Элизабет - дочь Капитана Крюка.

      Сказано-сделано. Увы, так зачастую бывает только в поговорке.       Приняв решение отплыть в Лондон, капитан тем самым всколыхнул всю пиратскую команду, ведь его уходит означал нарушение привычного порядка.       Возникла необходимость в том, чтобы набрать провианта, отыскать старые, закопанные на острове клады.       Капитан «Веселого Роджера» планировал обеспечить себе и дочери беспечное существование, а для этого необходимы были средства.       Элизабет решила заняться собственными сборами. На острове росли лекарственные травы, которые были только здесь. Они могли пригодиться в Лондоне. Но загвоздка была в том, чтобы получит возможность выбраться на сушу.       По хорошему, нужно было вместе с Джеймсом достичь берега и под его защитой заняться собирательством. Элизабет не хотелось лишний раз сердить отца, к тому же, один раз она уже пыьалась упросить взять ее с собой, на что получила решительный отказ. Поэтому она приняла решение отправиться туда в одиночку. Это было опасно, но девушка решила, что о её присутствии на острове никто не узнает.       Воспользовавшись тем, что группа пиратов отплыла, а оставленный присматривать за кораблем Сми был слишком занят, она прыгнула вводу и поплыла.       Дорога до берега, а так же сам процесс сбора необходимых трав прошел гладко.       Удовлетворив свое желание, девушка решила, что пора возвращаться. Внезапно, мимо уха пролетела стрела. Обернувшись, Элизабет увидела несколько индейцев, во главе которых выступала дочь вождя — Тигровая Лилия.       — Эти стрелы отравлены, — как бы между прочим сообщила дикарка, — второй раз прилетит точно в тебя, если не хочешь этого — пойдешь с нами. Лануа замерла. Что теперь делать? Куда её поведут? Поможет ли кто-то? Эти мысли проносились быстро в голове.       Двое воинов подошли и связали руки. Другие двое были на страже, чтобы пресечь любые попытки к побегу.       Однако, высшие силы решили сжалиться над иномирянкой.       — Прекратить! — Элиза в начале испугалась этого голоса даже больше, чем всего племени индейцев вместе взятых.       Появившись из неоткуда, вечно-юный мальчик опустился между противниками.       — Не трогай её.       — Но ты же сам… — недоуменно начала принцесса индейцев.       — Я сам отдаю приказы, — ответом было ей, — а теперь оставьте нас.       Бесшумно отряд краснокожих, повинуясь приказу Великого белого Отца, растворился среди лиан.       Пэн подошел к девушке, достал из кармана нож.       «Убьет», — пронеслось в голове у пленницы. В защитном жесте она подняла связанные руки. Взмах и… ничего больше. Боли не было. Открыв глаза, Лануа посмотрела на Питера, расцепив руки.       — Веревка, я просто разрубил веревку, — ответил на молчаливый вопрос в глазах бывшей пленницы.       — Почему? — отрывисто спросила иномирянка.       — Я бы сказал, что у меня договор с Энтони, но это не единственная причина.       — Я приютил тебя, думал, что спасал от пиратов, хотя, — усмехнулся он, — как потом оказалось, ты в этом не нуждалась. Как бы там ни было, ты не разу не предала меня. Здесь была девочка, из-за которой я и Динь едва не погибли, ты же только спасала, хотя и рисковала собственной жизнью, лечила, хотя просто могла притворяться беспомощной. Никто бы и слова не сказал. Будь ты полностью на стороне пиратов — вела себя иначе.       — Питер, — растерянно прошептала девушка, тронутая такими словами.       — Я не буду просить прощения за то, что произошло в лагуне, но все же. я не хочу, чтобы это было последнее воспоминание, связанное со мной.       — Я знаю, ты собираешься покинуть остров. Я привык, что это происходит постоянно. Хотя мне жаль, что теперь мы больше не сможем жить как прежде. Знаешь, Венди говорила, что желудь может подарить человеку радость. Я хочу подарить его тебе. Он быстро коснулся губами щеки девушки.       — Ещё увидимся, — Питер подмигнул, — я в Лондоне частый гость, — сказав это, мальчик взмыл в небо, оставив англичанку в смешанных чувствах. Неужели он говорил искренне? Он правда сменил гнев на милость? Погруженная в себя и свои ощущения девушка не заметила, что расслабилась слишком рано.       — Неужели ты подумала, что про тебя забыли? — сочащийся ядом голос Тигровой лилии прозвучал над ухом Элизабет, — пусть Питер и не захотел от тебя избавиться, но теперь этого хочу я. Принцесса с отвращением толкнула Лануа вперёд, — продолжим от туда, где мы остановились!       — Тронете ее и проститесь с жизнью, принцесса! — прогремел властный голос.       Сегодня высшие силы явно благоволили девушке. На поляне появился Джез Крюк. Его вид явно не сулил ничего хорошего, как индейцам, так и…самой дочери. Ибо обменявшись мимолетными взглядами с отцом, девушка поняла — потом ей достанется. Другие пираты стояли за спиной своего главаря, готовые вступить в бой. Индейцы напряглись. Наконечники стрел смотрели на пиратов, но пока не те не другие не торопились завязывать бой. Племя краснокожих помнили приказ Белого Отца, а пираты ждали указаний.       — Да что же вы… — досадливо выкрикнула принцесса и, натянув тетиву, пустила в ход собственное оружие.       — Элизабет! Капитан «Весёлого Роджера» успел в последний момент. В правое плечо, которым он успел заслонить дочь, попала стрела. Ахнув и тут же вспомнив о яде, англичанка скороговоркой проговорила:       — Надо уходить, срочно, я попробую обезвредить…       Отступать, обычно, было не в правилах мужчины, но, это было раньше. Сейчас, он должен был защищать не только себя, но и то хрупкое существо, которое дрожа как осиновый лист прижимается к нему.       Отход прошёл легко и без потерь. Краснокожие не стремились завязывать бой, а корсары повиновались приказу своего предводителя — уходить на корабль.       Схватив девушку за локоть, капитан пошел в сторону «Весёлого Роджера», увлекая подальше от ставшим опасного острова.       Очутившись на палубе, тем же жестом, что и на острове, сопроводил Лануа в отведенную ей каюту.       Элизабет, оказавшись под защитой отцовского корабля, хотела поговорить с Джеймсом и извиниться, но сделать это не удалось. Мужчина, едва переступив порог каюты дальше не прошел. Держа в руках небольшой изящный ключ, он произнес:       — Я не думаю, что ты прямо сейчас захочешь вернуться на остров, но все-таки посиди здесь и подумай над тем, что ты сегодня сделала, повернувшись спиной, — отец покинул помещение, закрыв дверь с той стороны.       Элиза без сил растянулась на кровати. Злости не было, она понимала, что поступила безрассудно. Сейчас стало понятно, какой глупостью было одной идти на остров, где, как выяснилось, стоило опасаться не только Пэна, который, как раз и не желал ей зла.       Поддавшись навалившейся на неё усталости, не столько телесной, сколько душевной, она в конце концов уснула, укачиваемая тихими волнами, бьющимися о корабль.       Сколько прошло времени, с тех пор как Лануа погрузилась в сон, было неизвестно. С легкой печалью посмотрев на небольшой кусочек зеленого острова, огражденный рамой иллюминатора, иномирянка вздохнула. Из состояния меланхолии ее вывел скрежет открывающейся двери. На пороге стоял мистер Сми. Он принес завтрак. Грустно улыбнувшись вошедшему, Элизабет поднялась навстречу.       Слегка наклонив голову, в знак приветствия, пират собирался уйти, когда девушка его остановила.       — Пожалуйста, подождите. Скажите, как отец?       Боцман поднял глаза на собеседницу. В них промелькнуло доброе понимание.       — Его рана — всего лишь царапина, волноваться не о чем. Немного болит, но это пройдет.       — Если бы не я, то и царапины бы не было и яда в ней тоже! — гостья Нетландии села на кровати, закрыв лицо руками. Мне следовало погибнуть еще тогда, в русалочьей лагуне. Скольких проблем вы бы тогда смогли избежать!       Сми с грохотом захлопнул дверь, заставляя обратить на себя внимание.       — Не говорите так, — голос мужчины дрожал от ярости, — столько лет капитан был одинок. Да, у него была команда, но вы — его настоящая семья, то чего он был лишен на протяжении многих лет. Элизабет, — от волнения пират даже забыл привычное вежливое обращение с приставкой «мисс», — Джеймс почти сразу отправился за тобой на остров, он искренно волнуется и не желает терять только обретенную дочь. Это хорошо, что вы осознаете, что поступили не разумно, — боцман наконец взял себя в руки, — теперь необходимо сделать нужные выводы. Но вашей конечной мыслью должно стать принятие решения больше не подвергать свою жизнь опасности. Этим вы сможете отблагодарить своего отца. Лануа кивнула.       — Мисс Элизабет, поешьте пожалуйста, а мне нужно идти, — попрощался пират и со спокойным сердцем покинул каюту.       Выйти из помещения иномирянка решилась только вечером. К её удовольствию, на палубе почти никого не было, а те, кто был спали блаженным сном.       Тихо пробравшись к каюте капитана «Веселого Роджера», девушка быстро юркнула в чуть открытую дверь. Картина, которую она застала, заставила ее вздрогнуть. Джеймс сидел, сняв рубашку с правого плеча. Впервые девушка осознала, на сколько мужчину тяготит украшение его руки — стальной крюк. От раны, оставленной стрелой тянутиль чёрные нити вен. Яд медленно распространялся по телу. Мистер Сми в тот момент, когда юная Лануа появилось на пороге, обрабатывал руку.       Поняв, что она не вовремя, Лиз хотела уйти так же незаметно, как и вошла, но мужчины уже обнаружили её присутствие. Не зная, с чего начать говорить, гостья Небыляндии переминалась с ноги на ногу. Капитан понял ее без слов, сделав Сми знак оставить их. Понимающе посмотрев на отца и дочь, боцман покинул помещение, прикрыв за собой дверь.       — Что ты хотела? — нарушил молчание Джеймс.       Не поднимая взгляда от пола, Элизабет начала говорить:       — Отец, прости меня, я не стала прислушиваться к тебе и в итоге угодила в неприятности. Обещаю, такого больше не повторится. Я…       — Элизабет, — прервал поток искренних слов мужчина, — я не сержусь на тебя. Просто испугался.       Он поднялся из кресла, на котором до той минуты сидел и, подойдя к дочери, тепло прижал её к себе.       — Я понимаю, за дни пребывания этот остров стал тебе домом, а потерянные мальчишки заменили семью. Однако, теперь это не так. Как ни больно тебе это осознавать, больше ты им не друг. Прости, я невольно причастен к этому, но увы, родителей не выбирают. Ты бы предпочла никогда не знать меня, но… — Элизабет с силой сжала кольцо своих объятий и прижалась к отцовской груди, заставляя мужчину, тем самым, прервать свой монолог. — Отец, не говори так, даже если ты враг Питеру, острову, да хоть всему миру, для меня это не имеет значения. Свою любовь ко мне ты доказывал не раз. Поэтому я бы никогда не стала желать иного отца, чем ты! Все эти слова, глухо сказанные в область груди, были услышаны. Капитан чувствовал, как тепло разливается по его телу. Это было чувство, давно забытое, которые бывает только когда близкие люди находятся рядом. Он поцеловал дочь в макушку.