***
Старк плотнее закрыл дверь и подошел к резному столу. Письмо из Северных Земель, придавленное чернильницей из нефрита, лежало тут с самого утра. Он прочитал его уже несколько раз, но диктовать ответ не спешил. Тони сдвинул чернильницу в сторону, разгладил края письма и провел рукой по большой сургучной печати. Пальцы сами очертили привычный круг фамильного щита Роджерсов. В письме говорилось о сложном положении, в которое попало сопредельное королевство, подробно описывались потери и коварные планы противника. А также излагалась высочайшая просьба об объединении усилий двух королевств во имя мира и процветания на долгие годы. Старк внимательно рассматривал красивый почерк, округлый и ровный, и сожалел о том, что письмо написано личным секретарем, а не самим Стивом. По характеру почерка он бы с легкостью определил, в самом ли деле тот был таким неприступным и холодным, как о нем говорили. Наследный принц Северных Земель просил о помощи. Тони пробежался по строчкам письма еще раз, не вникая в их суть, потому что думал сейчас о другом: за столько лет впервые у него появился реальный шанс, удивительная и долгожданная возможность стать ближе. Ближе настолько, что в это было трудно поверить, и всё это благодаря врагу. Возможность видеть принца Северных Земель, быть с ним. Каждый день. Говорить гораздо дольше, чем подразумевал протокол пышных празднеств по поводу коронации Стива Роджерса, куда он был приглашен в прошлом году. Старый король Джозеф был смертельно болен и, воспользовавшись своим правом единоличного решения в спорных ситуациях, настоял на том, чтобы Стива короновали на царство еще при его жизни. Но тогда Старк даже не осмелился приблизиться к надменному принцу. Тони снял с шеи маленький ключ на цепочке, вставил его в отверстие и повернул против часовой стрелки. Открыл крышку массивной шкатулки, достал серебряный медальон и, подвинув свечу ближе, мягко улыбнулся знакомому изображению. — Значит, Альтрон Свирепый решил, что ты, Роджерс, — слабое звено? — Простите, мой господин, — целитель короля вырос у него за спиной, — вы меня позвали? Тони обернулся: — Что ты скажешь на это, Джарвис? — Он кивнул на письмо. — Для начала скажу, что воровать — смертный грех, мой правитель. — Джарвис, я сто раз тебе рассказывал. Дама любезно одолжила мне медальон, — сказал Тони, делая ударение на слове «одолжила». — К тому же она так устала той ночью, до медальона ли ей было? Джарвис только покачал головой: — Неисправимый. — Может быть, — согласился Тони и поднес медальон ближе, почти касаясь его губами. — Скажи, что мне делать? — Мои руны говорят за меня. — Джарвис раскрыл сомкнутую ладонь, и маленькие деревянные пластины скатились со старческой ладони прямо на стол перед Старком. — Смотри сам. — Я вижу руны войны, крови и холода. — Да, мой господин, только все они могут быть перечеркнуты вот этой, — старик подвинул одну из рун ближе к Старку, — Руной преданности и страстной любви. — Глупости, — Старк отшатнулся. — Там, где война, не должно быть место чувствам, которые могут помешать воину драться и умереть. — Любовь не спрашивает, мой мальчик, когда ей приходить и с кем оставаться. — Маг сгреб деревяшки в свой холщовый мешочек и спрятал под мантией. — Ты вскоре сам в этом убедишься. Он всыпал в серебряный бокал зелье и протянул кубок правителю. — Ты совсем не спал прошлой ночью. Выпей, нужно хорошо отдохнуть. Тебя ждут непростые времена и сложный выбор. — Откуда ты знаешь, Джарвис? — Я читаю в твоем сердце, мой король, а теперь спи. — Хорошо, я постараюсь уснуть. — Тони погладил изображение на медальоне большим пальцем. — Завтра рано вставать. — Король может себе позволить более длительный и сладкий сон, зачем встречать зарю? — Прежде чем принять решение, я хочу побыть в одиночестве, пусть к утру приготовят мою лошадь. — Опять поедешь к границам Северных земель? Тони кивнул. — Без охраны? — Я так хочу, ступай. — Хорошо, я передам Ваши распоряжения. — Джарвис укрыл Тони тяжелым одеялом из шкур буйвола и тихо вышел, притворив за собой массивную дверь.***
