Серебряное солнце

      Дворцы феодалов относятся к объектам B-класса защищённости. Только им самим об этом лучше не говорить, расстроятся. Они-то уверены, что их жилище как минимум A-класса, а то и больше, но старательно поддерживаемое невежество в делах шиноби не позволяет им это проверить. На деле, A-класс был у Скрытых Деревень, да и то не у всех. Шиноби, конечно, старались защититься получше, но слишком большое количество народу, в том числе и гражданского, существенно снижало показатель защищённости.       S-класс — у параноидальных схронов типа архивов АНБУ и объектов стратегического назначения шиноби. SS-класс — у личных схронов великих параноиков (Каге там или Узумаки… Те вообще специалисты запрятать глубоко и надёжно) и убежищ Орочимару. SS+ класс — у личных схронов Орочимару, где не шастают нарушающие режим безопасности ученики.       В общем, охрана во дворце феодала, на вкус Кабуто, была так себе. Небольшой отряд шиноби, среди них неплохой сенсор и хорошо сработавшийся отряд чунинов. В идеале вместе они выступали за одного джонина не самого хилого класса, но… Джонин обычно один и всегда готов к бою, а вот отряд пониже классом можно разделить и обезвредить по отдельности.       А ещё нукенины умеют неплохо скрывать свою чакру, достаточно, чтобы выяснить, что сенсор работает через крыс, и накормить этих самых крыс успокоительным. Нет, белые аккуратненькие крыски с платочками всё так же бегали, вынюхивали, но подозрительность и пугливость существенно снизилась. И да, они были натасканы не принимать еду из чужих рук, но от Кабуто в этом плане ещё попробуй отмахайся. Даже гению Учиха это не удалось, что уж говорить о бедных крысах?       В принципе, нужный документ Кабуто уже спёр. Как-то никто не посчитал, что утром за завтраком он вышел в двух экземплярах, а вернулся в одном. Выяснить, проникнуть тихонечко, заменить оригинал теневой копией, выйти незамеченным и быть няшечкой невинной. Всё для того, чтобы дурацкая миссия не отвлекала его от страданий, осваивания его внезапного кеккей генкая и музыки Итачи.       Чай, не первый год с психическими проблемами знаком. Долгий экзистенциальный кризис и упорос по Орочимару-саме ему как-то раньше работать не мешал.       А Итачи внезапно обнаружился танцующим. Кабуто даже остановился на полушаге, когда это увидел. Рядом так же удивлённо замер Кисаме. Он как-то никогда не задумывался, умеет ли напарник танцевать, — но подразумевалось, что Итачи, как любой сильный шиноби, отлично владеет своим телом. При необходимости неплохо станцевать сумел бы.       Но это же Учиха. Когда у него всё было просто и понятно?       Партию играл как раз музыкант феодала. В отличие от Итачи, он предпочитал какую-то разновидность гитары. И делал ставку на бодрые ритмичные мелодии — потому что в нежности звучания с флейтой ему было не тягаться. Стоило сказать, что место своё мужчина занимал вполне заслуженно и его музыка тоже захватывала, заставляла кровь быстрее бежать по венам… но всё же кое-чего не хватало. Не было внутреннего огня, искры, заставляющей забыть обо всём, кроме музыки. Итачи, помимо уникального зрения додзюцу обладавшего ещё и развитым чувством гармонии, такое недосовершенство раздражало сильнее, чем просто плохое исполнение. С плохого-то что возьмёшь, оно на совершенство и не претендует. А вот так…       Первый жест вышел скорее непроизвольно. Резкий, почти хлёсткий взмах кистью, чтобы выплеснуть раздражение… Который по случайности идеально лёг на музыку. Итачи, может быть, этим бы и ограничился, — но заметивший его порыв музыкант феодала одарил конкурента насмешливым взглядом.       Учиха усмехнулся. Прищурился, вслушиваясь в мелодию, вбирая в себя ритм.       И вплёлся в музыку уже осознанно.       