто:
— Ты действительно ученик Орочимару?
— Ага, — согласился тот, не отвлекаясь от умиления на спящего Итачи.
Тсукури даже слегка обиделся — что, никаких тайн? И бурного возмущения тоже нет?
— Все, кроме меня, были давно в курсе? — скорчил рожу подрывник.
— Ну… Да, — согласился Кабуто. — Хотя подожди-ка… Кисаме, ты в курсе был? Я чего-то не помню… Ой! Смотри-смотри! Просыпается!
Итачи, с удовольствием потянувшись, сел. Огляделся вокруг чуть затуманенным взглядом, который очень быстро стал внимательным и цепким. И недоумённо нахмурился, осознавая, что именно кажется неправильным.
— Кабуто, ты снова меня лечил?
— Не-а. Это у тебя ещё от переливания побочные эффекты, — сообщил Якуши, улыбаясь. — Твой организм наконец-то наелся и спешно восстанавливался, пока ты не передумал. Скажи, сытым спать в сто крат круче?
Учиха ошеломлённо распахнул глаза:
— Я что — проспал?
Скулы чуть-чуть порозовели, выдавая смущение. Дей решил, что вот такой ошарашенный Итачи — оружие массового поражения, не иначе.
— Ага-а-а, — кивнул Кабуто самодовольно. Его идея, да… — А ты о чём спрашивал?
— Ты о чём сейчас? — не понял Учиха.
— Ну, о чём ты спрашивал до того, как осознал, что проспал…
— Я думал, ты какой-нибудь техникой усыпил, чтобы организм восстановился… — Итачи медленно покачал головой, всё ещё не в силах до конца осознать мысль, что он так беспечно и крепко спал сам.
Кабуто всё-таки не смог совладать со своими ручками и полез обниматься.
— Твой организм всё решил за меня, — отозвался он. — Ты такой милый, когда смущаешься… ничего не болит? Кушать хочешь?
— Кабуто, перестань, — вышло почти жалобно. — Прекра-ати делать из меня-я желе-е… Мы и так выбились из графика…
Дейдара вздохнул. Ну серьёзно, как в такой обстановке кого-то подозревать, а?
— Ладно-ладно, — неохотно согласился Кабуто, отстраняясь. — Но ты всё-таки покушаешь! Не надо всю работу насмарку! Дей, ты что-то спрашивал?..
— Я один не знал, что ты ученик Орочимару? — терпеливо повторил Тсукури.
— Да, — ответил Кисаме.
Дей наклонил голову набок. Посмотрел на Хошигаке. Посмотрел на Учиху.
— М-м-м… И всем пофиг?
— Видимо, да, — отозвался Кабуто, быстро собирая завтрак чемпиона. — Но мне самому интересно, почему пофиг.
Кисаме пожал плечами:
— Не имею привычки лезть в чужой выбор. Раз уж Итачи в трезвом уме решил, что ты стоишь доверия — это его право.
Дейдара повернулся к Учихе:
— А почему ты не боишься? Про Орочимару ходит много слухов.
— Кабуто — не Орочимару, — мягко улыбнулся Итачи.
— Но вообще слегка обидно, что меня не подозревают в том, что я утащу твою тушку к нему, — надулся тот, передавая здоровенный бутерброд Учихе. — Как будто и не змеёныш вовсе.
— Конечно, нет, — улыбка стала чуть шире. — Потому что ты волчонок, кои.
Кабуто демонстративно надулся, но вещи собирать не прекратил.
— Слушай, Дейдара… А ты-то откуда узнал о моём ученичестве?
Тсукури прищурился.
— Да вот ходит тут одно алоэ… Озабоченное тем, что мы не спешим вцепиться друг другу в горло. Учиха, так почему всё-таки нет? Зецу сказал, что твой братец вроде бы уже поглощён.
Итачи хмыкнул:
— В данном раскладе я верю в отото. Им даже саннин подавится.
— Вот не надо так недооценивать Орочимару-сама! — возмутился Кабуто. — Будет он безнадёжными вещами заниматься. Для поглощения нужно либо добровольное согласие, либо совершенно раздолбанная психика. Скажем так, у Саске с головой в порядке долго не было, но узконаправленно, спасибо Итачи. А сейчас так вообще. Хотя интересно, если они работают вместе, значит, Орочимару-сама таки нашёл способ им манипулировать…
— Ты уверен, что не наоборот? — невинно поинтересовался Итачи.
