***
Они всё еще её пугали, и даже присутствие Люси никак не спасало. Казалось, они хотят знать всё, сами при этом соревнуясь, кто выудит из неё какую-либо информацию первым. — Они всегда такие? — шепнула она Люси, пока Джет и Дрой снова принялись о чем-то спорить. — Ну, сегодня завелись чуть больше обычного, но я думаю, они просто хотят произвести на тебя впечатление, — хихикнула та и беззаботно принялась потягивать молочный коктейль, записывая что-то в блокноте. Что именно — не признавалась, хотя и сказала, что мечтает стать писателем с большой буквы. Пока эти двое не нашли её в дальнем углу гильдии, где, как казалось, удалось от них спрятаться, они успели обсудить несколько книг. Все же у нее с Люси гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд, и дело далеко не в несносных драконах. Горячая волна обдала с ног до головы, и Леви покосилась в сторону развязывающейся потасовки в центре зала. Нацу пусть и не плевался огнем в открытую, но этого хватило, чтобы кое-кто начал раздеваться от жары. Внезапно ее глаза округлились, и она поспешила отвернуться. Ну надо же, ни стыда ни совести! — Ты чего это? — тут же поинтересовалась Люси, бросив на нее быстрый взгляд. — А это — нормально? — Леви только ткнула большим пальцем себе за спину, отказываясь поворачиваться и лицезреть голый мужской зад воочию. — Что? — а вот Люси явно ничего не боялась. — Твою ж ледышку за ногу, — более того — она тут же возмутилась: — Грей! Прикройся! Не обращай внимания, у него бывает. Он не со зла, просто с головой не дружит, как и большинство из наших, — она рассмеялась и снова принялась за свой коктейль и блокнот. — Да, Грей, прикройся! — тут же подхватил Джет. — Ты смущаешь нашу Левичку! — добавил Дрой, и оба приняли весьма недовольный вид. Леви глубоко возмутилась, пусть внешне ничем себя и не выдала. И возмутилась настолько, что мысли в голове закипели. Когда это она успела стать «их Левичкой»?! Ничего она не их! И вообще, за такое посягательство на чужую собственность и получить можно. Гажил разбираться не станет. У него разговор короткий. Его. Точка. Вот только... Она снова окинула взглядом зал этой гильдии. Теперь уже её гильдии. Как же так всё получилось... Не их она Левичка. Ничья она, только своя. Из раздумий вывела чья-то рука на плече, она даже вздрогнула от неожиданности. — Мастер ждет тебя у себя, — просияла Мира. Это показалось не то чтобы подозрительным, но достаточно волнительным. Не хотелось бы ей оставаться с ним наедине. Пусть он не Жозе, и все же. Видимо, заметив её замешательство, Мира добавила: — Он совсем забыл, что все волшебники носят герб гильдии, пора и тебе получить свою метку. Носи её с достоинством. Мира еще что-то начала говорить, но она её не слушала. Слово «метка» обожгло не хуже раскаленного железа. — Леви? Ты чего? — Люси легонько толкнула её плечом. — М? Нет, ничего все в порядке, просто... — На нее уставились четыре пары ничего не понимающих глаз. Была не была. — А это больно? — Шутишь? — тут же отозвалась Люси, но Мира, на секунду нахмурившись и пронзив её подозрительным взглядом, перебила: — Ни капельки! Это специальные чернила, в их составе эфирные частицы, магия — другим словом, это как краска, только не смывается и имеет еще пару свойств. — И где ты хочешь сделать свою метку? — тут же спросил Джет, взглядом пройдясь по ее телу. — И какого цвета? — Я сама выбираю? — поинтересовалась она, проигнорировав эту парочку. Ух, Кана и Мира! Вот уж удружили. — Еще бы! Я сделала свою на руке, — Люси похвасталась гербом. — Ведь «Хвост Феи» буквально протянул мне руку помощи, я хочу ответить людям тем же. Пусть все знают, что «Хвост Феи» лучше всех! — Давай, по дороге подумаешь! — Мира разве не подняла ее со скамьи. — Место и цвет не имеют значения, главное — ты с нами, а мы — с тобой. Поторопись, у мастера всегда есть дела. Стоило им отойти ненамного, как Мира прошептала: — Не бойся, это правда не больно. Похоже, её по-прежнему можно читать как открытую книгу. Интересно, другие тоже всё поняли? Она обернулась на Люси, но та о чем-то настойчиво рассказывала Джету и Дрою, из-за чего ребята приобрели весьма