Плененное сердце

      Гажил не думал, что ужин закончится именно так. С трудом взяв себя в руки, мужчина места себе не находил после ссоры со своей прислужницей. Стоило вспомнить ее глаза, наполненные ненавистью, как ярость вновь охватывала его. Наступил момент, которого он опасался целый месяц, но только повод был совсем неожиданным. Распинывая щепки по своим покоям, дракон тяжело вышагивал из угла в угол, проклиная себя за свою несдержанность и ругая мелкую синюю бестию, которая по собственному незнанию надавила на самое больное. Ну как он мог рассказать ей правду? Она последняя, кто должен узнать о его плане! Даже Джувия до конца ничего не знала, а она была его главным союзником в этой нелегкой задумке. Но все же именно её ненависть к нему была самым неприятным опытом за долгие годы. А сейчас ему приходилось совладать с собственным драконьим «я», которое в бессильной ярости билось в его груди, добавляя лишь новых мучений. Но словно и этого было недостаточно, Гажил отчетливо слышал, как его избранница заливалась горючими слезами где-то в доме для прислуги. Он бы и помчался следом и приволок бы Леви обратно, но только не хотел видеть её ненависти и страха. А еще Иван явно не отступится и будет поджидать, чтобы воспользоваться его отсутствием поблизости. И надо же было разругаться именно сейчас? Наконец, он обессилел и повалился на кровать, надеясь хоть во сне отвлечься от тяжелых мыслей, но стоило закрыть глаза, как перед ним снова возникла Леви, которая с немым укором смотрела на него. Зарычав от своего абсолютного бессилия, мужчина проворочался большую часть ночи без сна.       Леви тоже никак не могла уснуть, постоянно вздрагивая от любого шороха. Она никак не могла понять, почему вообще перестала бояться безжалостного мага. Как она могла даже вообразить, что Гажил изменился? Но стоило ей подумать о том, что ее все равно тянуло к этому жестокому, холодному, кровожадному зверю, как она начинала захлебываться слезами от собственного лицемерия и глупости. Она страстно мечтала убраться из этой гильдии и одновременно с этим – вновь оказаться в сильных руках. Ну как такое вообще возможно? Гажил напугал ее до чертиков, но еще больше ее поразило, что он снова сдержался, не причинил ей вреда, вытерпел ее крик и злость на него, выпустил из объятий по первому же требованию. Еще никогда они не кричали друг на друга в открытую, не были в ярости от поведения друг друга, не сверкали озлобленными взглядами, а ведь еще утром все было прекрасно. Девушка окончательно запуталась в собственных эмоциях, но сил разобраться с этим клубком болезненно-обострившихся чувств не осталось. Кутаясь в простую тряпку, дрожа всем телом от холода и нескончаемых слез, синевласка забылась беспокойным сном лишь к утру.       Прошел день, за ним другой. Леви ни разу не поднималась в высокую башню. Гажил ни разу не возразил. Разные служанки заходили, убирались, приносили еду, но мелкой и след простыл. Дракон знал, что Леви всячески избегала его, но так и не покидал собственной башни, чтобы самому не начать разыскивать свою прислужницу. Теперь Иван и Жозе частенько захаживали к нему с тем или иным вопросом касательно их плана, но Рэдфокс не выказывал и малейшего интереса в этом деле. Сидя часами напротив камина в своем любимом кресле, дракон ждал. Но и через пару дней бестия и носа не показала, а с каждым появлением другой прислуги настроение могущественного волшебника становилось все мрачнее.       Джувия же чувствовала себя зажатой меж двух огней. На следующий же день после ужина Леви без стука ворвалась в ее покои и рассказала о ссоре в малейших подробностях. Конечно, водная волшебница постаралась как можно в более выгодном свете выставить идею своего друга, но, не рассказав всей правды, это было сделать невозможно. МакГарден быстро догадалась, что у этих двоих явно был свой план, но от того, что никто не желал ей хотя бы намекнуть, в чем он заключался, Леви еще больше убедилась в правоте своего намерения игнорировать дракона как можно дольше. Не увенчались успехом и попытки представительницы четырех элементов вразумить упрямого мужчину, который наотрез отказывался капитулировать перед собственной прислужницей. Гажил для самого себя четко решил оставить её в полном неведении своих мотивов, даже если это и грозило тем, что она и дальше будет видеть в нем лишь хладнокровного убийцу и главного злодея. В конце концов, если план воплотится в жизнь должным образом, жить так ей останется недолго.       МакГарден почти не покидала дома для прислуги, только если не собиралась навестить подругу или знахарку. Старая ведьма сперва молча наблюдала за подавленной девушкой, но позже решилась высказать свое мнение насчет всей ситуации, в которой оказалась плененная маг слова. Леви в очередной раз поразилась, насколько простые слова пожилой женщины могут глубоко прорасти в ее сознании. «Очень просто делить мир на черное и белое, но необходимы смелость и упорство, чтобы разобраться во всех оттенках серого». Именно этой смелости и не могла набраться юная девушка, чтобы разобраться в собственных чувствах. В этот раз она была уверена, что правильно отнесла намерения дракона к категории непростительных. Но тогда почему ей самой было тошно от этого? Отчего Джувия по-прежнему защищала мужчину? Могла ли она ошибаться одновременно в нескольких людях? Эти вопросы не давали ей покоя ни днем, ни ночью, терзая уставшую от всех переживаний синевласку.       