Живи

      Почему-то, открыв глаза, Снэл обнаружил перед лицом скомканную подушку, по которой рассыпались перепутанные рыжие пряди. Сознание плыло в приятном тумане, и он лениво размышлял, что что-то тут не так. Потом рядом раздались шаги, Снэл попытался сесть и схватился за голову.       — Тихо, — проворчал одновременно довольно и осуждающе Алэйл, опустив руку ему на затылок и вдавливая лицом в простыни, будто хотел задушить. Снэл дернулся, пискнул что-то жалобно, когда жесткие пальцы принялись мять загривок, а потом расслабился: боль отпустила, растворившись, как и туман.       Уже уверенно сев, он принялся вспоминать, как успел очутиться здесь, если последнее, что осталось в памяти, — это хихикающая Зи, сонно клюющий носом Орас и раскрасневшаяся, щебечущая что-то Тхат, активно жестикулирующая зажатым в руке бокалом.       Рядом придушенно застонал Орас, которому досталось такое же лечение.       — Что вчера?.. — неуверенно спросил Снэл.       — Да ничего, — усмехнулся севший на край кровати Алэйл. — Напились оба.       — И? — Снэл похолодел, не представляя, чем это могло закончиться.       — Я утащил вас наверх, когда ты решил будить Ораса поцелуями и уже запустил руку ему в штаны, — успокоил его Алэйл. Снэл шумно выдохнул, а потом рассмеялся.       — Выходит, напившись впервые в жизни, я просто полез к собственному супругу?!       Орас, ворочавшийся под тонким одеялом, хотел было вставить слово, но неловко пошевелился и зашипел.       — Что случилось? — не на шутку перепугался Снэл, торопливо откидывая край одеяла, и замер. Потом неуверенно провел пальцами по характерному кровоподтеку на бедре, четко повторяющему след от зубов.       — Это... я?       — Не помню, — честно признался Орас, оперся на руки, пытаясь сесть, и взвыл, тут же закусив губу, чтобы никто внизу не услышал. Тут и Алэйл бросился его осматривать, выясняя, что натворил Снэл.       — На час вас всего оставил! — рычал он, осторожно раздвигая ягодицы супруга. К счастью, никаких следов крови там не оказалось, Алэйл даже её запаха не учуял, но Орас все равно морщился, дергаясь от каждого прикосновения. Создавалось ощущение, что Снэл решил его съесть, столько было укусов.       — Как будто меня Ветер не превращаясь взял... Снэл... как?! — без злобы, скорее удивленно, выдохнул он.       Тот пристыжено молчал, торопливо плетя лечебное заклятье. Сам бы еще вспомнил, как супруга до такого довел.       Алэйл отправился вниз приводить в порядок людей, а Снэл вытянулся рядом с Орасом, осторожно обняв и целуя в ухо. То тоже было подозрительно припухшим, будто его старательно тянули долгое время. Или облизывали и посасывали. Этот момент мелькнул перед глазами, и Снэл мучительно покраснел, будто не вытворял раньше вещи и похуже.       Еще мелькнул стонущий в голос Орас, в голову тогда взбрело, что рыжему мало его одного, Алэйла рядом не оказалось... А вот потом воспоминания опять терялись.       — Не думал, что я так вообще могу, — честно признался он и осторожно провел пальцем по зацелованным, ярким губам супруга. — Прости, Орас.       — Зато ты узнал о себе новое, чего и не подозревал эти годы, — улыбнулся тот, стараясь не кривиться. Заклятье действовало, но очень медленно. Лайла поставила бы его на ноги за считанные минуты, но она была лекарем, а они только основы знали, простейшее, чтобы самим себе можно было помочь, случись что.       — Да, наверное, — Снэл вздрогнул. — Не могу поверить, Орас... Впервые напиться на собственный сто тридцатый день рождения...       Он то ли всхлипнул, то ли хихикнул, пряча лицо на груди эльфа.       Тот поднял руку, нежно обнял его, радуясь, что Снэл уже не начинает засыпать, стоит ему только вспомнить о своем возрасте. Приступ в этот раз был мягче: только вздрагивала спина под пальцами, перебирающими чуть выступающие позвонки, да звучали тихие, почти беззвучные всхлипы.       — Что теперь? — осторожно спросил Орас, прижимая супруга к себе еще крепче.       Вывернувшись, тот вытянул перед собой руки. Глаза у него были сухими и какими-то шальными.       — Орас, почему они не дрожат? Почему такие... как раньше? — Снэл закусил губу. — Я же должен был уже... Как Рой, как Дан... Как все!       — Ты никому ничего не должен, — Орас сел, не обращая внимания на боль, и прижался лбом к плечу Снэла. — Я подарил тебе долгую жизнь. Не отказывайся от этого дара.       — Постараюсь, Орас... — Снэл встряхнулся, спрятал ладони под мышки, прижав локти к бокам. Опять морозило, но он не лез греться, понимал, что супругу и без того плохо, по его, между прочим, вине.       — Ты вчера хотел что-то у Ветра спросить, — напомнил Орас.       — А... Да, слушай, точно! — потерявшаяся в хмельном угаре мысль внезапно вернулась на свое место в голове, потянув за собой целую цепочку товарок, и Снэл вскочил, оглядываясь в поисках одежды.       Это был уже почти прежний Снэл. Деловитый, жизнерадостный, вечно что-то придумывающий и куда-то спешащий. Тот, кто всегда вихрем проносился мимо, скороговоркой тараторя о том, какой новый эксперимент предстоит, какие разгильдяи и оболтусы помощники и что опять натворили многочисленные внуки.       Остро пожалев, что сейчас нет никакой возможности поймать супруга, прижать к себе и поцеловать на прощание, Орас лег обратно. Снэл сам вспомнил, метнулся к нему, целуя.       — Я как можно быстрее!       — Не торопись, я лучше посплю, пока заклятье действует, — улыбнулся Орас. — Ветру привет передавай.       — Обязательно! — пообещал Снэл, выбегая за дверь.       Орас откинулся на спину, уставился в потолок, сжав в кулаке край одеяла. Болело все, внутри будто огнем жгло, но он был даже рад этой боли, если она помогла вернуть ему любимого. Вернулся Алэйл, принюхался и сел рядом, успокаивающе гладя сжатые пальцы.       Они были вместе уже столько, что он понимал всех супругов без слов, даже Лайлу, которая изначально примкнула к ним, влюбившись именно в рыжих. И сейчас помог Орасу улечься себе на колени, укутал в одеяло, стараясь не тревожить больные места, которые чуял безошибочно. Очень хотелось надрать Снэлу уши, как круглоухому малолетке, впервые сунувшемуся к своему сверстнику, а потом прибежавшему к лекарю со смущенным бормотанием, что они вроде все правильно делали, а все равно как-то плохо потом вышло.       Вот только именно за этим он вчера принес еще вина: чтобы Снэл отпустил себя, наконец перестав думать лишь об одном. Кажется, помогло, пусть и такой ценой. ***       Проснувшись утром и возблагодарив Алэйла за избавление от последствий вчерашнего праздника, студенты увязались за стрелой вылетевшим куда-то Снэлом, стоило тому попросить их пушистика и ненароком обмолвиться, что понесет его дракону. После такого отвязаться от них было уже невозможно.       Пушистика эльфу торжественно отдали, закрыли дверь и двинулись все вместе к академии. Оттуда до драконьего леса было ближе всего. Зи по дороге успела выпросить у уличной торговки яблоко с бочком, неведомо как попавшее в её корзину, и сейчас пушистое создание сосредоточенно лизало чуть побуревшую шкурку, устроившись на руках у Тхат.       — А как он выглядит, дракон? — по-детски восхищенно спросила Зи, торопливо шагая следом за Снэлом по лесной тропинке.       — Он... — Снэл неопределенно повел рукой. — Дракон.       Это все, что он мог сказать, понимая, что привыкшим видеть Ветра в людском обличье жителям столицы не понять, каково это — находиться рядом с истинной формой крылатого ящера. Это можно было только увидеть самому, все описания казались блеклыми и пустыми. Он сам ощущал это когда-то, когда смотрел на шагающего к нему с Орасом дракона. И теперь не собирался ничего рассказывать — все равно не поможет.       