— Ну… — Кабуто задумался. — Саске обычно о манипуляциях в последнюю очередь думает. Влом шевелиться засранцу, — это прозвучало даже несколько восхищённо. — С другой стороны, уметь-то умеет… В общем, надеюсь, там всё взаимно.
Дейдара, задумчиво наблюдавший за этим диалогом, вынужден был согласиться, что в случае с Учихами нифига не поймёшь, ты их поймал или они тебя за яйца держат. Вот даже сейчас — то ли Итачи верёвками вьётся, то ли Кабуто ему под ноги ковриком стелется…
— Слышь, Тсукури. А с тобой-то что случилось? — поинтересовался Кисаме.
— В плане? — не понял подрывник.
— Ты какой-то больно спокойный. Раньше бы взрывы начались намного раньше вопросов.
Дейдара пожал плечами:
— Так не хочется. Вот если бы он, — подбородок дёрнулся в сторону Кабуто, — начал юлить, тогда, наверное, психанул бы… А так с чего бы?
Хошигаке задумчиво хмыкнул, почесал подбородок. И решил, что с восприятием в их тусовке таки что-то не так. Тсукури адекватным стал, а никто и внимания не обратил!
— Дей, лапочка! — Кабуто уже собрался и с чистой совестью повис на подрывнике. — Это ж что надо было с тобой делать, чтобы до такого нервняка, как в начале, довести?
— Не кормить? — почти весело поинтересовался Итачи. — Хотя в талантах соклановцев бесить я не сомневаюсь. Вот от Сасори не ожидал, да…
— Напоминаю, ты говоришь о шиноби, который из себя куклу сделал.
— Пф-ф… Он чего злым был? Оттого, что недолюбленный был! — нравоучительно заметил Якуши. — А алоэ я наше ещё поймаю и зверски за капюшон отглажу, а то разводит тут паранойю, понимаешь ли, на ровном месте.
— Почему мне кажется, что именно в этот момент Зецу закапывается поглубже? — невинно поинтересовался Дейдара.
— Пф-ф… Бедняжка. Как у него паранойя-то обострилась на хорошее обращение. Вообще, наверное, никто не кормил и не гладил… Точно ему вкусный свежий трупак где-нибудь найду. И тортик.
Тсукури вздохнул, демонстративно закрывая лицо ладонью:
— Учиха, а можно я его всё-таки свяжу и зверски не дам никого кормить?
— Вынашиваешь планы, что тебе больше достанется?
— Нет, — неожиданно серьёзно качнул головой Дейдара. — Боюсь, что перегорит.
— Ай? — обернулся Кабуто. — В каком это таком плане перегорю? Кормить больше никого не буду, что ли?.. Да ладно, у меня всегда есть Кисаме и Самехада про запас, они же всегда с удовольствием пожрут, правда, ребята?
Кисаме вздохнул:
— Думаю, он имел в виду, что слишком сильно выложишься. Дело ведь не в кормёжке как таковой. А настолько себя растрачивать — опасно. Можешь не успеть остановиться.
Дейдара задумчиво нахмурился.
— Хошигаке, а чего ты из себя дубину постоянно корчил?
Кисаме зубасто улыбнулся, не спеша отвечать. Тсукури вздохнул. Ну да, так ему и выложили все свои секреты на тарелке…
— Но посмотри, какие все няшки, если их покормить! — возразил Кабуто. — Ладно-ладно, доктор Тсукури, согласен, не буду зверски кормить всех подряд. Только если настроение очень-очень хорошее. Годится? Ми-ми-ми? Пожалуйста?
— Волчонок, — Итачи легко коснулся плеча. — Ты не понял, да?
— А?
— Дей пытается о тебе заботиться, — Учиха невольно коснулся виска. — И две стесняшки его готовы за это затискать.
— Оу… — Кабуто широко распахнул глаза. Губы расползлись в невольной улыбке. — Заботиться? Обо мне? Оу…
А уж реакция стесняшек, то есть шаринганов самого Итачи, и вовсе заставляла восторженные искорки вспыхивать где-то глубоко в груди.