Небо было чистым, а птицы пели так, словно и не было всех этих бессонных ночей и тяжелых бесконечных дней сурового похода. Стив вышел рано, пока все слуги спали, и шел сквозь лес, окружавший замок до тех пор, пока не споткнулся о корень дерева и не рухнул всем телом в высокую траву. Нелепое для бесстрашного воина падение показалось ему таким глупым, что Стив ткнулся носом в изгиб локтя и рассмеялся. Да и как было не смеяться, вспомная те времена, когда он гулял в лесу исключительно под присмотром мамок и нянек. И если падал, то только в их заботливые руки. Его венценосный отец, Джозеф III, приставил к нему целый отряд смотрителей и строго-настрого приказал следить за каждым шагом любимого сына, который остался сиротой с самого рождения. Стив рос слабым и болезненным, и так могло продолжаться долго, если бы не один случай. Однажды, сбежав из-под строгого надзора, он оказался на заднем дворе, где дворовые мальчишки играли и дурачились, стреляли из рогаток и дрались на деревянных мечах. Принц с завистью наблюдал за их играми, но длилось это недолго. Он, наконец, собрался с духом, выскочил из-за угла и закричал так громко, как только смог: — Эй, ты, на колени! Отдай мне свой меч, я буду драться! — А как изорвешь свою дорогую рубаху, кто будет виноват? — Рыжий и веснушчатый малец с наглой улыбкой сплюнул ему под ноги. — Убирайся, пока цел, мамкин сынок. — Кто мамкин сынок? — Стив в один миг стал бордовым от злости. — Ты, слабак! — Мой отец вздернет тебя на дыбу, тогда посмотрим, кто слабак! — И Стив бросился на обидчика с кулаками. Драка вышла отменной. Мальчишки лупили дворцового заморыша от души, не подозревая, что колотят королевского сына. И если бы не главный конюший, который выдернул его из безжалостных рук дворовых забияк, Стив бы мог там и остаться, в песке и пыли. А так, с разорванной одеждой и окровавленной губой, он стоял перед отцом, наотрез отказываясь выдавать своих обидчиков. Он больше не подпустил к себе ни одной сердобольной мамушки и нянюшки и потребовал, чтобы отец нашел для него воспитателя, который бы сделал из него настоящего воина, но тот был неумолим. Стив ничего не ел целых три дня. Характер у него был отцовский — упрямый и твердый. И король Джозеф сдался. Теперь принц обливался по утрам холодной водой, носился по двору с другими мальчишками, лазил по деревьям, как заправский сорванец, и был абсолютно счастлив. Воспоминания схлынули, и он ловко вскочил на ноги, отряхивая с рубахи прилипшую траву и сухие листья. Где-то в кустах зашуршало, захлопало крыльями, и серая утка, вытянув свою короткую шею, низко полетела над водой. Стив одним плавным движением дернул из-за плечу стрелу и натянул тетиву. Она ушла плавно, но низко и, мазнув по тихой глади озера, скрылась в глубине. — Проклятье! — только и мог сказать раздосадованный охотник и тут же охнул, когда чужая стрела пронзила утку насквозь. Роджерс обернулся: — Клинт, какого черта?! Но вместо Клинта на берегу стоял незнакомец. Красивые черные волосы, чуть длиннее обычного, смуглая кожа, сильные, такие красивые руки и настороженный взгляд больших карих глаз, в омуте которых можно было утонуть, если бы Стив умел читать по глазам. — Можешь забрать трофей себе. — Мужчина прицелился, и еще одна стрела достигла своей цели, выбивая из утки дух, а вместе с ним перья, которые медленно закружились в воздухе, оседая на зеркальную гладь озера. — Никогда не беру чужого. — Роджерс глянул на незнакомца надменно. — Воспитанный? — Тот улыбнулся, и его лицо засветилось