Демон-хранитель

Не бечено! ***** Проснулся я от звонка будильника. Селема рядом не было, он вошел в спальню с подносом с завтраком, как и вчера. — Доброе утро. Без десяти семь, тебе пора вставать на работу, а мне уходить. Твой завтрак, — сообщил он, ставя поднос рядом со мной. — Доброе утро, спал бы, раз любишь это занятие. А ты к себе уходишь или куда? Я взял чашку ароматного кофе и сел в постели. — Неа, я ж во плоти, я уже не могу вернуться. По городу гуляю, — Селем пожал плечами. — Да и к брату твоему мне нужно. Плюс, я волонтер в одном приюте для собак. — Темный, — я обозначил пальцами кавычки, — занимающийся сплошной благотворительностью. Нет, с тобой определенно что-то не так. Как-то уж слишком ты из шаблона выбиваешься. Глотнув кофе, я уставился на Селема. Будильник показывал без пяти. — Ты так и не понял? Люди перепутали. С крыльями — темные; демоны, с рогами — светлые, ангелы, — удивился Селем. — Я смог простить свою мать. — Нет, не понял. Ты говорил, что не смог, — попытался вспомнить я. — А крылья, рога, хвост — разный статус, что ли. Крылатые спускались и шептали о религии, их путали с ангелами, хотя ими они не были. Ты меня заморочил, в общем. — Я лишь сказал — простить это сложно, и я был ребенком, — он взглянул на будильник, подошел и быстро нагнувшись, поцеловал меня в щеку, отстранившись раньше, чем я успел среагировать. — Мне пора, Дима. В семь в твоей машине? Селем почему-то спрашивал, неуверенно на меня смотря. — Конечно, — я улыбнулся, — твое общество мне дорого. Сел исчез, а я допил кофе, съел большущий сэндвич, принял душ и сбежал на работу. Сегодня все салоны с моего «куста» перевыполняли план в среднем на 15%. Хороший прирост. Я похвалил администрацию, но велел не расслабляться, прогноз на план месяца у многих впритык, без запаса. Отослав отчет генеральному, я исключительно в хорошем расположении духа примчался в больницу. Никита все еще лежал под капельницами, трубки катетеров никуда не делись, но на лице была только кислородная маска. — Я не знаю, какому богу вы молитесь, но поблагодарите его, — сказала Марина, миловидная женщина сорока лет, медсестра с умелыми руками, так и не ставшая черствой на своей работе. — В восемь утра он закашлялся, и мы вытащили трубку. С тех пор дышит сам. И почки начали работать, значит диализ ему больше не понадобится, — она заговорила чуть тише. — Лев Николаевич считает, что у Никиты есть все шансы проснуться. — Спасибо, — я коснулся плеча Марины, — вы всегда были добры ко мне с Никитой. Я обязательно поблагодарю своего... помощника. Когда женщина вышла, я присел у кровати Никиты и прижал его ладонь к своей щеке. Я просидел с братом какое-то время, но, когда было без пяти семь, я все же вышел из палаты и направился к машине. Селем, нежно обнимая какую-то коробку, стоял уже возле нее. — Привет! — весело отозвался он. — Снова контрабанда? — кивком указав на коробку, снял сигнализацию и открыл заднюю дверь. — Давай сюда ее. — Нет, это я себе купил! — довольно сообщил Селем и не отдал мне коробку, а забрался вместе с ней на заднее сидение, по-прежнему ее нежно обнимая. — Давай уже, колись, рогатый, не томи. Сев за руль, выехал на дорогу, поглядывая в зеркало заднего вида на черта. — Эм... Я не помню, как это называется, — Селем замялся. — Дома увидишь! Просто я совсем не помню. А если я это достану, то назад уже не засуну. Как день прошел? — Извращенец, — фыркнул я. — А машину водить умеешь? — Нет, — рассмеялся Селем. — Там машин нет. Коробка, кстати, с машинами связана. — Хм, интересно. У меня выходной скоро, я хотел предложить тебе поучиться за городом. Или не интересно? Никитка, помню, за руль рвался, как ноги до педалей доставать стали. — Один выходной? — Селем растерялся. — Я хотел бы поучиться водить... Но я и потанцевать хочу. Он плотнее прижал к себе коробку. — Два будет, если надо. Я так в работу ушел, что у меня запас есть. Попрошу сдвоенные сделать. Ты же со своей коробкой меня в конец заинтриговал, — впереди показалась «Магнолия», — и я спросил: — Нам надо чего в магазине? — А у нас есть что есть? — вопросом на вопрос ответил Селем и попытался объяснить. — В коробке такая