Дейдара поспешил независимо отвернуться. Ну… Ну да, пытался. А что такого? Они напарники, в конце концов!
— Спасибо, Дей, — улыбнулся Кабуто, обнимая его со спины. — Я буду осторожнее.
На него искоса глянул голубой глаз, полускрытый пшеничной чёлкой.
— Точно будешь?
— Я постараюсь, — серьёзно кивнул Якуши.
Повеселевший подрывник обнял его в ответ.
— Мы выходим или окончательно срываем сроки? — поинтересовался Кисаме.
— Успеем, — отмахнулся Тсукури. — По воздуху быстрее, а птица и четверых поднимет.
— Ура! Полёты! — обрадовался Якуши.
Кисаме тихо хмыкнул. Да уж, приём Кабуто в состав Акацки явно был не лучшей идеей. Уж очень быстро он создавал вокруг себя полюс влияния.
Впрочем, Якуши успешно это делал, и не входя в состав организации.
Даже интересно, что из этого в итоге получится.
* * *
Кабуто серьёзно отнёсся к тому, что Дейдара узнаёт всё последним, поэтому подгадал момент, когда Зецу не палил, и отвёл подрывника в сторонку:
— Скоро я возвращаюсь в Ото. Пойдёшь со мной?
Тсукури невольно дёрнулся в сторону. Замер, настороженно сканируя взглядом пространство.
— Возвращаешься? А почему ты вообще… уходил?
— Случайно. Использовал одну технику, от которой у меня память отшибло и убежать захотелось, — проговорил Якуши, осторожно касаясь его руки.
— А почему не вернулся сразу, как вспомнил? — Дейдара переступил с ноги на ногу, чем-то напоминая в этот момент настороженную птицу.
— Бросить Итачи? Бросить тебя? Голодных, неотглаженных, заёбанных? Нет.
Тсукури тихо выдохнул. Снова переступил с ноги на ногу.
— И что, вот так реально примут? Протектор там выдадут и всё такое?
— Ну, протектор по желанию, у нас их не особо жалуют. Но вообще — да. Отокаге — хомяк, жадный для талантов. Зам Отокаге тоже красавчик. Да и я за тебя мозги погрызу любому, — Кабуто снова попробовал взять Дея за руку.
Подрывник вырываться не стал. Он как раз старательно думал, что именно мешает ему согласиться. Потому что соглашаться казалось как-то неправильно… Но логических аргументов в пользу этого не находилось.
— Жадный до талантов или подопытных? — всё-таки спросил Дейдара.
— Талантов, — ответил Кабуто честно. — Просто большинство шиноби только в подопытные и годятся. Пойдём со мной. В любом случае руководство Акацки не обрадуется моему уходу. Я не хочу, чтобы нам пришлось сражаться друг с другом, — Якуши чуть сжал руки. — Пожалуйста, Дей…
Тсукури немного помолчал, потом дёрнул Кабуто на себя. Коротко обнял, почти стиснул.
— А… Остальные?
Кто бы сказал пару месяцев назад, что он будет волноваться — за Учиху? И кто бы сказал, что так просто будет поверить кому-то… В Акацки Дейдару не держало ничего, кроме привычки и силы. Чёрный плащ с алыми облаками уже приобрёл определённую репутацию. Это — да ещё то, что идти Тсукури было в принципе некуда. Нукенин Акацки, нукенин-одиночка… невелика разница, на самом-то деле. Дей и не знал, что может быть по-другому.
— Тоже. Итачи по-любому, Кисаме… Тоже, тоже.
Дейдара ещё немного помолчал, взвешивая «за» и «против».
— Хорошо. Надеюсь, в Ото не сплошные подземелья?
Кабуто хлопнул глазами и с радостным писком повис на Дейдаре. Согласился! Да-да-да! Даже не верится!
— Я тебя люблю! — пискнул Якуши, целуя подрывника в лоб. — Вернёмся, тортик забабахаю! На всех!
— Ну ты долбанутый, Якуши… — Дейдара изо всех сил старался не расплыться в улыбке совсем уж широко. — А как ты собираешься возвращаться? Вот прямо просто так уйдёшь и всё?
— О, не волнуйся, ты этот момент не упустишь, — у Кабуто комплексов против дебильной улыбки не было, так что он с удовольствием расплылся. — Ладно, пойдём, пока капюшончик не вернулся.