насмешкой. — А ты, я смотрю, не очень. Может быть, скажешь, какого черта ты делаешь в королевских владениях, да еще с луком и стрелами? — А это королевские владения? — Незнакомец удивленно вскинул брови. — Далеко же меня занесла моя хромая лошадь. — Да уж, добрый конь никогда не подведет своего хозяина. — Ну, извини, нам, простолюдинам, трудно тягаться с вашим братом. Стив внимательно рассматривал незнакомца: — Врешь, не похож ты на простолюдина. — С чего взял? — Уж больно тонкая кожа у тебя на сапогах, да и колчан со стрелами именной. — Он ткнул пальцев вбок. — Клеймо на нем не простое. — Ишь ты, глазастый. — Мужчина перевесил колчан за спину. — Клеймо и правда непростое. Моего хозяина клеймо. — Это он научил тебя так стрелять? — Нравится? — Неплохо. Я бы не отказался овладеть искусством такого выстрела. — Так в чем проблема, давай научу! Кареглазый, не раздумывая, натянул тетиву лука, но тут же опустил его: — Ну, чего ты, давай, становись ближе. Роджерс подивился такому простому обращению, от которого он давно отвык, но что-то было в этом мужчине такое, от чего хотелось раствориться в нем и, самое странное, сжать в своих объятиях до побелевших костяшек на пальцах и никуда не отпускать. К тому же он казался немного старше, а Стива всегда тянуло к тем, кто мог поделиться самым дорогим — своим опытом. Они стояли совсем близко, и незнакомец без всякого стеснения хлопал его по рукам и ногам, заставляя стать шире и поднять локти повыше. Ухватился бесцеремонно за его ладонь, переплетая пальцы, словно сам натягивал тетиву и прижимался так сильно, что Стив почувствовал его дыхание на своей щеке. Никогда и никому прежде принц не позволял приближаться к себе на такое непочтительное расстояние, но незнакомец пах солнцем и дождем, и от него шло такое тепло этим холодным свежим утром, что поневоле Стив прижимался к нему сильнее. Они расстреляли почти все стрелы, когда наконец у Стива начало получаться так же плавно спускать тетиву и не дергать рукой в момент, когда стрела начинала свое движение. Незнакомец похлопал его по спине: — Да ты весь взмок, красавчик. Может, искупаемся? — Тут бьют ледяные родники, — Роджерс поморщился. — Ненавижу холодную воду. — Ну тогда жди, когда солнце будет в зените. — Кареглазый в один миг сбросил с себя сапоги, штаны и рубаху и в чем мать родила вошел в прозрачную воду холодного озера. Стив открыл рот от изумления. Незнакомец был так хорош собой и ладно скроен, что тело его было достойно кисти придворного художника. Ровная кожа без единого изъяна, четко очерченные мускулы, широченная спина и поджарая округлая задница, как у тех мальчишек, которых Тор бесконечно пытался подсунуть Роджерсу в походе: «Чтобы снять напряжение!» И которых Стив бесконечно хлопал по этим бесстыжим оттопыренным задницам, заставляя опуститься перед ним на колени. Чтобы тут же прогнать со стоном прочь, так и не позволив прикоснуться к себе. Прогнать от стыда, застилающего пеленой глаза и пламенем щеки. Кареглазый сделал несколько шагов от берега и, толкнувшись всем телом, ушел в воду с головой. — Вот же черт! — только и смог сказать Роджерс, сглатывая слюну, которой по неизвестной причине наполнился его рот. Он разозлился так сильно, что скрипнул зубами и переломил в руках последнюю стрелу. Отшвырнул ее вбок, как ядовитую змею, и не прощаясь зашагал прочь. Туда, откуда пришел сегодня утром. — Приходи завтра, постреляем еще! — прокричал ему вслед кареглазый. Роджерс обернулся: — Ты не сказал, как тебя зовут! — Меня не зовут, я сам прихожу, когда захочу! — Незнакомец смеялся и бил рукой по воде. Капли взлетали над ним и оседали радужной россыпью. Стив обиженно дернул плечом. Давно никто не смеялся над ним так открыто и не тревожил его сердце так, что оно дрожало от странного предчувствия. — Энтони, меня