Шаг, жест, изогнуться всем телом, полуповорот, взмах, тряхнуть головой, заставляя волосы взмыть и опасть крылом. Шаг, полуповорот, взлетевшие рукава кимоно. Шаг, повести плечами, словно стряхивая с них ненужный плащ…       Музыкант от возмущения сбился с такта, но люди уже отступили в сторону, давая Итачи место, и он был вынужден продолжить играть. Учиха одарил его насмешливым взглядом и продолжил танец, показывая, чего именно не хватает его мелодии.       Кабуто облизнулся и тут же прикрыл рот ладонью — слишком жест характерно хищный. Он бы не удивился, если бы от такого зрелища у него вдруг активировались бы шаринганы: тут бы и полгена в пятисотом поколении зашевелились бы, чтобы запечатлеть всё в подробностях.       Итачи был… Ну просто вау. Неторопливую, чувственную мелодию жаркой южной ночи он дополнял идеально, давая ей то, чего ей так не хватало — завершённость, страстность, эмоцию. Разговоры придворных стихли. Люди, заворожённые безо всякого шарингана, смотрели и глаз не могли оторвать.       Музыкант зло блеснул глазами, ускорил темп — уже не выдерживая ритм настолько правильно, но желая заставить соперника выдохнуться. Задыхаясь, хорошую мелодию не сыграешь, тем более что у этого выскочки флейта и для него правильное дыхание гораздо важнее. А если он разгадает этот манёвр, то всё равно оборванный танец смажет впечатление.       Итачи в миг резкого изменения ритма замер — на одно короткое, почти неразличимое мгновение. А потом в центре зала словно взметнулось пламя. Заплясал бурный поток. Взвился синий вихрь, перевитый чёрными лентами волос.       В какой момент танцор стал вести мелодию, а не наоборот — не заметил никто. Но музыкант феодала всё же не смог не поддаться силе этого танца — и теперь только пытался успеть, подхватить, отразить и оттенить…       Но музыка не успевала, не дотягивала, не могла набрать достаточно жара и силы, чтобы сравниться с танцующим Итачи. А он танцевал так, что все, видевшие этот танец, почти слышали правильную мелодию. Жгучую, пробирающую дрожью и неясным желанием — то ли танцевать, то ли совершать безумства…       Обрыв танца окатил зрителей, словно ведро воды.       А Итачи чуть тряхнул головой, откидывая растрепавшиеся волосы.       Нежно улыбнулся.       И поднёс к губам флейту.       У Кабуто перехватило дыхание. Он нашёл взглядом в толпе Дейдару и бочком-бочком пересел к нему под бок. Подрывник потерял челюсть где-то под скамейкой и фонил шикарным, великолепным удивлением. Якуши присел, надеясь, что сможет им загородиться, но не помогло.       То ли метлу взять и отогнать всех от такого красивого Итачи. То ли самому сбежать и в тёмный угол спрятаться, чтобы всласть пострадать от чувства собственной ущербности. Итачи был и-де-а-лен. А он… Так, постоянно хнычущая истеричка. Можно было бы уже успокоиться, да.       Из набирающих силу самоугрызений Якуши вывело чувство взгляда. Терзания там или не терзания, но инстинкты у шиноби всегда на первом месте. А слишком пристальное внимание может нести опасность.       Смотрел Итачи. Прямо, открыто, даже не думая как-то маскировать своё внимание. И играл. Пронзительно, так, что в мелодии почти можно было разобрать слова. Так, что не требовалось обладать эмпатией, чтобы ощутить чувства.       А Кабуто обладал. И стремительно покраснел, осознав, какой он идиот. Какие подозрения, какое отчаяние? Неважным так не играют… Неважных так не целуют. Для неважных не переделывают пыточную технику в место для полётов с розовыми облачками.       Якуши всхлипнул и закусил губу, чтобы не разреветься. Грёбаный кеккей генкай… А в толпе так и вовсе как без кожи…       — Эй, ты чего? — Дейдара очень метко впечатал локоть между рёбер.       