***
Леви была уверена, что худшее позади. Она думала так уже не раз. И что в результате? Все и всегда становилось только хуже. Она всегда любила сказки. Ведь что может быть лучше? Тех волшебных историй, где сквозь невиданные опасности и бесчисленные преграды герой приходит к своему счастью? Теперь Леви знала: сказки лишь вымысел. Жестокий и бесчеловечный способ вранья и лжи. Теперь она выучила это получше алфавита. Почему она никогда не интересовалась прошлым Агаты? Леви не могла сказать однозначно. Может, потому что ведьма не любила разговоров о себе, или все дело в ней, ведь почти всё сводилось к ней. Её раны, её вопросы, её переживания. Она рассказывала Агате почти о каждом своем шаге, каждой идее и мысли. Тогда это было жизненно необходимо, чтобы не сойти с ума, не потерять ориентир, не потерять себя. Теперь все казалось враньем. Нет, хуже. Она будто в постели с самим Жозе очутилась. По собственной, чтоб её, воле. У неё было столько вопросов, а спрашивать не с кого. Кана вчера лишь сочувственно пожала плечами. Конечно, сделанного не вернуть, но что ей делать? Молча мириться и только. А теперь ей еще и с Полюшкой время проводить чуть ли не каждый день. Та так похожа с Агатой, что становилось тошно. Разница лишь в том, что Полюшка пообещала избавить её от шрамов, когда старуха называла это пустой тратой времени. А она сама что? Была согласна с Агатой: видны шрамы или нет, о них она все равно не забудет. Кожа — не сердце и не память, те шрамы куда глубже. А вот Полюшка не спрашивала, она делала. Почему? Вот и Леви было интересно, но не настолько, чтобы забивать голову теперь еще и этим. Ей и так играли, словно куклой, все кому не лень, так какая разница: одним человеком больше или меньше? Но Леви врала себе и знала об этом. Ведь разница была. И какая! Все дело в свободе. Она вырвалась из плена, и куда пришла? К другой ведьме, другому мастеру и другой игре. Здесь даже свой дракон был! И всё как положено: она теперь на другой, светлой стороне, но почему тогда игры все такие же грязные? Или разница лишь в раскладе? Не имеет значения, на чьей ты стороне, если все, что ты делаешь — это играешь по чьим-то правилам? Она не знала ответов на все свои вопросы. Только на один. Разница лишь в том, что из пешек она перешла в дамки. И теперь все станет только хуже. Уже стало. Что ей известно? О «Хвосте Феи», о волшебниках гильдии, об их целительнице и мастере? Ничего. Зато о призраках она знала все. Теперь уж точно. И веры не было никому, даже себе. Как бы это ни было глупо, но в дверь постучали. В дверь лазарета. Где она была лишь гостем. Ей даже не пришлось поднимать голову от влажной подушки и поворачиваться, чтобы проверить наверняка — только Мира могла так поступить. Эта удивительно охочая до любых слухов и сплетен, разговоров и тайн волшебница. Крайне проницательная ко всему прочему. — Как спалось? Леви предпочла промолчать. — Меня попросили дать тебе это. Мира передала ей сложенный лист бумаги. Леви, секунду помешкав, все же села и принялась читать. Макаров. Он уехал. Так скоро... Они даже до конца не договорились, что им теперь делать, что ей делать... Идея Каны была до омерзения удачной. Она так явно хотела свести счеты, что не стеснялась в методах. Вот только ведущая роль все равно досталась не Кане, а ей самой. Похоже, Макаров решил, что оно того стоит, раз обошелся одной запиской. Еще бы: вчера она осталась в меньшинстве, и ей это ой как не понравилось. Леви поджала губы. Она и не помнит, когда в последний раз повышала голос. Помимо вчерашнего. Наверно, поэтому сегодня никто и не решился с ней говорить о чем-либо вообще. Ведь ее мнение не изменилось: она не подпишет приговор, не дав им и шанса. Говорить больше было не о чем. Макаров это понимал, но не Кана. Как бы ни банально, но Леви помнила: та сбежала. И дело не в обиде. Кана не могла решать за неё, что ей чувствовать. К себе, к Гажилу, Джувии и Тотомару. Даже к ведьме. Ведь её там не