несчастный вид. Да уж, достается им ото всех. И чего она их так боялась? Они не Гажил, тот сразу дал понять, что с ним шутки плохи, а эти безобидные. И, кажется, достаточно искренние. То, что они хотели ей понравиться, очевидно как день. Может, Кана и Мира не зря на своем настаивали. За последнюю пару часов они рассказали ей столько всего, что она уже начала прикипать к этому месту, будто знала всех и вся сто лет! Зря их так недооценивают, когда они не соревнуются друг с другом, то весьма наблюдательны. Увидев Кану в кабинете мастера, Леви искренне обрадовалась. — Полюшка обещала быть через пару часов, я скажу, где тебя искать, если вы еще не закончите. — Мира подмигнула Кане и закрыла за собой дверь. Она все еще улыбалась, когда мастер заговорил: — Леви, проходи, пожалуйста. Нам есть что обсудить с тобой. Кана мне все рассказала. В один миг весь мир готов был рухнуть. В который раз.***
Ощущение, что она в ловушке, отказывалось отступать. Но она не жертва. Уже нет. — Ты обещала, что никому ничего не скажешь! — она была вне себя от злости и разочарования и тут же набросилась на Кану с обвинениями. — Как ты могла! После всего. Я думала, ты меня понимаешь! — Леви, — мастер попытался обратить на себя внимание, но ей было все равно. — Если бы я хотела придать всю ситуацию огласке, то просто пошла бы в Совет! Но это не вариант, я думала, здесь мне помогут. Ты сказала, что я могу доверять тебе. Доверять им всем! Но все снова только пустые слова и ложь. — Девочка, послушай, не вариант — молчать! — Кана не долго терпела все её уколы и сама повысила голос, в ту же секунду напомнив о времени, когда была её наставницей. Этот тон сложно забыть или спутать. Она что-то знала. Леви с трудом, но все же закрыла рот, решив, что хуже некуда. — Молчание не выход. Это случилось со мной, с тобой, с другими, и где конец? Если все будут молчать, Жозе никогда не остановится! — Дело не только в нем. Думаешь, так просто — пойти и все рассказать? Хотя чего я спрашиваю, тебе это не составило никакого труда! — Довольно, — она и забыла, что они здесь не вдвоем. Макаров даже не повысил голос. Сама атмосфера переменилась. Стало как-то тесно, хотя он и с места не сдвинулся, так и стоял в углу комнаты у какого-то распахнутого шкафа. Она окинула взглядом царящий там бардак. Нельзя в таком виде держать бумаги, у нее аж руки зачесались навести там порядок. — Леви, я правда хочу тебе помочь. И Кана тоже. Но она права, дело не только в вас. Сколько там еще осталось ни в чем не повинных людей? А в округе Города Дубов? Леви поджала губы. Они дрожали. Она не забыла про них, нет. Не могла, даже если бы хотела. Но это её история, а рассказал её кто-то другой. Пусть и из благих намерений. Она прожгла Кану взглядом, но та выдержала, не опустив глаз, только тяжело вздохнув. Похоже, той и правда жаль. Леви выдохнула. — Что именно ты рассказала? — чтобы занять себя хоть чем-то, она подошла к шкафу и все же принялась за уборку. — Только то, что знаю наверняка. Про рабство. Про гильдию, как там все устроено и как Жозе подмял под себя всю округу и часть Совета. Про свиней из гильдии и что именно они себе позволяют. На последнем Леви вздрогнула и посмотрела на неё с немым вопросом. Макаров стоял молча и только переводил взгляд с неё на Кану. За это она была ему благодарна — он не давил, но ждал как можно больше ответов. Надо было отвлечься. Хоть как. Надо, иначе она просто сбежит, а бежать больше некуда. — Что вы знаете о четырех элементах? — Не много. Они достаточно умелые волшебники в своей области, и Жозе ими крайне гордится, но на собраниях про них редко говорят. Леви кивнула. — Они не высовываются, верно, но умелые волшебники — не то определение. Сол давно снабдил информацией по каждому волшебнику из «Хвоста Феи» Жозе и остальных. Будет нечестно, если я не расскажу о них в ответ. — Спасибо, информация — все что, мне нужно. Нам нужно, чтобы что-то изменить. Быстро проглядев верхний документ — результат слушания по нанесенным Нацу разрушениям в деревне далеко на юге страны, — она нахмурилась. Плохи дела у гильдии. — Сол ни на шаг не отступает от приказов Жозе. Это