штука с двумя рулями, с помощью нее можно в гонки поиграть. Я завернул на парковку. — Подожди, она к компу или к приставке? У меня не все есть. — О! Приставку я тоже взял и саму игру. Мне сказали, что нужен теперь лишь телевизор и электричество, — заверил он. — Отлично, значит сегодня нас ждет игровой вечер. Предлагаю остановиться на бутербродах, — я открыл дверь. — Возьмем побольше разного мяса и сыра. — Хорошо, — Селем минуту засомневался, но все же оставил коробку в машине и вышел следом за мной. — Дима, а что будет, когда в этом мире найдут человека без памяти и не смогут определить, кто он? — Не знаю точно, наверняка на этот случай есть различные программы. Возможно, по телеку портрет покажут или фото в газете напечатают, в надежде найти информацию, — предположил я. — Интернет опять же. Когда и это не поможет, сделают документы, устроят на работу и дадут социальное жилье. В теории. — А на практике? А от страны это зависит? Не важно, Россия это или, допустим, Испания? — продолжал спрашивать Селем. — Ну, я не помню, чтобы у нас фотки пропавших крутили, так что, думаю, зависит, — вздохнув, я сочувствующе взглянул на Селема. — Совсем нет способа обойти систему? — Нет. Не в этом моменте, — Селем пожал плечами. — Это обязательно и не обсуждается. Я просто не знаю, будет ли у меня выбор, где меня оставят. — Не огорчайся на счет того, что от тебя уже не зависит. С этим ничего не поделаешь, — я пристроил руку на плече Селема, притягивая его в дружеском жесте. — Надеюсь, все будет хорошо. И я послежу за новостями, обещаю. — За новостями всех стран? — Селем рассмеялся. — Не надо, не следи. Есть еще одно правило. Через полгода ты все равно столкнешься со мной, куда бы меня не отправили. Увидишь мельком, но я-то тебя не вспомню. — Тогда и сожалеть не будешь. Я же попробую познакомиться, хотя это и будет странно, — грустно улыбнувшись, я прижался губами к виску, целуя Села в мимолетной ласке, хотя мы уже и вошли в магазин. Охранник проводил нас взглядом, но не скривился или еще чего. — Эм... Для тебя это явно будет странно, — Селем взял корзинку для покупок. — У меня не будет, кстати, ни хвоста, ни рожек. Только тату никуда не денется. А так, в принципе, не изменюсь. — Хорошо, если не пошлешь меня куда подальше, я даже смирюсь с потерей твоих аксессуаров, — нагнувшись к уху, я прибавил: — Жутко сексуальных, кстати. Селем покраснел и таким же шепотом ответил: — Зато появится другой аксессуар, на мой взгляд, гораздо более важный. Я рассмеялся. — Да, было бы неплохо. Надеюсь, тебе понравится при встрече. Заметив впереди винный отдел, прямым ходом потянул к нему и Селема. Тот тяжело вздохнул и тихо спросил: — Зачем? Тебе так скучно со мной, что ты без спиртного не сможешь вынести и один вечер? Я опустил руку, тянущуюся к бутылке, и задумался. Бокал, а лучше бутылка вечерком давно стали привычными. Настолько, что я даже не задумывался, а надо ли мне. И нравится ли. Вкус? Я уже его не замечаю. — Пожалуй, ты прав. В смысле мне не скучно и могу вынести. Пошли, там была палатка со свежевыжатыми. Рекомендую киви, если они у них сладкие. И грейпфрут хорош. Возьмем по стакану и пройдемся по рядам. — Пошли, — радостно согласился Селем. У палатки мы взяли себе по соку и неспешно пошли по рядам, беря все для бутербродов. — Дима, а чем бы ты хотел заняться в свободное время? Верхом ездить умеешь? — Нет, ни разу не пробовал, даже не интересовался. Чего я всегда хотел, так это с дельфинами поплавать, да все как-то не дошел. Но мы ведь можем устроить «животный» день в мой выходной? — предложил я, улыбаясь. Взял еще зелени, соусов и мексиканских пит. Обожаю напихать в них всего повкуснее. — Можно и устроить, — Селем хитро прищурился, и я понял, что он уже что-то задумал. — А почему не добрался? На это ведь нужно лишь часа два, с дорогой — три. — Откладывал на «завтра», а оно так и не наступило, — вздохнул я, направляясь к кассам. — Значит, наступит, — пообещал черт. Мы расплатились, добрались до дома, и там я занялся присоединением игровой приставки, а Селем — бутербродами. Уже через полчаса мы азартно гоняли, его машина на экране, пролетала, переворачиваясь в воздухе