зовут Эн-то-ни, — примирительно прокричал он по слогам, — друзья зовут меня просто Тони! Но Роджерс не слушал. Гордо вздернув голову, он удалялся, а Тони смеялся звонко и задорно, и смех его плыл над озером: — Эй, Снежная Королева, придешь завтра? Кровь в жилах Роджерса вскипела гневом в один момент: — Вот я тебе сейчас покажу «снежную королеву»! — Ты сначала догони меня, горе-охотник! Роджерса не надо было долго уговаривать, он скрипнул зубами и бросился к озеру, раздеваясь на ходу. Злость и обида подгоняли его. Он даже не стал задумываться, стоит ли оставить холщовые штаны, и сбросил с себя всё. И так, обнаженный и распаленный злостью, бросился в холодные воды озера. Забил ногами, поплыл, размашисто загребая руками, но догнать верткого, как уж, и проворного в воде, как рыба, Энтони смог только у другого берега. Стив бросался на него, но тот уходил от захвата всякий раз, бил по воде раскрытой ладонью, используя нечестный прием, чтобы вода заливала Стиву глаза, не давая рассмотреть, в какую сторону уплывает наглый противник. И вдруг исчез. Роджерс обернулся вокруг себя, но гладь озера поглотила Тони. — Утонул? — Сердце Роджерса дернулось от страха. Он набрал побольше воздуха и уже хотел нырнуть, но чьи-то сильные руки подхватили его под колени и вытолкнули вверх. Стив вскрикнул от неожиданности, замахал в воздухе руками, стараясь уцепиться хоть за что-нибудь, и тут же был уложен на спину. Тони придавил его весом своего тела, погружая в воду. — Сдавайся или утоплю. — Он уселся верхом, и Роджерс почувствовал, как вокруг талии его сжали сильные ноги. Даже в холодной воде томительный жар прокатился по всему телу. Между ног заныло сладко и с такой силой полыхнуло в том месте, где Тони елозил голой задницей по его животу, что Стив дернулся изо всех сил и, перевернувшись, с силой толкнул Энтони от себя. Но тот только рассмеялся, а в глазах его заплясали черти. — Давай догоняй, победитель, твой приз будет ждать тебя на том берегу! — И он поплыл, оставляя ошарашенного Стива одного. Энтони выскочил на берег и упал ничком в шелковую, мокрую от утренней росы траву. Солнце вставало медленно и золотило капли. Они дрожали на весу, переливались, скатывались по загорелой спине. Стив приплыл почти следом и, забыв, что на нем ничего нет, резво выскочил на берег. Сделал всего один шаг и замер, не в силах оторвать взгляд от фантастически красивой картины, которая открывалась его взору. Сильное, загорелое тело в высокой сочной траве. Тони обернулся и похлопал рукой: — Ну, чего замер, ложись рядом, замерзнешь ведь. — С тобой, пожалуй, замерзнешь. — Стив растянулся в траве, прижимаясь к его боку. Холодная вода только разгорячила кожу, и она сейчас горела пламенем. — Придешь завтра? — спросил Энтони без лишних церемоний и провел сорванной травинкой по губам Стива. — Что будем делать? — Целоваться, если ты не против, — Энтони рассмеялся, видя, какой эффект произвели на Стива его слова. — Я не целуюсь с незнакомцами, — Стив покраснел до кончиков волос. — Так скажи свое имя, и мы будем знакомы! — Меня зовут Стив. Энтони облизал свои бесстыжие губы и потянулся к Роджерсу: — Так придешь сюда завтра, Стив? — зашептал он в самое ухо, прикусывая мочку горячими губами. Роджерс дернулся и вскочил: — Сумасшедший! — Свободный! — Мне нужно уходить. — Стив отступил к воде; между ног наливалось желанием, и он торопился снова окунуться в холодные воды озера. — Я буду ждать. Роджерс поспешил отвернуться, чтобы Тони не увидел, как его лицо озарила счастливая улыбка. — Я приду, Энтони.***