самое важное. Он способен... на многое. Очень, очень многое. — Кана скривилась, наверняка подумав об её шрамах, но рассказать она собиралась совсем не об этом. — Однажды он едва не убил двух продажных рыцарей, даже не сдвинувшись с места. — Кана явно не это ожидала услышать. Похоже, Макаров тоже не рассчитывал на подобные подробности. — У них остались частицы песка в легких, а большего ему и не надо. — Откуда ты?.. — Я там была, сама видела. Макаров не понимал чего-то: — Почему он делал это при тебе? Они совсем страх потеряли? Чувствуют полную безнаказанность? — Я была приманкой, — Леви только пожала плечом. — Я жалею только, что он все же не убил их. Они это заслужили. — Но почему Сол? — вклинилась Кана. — Он же не был твоим... — Хозяином? Нет. Только Гажил. И Джувия, да, но недолго, — Леви грустно улыбнулась, но от нее ждали подробностей. — В общем, Сол знал, что не было смысла меня стесняться и тем более опасаться. Никто из них не обращал на меня внимания. — А это кто? Я слышал их имена, но... — Жуткая парочка. Хуже не придумаешь. С ними нельзя связываться, — тут же высказалась Кана, зло фыркнув и умостив руки на груди. — Неправда! Ты не знаешь Джувию, и Гажила тоже. — О, поверь, за четыре года мне его хватило! — Леви с подозрением покосилась на Кану. Неужели она, они... нет, не может быть, она же говорила, что её особо не трогали, так как она была полезной. Но Кана продолжила, и пришлось отвлечься от внезапных подозрений: — А как появилась Джувия, все стало только хуже. Едва взяв себя в руки, Леви снова потеряла контроль: — Они спасли меня! Не раз и не два. Я им всем обязана, им и Тотомару. Я столько раз была на волосок от смерти, если бы не они, то меня бы не было здесь! Она знала их. Знала настоящих, и Кана не имела права так говорить. Ведь знала их только она. Их грехи и всю грязь, в которой они купались по уши. Они сами рассказывали многое, и она была свидетелем не меньшего. Но разве она чем-то лучше? Она врала, плела интриги, была причиной убийств и сама запачкала руки в крови, поэтому сейчас даже слышать не хотела, что единственных близких ей людей в той гнилой гильдии так однозначно мешали с грязью. Но Кана не унималась: — О, прости, они такие замечательные, что достойны высшей награды из рук короля за все свои деяния! — У них был план! У Гажила, и Джувии, и Тотомару. Не знаю, возможно, Арии... — Арии? Ты там головой билась регулярно? Он же правая рука Жозе. Такая же шестерка, как и Дик! — Уже нет. Дик давно мертв, там ему и место, а Ария просто себе на уме. Жозе больше никому не верит, кроме Сола. То и дело устраивает проверки, дергает за веревочки, играет на слабостях, заставляет ломаться. Они не враги, они в такой же ловушке! Кана оторопела и перевела взгляд на мастера. Похоже, она и правда думала, что у нее не все в порядке с головой. Возможно, она не ошибалась. Они стали ей семьёй. — Пока тебя не было, многое изменилось, знаешь. Все стало хуже. Столько крови. Как появился Иван, Жозе как с цепи сорвался. Они грезят местью. Она замолчала, с надеждой посмотрев на мастера и Кану. Они не понимали. Да и как такое поймешь? Она их не винила, но именно поэтому не хотела всего рассказывать с самого начала, но что ей оставалось теперь? Только пытаться показать всю картину целиком. Нет лишь черного и белого. Палитра её прошлого куда сложнее. Они должны это знать. — Ты сказала, у них был план? И ты им веришь? Леви выдохнула. Похоже, Макаров честно пытался её понять и поддержать. — Не могу не верить, я слышала обрывки их разговоров, да и Гажил сам это признал. — И что за план? И снова тупик. Разговор рассыпался на каждом шагу, но врать она не собиралась. Даже если это совсем не то, что они хотели услышать, правда лучше лжи. — Я не знаю. Этого они не говорили. Похоже на саботаж или подставную утку, но я не уверена. — Они хотели отвести войну? И снова ложь — не выход. — Нет, они сами на ней настояли. Поддержали Ивана, когда тот предложил Жозе напасть на вас. Тот долго отказывался, но они его переубедили. — Вот! Именно об этом я и говорила, и ты еще им верила? — снова взорвалась Кана. — Они все достойны если не смерти, то уж оказаться за решеткой — точно! Надеюсь, их посадят навечно. Ведь этой информации достаточно, мастер? Потому что я готова дать показания в Совете хоть сейчас. Леви застыла. Дать показания? Упрятать их всех за решетку? Нет! Но она сама только что подписала им приговор.***