над моей, и упала колесами вверх. Я с удовольствием ее бортанул и дал по газам. — Ишь ты, разбушевался, салага, — хмыкнул я, увеличивая отрыв. — А! Ну все, тебе конец! — азартно сказал Селем и закусил губу, пытаясь меня догнать, когда он понял, что не выйдет, то бросился ко мне и начал щекотать. Я рассмеялся больше от его маневров и в отместку прижал к себе, целуя губы. Селем охотно ответил, запуская руки под мою рубашку, уверенно и по собственнически трогая. Тихо застонав, я прикусил нижнюю губу, пока по спине и рукам гуляли мурашки. Пальцы Селема — самые лучшие на свете. — Запрещенный прием, — выдохнул я. — Маленький коварный рогатый. — Почему запрещенный? — хитро спросил Селем и с силой провел пальцами вдоль моего позвоночника, обхватив ногами мои бедра. — Я же хочу выиграть. — Потому что я проиграл тебе по всем статьям, — приподнявшись целую шею, оглаживаю бока и бедра. — Но мы остановимся на поцелуях. Селем фыркнул, гладя меня по плечам: — Я не хочу тебя забывать, очень не хочу. А почему на поцелуях? — Потому что ты не сможешь кончить и хорошо будет только мне, — я обнял Селема, успокаивающе гладя по спине, силясь справиться с бешеным биением собственного сердца. — Ты обещал мне показать себя без одежды, — Селем прижался носом к виску. — Забыл уже? — Нет, — в паху в момент потяжелело, и я не твердым голосом сказал: — Действуй. Черт облизнулся и принялся раздевать меня очень странным способом: вцепился зубами в низ майки и потянул вверх, одновременно расстегивая джинсы обеими руками. — Не покусай, звереныш, — я с улыбкой взъерошил волосы на затылке, помогая. Стащив и откинув майку, Селем быстро стянул с меня и штаны с бельем, по поводу носков он заморачиваться не стал. Глаза черта блеснули лихорадочным блеском, и он, прижавшись ко мне, прошептал: — А вот в безвременье у меня есть все, так как там невозможно зародить новую жизнь. Хочешь туда? — С тобой конечно хочу, — облизнувшись, я коснулся подтянутого торса Селема. Он рассмеялся и подкинул вверх мои джинсы, они замерли в воздухе, давая мне понять, что мы перенеслись. Или просто время замерло. Селем неспешно начал целовать мою шею. Я положил ладонь на пах и чуть сжал член рогатого сквозь одежду. Селем выдохнул, и я почувствовал, как напряглась плоть под моей рукой. — В спальню? — прошептал черт, нагло обхватил мой член ладонью. — Да, хочу любить тебя неторопливо и долго, — улыбнувшись, я провел ладонью по хвосту и, поднеся к губам «стрелу», поцеловал. Селем слегка покраснел и мягко погладил хвостом по щеке. Черт нагнулся, игриво боднул в плечо, обнял меня. — Свалился же ты мою голову. Жаль только в пути задержался, — крепко сжав в объятиях, поднялся с Селемом, отмечая, что он легче, чем выглядит на первый взгляд. Наверно его очередная особенность, но нести его в спальню так же легко, как кота. — Я появился вовремя, — заверил Селем, целуя меня, трогая, жадно, жарко. — Ты очень красив и сексуален, ты знаешь об этом? — Эти качества приобретают куда большую ценность, когда о них говоришь ты, — уложив на одеяло Селема, я принялся раздевать его. Стон предвкушения слетел с губ, когда я увидел уже вставший член Селема с крупной темной головкой. Черт облизнулся и потянул меня на себя, прижимаясь обнаженным телом, целуя, ощутимо прикусывая кожу. — Я не умею соблазнять, так что скажу прямо — я тебя очень хочу. — Взаимно, — поцеловав в губы, я отвлекся на секунду, ища пакет со смазкой, что мы купили в первый день. Вот она и пригодилась. Швырнув тюбик на постель, вернулся к сладким томным поцелуям, неторопливо нежа рогатого. Селем довольно выдохнул, гладя меня по спине, сминая ягодицы. Он отвечал, открыто, нетерпеливо, порой перехватывая инициативу. Перевернувшись, Селем оказался сидящим на моих бедрах. Черт прижался хвостом к моему бедру, принялся целовать мой подбородок, сознаваясь: — Хочу потрогать тебя всего. — А я и не сопротивляюсь, — довольно прогибаюсь под ним, красуясь сам и любуясь чертенком. Ох уж эти его рожки и хвост. Не знал я в себе таких фетишей. И все же дело в самом Селеме. Это он подкрался незаметно и ввинтился в те местечки души, о которых я сам не знал. Селем улыбнулся и