было. Да, она ненавидела Жозе и Ивана. Искренне сострадала всем их жертвам. Но она не была ослеплена одной только местью. Ведь есть вещи, на которые закрыть глаза она просто была не способна. Пока Леви купалась в размышлениях, Мира дотронулась до бинтов, которыми Полюшка вчера ее обмотала так, что даже она теперь сомневалась, есть ли у нее грудь. Не то чтобы это было проблемой, тем более сейчас, но то платье требовало хоть малейшее её наличие. И если шрамы и правда сойдут, она собиралась воспользоваться этим по полной. — Я в порядке, не думай, просто... — она хотела отмахнуться от Миры, но не тут-то было. — Я знаю, но Полюшка велела сменить тебе бинты. Что?! — Я сама! — не хватало только, чтобы теперь и Мира была в курсе её шрамов. Сперва Кана, потом Полюшка и Макаров, теперь Мира? Хорош секрет, что скажешь. Может, проще статью в газете дать? Чтобы наверняка эта новость не прошла мимо каждого жителя Фиора. — Мне уже все рассказали, так что... Отлично! Леви вскочила как ошпаренная. В этой гильдии никто вообще не умеет держать язык за зубами, что ли? Далеко пойдут. — Мне не нужна твоя жалость, ничья жалость. — Дело не в жалости... — Конечно, поэтому-то все так пытаются помочь, когда об этом даже не просишь? Она не собиралась грубить, но и слабой не была. Она вполне в состоянии позаботиться о себе. — Да ты будешь мучиться неизвестно сколько, а у тебя поезд через пару часов, или уже забыла о заданиях? — Мира источала недовольство, прожигая ее взглядом. Да, жалостью тут и не пахло. Леви повесила голову. Уж кто, а Мира не заслужила такого обращения. — Тогда надо поспешить, — Леви просто начала разматывать бинты, устав воевать. Как она справится со всем остальным — непонятно. Прошла одна ночь, а сил уже не было. — Никто ничего не узнает, только не от меня. Мастер просто попросил об одолжении, поэтому ему пришлось все рассказать. — И что за одолжение? — Так, узнал, кто из журналистов наиболее заслуживает доверия. И оставил мне распоряжения, пока его не будет. Макаров и правда привел машину в действие. Даже не верилось. Как и в то, что она скоро встретится с Гажилом. Но если Макаров не врал, его связей должно хватить. Леви надеялась на это и бесконечно боялась. Ведь что она ему скажет? Мне жаль? Нет. Прости? Глупо, за что. Я должна была? Он не согласится. Но ей правда жаль, и она должна была бежать, и ей есть за что извиняться. Вот только он не поймет. Поэтому ей нечего было ему сказать. Успокаивало только одно — разговоры никогда у них не клеились. Возможно, и в этот раз он просто прочтет её как открытую книгу. Как всегда это делал. Жаль только, что она так не умела. Мира молчала все время, пока наносила какие-то лекарства на ее спину, и только один раз нарушила тишину: — Знаешь, если ты сработаешься с Джетом и Дроем, то было бы символично нанести метку именно сюда, как и у них. Как у команды. — Мира коснулась её лопатки, где виднелось клеймо призраков. Мира явно лукавила, но Леви решила промолчать, просто безразлично пожав плечами. Ведь дело было явно не в команде. — Если хочешь, то можешь сделать это прямо сейчас, раз ты главная. Ей и правда было все равно. С меткой гильдии или без, своей она себя не чувствовала. Но и призраком она не была. По крайней мере, не полностью. И уж тем более не телом. Вот только Мира отказала, сославшись на то, что сперва неплохо бы её подлечить.***