Принц вышагивал по кабинету вокруг массивного кресла и мял в руках ненавистный ответ, который привезли послы от Тони Старка. — Заключить союз? — Роджерс распалялся все сильнее. — Подписать брачный контракт и стать супругами? Невиданная наглость, да как у него язык повернулся продиктовать такое письмо? Этот мерзкий старикан думает, что воин бросит свой щит и меч и начнет вить уютное гнездышко? Мерзость, мерзость, мерзость. — Стив, — Николас старался говорить, как можно мягче, чтобы его голос действовал на принца успокаивающе, — король не ставит никаких условий, он всего лишь хочет защитить свою страну. — Каким, это интересно, образом? — Если он погибнет в бою, вся власть в государстве останется в ваших руках. — Николас попытался дотронуться до плеча Стива, но тот отшатнулся от него, как от прокаженного. — При чем тут мои руки? — Я хотел сказать, в руках человека смелого и справедливого, который будет защищать его народ. Человека, который не отдаст на растерзание его страну варварам, а будет управлять своим объединенным королевством как единой державой. — Бред! — Стив кружил, как стервятник, сужая расстояние до жертвы, какой сейчас выглядело измятое письмо от Тони Старка. — Сначала он будет говорить возвышенные фразы, а потом потребует исполнение супружеского долга? — Это невозможно предугадать, но Тони Старк не совершил в своей жизни ни одного порочащего его честь поступка. — Люди с возрастом меняются. — Но Старк молод. — Но он старше меня! — Но возраст – признак мудрости. — И распутных желаний, — Роджерс был неумолим. Николас только мог развести руками. — Ваше Высочество, позвольте хотя бы Старку приехать для более близкого знакомства. Быть может, при личной встрече вы убедитесь, что он благородный и дальновидный политик. — Дальновидные политики не выставляют требования в виде брачных контрактов. — Могу только сказать, что во все времена брак между высокопоставленными особами был самым надежным и взаимовыгодным соглашением для обеих сторон. — Стив, у нас слишком мало времени, чтобы искать компромиссы. Страна утонула в войне, голод и разруха стоят на пороге, а безжалостный враг всё ближе и беспощаднее, — Тор не мог больше молчать. — Хочешь заложить мою свободу во имя свободы страны? — Хочу, чтобы с тобой рядом был достойный союзник. — Хитроумный. — Дальновидный! — Наглый — Смелый! — У меня нет другого выхода? — наконец сдался Роджерс. — Нет. — Но предупреждаю — никаких праздников и венчаний. Никаких супружеских обязанностей, вытекающих из брачного контракта. — Никаких! — Нет, вы только на него посмотрите. Он говорит так, как будто это ему, а не мне спать, пить и есть в обществе какого-то старого маразматика! — упрекнул Тора Стив. — Почему ты так говоришь, ты же никогда его не видел? — И видеть не желаю. При первой же возможности Стив бросал все дела на герцога Беннера, чтобы как можно быстрее сбежать к озеру, где его ждал Энтони. — Что так поздно сегодня? — Меня задержало письмо. — Расскажешь? — Попробую. Роджерс и сам не заметил, как это произошло. Когда он начал делиться с Тони своими проблемами, рассказывая, не называя титулов и имен. Тот внимательно слушал и смеялся в ответ над всеми страхами Стива, но давал неплохие советы. Если бы Стив мог, он бы последовал им, но гордость не позволяла ему идти на поводу у первого встречного, хотя в глубине души Роджерс его таковым не считал. Энтони за несколько дней стал близким и необходимым. Они подолгу охотились, а потом плавали в ледяном озере, пока судорогой не начинало сводить ноги и руки. И тогда они грелись у костра, тесно прижавшись друг к другу, стараясь не думать, что за неведомая сила толкает их навстречу. Роджерс больше не стеснялся наготы Энтони и всё чаще торопился первым нырнуть в ледяную воду, только чтобы скрыть вспыхивающее желание. Сладкое, тянущее и пульсирующее внутри, разгорающееся всякий раз при виде насмешливой улыбки Энтони, который в отличие от Стива не прятал своего возбуждения. — Завтра, я не смогу прийти. — Энтони нежно перебирал волосы