Тропинка вильнула, метнулась за пышные заросли орешника и внезапно вывела их на большую поляну посреди леса. На нее выходило еще несколько узеньких тропинок, а с одной стороны громоздился огромный завал из сухих и зеленых деревьев. Два перекрещенных ствола образовывали арку, за которой начинался поросший травой туннель, укрытый сплетениями ветвей.       — А как мы позовем дракона? — спросила Тхат, щекоча бок зверька, заглотившего остатки яблока целиком и ставшего совсем круглым.       — Да просто: если не в логове, так сам придет, меня учуяв, — ответил Снэл и шагнул под переплетенные стволы.       Люди за его спиной замерли, окаменев от ужаса.       Никто никогда ни под каким видом не смел заходить в логово хранителя этих земель. Исключением был лишь драконий человек, которого дракон выбирал всегда сам, начиная обходить дома, как только чуял, что последний час предшественника близок.       Что будет с ослушавшимся, никто не знал. Но говорили, что это даже хуже смерти. А Снэл спокойно шагал по густой зеленой траве, и разноцветные волосы постепенно таяли в зеленом полумраке.       — Надеюсь, он знает, что делает, — тихо сказала Тхат, прижимая к груди заерзавшего зверька, слишком сильно сжатого крупными пальцами.       Время тянулось. Они внимательно вслушивались, оглядывались по сторонам. Но никто не шел по тропинкам, ни звука не доносилось со стороны логова. Эльф будто в воду канул, а свежая листва сомкнулась над его макушкой, как ряска, затягивающая поверхность пруда.       Звенящая тишина разбилась, когда в коридоре что-то мелькнуло. Миг — и из зеленых глубин уже шагал Снэл, а следом за ним шел... дракон. Тхат не сдержала изумленного вскрика, и Зи с такой силой вцепилась в руку Трека, что тот сдавленно охнул.       Дракон был огромен. Дракон цеплял чуть расправленными крыльями ветви, сплетающиеся на высоте двух человеческих ростов. Дракон был всех оттенков зеленого: чешуйки переливались, поблескивая то так, то эдак. Дракон был страшен и прекрасен этим. Дракон был недоволен и сонно щурил глаза. Выйдя на поляну, он потянулся, не заметив прыснувших в стороны студентов, припал на грудь, как кошка, и со вкусом зевнул.       Снэл стоял рядом, ни капли не боясь ни острых чуть желтоватых зубов, охотно продемонстрированных драконом еще раз, ни когтей с ладонь размером, которые Ветер принялся точить о ближайший сухой ствол. Только щепки во все стороны полетели.       — Так зачем ты меня разбудил? — спросил наконец дракон, садясь и обвивая лапы хвостом.       После этих слов студенты уставились на эльфа со священным трепетом. Остроухий долгожитель? Не так уж и страшно, видали и не раз. Архимаг? Это уже было весомей. Но то, что эльф не просто зашел в логово дракона, но еще и разбудил его, а тот даже не порывался сделать ничего страшного... Это деяние было достойно легенд!       — Тхат, дай... ага, спасибо, — Снэл подхватил протянутого ему зверька и поднес к носу опустившего морду дракона. — Что скажешь, Ветер?       — Что это? — дракон обнюхал замерший комочек меха и чихнул, потерев нос лапой.       — В городе шалит какой-то архимаг. Я думал, ты чувствуешь присутствие таких созданий, — чуть огорченно заметил Снэл. — Они питаются фоновой магией.       Ветер навострил острые уши, обнюхал зверька еще раз и крепко задумался. Зеленые глаза с вертикальными зрачками скрыли веки, покрытые крохотными мягкими чешуйками. Казалось, он опять уснул, — вот только не умел дракон спать в одиночестве. Сейчас он быстро осматривал свои земли, пытаясь понять, что же изменилось.       — Не чую, — наконец почти виновато рыкнул он, потряся людей еще раз. — Но могу взять это создание и попытаться разузнать побольше.       — А что я за это должен буду? — поинтересовался Снэл.       Ветер наклонился, почти лег на землю, вглядываясь в его лицо. Потом быстро лизнул в щеку, самым краешком языка — но эльф все равно поморщился. Язык у дракона в этом облике был шершавым и колючим.       — Спать со мной неделю. Не сейчас, когда перестанешь видеть эту темноту.       — Хорошо, Ветер, — улыбнулся Снэл.