Эра блистала. Не как Крокус своими лакримными неонами и экранами, но по сравнению с Магнолией здесь все было иначе. Слишком чисто и упорядоченно, даже улицы соблюдали строгую линию, и ни одна лавка не высовывалась дальше положенного. Редкие деревья, что стояли вдоль тротуаров, как на подбор. Строго постриженные, ни единого ростка, глядевшего в сторону. По осени даже листья, казалось, боялись лишний раз опасть, чтобы не нарушить царящий порядок. И все дороги города вели к одной точке — к зданию Совета на холме. У города не было сердца, только голова. Поэтому задерживаться здесь Макаров не любил. Он еще даже не успел подойти к главному входу, как завидевшие его караульные начали потешаться. Мол, смотри, шут идет. Опять. Макаров просто прошел мимо, даже не удосужившись отреагировать на уколы. Дети, что с них взять. Да и не его они забота, у него вон, своих столько, что в ряде деревень жителей меньше. И все буйные, как на подбор. Зато свободные. И у них есть сердце, и какое! День был тихий. В коридорах лишь изредка встречались лягушатники, как далеко не ласково прозвал их он сам. Странные создания. Макаров искренне их жалел, убежденный, что, несмотря на свои рабочие качества, им не хватало духовности. Или душевности. Но никогда не хотел бы оказаться по ту сторону закона и полностью попасть под их власть, ведь слухами Фиор полнится, и слухи эти были крайне нелицеприятными. Он даже не успел дойти до нужного кабинета, как Яджима сам вывернул из одного из коридоров: — Макарыч! Каким ветром, твои слушанья лишь через неделю! Умел же настроение испортить с порога, однако. Старый пройдоха. — Яджима, — Макаров все же тепло поприветствовал друга, крепко похлопав того по плечу. Ямыч всегда был своим человеком. Даже ростом. — А я уж думал, что слушанья по нам хоть каждый день вести готовы, лишь бы прикрыть лавочку поскорее. — Ну, — Ямыч хмыкнул и, мотнув головой в сторону коридора, ведущего к его кабинету, добавил: — Всё не настолько плохо. Пока, по крайней мере. Намек понят. Макаров свел брови и пошел следом. Стол был завален бумагами. А он еще на что-то жаловался. Тут никакого шкафа не хватит. — Надеюсь, все это — не дело против нас? Яджима лишь махнул рукой и направился к столику, где мерно парил заварочный чайник. — Не-е, слышал, что там у Жозе творится? — Макаров тут же навострил уши, но Яджима не заметил, разливая крепкий чай. — Айзенвальд, представляешь? Несколько убитых, десятки раненых. Надо было прижучить их сразу, да вот только расползлись как тараканы. Присмотри за Магнолией, не хватало и там удара. Люди начинают... роптать. — На стол, с которого небрежно спихнули документы в сторону, приземлилась пара чашек и кексы: аромат ванили и цитрусовых такой, что и до его не слишком уж чуткого носа дошел. — Я слишком стар для этого, знаешь. Он лишь повел бровью, не устояв перед дивным ароматом. Завтрак пришлось пропустить. Кто знал, сколько времени у них еще в запасе? — Так бросай все это и открывай ресторанчик. Отличные же кексы! Яджима впервые за утро просиял, а ему даже лукавить не пришлось. Взять, что ли, рецептик для Миры. — Да кто ж меня отпустит? Не найдут они еще такого дурака, который с утра до ночи в отчетах сидеть будет. И это правда. Благодаря Яджиме часть мелких жалоб просто не проходила выше. Видел он однажды эту «затерявшуюся» стопку. И она далеко не маленькая. — И что там призраки? Как справляются? — начал Макаров издалека. — А ты как бы справился, напади они на Магнолию? Даже допросить некого. Кто сбежал, а кто попал под горячую руку. Не могу сказать, что я виню Жозе. Конечно, ему придется ответить на заседании, но будешь тут силы рассчитывать, когда простых людей уничтожают. Отделается штрафом и предупреждением, но не более. У него, к тому же, и покровители хоть куда. Зигрейн и Уртир. Они не Ямыч, зубов у них поболее будет. — А что еще слышно? Часто ли люди на действия «Призрачного владыки» жалуются? Яджима подозрительно покосился на него, отставив чашку. — Не сказал бы, а тебя чего вдруг Жозе с его шпаной так заинтересовал? — Помнишь, может, Ливию Оринелли? — МакГарден то бишь? Еще бы. Я того прохвоста до сих пор добрым словом поминаю. Увел из-под самого носа такое сокровище! — Да у тебя всегда со зрением беда была, раз понял это только после их свадьбы, но да, я про них. Они мертвы. Яджима, не сразу поверив, откинулся на стул и тяжело вздохнул. — Беда. И как так получается, а, Макарыч? Скажи? Мы, спустя столько передряг, все еще живы, а у них же ферма? Свежий воздух, никаких опасностей, и на