Он многого ожидал. В первую очередь, что Леви зажмется, что ей станет стыдно и страшно, поэтому заготовил целую речь, чтобы поддержать её и убедить, что ей ничего не будет угрожать. Даже мысленно предположил, кто мог бы с ней находиться как можно чаще, чтобы она чувствовала себя в полной безопасности. Эльфман, например. С его обостренным чувством любви к сестрам он подходил как нельзя лучше. Но Макаров совсем не ожидал, что вместо казавшегося привычного ей образа жертвы Леви пойдет в наступление. Она больше не была маленькой и зажатой девчушкой. Слишком ровно держалась. И слова выбирала со всей тщательностью, уколов Кану не раз и не два. Вот уж точно маг слова. Вся в мать пошла. Но слова эти ранили не только Кану. Он с открытым сердцем принял Леви в гильдию, и не из-за какого-то хитрого хода. Ей нужна была помощь, и он с радостью готов её предоставить. Но перед ним стояла далеко не фея. То, с какой легкостью она говорила о вещах, об очень страшных вещах, будто они не имели никакого значения, пугало. И она действительно волновалась за тех ребят. За призраков. С такой же самоотдачей он всегда защищал и защищает свою семью. Их разговор зашел в тупик. Сейчас Леви больше походила на противника, чем на друга. И в этом была и его вина тоже. — Довольно, так мы ничего не решим. Без Леви и доказательств нам не смогут помочь даже мои друзья. Наконец она выдохнула. Да, не этого Макаров ожидал. Прошлое на каждом оставляет свой отпечаток, и то, что она пережила, не могло не отразиться. Но Кана. Ей досталось не многим меньше. И сейчас она стояла в другом углу и молча сходила с ума от бессилия. Что бы он сейчас ни сделал, кому-то из детей будет больно, и эта мысль была невыносимой. И еще хуже от того, что выбор предстояло сделать именно ему. Пурехито, перед тем как уйти, обронил одну фразу: «Чтобы прийти к свету, порой надо опуститься в самую тьму». Тогда он не понял его слов. Это казалось какой-то бессмыслицей, слишком разные полюса, но ведь и Леви только что попыталась доказать ему то же самое. Теперь он их понял. По крайней мере, надеяться было больше не на что. — Леви, ты пришла сюда, чтобы я помог тебе. Но я не могу этого сделать. Мне жаль. Она отвлеклась от складывания бумаг и уставилась на него. Как бы больно ни было видеть её непонимание и обиду, он сказал чистую правду. Ведь ей не нужна его помощь. Она искала помощи для других. И он мог бы помочь тем многим несчастным, находящимся под властью Жозе, будь она готова пойти на сделку. Но спасти она хотела не только их. Куда важнее для неё были те, кому помочь он не мог. Никто не мог. Ведь сами они помощи не искали. — Мастер, не говорите так! — Кана, которая злилась на него и Леви всего какую-то минуту назад, теперь пыталась найти выход, а его попросту не существовало. Макаров это понимал, а она еще нет: — Дайте мне поговорить с ней наедине, я смогу её образумить! Вы же не можете бросить её, бросить других девочек и простых жителей. Жозе должен... — Кана, ты её не переубедишь. Ведь тогда ей придется предать кого-то. Вопрос только — кого именно. Я прав, девочка? У тебя есть выбор, и цена тебе известна. Так скажи, кого ты выбираешь? В кабинете резко стало слишком тихо. Даже шелеста бумаг не слышно, и только снизу доносились веселый гвалт и хохот. — Ну? Что ты молчишь? — взмолилась Кана, вцепившись в Леви, которая стояла, уставившись на половицы. — Вспомни, что Жозе с тобой сделал! Что он сделал со всеми нами! — Прости меня, я правда не могу, — наконец она очнулась, приняв решение, и взяла Кану за руку. Он прикрыл глаза на мгновение, сделав глубокий вдох. Даже если он не считал себя слишком старым, его сердцу было виднее. В груди свернулся узел, пронзая болью до кончиков пальцев. Пришлось сесть, чтобы не подавать вида. Довольно трагедий на сегодня, он не станет поводом для новых беспокойств и слез. — Хорошо, что вы не поставили мне метку гильдии. Зря бы потратили волшебные чернила. Она собиралась уйти, но он не мог этого позволить. По крайней мере, не сказав ей всего. — Неправда, возможно, ты достойна её как никто другой. Легко видеть свет. Но не каждый может отыскать его отблеск в кромешной тьме. Иногда мне кажется, я до сих пор в ней блуждаю. Леви о чем-то задумалась, замешкавшись на пороге. — А что если я знаю тропинку? Макаров посмотрел на неё совсем другими глазами. Похоже, она и правда знала.***