— Он за нами почти постоянно шпионит? — недовольно поморщился Дей, прикидывая, сработает ли против их алоэ направленный взрыв высокой мощности.
— Ага. Хорошо, что совать нос совсем близко я его отучил. Эх, жаль, его не удалось отгладить…
— Ты долбанутик, — окончательно утвердил диагноз Дейдара. — Ещё пожалей, что Тоби смылся раньше, чем подсел на твои пироги.
— И пожалею! Ой, да ладно, я ещё нормальный в этом плане. Это ты на себе всю мощь мозговыноса от Наруто не испытывал.
— Наруто? — Дей сосредоточенно нахмурился. — Это тот шумный джинчурики Девятихвостого, что ли?
— Да. Вы знакомы?
— Пересекались как-то раз, — Дейдара потёр руку, прошитую чёрными нитями Какузу. — Шумный, эмоциональный, легко поддаётся на провокации. Его капитан гораздо опаснее.
— Наруто, случайно, убить тебя не пытался? — прищурившись, уточнил Кабуто.
— Пытался, — подтвердил Дейдара. — И труп Казекаге отобрать пытался, я так и не понял зачем. Дохляк же уже был.
— А-а-а, это многое объясняет. Гаару же потом воскресили… Кажется, об этом деле до меня дошли неполные слухи. Ну ничего, думаю, уж от кого-кого, а от Рута проблем не будет в этом плане.
Кабуто представил "Ура, большая семья!" интонацией Наруто так ясно, словно слышал это своими ушами, а не от Саске.
— Что именно объясняет? — заинтересовался Дейдара. — Почему неполные? Каких проблем-то? Вы что, отжали себе джинчурики у Конохи? Втихую? Чума-а-а…
— Арендовали, — с достоинством отозвался Кабуто. — Хоть убей, не помню твоего участия в той заварушке, только Сасори. И объясняет очень крепкую метку смерти на тебе, никак не получается размыть.
— Вот это сейчас вообще обидно было, — надулся Дейдара. — Казекаге вообще-то я поймал, Сасори только прикрывал отход… И вообще дал себя завалить старушке и куноичи.
— Ну извини, извини… Память у меня ненадёжная, шпионы… Уж какие есть, — Кабуто погладил насупившуюся деточку. — Ты молодец, реально. Гаара — тот ещё монстр.
— А ты с ним тоже знаком? — удивился Тсукури.
— Мгм. В своё время пришлось приложить некоторые усилия, чтобы с ним не пересечься. Всё-всё, прекращаем сплетничать, капюшончик идёт… Ах, вот бы его покормить!
* * *
Кабуто мучился. Поводов для рефлексии и волнений у него было несколько. Во-первых, Зецу, который назойливо торчал всё время где-то на периферии восприятия, будто у шпиона Акацки других дел не было, кроме как за их четвёркой следить. Нет, Якуши напрягало не наблюдение, в конце концов, во всех помещениях Ото были установлены камеры наблюдения. Напрягала его невозможность полапать Зецу за капюшончик и накормить его вкусняшкой.
Во-вторых, Кабуто волновался из-за предстоящей встречи. И опять же, не из-за того, что Учихи друг друга поубивают, а из-за опасения, что он в самый серьёзный и пафосный момент кинется на шею Саске, ибо соскучился до безумия.
А уж когда младший Учиха оказался в зоне его сенсорного восприятия, Якуши едва-едва удержался от писка. Кажется, пафос и серьёзность он всё-таки порушит… Блин, но как на это отреагируют остальные?..
— Всё в порядке, кои? — негромко окликнул его Итачи, от которого не укрылась ни повышенная нервозность, ни изменившееся выражение лица. — Что-то… Почувствовал?
— К нам двигается комитет по встрече, — максимально нейтрально проговорил Кабуто, насчитав ещё Сакуру, двух Шинигами и нечто непонятное.
Учиха коротко кивнул. Скосил глаза на Кисаме, перевёл взгляд на Дейдару. С подрывником Кабуто собирался разобраться сам, а вот разговор с Хошигаке был на совести Итачи. И Учиха в который раз порадовался, что после бегства Орочимару ему в напарники достался именно Кисаме. Потому что с Хошигаке не нужно было юлить и хитрить. Сам он покидать Акацки не собирался, но и убивать напарника за предательство — тоже. Когда Итачи спросил, что именно держит Кисаме в организации, тот задумчиво улыбнулся и ответил:
— Цель. У тебя ведь тоже она была всё это время. Потому мы и поладили.