тебе! И пожили всего-ничего. Плохие вести ты принес, друг, эх, плохие. — Ямыч. — Яджима встрепенулся и поднял глаза, сощурившись так, что лицо пошло морщинами. Макаров еще никогда не обращался к нему так в этих стенах. — Проблема в том, что я даже не начал. Чтобы рассказать все — ушло больше часа. Ямыч краснел. Бледнел. Вскакивал и готов был нестись прямиком к Оугу, и только благодаря своей ручище Макарову удалось его остановить. Но чего он никак не мог сделать — это понять. — Макарыч, да смотри сам! — он схватил стопку по призракам и сунул ему прямо под нос. — Мелочи! Всё! Да в архив сходи! Там у Нацу стеллаж целый, а его — тише воды, ниже травы. — Не отсвечивают, как выразилась бы одна из особ. И тебе стоит с ними познакомиться. — Но почему они сами не пришли? Это же скандал! Какой скандал! Немыслимо просто! — А кто у вас сидит на приеме заявлений от населения? Яджима задумался. По все более хмурящимся бровям было понятно, что с вопросом он не прогадал. — В основном секретари. У них смены. Могу узнать, конечно, но там точно есть люди под началом Уртир и Белно. Про других не скажу. — Белно — это которая пару раз прикрывала того дракона? — Рэдфокса? Да, она о нем печется, как о сыне! Вечно поблажки выбивает, и он у нее не такой уж редкий гость. В прошлый раз раскидал наш караул, а все с рук спустили. Но Жозе она на дух не переваривает, как и тебя, впрочем. — Караул, говоришь, бить можно? Это хорошо, — он услышал, что хотел, надо бы и дух перевести, и градус сбавить. — Не вздумай даже! — ужаснулся Ямыч, понимая, что от такого проступка отмазать он не сможет. По крайней мере, не сейчас. — Сравнил: где он и где ты! Пришибешь и не заметишь! Макаров мотнул своим колпаком, громко рассмеявшись, отчего рожки запружинили и заскакали в разные стороны. — А что, по мне разве скажешь? — Завязывал бы ты с этим маскарадом кстати. Оуг и так не в духе, а ты еще и провоцируешь. — Ничего не могу поделать! Мне нравится этот колпак гораздо больше, чем твой Оуг. Яджима рассмеялся. Дух «Хвоста Феи» невозможно выбить никаким Советом. Он не деревце на обочине — его так просто не обстричь. — Так что, узнаешь, что там с секретарями? А я пока и правда наведаюсь в архив. Любая информация может пригодиться. — Конечно, — отозвался Яджима и выписал разрешение. — Вот только объясни, почему этим двоим просто не дать показания против призраков? — А ты еще не понял? Ямыч только покачал головой. — Вечно они не тех мужиков себе выбирают! Им на роду написано, что ли?***
Миссия обернулась полным провалом. Все пошло не так с самого утра. Впопыхах она все же вспомнила, что у нее даже не было магического пера, а если верить подробностям задания, то местные исследователи столкнулись с какими-то зачарованными табличками на раскопках старого то ли храма, то ли погоста. А старое и зачарованное сулило только беду, если идти напролом. Хорошо, что перо оказалось в лавке «Волшебных всякостей» прямо у вокзала. Плохо, что денег у нее не было. У Джета с Дроем тоже, они влезли в долги и планировали расплатиться с награды за задание. Поделили шкуру неубитого Вулкана. Пришлось сторговаться на ожерелье. Она понимала, что перо столько не стоит, и выбила еще пару фолиантов по магическим ловушкам и очки быстрого чтения. Больше там брать было попросту нечего. Леви надеялась лишь на то, что получится выкупить его обратно все с тех же денег за задание. Она даже не предупредила торговца о том, чтобы он ни в коем случае его не продавал, и тем более — волшебникам, ведь Джет и Дрой от нее не отлипали! Ей удалось вырваться от них лишь пару раз, и то, когда она сбегала в уборную. Приехав в городок через пару часов, Леви поняла, что проблем стало только больше. Поиск ночлега занял целую вечность. Постоялые дворы и таверны ценник заломили немалый, и чтобы как-то сойтись на стоимости, Дрою и Джету пришлось потрудиться. Зато она теперь знала, что за магия у Дроя. Это было даже забавно. Когда они вспахали