***
— …И-извините, Кёнсу-щи! Меня недавно перевели в эту больницу на практику… Я еще не успел как следует выучить язык жестов… Извините еще раз! Но я вас не понимаю… — молодой интерн протараторил всё на одном дыхании, стараясь не смотреть в глаза напротив, и склонился в поклоне. Только после тихого голоса пациента, которого на весь период практики закрепили за ним, парень открыл невольно зажмуренные глаза и выпрямился. — Хей, всё в порядке. Только… Можешь повторить всё, что сказал, чуть медленнее? Я понял только «Кёнсу-щи»… — он неловко улыбнулся, не смея сказать парню, что не разобрал даже его имени, затем помедлив добавил, — кхм… Для начала можешь повторить своё имя? И не надо формальностей, пожалуйста! — Кёнсу говорил, ориентируясь на свои голосовые связки, старался чувствовать их максимально точно, надеясь, что не начал говорить слишком громко. Видимо, у него это получилось. Интерн после его слов широко улыбнулся и, уже глядя прямо на него, начал говорить: — Привет! Меня зовут Ким Чондэ! Я интерн, буду следить за твоим самочувствием на протяжении всей практики! Приятно познакомиться! — стараясь говорить как можно внятнее, он не переставал искренне улыбаться. Кёнсу лишь немного удивился такой быстрой смене настроения, что уж скрывать, его это немного позабавило, и он улыбнулся в ответ. Сейчас, даже будучи глухим, Кёнсу с уверенностью мог сказать, что голос этого парня звонкий и очень приятный.***
Чондэ оказался парнем довольно шустрым и шумным даже для Кёнсу. Он это понял, когда начал замечать косые взгляды со стороны персонала и некоторых пациентов, которые попадались им на пути. Хотя это нисколько не задевало парней: Чондэ просто старался улучшить свой язык жестов, параллельно осматривая больницу, а Кёнсу ему в этом охотно помогал. Ещё его удивило то, что Чондэ почти всё знал, просто мало практиковался и жестикулировал довольно медленно. Сам Кёнсу не был столь быстр, но в силу полуторагодовалого опыта всё же превосходил интерна. Ближе к вечеру, после осмотра, уставшие парни наконец вернулись в палату. — «Ты не голоден?» — спросил у своего пациента Чондэ. — Нет, пока не хочу. Устал, — сказал Кёнсу, со вздохом сев на кровать, и улыбнулся парню. — «Я наверное тебе порядком надоел», — младший подошел к тумбе возле кровати, на которой стоял графин с водой, достал из нижней полки стакан и налил воды, протягивая его Кёнсу. Тот принял воду с легким удивлением, на что парень ответил с легкой улыбкой: — «Ты мой пациент, а я должен присматривать за тобой, помнишь? — дождавшись легкого кивка, он продолжил с озорной улыбкой, — я заметил, как ты почти пожирал взглядом того парня с бутылкой воды», — под конец Чондэ откровенно смеялся не в силах сдерживаться, видя пылающие щеки старшего. — Извини-извини! «Просто ты такой забавный, когда краснеешь, хён». — «Ты за весь день всего третий раз вспомнил, что я твой хён, — ухмыльнулся Кёнсу, — но не смей ко мне так подлизываться», — яро жестикулировал он, по мере нарастающего смущения, когда вспомнил парня на аллее. Это было всего пол часа назад, перед осмотром, он всего-навсего смотрел на парня, пьющего воду, чуть больше, чем следовало, но Чондэ всё-таки заметил даже это. — Знаешь… — внезапно сказал Кёнсу вслух, что не могло не остановить смех младшего, — Никогда не подумал бы, что захочу настолько сильно услышать чей-либо смех, — он улыбнулся краешками губ, тем самым говоря, что с ним всё в порядке. Но Чондэ… Это ведь Чондэ, он просто без спроса сел на кровать рядом со старшим и обнял его. Так легко и просто, как будто этого и ждал Кёнсу, не замечая, что футболка нового друга стала намокать. А в груди стало чуть легче.