Живи

      Дождь тихо шумел за окном, поливая стены вычурного, перекрученного строения напротив. Сквозь струи пронесся в радужном ореоле щита курьер. Его возмущенный писк был слышен даже через толстое стекло: эльфы крылатой ветви не любили летать в такую погоду.       Низкие тучи затянули небо, и в комнате было сумрачно. И как-то уютно, как может быть только в месте, где много книг. Но сидящий в кресле у окна не читал. Томик давно выскользнул из пальцев, упав на пол, а голова расслабленно опустилась на высокую спинку кресла. Вот только он и не спал.       Монотонный шум дождя был нарушен хлопнувшей дверью и возбужденными детскими голосами:       — Деда, скажи папе!       — Там просто дождик!       — Мы амулеты возьмем!       Два малыша влетели в небольшую библиотеку, тараторя и перебивая друг друга, и замерли возле кресла, настороженно уставившись на сидящего. Потом резко сорвались с места и вихрем вылетели за дверь — только плеснули два коротеньких еще разноцветных хвостика.       Торопливые шаги раздались в коридоре буквально через несколько минут, и в комнату вбежал высокий худощавый эльф. На мгновение будто стало светлей: так полыхнули огненно-рыжие волосы.       Подскочив к сидящему, он сжал безвольно опущенную руку.       — Снэл? Снэл!       Замерший взгляд был устремлен куда-то сквозь него. Сонный, ничего не выражающий, он сменился более-менее осознанным, только когда прибежавший с силой тряхнул Снэла за плечи.       — Орас?.. Я, кажется, задумался... — пробормотав это, сидящий закашлялся, только сейчас поняв, как пересохло горло.       Выдохнув, Орас сходил за водой, помог ему напиться: Снэл напрочь отсидел руку и теперь только кусал губу, пытаясь размять непослушные пальцы.       — Дай сюда, — рыжий сел на подлокотник, взялся разминать их сам. — Снэл, что с тобой происходит?       — Не знаю... — тот привалился к теплому боку, закрыл глаза. Орас с тревогой вгляделся в бледное, чуть осунувшееся лицо. На секунду отпустив руку, он заправил за острое ухо прядь смешных разноцветных волос. Эта была рыжая, как у него. Другую, каштановую, он просто погладил, ласково, едва ощутимо.       — Устал, — пробормотал Снэл, чуть повернув голову и напрашиваясь на ласку.       — От чего?       — Рой... Кудесник... твой дед... Слишком много разом, — уткнувшись лбом в легкую рубаху, Снэл тихо заурчал, когда пальцы Ораса прошлись по уху, зарылись в волосы.       Орас тяжело вздохнул. Да, в последнее время было слишком много похорон. И если названый брат Снэла и сын второго его названого брата умерли в срок — ведь они были всего лишь людьми, — то его дед чуть опередил свое время. Слишком тосковал по бабке, так бы прожил еще пару десятков лет.       Но что творилось со Снэлом, Орас не понимал. Заметив, как тот вздрогнул, он снова принялся разминать ему руку — чувствительность возвращалась, а с ней и боль. Сплел простенькое лечебное заклятье, поцеловал в ладонь. Глупо, смешно, но Снэл задышал чуть спокойней, а Орас улыбнулся.       Все-таки он до сих пор любил супруга, несмотря на почти столетие, минувшее с того момента, как встретил ученика деревенского колдуна. Обычного паренька, каких много в человеческих селеньях. Но влюбился же. Значит, было во что. Значит, не зря эльфом сделал.       И теперь страдал, не зная, чем помочь.       Этот приступ был не первым: в прошлый раз Снэл вообще перепугал семью до смерти, уснув так крепко, что его едва добудилась даже их супруга. А ведь Лайла была архимагом-лекарем!       — Снэл, не бывает такой усталости.       — Да? Не знаю... — голос Снэла опять был какой-то сонно-отстраненный. — Шевелиться не хочется. Только сидеть, греться... ты теплый...       Орас сильнее сжал его пальцы. Но они были теплыми. На всякий случай потрогал еще раз ухо — нет, не холодное. Мерзнет? Отчего?       — Снэл, не спи. Ты понимаешь, что так нельзя?       — Почему? — рассеянно отозвался тот. — Я все сделал... Зачем еще что-то?       От таких слов рыжий вздрогнул. Поймав за подбородок, Орас заставил супруга поднять голову, с ужасом вглядываясь в черты лица. Но нет, ни единой морщинки в уголках чуть вытянутых глаз или тонких губ. Да и ухо под пальцами вовсе не казалось обмякшим, как это бывало у стариков.       Неужели он где-то ошибся? От внезапного осознания происходящего Ораса мало что не затрясло.       Ну не мог же он так сглупить, смешивая человеческую и эльфийскую память. Не мог Снэл постареть за какую-то жалкую сотню лет! Нет, эльфы же живут в десять, в двенадцать раз дольше! Но Снэл вел себя сейчас точь-в-точь как старый эльф... как... как дед перед смертью.       — К Райлу. Хватит! — резко выдохнул Орас, подхватывая супруга на руки. Если не заметила Лайла — может, лекарь ветви что-нибудь сообразит?       Снэл не возражал. Только прижался плотнее, закрыл глаза. На руках у любимого было тепло и хорошо, ровно так, как и хотелось. А куда его несут и зачем, было как-то все равно.