Кабуто согнулся и недовольно зашипел:       — Отстань, я страдаю!       — Ну и дебил! — не менее ядовито прошипел Дейдара в ответ. — Если бы мне так играли, я бы не сопли разводил, я перекидывал бы через плечо и волок подальше ото всех, кто пялится.       — Сам дебил, у нас маскировка! Я и так с трудом удерживаюсь, чтобы не поубивать всех присутствующих нафиг за то, что посмели смотреть!       — А какого хрена сопли льёшь?       — Я сейчас вас обоих на улицу выпихаю, — доброжелательно сообщил очередной клон Кисаме, на этот раз под Хенге добродушного увальня.       Кабуто надулся, замолчал, но в голове сладострастно представил картину… Дейдара… На операционном столе. И он, Кабуто, втыкает в него… Шприц.       Приращивая, сука, сенсорный кеккей генкай!       Подрывник, не иначе как копчиком почувствовавший, что думают о его персоне и нехорошее, ненавязчиво продемонстрировал на ладони фигурку из взрывной глины.       Которая как-то нечаянно получилась в виде корявенькой флейты.       Кисаме спешно прикусил губу, чтобы не заржать.       — Будешь хорошо себя вести — завидовать не придётся, — прошептал Кабуто.       — А? — от Дейдары плеснуло чистейшим, ярким изумлением.       Здравый смысл, отвергающий первую догадку, включился с некоторым запозданием. А первая мысль была такой, что оставалось только порадоваться, что Хаджиме не умеет копаться в чужих мозгах. Иначе первая встреча показалась бы цветочками, равно как и обещание загрызть во сне за косой взгляд на Учиху.       Сам Кабуто о том эпизоде и думать забыл, да и вообще тот промежуточный период помнился смутно. Его сейчас больше всего волновало, когда уже закончится этот дурацкий праздник и можно будет с чистой совестью повиснуть на Итачи.       Однако музыкант феодала даже после столь явной демонстрации отступать не хотел. И снова начал играть, слишком резко, нервно — и сбиваясь от каждого взгляда на Учиху, стоявшего с вежливой улыбкой и скучающим взглядом.       Кабуто злобно на него посмотрел, мысленно что-то дёрнул, и тут понесла-а-ась… Навалилось такое смурное чувство, отвращение на грани тошноты, смешанное со страхом. Судя по тому, как перекосило окружающих — не он один это почувствовал. Люди начали подозрительно коситься друг на друга, отходить. Кто-то принюхивался к напиткам, где-то неподалёку раздался скандал в духе «Что ты меня толкнул?! Нет, это ты меня первым толкнул!»       Подспудное напряжение набирало силу, воздух, казалось, почти зазвенел от готового разразиться чего-то. Дейдара нахмурился, вертя головой и пряча руки под широкую рубашку — не иначе как к глине. Кто-то швырнул в музыканта мягким фруктом, который разляпался по нарядной рубашке ярким пятном. Кто-то недовольно выкрикнул, что этот кошачий концерт пора сворачивать, другие тут же отозвались с собственным недовольством…       — Волчонок, возьми себя в руки, — Итачи снова пробрался через толпу, не задетый ею. — Похоже, твой кеккей генкай работает в обе стороны.       — Что? — Кабуто нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь. — Нет, я спокоен… Просто оно тут висело такое чёрное, бесформенное… Я его заметил, и как-то мысль сама побежала дёрнуть. Вот оно и брызнуло. Ой.       Учиха вздохнул:       — Назад свернуть сможешь? Нам ещё работать.       — Ой? Я уже всё сделал… — Кабуто втянул голову в плечи, внезапно поняв, что вообще-то он делал всё очень и очень неправильно, не предупредив команду. Ну не привык он, не привык работать сообща.       Итачи вздохнул ещё раз, уже тяжелее:       — Тогда, думаю, лучше уйти, не прощаясь. Пусть сами расхлёбывают то, что у них тут… Висело. Дейдара, ты с нами?       Якуши кивнул, радуясь, что его никто ругать не стал. Перевёл взгляд на Дейдару. Подрывник выглядел нервным и недовольным, но всё же не в такой степени, как гражданские.       — А зачем зовёшь?       Итачи возвёл глаза к потолку, мысленно прося у ками терпения.       — Так, пошли. Снаружи будем разбираться, а то непонятно, как это «бесформенное» на нас воздействует.       — Да-да, хорошая идея, — проговорил Кабуто, которого уже серьёзно мутило. Не тошнило его только потому, что он был медиком и прекрасно умел различать реальную необходимость и психосоматику, гася последнюю.       Шиноби выскользнули из здания и направились к городской стене. В гостиницу заходить не было необходимости, шиноби всё своё носили с собой, часто прибегая к услугам печатей… А в гостинице оставалось только немного еды. Обидно, но не смертельно.       — Фух, тут получше, — проговорил Кабуто, вдыхая свежий лесной воздух.       — Ты в порядке? — Итачи мягко коснулся плеча.       — Поблевать охота, — честно признался Якуши. — Меня больше всех задело. Ничего, пройдёт… Ты что-то хотел сказать, Дей?       — Зачем с собой зовёте? Кормите, таскаете, приручаете? — Дейдару на природе тоже отпустило, но у него и своей обиды, подозрительности и нервности хватало.       — Так не прогонять же тебя. Мелкий ещё, — неожиданно подал голос Кисаме.       — Я не ребёнок!       — Вот я и говорю — мелкий, — спокойно ответил Кисаме. — Когда взрослеешь, начинаешь понимать, что кого-то вытянуть, чему-то научить — это не глупость. И не бесполезная трата времени. Помочь кохаю не зазорно.       — И много у тебя кохаев было? — ершисто фыркнул Дейдара.       — Были, — кивнул Хошигаке. — Момочи Забуза, Хозуки Суйгецу… Второй, может, ещё и жив.       «Жив, зараза», — чуть не ляпнул Кабуто, но промолчал. Прямое указание, и вообще. Второй мыслью было зачислить в этот список Итачи, всё-таки того лет в тринадцать приняли в Акацки… С другой стороны, не похоже, чтобы в этом случае было что-то подобное. Иначе Кисаме Учиху давно научил бы нормально жрать.       — Дей… — тихо протянул он, не зная, что ещё сказать.       — Ну что? — Тсукури почти выкрикнул. — Что вам от меня надо?!       Итачи молча подошёл, обнял, игнорируя возможную опасность.       — Ничего, вообще-то, — сказал он, успокаивающе поглаживая подрывника по лопаткам.       Дейдара закусил губу. С силой втянул в себя воздух. Потом ещё раз, ещё, надеясь дыханием утихомирить эмоции. Всё-таки всхлипнул — рвано, пытаясь задавить это безобразие в зародыше. И разревелся, как маленький ребёнок, отчаянно злясь на себя за такую реакцию, но не в силах успокоиться.       Кабуто посмотрел на это, неловко приблизился, обнял Дея со спины, заключая его в такой кокон.       — Мне очень нравится тебя кормить, — тихонько проговорил Якуши. — Ты с таким аппетитом кушаешь, прямо за ушами трещит. Смотрю, и сердце прямо радуется, особенно если ты ешь что-то, приготовленное мной. Для повара это лучшая похвала. Мне очень нравится тебя обнимать. Чувствовать, как под руками расслабляются мышцы, уходит привычное напряжение, как ты веселеешь… Ты так на всё искренне реагируешь, что руки прямо сами тянутся сделать тебе приятное. Просто чтобы увидеть довольный блеск глаз. Эта… Реакция. Когда человек гладит кота, приятно не только коту, но и человеку. Потому что приятно коту. Я не говорю о том, что ты кот… Но связь примерно такая, во-о-от.       Дейдара сердито шмыгнул носом, по-простецки вытер его рукавом.       — Это всё твоя техника, ясно? — буркнул он.       Хошигаке хмыкнул, подошёл и обнял всех троих — благо длина рук позволяла.       — Что? Я тоже хочу погладить, как кота, — сообщил он на вопросительный взгляд Учихи.       — Раз уж зашёл такой разговор… Почему ты никогда не пытался опекать меня? — спросил Итачи.       — Ты всегда был слишком взрослым, — поморщился Кисаме. — С виду сопля соплёй, пальцем перешибёшь, а вот по сути…       — Тебе так и не удалось заставить его нормально есть, — проворчал Кабуто. Он был недоволен этим фактом. А с другой стороны, что делать? Не связывать же и кормить силой, обидится и закопает ещё, силёнок может и хватить. А столь безбашенным шантажом, как у Кабуто, Кисаме не владел.       — Ты бы видел его в тринадцать, — только и сказал Хошигаке.       Итачи поморщился. Он не любил, когда обсуждали его якобы проблемы. И не привык, чтобы забота была направлена на него.       — Что будем дальше делать?       — Обниматься? — предположил Якуши. — Ну, или драться. Дейдара утверждает, что он под моей техникой. Техникой мясного торта, не иначе… Может, выскажешь свои претензии в своей обычной форме?       — Я про более отдалённую перспективу, — не поддался на провокацию Итачи. — Сейчас всё в зыбком равновесии… Но рано или поздно Тоби найдётся. Да и лидеру много чего может прийти в голову.       — А он, кстати, недалеко тут шастает… Точно Учиха, специфичная структура. О-о-ой.       — Сенсорика прогрессирует? — уточнил Итачи. — Насколько неподалёку? В чём специфичная?       — Прогрессирует. Неподалёку… Ну, где-то между нами и городом, чуть сбоку. Кажется, идёт в город. Специфичность — э-э-э… Ну-у-у… Это похоже на чёрную алмазную острую пемзу. Структура восприятия такая… Очень восприимчивая.       — Половину не понял, — честно признал Кисаме.       — Учиха? — вскинулся Дейдара, переваривший наконец странную информацию. — Ты хочешь сказать, что этот засранец — Учиха?!       — Ай, не так громко, — попросил Кабуто, поморщившись. — Да, мы его подозреваем в этом грешке… Пока сами шаринганы не видели, но по косвенным уликам…       Он замолчал, подумав, что все косвенные улики в глаза видел только он один.       — Где эта скотина? — рты на руках Дейдары уже активно пережёвывали глину. — Ну, в какую сторону?       — А за что ты его собрался бить? — осторожно поинтересовался Кабуто, чуток отходя.       — За то, что эта сука ещё и Учиха! Ненавижу морды красноглазые! — Тсукури сложил печати, увеличивая глиняную птицу. — Так в какую сторону?       Якуши посмотрел на это дело, прищурился, указал пальчиком.       — Где-то там. Может, чуток левее…       Птица стремительно рванула с места, а Дейдара уже заготавливал следующую порцию взрывчатки.       — М… Мне одному кажется странным, что при таких заявлениях Итачи его излюбленного «искусства» не досталось? — невинно поинтересовался Кисаме, перекладывая Самехаду с правого плеча на левое.       — Отпрыгнул, левее, мерцает-телепортится… — продолжал указывать пальчиком Кабуто. — Эм…       Его несколько удивило, что никто не начал возражать против охоты на Тоби, а Кисаме даже вроде как к бою приготовился. Видимо, они знают что-то, чего не знает он… Как же это неудобно!       Бухнули первые взрывы. Дейдара не скупился, пуская своих глиняных зверюшек по площадям, но особого толку от этого не было.       — Не очень удачный расклад, — заметил Кисаме.       — Про способность телепортироваться мы не знали, — возразил Учиха.       Кабуто нервно улыбнулся, представив, что всё это ему глючится, сенсорика не обкатана и никакого Тоби там нет. Но что уж тут, улыбаемся и показываем пальчиком.       — Он же на кухне сквозь предметы проходил, нет? — уточнил Якуши. — Правее, Дей. Идёт по стандартной схеме уклонения.       — Временная нематериальность могла быть результатом не только телепортации, — не согласился Итачи. — И даже если да… Расстояние, скорость, время использования — чтобы узнать всё это, бой подойдёт лучше всего.       — А если Дейдара его всё-таки убьёт? Будут проблемы… — осторожно напомнил Кабуто.       — Не убьёт, — мотнул головой Учиха. — Кисаме прав, для Дейдары он очень неудобный противник. Тут скорее Тсукури подстраховывать нужно.       — Движется сюда, — прокомментировал Якуши, раздумывая над стратегией. В качестве сенсора он в бою никогда не выступал, но теорию знал. Впрочем, оно и неважно, когда Тоби выйдет на расстояние видимости, можно будет действовать по обычной схеме.       — Есть идеи, как ссадить Дейдару на землю? — поинтересовался Кисаме. Уверенности, что подрывник не увлечётся и не накроет бомбами их тоже, как-то не было.       — Разве что Катоном, — пожал плечами Итачи. — Но можем для начала попробовать просто позвать.       Использовать Мангекё против Дейдары было нерационально — Аматерасу потом не погасить, Тсукуёми на таком большом расстоянии толком не наложить, а Сусаноо использовать… Нет, слишком уж незначительный повод, чтобы так раскрываться перед неизвестным Учихой.       — Ну… Дей-чан ми-и-илый, — протянул Кабуто. — Кхм. Бой, взрывы, кровь, кунаи… Кровь, возможность умереть? Вот биджева задница! Боевое настроение, ау? Концентрация?.. Кошмар, меня точно убьют!       Якуши охватила паника. После снятия закладок он толком не дрался, не считая того позора с Деем. И сейчас он никак не мог сосредоточиться на том, что нужно делать и куда смотреть. Позор-позор-позор!       — Где ты кунаи-то увидел? — фыркнул Кисаме, лёгким движением руки забрасывая Кабуто за спину. — Не суйся вперёд.        В этом не было ни тени пренебрежения или же набившего оскомину желания защитить кохая от схватки. Только простая аксиома — медики в бой не вступают. Они остаются в резерве и берегут чакру для лечения товарищей.       Да и схема боя у них с Итачи была давно отработана. Кисаме атаковал первым, принимая на себя основные залпы техник — с Самехадой это не доставляло особых проблем. Учиха перекрывал дистанцию и подлавливал противников на контратаках и гендзюцу.       Это не считая того, что каждый из них был достаточно силён, чтобы заломать джинчурики, полностью освоившего силу своего биджу.       Дейдара, правда, тоже, но в данной ситуации можно было всё же надеяться, что окончательно крышу ему не снесло.       Кабуто с облегчением отступил за спину. Взрывы, вспышки, мелькающий то и дело чёрно-красный плащ… Няшка-Дей где-то вверху летает с перекошенным лицом…       — Эй, Дей! — завопил Якуши. — Меня возьми!       Тсукури, может быть, и не услышал бы, но Итачи не поленился метнуть кунай, привлекая внимание. Такие, с привязанными к кольцу на рукояти яркими лентами, как раз и использовались для подачи сигналов на поле боя. Уразумев, чего от него хотят, Дейдара заставил свою птицу снизиться:       — Запрыгивай!       В самом деле, гонять вёрткую цель гораздо удобнее, когда сенсор рядом, а не пытается докричаться с земли.       — Дейдара-семпай, за что-о-о-о? — рядом тут же нарисовался Тоби.       Кабуто на секунду задумался, не потискать ли его профилактически, но всё же решил начать свою диверсионную деятельность с Дейдары. Запрыгнул на его птицу сзади, обнял за пояс, прижался.       — Претензии не хочешь высказать? — поинтересовался он тихонько.       — Бомбами до него доходит лучше! — Дейдара подорвал очередную порцию своих творений.       — А, ну да, — согласился Кабуто со справедливостью этих слов. Наруто тоже сначала предпочитал побить, а потом разговоры устраивать. — Он там. Ах, какой красивый взрыв!       Возглас вырвался абсолютно искренне: тройной взрыв в форме ёлочки действительно выглядел ошеломляюще.       Дейдара от неожиданности дёрнулся.       — Ты правда так считаешь? — недоверчиво оглянулся подрывник.       — Да, конечно, почему нет? — удивился Кабуто. — Когда взрывы бахают не по тебе, да с такой высоты, они выглядят действительно красиво. Особенно те парные, у которых интерференция цветочком пошла.       