Стива, а тот довольно жмурился от легких прикосновений чутких пальцев. — Почему? — Мне нужно вернуться к хозяину. — Это далеко? — Роджерс встрепенулся — За пределами страны. — Энтони провел кончиком пальца по виску и, очертив контур лица Стива, опустился к губам. — Ты будешь скучать? — Буду. — Прольешь скупую мужскую слезу? — Вот еще. — Стив поймал руку Энтони и поцеловал его раскрытую ладонь. — Не хватало лить слезы из-за какого-то охотника. А Тони в ответ взял его за подбородок и, склонившись, потянулся к губам. Роджерс дернулся в панике и, оттолкнув Энтони, резко сел: — Не надо. — Почему? — Энтони смотрел на него снизу вверх и облизывал и без того яркие и распутные свои губы. — Хранишь верность? — Не твое дело, — Роджерс нахмурился — И он стоит того? — Я не хочу о нем говорить, прости, мне пора. Энтони ловко вскочил и сделал шаг, приблизившись почти вплотную: — Тогда поцелуй меня на прощание! — И, не давая Роджерсу опомниться, поцеловал сам. Глубоко и страстно, вжимаясь всем телом, кожа к коже, желание к желанию. И Роджерс застонал в ответ, подхватывая Энтони и удерживая на весу так, чтобы тот мог обвить его ногами, свободно двигаясь вверх вниз, распаляя Стива еще больше. — Трахнешь меня? — Энтони шептал ему прямо в губы. — Не могу-у-у-у, — Стив сорвался на жалобный вой — Но почему? — Я дал слово. Энтони стек с него и оттолкнул от себя. — Тогда уходи. И Роджерс сделал шаг назад, беззвучно повторяя: — Я дал ему слово, мой охотник. Дал слово, понимаешь? — Я понимаю. Понимаю тебя, мой Стив. И Роджерс бросился бежать, чтобы не сойти с ума и не наделать глупостей.***
— Стив, но король Энтони настаивает на венчании. — Тор допил вино и отставил кубок в сторону. — Но завтра мы выступаем в поход, — Стив был раздражен до крайности, — это не может подождать. И потом, как он себе это представляет? — Никаких помпезных церемоний, только вы вдвоем, священник и главный канцлер королевства с печатью, чтобы скрепить подписи сторон. — Зачем ему это нужно? — Я уже говорил тебе: Старк хочет быть уверен, что в случае его смерти никто кроме тебя не сможет претендовать на его престол. — Он так стремится умереть на поле боя? — Это война, Стив, а на войне всё возможно. — Тор с сожалением посмотрел на опустевшую бутылку «Кагора». — К тому же в смелости и отваге Старку не откажешь. — Тоже мне, герой древних сказаний. — Не упрямься, в противном случае он может отказаться от объединения армий. — Хорошо. Утром. — Стив отхлебнул из своего кубка. — И сразу выступаем в поход. — Не волнуйся, воины готовы хоть сейчас. — Спасибо, друг! — Роджерс протянул Тору руку. — Береги себя завтра в бою. — Тор ответил ему сильным рукопожатием. — Ты прав, теперь мне есть для кого возвращаться с победой. — Стив сжал в руке наконечник чужой стрелы. — Хочешь мне что-то рассказать? — Не сейчас, когда вернемся. А теперь нужно поспать, завтра нас ожидает трудный день. Но Стив не смог уснуть, он проворочался всю ночь и задремал только под утро. Ему снилась шелковая трава на берегу озера, вся в жемчужной росе и тихий шепот: «Он стоит того, Стив?» Роджерс вздрогнул и сел на кровати. Бархатный камзол и расшитая вензелями накидка ожидали его, разложенные по низком диване. Он плеснул в лицо холодной воды из приготовленного для него серебряного кувшина и отрицательно помотал головой, когда слуга подал ему нарядное платье. — Плащ, кольчуга, сапоги! — Но, мой господин… — Будешь спорить со мной, лишишься головы в тот же миг. Слуге ничего не оставалось, как подать принцу одежду для похода, благо сапоги он начистил до блеска еще вчера вечером. Стив оделся и вышел из своих покоев, направляясь по длинному переходу между замком и часовней. Тор сопровождал его, но не сказал ни слова про внешний вид, чтобы не обострять и до того тяжелую обстановку. Король