немаленькое поле возле таверны на отшибе, то Джет подхватил напарника и понесся с ним на руках, пока тот разбрасывал семена, которые тут же давали первые всходы. Смеялась она ровно до тех пор, пока не увидела свою «комнату». Это оказался чердак, который им и предстояло разделить всем вместе, но хотя бы еда была бесплатной. В итоге до заказчиков они добрались лишь к вечеру. Погост-таки. Старые деревянные идолы, увешанные мелкими костями и переплетением бус и камешков. Лет триста-четыреста. Обычное дело в традициях южан того времени, но странно, что захоронение оказалось в такой дали от степей и пустынь. У разрушенного ограждения было несколько палаток. Если бы она знала заранее, то можно было обойтись и без ночлега в городе, но когда Леви увидела, что вся экспедиция состоит сугубо из мужчин, то тут же осеклась. Впрочем, они показались ей весьма милыми. Всем минимум за пятьдесят. И как же они обрадовались ей и её напарникам. То, что издалека она приняла за поросший травой и мхом холм, на деле оказалось основанием давно разрушенной церкви. В Фиоре таких было совсем немного, и подобная находка сама по себе была весьма громкой. Но когда ей показали золотую ложку, которую здесь нашли, все стало окончательно понятно. Эти пожилые в ее понимании мужчины просто решили поправить свое благосостояние. Она была не против, выглядели они не очень-то и богатыми. Скорее даже наоборот. Оформив все бумаги, они пришли ко мнению, что нет смысла мучиться в потемках. Поэтому все дела отложили до нового дня. Ночевать на каких-то старых тряпках и поломанной мебели — то еще удовольствие, но Джет и Дрой не замолкали ни на секунду. Тепло ли тебе, Левичка. Не голодна ли ты, Левичка. Она так и не поняла, в какой момент просто уснула, зачитавшись только намедни приобретенным фолиантом. Но стоило отдать ребятам должное — никто ее и пальцем не тронул. Но только Леви хорошо про них подумала, как они тут же выкинули номер: не успела она и рта раскрыть на раскопках, как они бросились наперегонки штурмовать полузаваленный подвал. Как же она перепугалась! Тихий и мертвый погост тут же ожил, стоило им пересечь какую-то невидимую границу. Ловушка захлопнулась. «Вошедший — не выйдет. Что живо, то умрет». Джутсу Шики. Магия рун. Все, что она успела про них прочесть — в каждом барьере запрятан код, и если хочешь покинуть его границы, то код надо расшифровать. И переписать. Хорошо, что у нее было перо. Жаль, что практики никакой. Её первой реакцией было накричать, но она сдержалась, потому что Джет и Дрой сами не ожидали такого расклада. Расплакаться себе она тоже не дала. По крайней мере, не сразу. Они просидели в ловушке полтора дня. Сейчас, на полпути до Магнолии, казалось, что ничего этого не было. Что не болела голова, что жутко не хотелось пить и есть, и пусть несколько плодов, выращенных Дроем, хоть как-то и спасли положение. Что не было холодно настолько, что зуб на зуб не попадал, пусть Джет и смог развести небольшой костер из пары идолов. И что бинты, насквозь пропитанные лекарством, ничуть не жгли давно зажившие раны. Она смогла их всех вытащить путем бесконечных проб и ошибок. И несколько запущенных ловушек спустя. Ребята мирно спали, опираясь друг на друга, не замечая ни стука колес, ни покачивания вагона. Но не она. Давно ей не было так страшно. «Живое к живому, мертвое к мертвому». Леви крепко сжимала полученные деньги, надеясь, что все же вернет свой ошейник. Спустя полчаса она стояла перед торговцем, который только развел руками. Ожерелье ушло несколько часов назад. Его купила какая-то женщина, ожидавшая поезд.***