Тсукури улыбнулся совершенно счастливо:       — Ты понимаешь, да? Это искусство!       Дейдара бросил вниз россыпь шустрых жуков и змеек из глины, рассредоточившихся так, чтобы отсечь возможные пути к бегству, и бахнувших полноценным направленным взрывом.       — Ксо, никак не могу на него посадить…       — М-м-м… Позволишь поколдовать над твоим жучком? — предложил Кабуто.       — Что ты хочешь сделать? — Дейдара пережевал очередную порцию глины, создавая новых големов.       — Окутать её моим покровом. Вроде, когда я был под ним, мне удалось стукнуть Тоби…       — А получится? — усомнился Дей, протягивая, однако, парочку пауков Кабуто.       — Если не попробуем — точно нет, — заверил тот и начал химичить.       Просто так чакра, конечно, не удерживалась на чакро-объекте, значит, нужно было фуин… Кабуто осторожно выдавил на спине паучка символ концентрации чакры и вложил туда немного своего «покрова». Думал сначала взрыв-печать с «покровом» вместо катона, но она слишком большая и сложная, а он не Узумаки, чтобы такое одним прикосновением наносить.       — Попробуй, — Якуши передал слегка окосевшего паучка Дею.       Дейдара покосился на медика, мысленно дал себе обещание заставить того повторить этот трюк в более спокойной обстановке, чтобы можно было разобраться, как на его бомбы влияет такое вмешательство, и метнул паука в мелькнувшего снизу Тоби. Масочник от атаки увернулся — впрочем, модифицированный паук падал не один, а в составе целого дождя сородичей, так что Тоби пришлось изворачиваться, как угрю на раскалённой сковородке. Каскадом проследовали взрывы, от которых неизвестный Учиха спасся где простым уходом в сторону, где своей телепортацией.       Обработанный Кабуто паук окутался чем-то, похожим на мутно-серый ореол, и метнулся вперёд. Вцепился в руку Тоби лапками, то ли и в самом деле преодолев нематериальность, то ли удачно выбрав момент.       — Кац!       …и разъехался невнятной белой слизью вместо того, чтобы взорваться.       — Тц… — разочарованно проговорил Кабуто. — Было бы слишком хорошо, если бы это сработало с первого раза. Продолжаем?       Второго паучка он рассеянно поглаживал. Накладывать на него печать смысла не было, и так ясно, что две особые чакры в одном сосуде реагируют плохо. Надо в них заряженную иголочку втыкать или сенбон… Или лепить печати-наклейки. А у него, как назло, ничего такого с собой не было.       Дейдара временно приостановил свою взрывную деятельность — он, конечно, любил устроить «бабах» посильнее, но глина не бесконечная, а Тоби от всех атак успешно уходил.       — Дейдара-семпай, ну за что-о-о? — проныл масочник, пользуясь паузой.       — Бесишь! — рявкнул Тсукури. — Убью тебя и получу нормального напарника!       — Тоби нельзя убивать, Тоби хороший мальчик!       — Кац! — как оказалось, несколько големов потихоньку подползали к масочнику с разных сторон.       — Зараза, — недовольно проговорил Кабуто, глядя на всё ещё целёхонького Тоби. — Если у него не шаринган, то я даже не знаю что. Кеккей генкай хитрожопости? Ваще обидно. Его тут убивают, убивают, а он хотя бы рукав порвал, что ли?       — А такой бывает? — заинтересованно уточнил Дейдара.       — Да. Но те хитрожопы настолько, что в бой обычно не вступают, — проворчал Якуши. — Патовая ситуация. Надеюсь, Итачи что-нибудь придумает… Поори ещё чего-нибудь заносчивого пока, что ли?       — Никто не устоит перед моим искусством, ясно? И никто не смеет над ним смеяться!       — Но, Дейдара-семпай… Ваше искусство и впрямь похоже на ту дешёвку!       — Р-р-р! — Тсукури в ускоренном режиме начал лепить очередную бомбу.       Но вдруг остановился, поморщился. Тоби внизу тоже замер, не доделав очередной нелепый пируэт.       — Нас вызывают, — спокойно сообщил Итачи.       — А? Что? — уточнил Кабуто. — А-а-а, начальство. Ну, я, пожалуй, где-нибудь неподалёку постою…       И, спрыгнув с птицы, ненавязчиво отошёл к ближайшему буреломчику.       Четверо Акацки сложили одинаковые печати и прикрыли глаза. Было интересно, насколько эта техника поглощает внимание и способны ли находящиеся под ней реагировать на реальный мир достаточно быстро, но всё же не настолько, чтобы подойти и подёргать за рукав хотя бы того же Итачи.       «Отсутствовали» Акацки довольно долго. Зато развеявший технику первым Дейдара с радостным гиканьем запустил в Тоби наскоро слепленную бомбу.       — Взорву в клочки!       — Лидер-сама-а-а! — взвыл масочник, шустро драпая прочь.       — Что у вас там случилось? — с любопытством спросил Кабуто.       — Дейдара заявил, что прибьёт рыжую нечисть при первой же возможности. На попытку призвать его к порядку заявил, что Какузу всех не понравившихся ему напарников тоже убивал, но никто его из организации не выгнал… И вообще, он в Акацки не рвался, так что Тоби всё равно познает всю силу его искусства, — Итачи тонко улыбнулся. — Когда ему напомнили, что члены организации работают парами, Дей сказал, что класть он на это хотел с прибором и лучше будет ходить с рыбьей мордой типа меня, чем с этим долбанутым. Тоби завывал про семпая, Кисаме возмутился, что не собирается привыкать к новому напарнику… Хидан предложил принести бунтаря в жертву Джашину, и вся недолга.       — Но убивать Тоби Дейдаре никто не запретил, — ухмыльнулся Кисаме.       — Равно как и Хидану, — заметил Итачи.       — Весело у вас, — нейтрально проговорил Кабуто. — Прямо чувствуется рука опытного менеджера по командной работе.       — Предполагается, что каждый в организации достаточно силён, чтобы сражаться с биджу, — пожал плечами Итачи. — Тот, кто не переживёт схватки с напарником, априори слаб для этой задачи. Или слишком глуп.       — Но сомнительно, что лидер всё-таки позволит сформировать команду из трёх человек, — заметил Кисаме.       — Это смотря как действовать, — усмехнулся Учиха. — Ты же не думаешь, что вызов случайно пришёлся так вовремя?       Хошигаке скосил глаза на напарника:       — Твою ворону я видел, но она не могла добраться так быстро. Да и отправил ты её чуть ли не сразу после выхода из города.       — Это Призыв, для него расстояния имеют другое значение, — пожал плечами Итачи. — А ситуацию было несложно смоделировать.       — То есть ты засёк его раньше волчонка?       — Не засёк, — Итачи прикрыл глаза. — Вывел аналитически, когда он должен заявиться, и сработал на опережение.       Кабуто озадаченно почесал шею. Ему аналитически это всё как-то не выводилось. Потерял хватку? Протупил? Отвык обо всём задумываться и всё просчитывать? Просто тупой?       — А, кстати! — вспомнил он и передал нужные документы Итачи. — Вот. Выкрал. Нечаянно. Мы подождём Дейдару или пусть развлекается?       Вообще, догнать их группу для Дейдары было бы несложно — с его птицы открывался отличный обзор, да и скорость с грузоподъёмностью были вполне себе приличные, но… Как-то некрасиво бросать члена команды в одиночку.       — Если не закончит, пока мы будем отправлять бумаги, попробуем позвать. Всё равно бесполезное занятие, только глину зря тратит.       — Ну… Будем считать, что это S-классовая альтернатива разбитой посуде, — неуверенно проговорил Кабуто. — Хотя терапевтический эффект сомнительный, только взбесится, что ни разу не попал. Эх…       — Да не скажи. Выглядит счастливым от самой возможности реагировать так, как ему хочется, — заметил Кисаме.       Итачи тонко улыбнулся, складывая печати. Как говорится — чем бы дитя ни тешилось… Особенно если взрывы приходятся на того, кто и тебе не слишком-то приятен.