Её как холодной водой обдали. Леви не знала, что делать. Но Макаров был абсолютно прав — такой выбор сделать ей не под силу. По крайней мере, пока она не попытается спасти всех. Только её слов им недостаточно, для фей любой из призраков заведомо враг. Но что она хотела? Это правда, пусть и только отчасти. Но что, если ей удастся убедить Макарова в обратном? У Жозе же сработало, вдруг и им повезет. Отец всегда говорил, что связи ценнее денег, поэтому каждый год и ездил по крупным городам, укрепляя знакомства и заводя новые. Из того, что ей известно, политика мало чем отличалась от торговли. Главное не прогадать с ценой. — Я не могу пойти на сделку, это правда. Но если они сами на нее согласятся? Скажите, эти ваши связи в Совете имеют какой-то реальный вес? Похоже, никто не ожидал от нее подобного предложения. Она и сама не ожидала, но это единственный шанс. Она должна знать, что не совершает ошибки. Если Джувия и Тотомару согласятся... Если Гажил согласится... Она не верила, что это безумное подобие плана сработает. Но они должны знать, что у них тоже есть выбор. По крайней мере, это будет честно. Это самое малое, чем она может отплатить им за всё. — Прости, но я не совсем понимаю, что именно ты предлагаешь, — наконец ответил Макаров. Невероятно бледный до этого, он вдруг принял более здоровый вид. — Вы правы, одних наших слов недостаточно. Даже если бы я согласилась пойти с обвинениями в Совет, они просто бы послали Рунных рыцарей на разведку, как всегда делали до этого. Но если предоставить доказательства из первых рук, от самих членов гильдии? Подобный скандал трудно замять, а если постараться и найти кого-то из журналов или газет, Совет сам окажется под ударом. Ведь это их обязанность — контролировать деятельность светлых гильдий. Она боялась собственных мыслей и идей. Откуда только всё это взялось? Расчётливой она никогда не была, но сейчас, если даже короля придется подставить под удар общественности, она с легкостью бы это сделала, будь даже призрачный шанс хоть чем-то помочь им. Не зная, как справиться с собой и этим ураганом мыслей в голове, Леви принялась расхаживать по кабинету. Из раздумий вывел голос мастера: — Это... смело! — Она застыла. Сперва ей показалось, что ему стало плохо. Он издал слишком странный звук, похожий на сдавленный кашель. Очень знакомый звук. Так кашляла мать, когда сердце давало о себе знать. Но её беспокойство было напрасным: Макаров смеялся. Он хохотал что есть мочи, и она уже решила, что это нервное, как он все же немного успокоился: — Готова из кожи вон вылезти, лишь бы помочь всем, и еще говорит, что ей здесь не место. — Он подмигнул Кане, и та впервые за все прошедшее время улыбнулась. Макаров снова принял беспристрастный вид и продолжил куда серьезнее: — Но ты как Нацу, не продумываешь все до конца, а бросаешься в омут с головой. Предположим, эти важные тебе люди согласятся дать показания, что с этого Совету? Они просто арестуют их как участников преступлений, и даже если ты молчишь сейчас, уверен, список там достаточно длинный, чтобы упрятать их навсегда. В этом и загвоздка. Она не знала, чего может стоить их свобода. Цена должна быть непомерно высокой. — Но кое в чем ты безусловно права. Это скандал и подрыв авторитета. И чего Совет боится больше всего — это потери власти. Ты предлагаешь опасную игру, дитя, сама не осознавая, во что хочешь ввязаться. Слишком много переменных, и слишком многое может пойти не так. Ты должна это понимать. Сделав ход, назад пути не будет. Леви сделала глубокий вдох. Он прав. Игрок из неё никудышный. Но и другого выбора у нее не было. Придется играть. Знать бы еще, что козыри.***