Клевер бесил неимоверно. Борделей всего два, и рожи бить уже было некому. Мелкую никто не видел. Врать никто бы не стал. С барами все было посложнее. Народ снует туда-сюда, и в толпе сложно кого-то заметить и запомнить. Здесь он так уверен не был, но, скорее всего, мелочь и тут носа не показала. Оставались частные дома и торговые лавки. С лавками все просто, но дорого. Придется месяц впахивать, чтобы компенсировать затраты. Вряд ли у Жозе будет для него особое задание. Рыцарей и тут завались, а в Городе Дубов и подавно. Пошумели так пошумели. Куда бы он ни сунулся, везде глухо. Он даже жалел, что так мало внимания уделял в свое время поискам. Ищейка из него не просто хреновая, а почти никакая. Прошло слишком много времени, чтобы хоть какой-то след задержался. Будь Джувия поблизости, было б хреново вдвойне. Хотя он уже подумывал над тем, что стоило и ее расспросить. Она могла что-то знать. Вот только баба злилась на него, а себя таким уж виноватым он не считал. Оставит этот вариант на самый край. Мелкая уже должна ему по самое не балуй, так что если будет одним счетом больше — разницы никакой. Оставалось признать одно — мелочь сныкалась так сныкалась. Его идеи кончались. Сэм вон как далеко удрала, аж до Магнолии добралась и с феями спуталась. Если тут не выгорит, то он сперва пробьет варианты Джувии, если такие будут, а потом и к беглянке наведается. Она могла знать больше всех, ведь удирали они на пару. Надо только сперва здесь все дела закончить. Ведь были еще частные дома. Но как долго он сможет в них попадать незамеченным? Вернее, безнаказанным. Недолго. Жозе такой расклад не устроит. Да и он понимал, что за это время она должна была вылезти из укрытия хоть за хлебом. Город небольшой, кто-нибудь, но заметил бы, а бакалейщикам он заплатил вдвойне. Эта пара дней прошла впустую, отчего Гажил и злился. Он догадывался, что такой расклад возможен, но не думал, что мелкая чему-то да научилась. Ошибался. И все бы ничего, но он не мог даже взять передышку. Стоило только протрезветь и отправиться на поиски, как все нутро рвалось наружу. Его гнали ярость, ненависть и неутолимое желание. Такое, что он всерьез подумывал снова вернуться в бордели. Но если он начистит еще кому-то рожу, делу это не поможет, а вот проблемы начаться могут только так. Оставалось пойти в бар и заливать глотку, пока не отрубится или не решит, что делать дальше. Вчера он так и сделал. Как итог — понял, что семей, которые могли бы платить за обслугу, не так много. Их дома стояли особняком в самом центре городка. Он как раз пас парочку из них уже несколько часов. Гажил не думал, что дело выгорит, но запахи духов, вещей и еды смешались так, что чем-то напоминали её аромат. Очень отдаленно. Всего парой нот. И все же. Где-то на фоне загудел приехавший поезд. Шумное местечко, и чего богачи в нем нашли? Нет чтобы на отшибе жить. Там он, может, и развернулся бы как следует. Но нет же, им бы в центре внимания быть. Идиоты. Он уже собирался снова отправиться в бар, как перед одним из домов остановилась весьма богато украшенная карета. Служка, уже встречавший на пороге дома, поспешил со скамейкой для ног к дверце. И стоило ему ее открыть, как в нос ударил запах. Это те самые духи. И вещи. И еда. Но все они меркли по сравнению с другим запахом, который перебивал все прочие. Леви. Попалась. Он двинулся к карете так быстро, что даже не заметил несущейся на него повозки. Инстинкты взбрыкнули, он вовремя отпрыгнул, и помимо ржания послышалась отборная ругань возничего с возмущенным «смотри, куда прешь!» Ему было плевать. Он глядел лишь на подол какого-то вычурного платья. Гажил почти подошел, когда услышал незнакомый голос: — Отнеси его моему ювелиру, пусть починит. Только не потеряй, оно отлично дополнит наряд к грядущему празднику, — служка, не различая дороги, пронесся мимо. Гажил застыл. Теперь он видел женщину, но это точно была не мелкая. Она смерила его подозрительным взглядом, но разглядев на его плече гильдейский герб, только вздернула брови, коротко и натянуто улыбнулась и поспешила скрыться за дверьми своего дома. Запах стал улетучиваться. Гажил завертел головой. Он ничего не понимал. Аромат тянулся куда-то в сторону, туда, куда побежал мальчишка. В голове складывалась мозаика. Ювелир. Почини. Брошь до сих пор при нем. Что еще. Ошейник? Гажил рванул следом, чтобы убедиться в своей догадке. Догнал он его быстро. Но стоило дернуть служку за плечо, как тот на всю улицу завопил: — Спасите! Грабят!***