— Цель — поймать всех биджу и установить контроль над миром путём своей власти?
— Почему нет? — Кисаме наклонил голову набок. — Цель прекратить войны не хуже и не лучше иных.
— Особенно если в процессе достижения приходится сражаться?
— Учиха, ты мне ещё философские стихи почитай.
— Мне будет не хватать тебя и Самехады рядом, — с обезоруживающей откровенностью сказал Итачи.
— Не к Шинигами ведь уходишь, — хмыкнул Кисаме. — Может, дороги ещё сведут. Хотя на твою встречу с младшеньким я бы посмотрел.
— Так посмотри. Всё равно если мы разойдёмся сейчас, это будет слишком подозрительно.
Так и шли — вроде всё ещё одной командой, но уже отсечённые друг от друга невидимой границей. Вот и сейчас Кисаме был чуть ли не единственным, кто изготовился к серьёзному бою. Нет, Дейдара, да и сам Итачи были готовы ответить на удар, ввязаться в схватку… Но только если иного выхода не будет. Кисаме был готов сражаться без оглядки на то, кто там и перед кем виноват.
— Ороконару отото…* Ты вырос, — Итачи окинул брата цепким взглядом, отмечая и широкий разворот плеч, и уверенное спокойствие, и то, как Саске неосознанно занял позицию лидера отряда, хотя никогда не состоял в АНБУ.
— Давно не виделись, Итачи, — коротко кивнул младший Учиха. — И мне кажется, нам есть о чём поговорить.
*
Orokanaru otōto — «глупый младший брат». Да-да, то самое любимое обращение Итачи к Саске.
Кабуто постарался сдержать восторженный писк малолетней фанатки. Получалось плохо, несколько подозрительных звуков всё-таки вырвалось. Саске! Живой, крутой, настоящий, в зоне прямой видимости! Красивущий, уверенный! Совсем не похожий на того мальчишку, который чуть в обморок не падал от Ки Орочимару-сама… И на того мальчишку, которым манипулировали все, кому не лень. Такой аня-ня! Такой ви-и-и!..
Пока Якуши с недовольством думал, что он взрослый человек и может выражать свои восторги как-то более внятно, чем писком, его тело сделало подлянку, потянувшись вперёд. Можно было смутиться и отойти назад, но это выглядело бы ещё более тупо.
Так что он всё-таки нарушил пафос и бросился вперёд, остановившись в полуметре от Саске, неуверенный, что ему за такое уши не начистят. Учиха закатил глаза, поманил его к себе:
— Ну, что остановился-то? Или тебя снова за ухо покусать, чтобы не тормозил?
Кабуто покраснел и неловко обнял его. Всё-таки одно дело сон, и совсем другое — реальность. Саске же, похоже, ничего не смущало, вот просто абсолютно. Он с наслаждением потискал деточку, убеждаясь, что Кабуто здесь, живой, здоровый, жизнерадостный… Здорово-то как! И уж в последнюю очередь Учиху волновало, что обнимашки с Якуши могут как-то сказаться на его крутости. Собственно говоря, его это вообще не волновало. Прошло то время, когда он был готов в лепёшку расшибиться ради одобрительной улыбки Итачи…
…Но, как оказалось, тоскливый взгляд брата может царапнуть в груди неожиданно сильно.
Итачи никогда не видел у Саске такой тёплой улыбки. Он вообще вдруг ощутил себя снова тринадцатилетним подростком — растерянным, смертельно уставшим. Которому не на кого опереться. С Кисаме их пути уже разошлись, брату больше не нужна маячащая впереди цель мести, Кабуто… Кабуто счастлив, и это видно. Когда-то Саске именно так встречал его — разве что не бросался обнимать, но он и сам бы не ответил на эти объятия, опасаясь, что последствия выйдут для брата слишком сложными.
— Всё же будет хорошо? — тихонько спросил Якуши.
— Я постараюсь, Кабуто, — Саске погладил его по волосам.
— Мы постараемся, — поправила его Сакура, укладывая ладошку на плечо Якуши.