неспешно провел ладонями по моим плечам, следом прошлись его губы, язык. Я впервые по-настоящему чувствовал себя сексуальным — он откровенно хотел меня, ему нравилось прикасаться ко мне, и он этого не скрывал. В отличии от женщин Селем не делал вид, что происходящее нужнее мне. Мягкие губы добрались до моего соска. Я прикрыл глаза, вновь провел руками по бокам и бедрам. Твердый, мышцы легко прощупываются, пусть у Селема и не тело качка. Гибкий и такой ни на кого не похожий. Молодой красивый парень, и он мой сейчас, пусть и на короткое время. Решившись, я приподнялся, опрокинул Селема и неторопливыми поцелуями спустился к паху, где быстрее, чем начну сомневаться, провел языком по стволу. На вкус — чистая кожа только и всего. Не знаю, правда, чего я ожидал. Наверно, что будет немного не по себе, возможно, противно и стыдно. Но если двоим хорошо, то все нормально. Абсолютно все. Селем тихо застонал, запуская пальцы в мои волосы, разводя ноги, словно предлагая мне продолжить. Еще раз поблагодарив себя за смазку, а Селема — за скрытность, я выдавил ее на пальцы и, вновь пройдясь языком по стволу, обхватил губами головку, обводя ее языком, попутно стараясь подготовить Селема. Кто его знает, какой у рогатого болевой порог. — Все и сразу, — тихо прошептал Селем. — Давай уже! Мне больно не будет, все хорошо. Он потянул меня к себе, целуя, обхватывая ногами, так открыто предлагая себя. Все равно смазавшись, я пристроился к входу и мягко толкнулся, чувствуя сопротивление, но куда меньшее, чем мог бы, наверное. И доверие подкупало еще больше всего остального. Селем выдохнул, судорожно цепляясь за меня и неожиданно быстро начал двигаться навстречу. Внутри него так тесно, жарко, а то, с какой охотой рогатый отдавался, возбуждало еще больше. Не помню толком, что я делал. Внутри все горело, кажется, я рычал, кусая и вылизывая плечи, не переставая гладил извивающийся хвост, оказавшийся очень чувствительным. Селем стонал, двигаясь навстречу, в какой-то момент он громко вскрикнул, прогибаясь в спине. Его хвост обвился вокруг моей руки, а мышцы сжались вокруг моего члена. — Дима... — выдохнул Селем. Я вжался лицом в шею, следуя за ним через пару движений. Большого труда мне стоило сползти в бок. На душе стало легко и спокойно, будто я мир обрел и себя нашел. Обнимая одной рукой и гладя по щеке Селема другой, я благодарно и неторопливо целовал его щеки, глаза, губы. Рогатый, тяжело дыша, обнял меня за плечи, устало сообщая: — Я не смогу нас долго держать в безвременье. От тебя сейчас вкусно пахнет. — Хорошо, перемещай обратно, — я накрываю нас одеялом, напоминая: — У нас еще мороженое, в морозилке лежит. Не знаю, как ты, а я бы съел банку. — Можно и мороженное, но я бы предпочел что-то посущественнее, — улыбнулся Селем и первым делом надел белье, и только потом вернул нас. — А как тебя обогнать в гонках я уже понял. Я рассмеялся, вновь поцеловал Селема и потянул из постели. Облачившись в домашние спортивки, повел на кухню. — Коварный тип, — улыбнувшись, я достал хлеба для тостов, намазал его кетчупом и майонезом, положил салата, потом мяса и ветчины, маринованных огурчиков, вновь смазал, положил салями и сыр. Сверху вновь лег салат. Разрезав тосты на четыре части, протянул порцию Селему. — Что у тебя еще в твоем списке желаний? — Дискотека, караоке, парк аттракционов, дельфинарий, — начал перечислять Селем. — Много еще и по мелочи — прогулка по городу там, боулинг... Только сейчас мне жалко времени. Хочется отдохнуть и вновь утащить тебя в безвременье. О! А ты знаешь, что мы можем заниматься сексом где угодно, нас все равно не застукают? — А камеры там и прочие? — уточнил я. — Безвременье — когда мы там, не проходит ни мгновения, ни доли секунды, — заверил Селем. — В этом мире ничто не может запечатлеть это. — Тогда ты назвал все места, подходящие для секса, — ухмыльнулся я, откусывая от своего бутера. Следующий я сделал с индейкой и яйцом, затем мы переместились в гостиную — смотреть кино. В этот раз боевики. Селем остро болел за злодеев, и поддерживал их фразами: «Вначале стреляй, затем говори», «я же говорил — сзади». Уставшие, поздно вечером мы легли спать.