От архива толку было столько же, как и от жалоб на призраков — нисколько. Ему хватило первого дня, чтобы просмотреть почти все интересные документы. Макаров с самого начала понимал, что вряд ли найдет здесь интересную информацию, и в общем-то не ошибся. Зато Ямыч не врал. Нацу может гордиться собой — в анналах историй он уже прописался. Сколько денег потеряно, сколько денег. Как они до сих пор не разорились на бесконечных отступных — непонятно. Видела бы их сейчас Мавис. Что бы она сказала? Зная общий дух гильдии, то скорее всего обошлась бы только загадочной улыбкой и короткой фразой «так держать». Больше, чем на Нацу, папок было на Гилдартса. Вот уж еще один горе-разрушитель на его старую голову свалился. Макаров вспомнил счета на перестройку центральной улицы Магнолии, и в груди закололо. И это при том, что большую часть суммы жители сами собрали, устав раз за разом делать ремонты в своих домах. Или вообще отстраивать их по новой. Второй день он почти полностью потратил на раздумья. В доме у Яджимы, где он остановился, они допоздна взвешивали все за и против, пытаясь прийти к какому-то общему мнению. Как и думал Макаров, большая часть секретарей ходили под началом Уртир и Зигрейна. Несколько — под Белно. И, судя по отчетам, те немногочисленные жалобы, что проходили выше, были как раз отправлены секретариатом последней. Макаров её не любил. Ой как не любил. Советник всегда с особым пристрастием разбирала все дела его гильдии. Но если верить Яджиме, это было вполне в её духе, и дело тут не в предпочтениях. Не было ни одной гильдии, которой она бы открыто симпатизировала. Только волшебник. И то один. И это не нравилось Макарову еще больше, чем сама госпожа Советник. Он не доверял решениям Леви. Её идея — надежда — была призрачной. В своей жизни повидав всякое, он точно знал, что грязь так просто не смыть, а кровь — тем более. Да и вывозиться в ней по уши можно только по собственному желанию. Именно такими ему представлялись волшебники «Призрачного владыки», пусть в архиве про это не было ни слова. Помимо напавших из Айзенвальда, жертв нет. Официально. И это вызывало еще больше подозрений, потому что даже его ребятки давали маху иногда. Он сам несколько раз не рассчитал силу, но то по молодости. И войны между гильдиями запретили не просто так. Но проблема была в другом — без Леви дело не выгорит. После того как Полюшка всласть ту помучила, девочка ясно дала понять: либо будет по её, либо никак. По крайней мере, она потребовала, чтобы ей дали убедить призраков содействовать. Хотя бы попытаться. Как она себе это представляла — не ясно. Она и сама, казалось, не верила. Но одно она знала наверняка — попытаться стоило. И убеждена она была настолько, что он просто не мог не сдержать своего обещания. Вот только он и Ямыч понимали: им нужен кто-то третий, более весомый и менее заинтересованный в делах самих фей представитель. И кроме Белно на горизонте никого не замечалось. Они пришли к ней рано утром. Он даже рта не успел раскрыть, как она тут же набросилась на него с обвинениями по последним жалобам. Макаров все стерпел. А вот Яджима — нет. Он уже боялся, что пламя не затушить, как на нее отрезвляюще подействовало одно лишь имя. — И что натворил болван на этот раз? Макаров рассказал все как на духу. Еще никогда он не видел, чтобы Белно проявляла какие-то эмоции помимо раздражения, но она была на грани, чтобы не расплакаться. — Я говорила ему, столько раз говорила... Бросай это все, пока можешь... И говорила она это не только Рэдфоксу. Его сердце так же разрывалось, когда он пытался наставить собственного сына на истинный путь. Не вышло. У нее тоже. Но вдруг хоть с этим не все потеряно? Макаров не знал, но хотел верить. Так же, как Леви. И как Белно. Он ничего не знал о