Кана была уверена, что это — не Леви. Не эта девочка тряслась меньше года назад, когда только открыла глаза в гильдии, не её она учила быть сильной и хитрой. Сейчас она дала бы фору даже Грею с этой его мордой кирпичом. Но мастер был прав, играть она по-прежнему не умела. Что ж, не зря она сама шулер хоть куда. Пара трюков годится не только в картах. — Повышайте ставки, господа. Это даже не блеф. Если ты уверена, что я недостаточно хорошо знаю эту твою троицу, тут и гадать не придется — они не крысы. Ты должна дать им что-то взамен, иначе они и слушать не станут. Она сделала большой глоток и ухмыльнулась. Похоже, её помощь все же не повредит, мастер и Леви и правда не понимали, что план, над которым они тут сидели уже несколько часов, шит белыми нитками. Мастер нахмурил брови: — Ты же не хочешь, чтобы она сама к ним шла с этим предложением? Она закатила глаза. Это же очевидно: — Именно! Об этом я и говорю! Мы для них пустое место, но её они знают. Леви вздернула бровь. — Да он меня придушит раньше, чем я рот открою, — буркнула она и отвернулась. — Поэтому надо сперва связать ему руки. Им всем. — И что ты предлагаешь, прокрасться в замок, пока все спят? Еще скажи письмо отправить! — Уже горячее, лапуля, но кто сказал, что ты будешь играть только в свои две руки? Она уже хотела продолжить излагать идею, как дверь в кабинет мастера отворилась. С грохотом ударилась о стену, но кто же станет обращать внимание на такие мелочи, когда появляется Полюшка. — Альберона, только не говори, что ты настолько опустилась, что по пьяни начала обниматься с бродячими псами и подцепила какой-то лишай или чесотку. — Я? Ну что вы, Полюшка! — она приняла самый невинный вид и даже попыталась втянуть грудь для пущего эффекта. Не особо вышло, но попытаться стоило. Хотя бы ради издевки. — Это какое-то недоразумение! Я бы не посмела звать вас по такой мелочи, но вот наша новенькая, Леви, её действительно кое-что беспокоит. — Мало тебе головной боли на старости, да? Вон, шпанье опять гильдию разносит, а тебе хоть бы хны, еще и добавить им соучастников решил! Пока Полюшка перекинула свое негодование на мастера, Леви её больно щипнула. — Эй, чего пристаешь, я не такая! — Очень смешно, Кана. Ты что удумала? — Да так, тоже хочу должок отдать. Она хоть и грымза с затянувшимся синдромом отсутствия мужика в постели, но свое дело знает. — Эй, а вы что там шушукаетесь за моей спиной? Ну-ка, пошли вниз в смотровую, не зря же я пришла сюда! Леви даже вздрогнула от подобного тона. Ничего, привыкнет. Наверно. — Я правда в полном порядке, мне ничего не надо, — наивная, тут же попыталась отвертеться. Ха, не на ту напала! — Ты лекарь? Нет? Тогда откуда знаешь? Болячки у всех есть, надо только найти! Макаров даже крякнул, но под прожигающим взглядом местной целительницы поспешил замолкнуть и не отсвечивать. — И до тебя доберусь, не переживай, — что бы Полюшка не говорила, звучало это угрожающе, поэтому-то Макаров поспешил перевести стрелки на неё с Леви. — Конечно, Полюшка, как только закончишь с ними. Ну, что стоите? Идите, иначе она прямо здесь вас освежу... осмотрит. Кана прикончила свою кружку с пивом. Алкоголя много не бывает, особенно когда дело касалось Полюшки. Лучше быть под наркозом, пусть и таким. Под пылающим взглядом старой доброй знахарки она потянула Леви за локоть и повела её в сторону лазарета. — Не бойся, она только с вида такая милая. Внутри еще хуже! — прошипела она той на самое ухо. — Не далеко от Агаты ушла, знаешь ли, — хмыкнула та. А она-то ожидала совсем другой реакции. Никакого с ней веселья теперь. Повзрослела её девочка. Постой-ка. Агаты? Кана даже запнулась. — А тебе поменьше пить надо, уже и на ногах не стоишь. — Погоди, Агаты? Это ты о ком сейчас? — О старой ведьме, о ком еще! Ну знаешь, старая такая, ведьма, в подвале замка живет и на всех ядом плюется. Как раз твой типаж, — беззаботно протянула Леви. А теперь Кану действительно повело, и она сбавила шаг, отказываясь верить в подобный расклад. — Эй, ты чего? — Только не говори, что ты спуталась с матерью Жозе! На этот раз чуть не упала сама Леви.