Тони Старк появился минута в минуту, когда колокол на башне зазвонил к заутрене. Он не отказал себе в возможности надеть роскошный, шитый золотом камзол, высокие сапоги и бархатные штаны. Лицо его скрывала широкополая шляпа. Сопровождал Тони Старка личный секретарь, который, по-видимому, заменял ему канцлера. Они встали рядом. Король Южных Земель и принц Северного Королевства, не глядя друг на друга, каждый думая о своем. Архиепископ открыл молитвенник, и служба пошла своим чередом. Все бумаги были уже составлены и готовы для скрепления их подписями и печатями, и когда молитва о процветании и благополучии закончилась, хор мальчиков запел Ave Maria, и их нежные голоса завибрировали под расписным куполом. Архиепископ начал обряд венчания, а служка подошел ближе с ковшиком, в котором плавился горячий сургуч. — Согласен ли Ты, король Южных Земель Тони Старк, взять себе в супруги нашего венценосного принца Севера Стива Роджерса и любить, беречь и заботиться о нем и его народе в счастье и несчастье, в здравии и болезни, в богатстве и бедности, пока не разлучит вас смерть? Старк снял шляпу и поклонился: — Да, Ваше Высокопреосвященство! В счастье и несчастье, в здравии и болезни, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас — беречь и любить! Если бы Тони сейчас мог, он бы смеялся до колик в животе, такое выражение лица было у бедного Стива. У его Стива. Он смотрел на так, словно увидел привидение, которое бродило по сырым и холодным коридорам замка, где люди появлялись не часто, а сейчас явилось сюда пугать своим видом. — Нет! — только и смог произнести Роджерс. Архиепископ, который уже повернулся к нему, чтобы задать последний главный вопрос и с облегчением закончить эту непростую церемонию опешил. — Ваше Высочество? Вы — против? — Да, то есть нет. — Так да или нет? — Священнослужитель озирался в растерянности, глядя на всех присутствующих, которые тоже ничего не понимали. Роджерс не верил собственным глазам. Больше всего ему хотелось протянуть руку, чтобы убедиться, что это не сон. Он протянул ладонь вперед, но Старк бесцеремонно шлепнул его по руке, чем привел в замешательство всех, кто наблюдал за этой странной сценой, и только Тор схватился за свой меч, но Стив остановил его жестом руки. — Готовы ли вы выразить Вашу волю, Ваше великолепное Высочество? — Старк смотрел ему прямо в глаза, и Роджерс тонул в этом взгляде, наполненном нежностью и любовью, желанием и обещанием рая на земле, и, конечно, озорством. Если бы Стив сейчас мог, он бы не раздумывая набросился на Тони с поцелуями, но тот предусмотрительно сделал шаг назад и поклонился, обращаясь к Архиепископу: — Ваше Преосвященство, быть может, мы закончим ритуал, как полагается по канонам церкви и совести? — Да, да, конечно! Архиепископ повернулся в сторону Стива и срывающимся голосом тоненько заголосил: — Согласен ли Ты, принц Севера Стив Роджерс, взять себе в супруги смелого и отважного, мудрого и щедрого короля Южных земель Тони Старка? И любить его, беречь и заботиться о нем и его народе в счастье и несчастье, в здравии и болезни, в богатстве и бедности, пока не разлучит вас смерть? Стив помедлил, наслаждаясь тем, что теперь может отомстить Старку и потянуть время, но всё же сдался и ответил: — Любить. Пока смерь не разлучит нас. Отныне и навсегда. Бумаги были скреплены печатями, хор пел радостно и торжественно, а Стив всё еще стоял у алтаря, не в силах сдвинуться с места. Тони же, как ни в чем не бывало, натянул перчатки и раскланялся. — Я думаю, что теперь мы увидимся не скоро. — Он обласкал взглядом Стива с головы до ног. — Удачи в бою и победы, мой принц, во имя мира и процветания наших земель. И, больше не медля ни минуты, Старк двинулся к выходу, где его ожидал снаряженный отряд сопровождения, готовый к бою.