драконе, но разве могут две сильные женщины так ошибаться? Ему хотелось верить, что нет. Когда эмоции улеглись, перед ним с Ямычем предстал властный Советник. — Что от меня требуется? Она сделала все как по учебнику. Когда в лакриме показался Жозе, он ничего не заподозрил. Белно ничем себя не выдала. Хорошо, что у них оказался туз в рукаве, и спасибо он должен был сказать именно Кане. И почему роль главной интриганки и королевы больших игр досталась Мире — непонятно. Кана сделала крупную ставку и не прогадала. Она грамотно разыграла информацию, которой разрешила поделиться сама Леви, без боязни за то, что это можно как-то напрямую использовать против её друзей. Дело было сделано. Теперь все зависело лишь от того, что им скажет Леви. И он очень надеялся, что ей будет что сказать. Ведь больше всего на свете Макаров не любил играть жизнями.***
Не успели они зайти в гильдию, как Мира чуть ли не с порога готова была развернуть их в другом направлении, но передумала и только всплеснула руками: — Наконец-то! Предполагалось, что там дел на день максимум. Госпожа Маэда повторила запрос, ей срочно нужна помощь. Эй, вы чего такие, не справились? Леви хотела уже ответить, как Джет с Дроем её опередили: — Наша Левичка круче всех! — Она самая умная, — начал Джет. — И самая бесстрашная, — подхватил Дрой. — Без неё мы бы совсем пропали! — они едва не разрыдались. Надо же, а она считала эту миссию чуть ли не провальной. Леви слабо улыбнулась, пока Мира сияла так, будто её собственные дети наконец сделали свои первые шаги. — А я говорила вам, что лучше команды не придумать? Вы молодцы, ребятки, — счастливо ворковала она, пока остальные согильдийцы выкрикивали собственные поздравления. — Ну что, готовы на новые подвиги? Библиотека не ждет! Пока Джет и Дрой в опьяненном кураже начали делиться подробностями, то и дело бросая на неё восхищенные взгляды, Мира притянула её к себе поближе. — Мастер не вернулся? — Леви задала главный вопрос вперед, и Мира лишь покачала головой. Леви снова осунулась. Она-то надеялась хоть на какие-то вести. — По шкале от одного до десяти, насколько все было плохо? — На восемь? Я честно думала, что мы там умрем, — Мира удивилась, но промолчала на этот счет. — В библиотеке все будет проще. Там стеллажи обвалились, и ребятам надо будет поработать, а ты сможешь немного выдохнуть и помочь заведующей с переводом. Ей уже лучше, и она почти закончила. Она милая, но строгая, так что они особо не смогут доставать тебя своей болтовней. — Дело не в этом, они нормальные на самом деле, просто я с ними не согласна. Я с трудом справилась. — Ничего не дается легко, милая. Главное — все получилось. Выучи урок и иди дальше с высоко поднятой головой. — Эй, ты не на мой рост намекаешь, случаем? — отшутилась Леви в ответ. Ей действительно стало легче. Мира напоминала мать. Когда надо — поможет или пожурит. — Как твоя спина, кстати? Полагаю, сменить бинты не удалось. — Я их стянула, как только выдался момент. Все жгло. Посмотришь? Она больше не стеснялась своих шрамов, тем более, когда только что заработала пару новых. Но это все мелочи. Главное, она жива. Все они. И даже удалось заработать немного денег, жаль только, что ошейник не удалось вернуть. От этого ей было не по себе. Когда они оказались в лазарете и Мира осмотрела её спину, то немало удивилась. — Знаешь, все не так плохо. Покраснения и мелкая сыпь, но края стали немного ровнее. Леви выдохнула. Это была потрясающая новость, потому что ей казалось, что кожа готова сползти с неё живьем. Надо бы как-то отпраздновать такое событие. — Мира, не могла бы ты поставить мне метку гильдии? Прямо на лопатке. Слева. Я не хочу быть призраком. На этот раз Мира ей не отказала. Они вместе выбрали цвет. Белый. Пора было начать все с чистого листа. Расслабившись, Леви растянулась на кровати, пока Мира обрабатывала ее спину, и не заметила, как отключилась. Проснулась она лишь на следующее утро, полная сил и надежды.