Всего неделя прошла с того злосчастного ужина, а МакГарден чувствовала, что скоро ей придется встретиться с хозяином лицом к лицу. Но не потому, что ей самой этого хотелось, нет, – дракон попросту распугал всех других служанок. Гажил, пребывая в прескверном расположении духа, нисколько не сдерживал своих яростных порывов. Но Леви упрямо продолжала избегать неминуемой встречи, испытывая терпение хозяина. Наконец, наступил черед Мэри подавать ужин озлобленному волшебнику. Девчушка на дрожащих ногах направилась в высокую башню, ведь отказать в помощи своей наставнице она никак не могла. Леви лишь надеялась, что Гажил будет достаточно благоразумен и не набросится на молоденькую служанку.       Увидев дрожащую в ужасе Мэри, Гажил сперва залился хохотом. Он никак не ожидал от своей прислужницы такого коварства – подослать к нему все еще ребенка в его глазах! Неужто мелкая была готова пожертвовать собственной подопечной или просто была уверена, что у него рука не поднимется – ни один из этих вариантов дракону не пришелся по душе. Злобно сощурившись, волшебник выпрямился и навис над служанкой, которая лишь побелела под пылающим взглядом кроваво-красных глаз. Мэри никак не могла понять, откуда у ее наставницы вообще взялась смелость дразнить и игнорировать столь ужасающего во всех смыслах мужчину. От одного только вида дракона ей уже хотелось бежать без оглядки. Но хуже всего было то, что девушка ясно увидела, как в тот же миг терпение Курогана лопнуло.       – Где она? – взревел дракон, но уже быстрым шагом направлялся к двери, даже не ожидая, что Мэри что-либо ответит. Это не имело абсолютно никакого значения. Он и сам ее разыщет.       Гажил несся по коридорам, одним лишь видом распугивая окружающих согильдийцев и других рабынь, но особо нерасторопным досталась пара синяков – волшебник не утруждал себя тем, чтобы обходить преграды, а просто шел напролом. Наконец, добравшись до дома, где жили девушки, дракон ворвался на кухню. Окинув яростным взглядом столпившихся служанок и не разглядев синей макушки, волшебник направился к крохотным и холодным комнаткам, спрятанным за кухонным помещением. Не утруждая себя тем, чтобы постучаться, Куроган снес с петель хлипкую дверку из-за которой доносился знакомый ему аромат. Попалась! Мелкая в ужасе сжала в руках книжку и неверящим взглядом уперлась в своего хозяина. Леви точно видела, что мужчина был в ярости, разве что пар не валил из его ушей, зато видимая черная аура была явным доказательством его настроения. Гажил сделал только маленький шаг ей навстречу, а девушка судорожно начала отползать к стене, сжимая книгу в руках, словно щит. Дракон злобно сощурился и яростно зарычал оттого, что мелкая настолько его боялась, но взять себя в руки и принять обычный бесстрастный вид сил у него не было. Не обращая внимания на протестующие испуганные писки, которые только и могла выдавить из себя МакГарден, волшебник быстро сократил расстояние, вырвал книжонку из хрупких ручек и запрокинул девушку себе на плечо. Испугавшись не на шутку, Леви начала отчаянно бить разъяренного дракона по спине и всячески пыталась выкрутиться из стальной хватки, но все ее старания были напрасны. Полностью игнорируя все попытки своей прислужницы выскользнуть, Гажил направился прочь из комнат для прислуги. Мэри, Черри и Марисса опасливо выглянули из-за угла, не желая попасться под горячую руку безжалостного волшебника и с сочувствием посмотрели на схваченную рабыню. Синевласка по-прежнему пыталась вырваться, не обращая ровным счетом никакого внимания на предупреждающее глухое рычание. В конце концов, терпение дракона лопнуло, и он с силой шлепнул ерзающую красавицу по ее выдающейся попе и грозно зашипел:       – Мелкая, заглохни уже, пока еще не получила. – Леви лишь жалобно всхлипнула и наконец сдалась, безвольно повиснув на широком плече своего хозяина. Кожа от увесистого шлепка горела огнем, но еще сильнее пылали от смущения ее щеки. Она сразу заметила, что, несмотря на всю силу хватки, дракон сдерживался, чтобы не оставить на ней синяков, и достаточно удобно расположил ее, хотя мог схватить совершенно другим образом и не оставить и малейшего шанса на то, чтобы выскользнуть. И почему только его поведение столь неоднозначное? Почему он не мог быть с ней просто жестоким или просто добрым? Почему волшебник вел себя всегда так неоднозначно? Это и есть те оттенки серого, о которых говорила старая ведьма? Не желая забивать голову еще большим хороводом вопросов вдобавок к тому беспорядку, который и так там царил, МакГарден просто терпеливо ждала, когда же дракон наконец принесет ее туда, куда ему хочется.       Для Леви не стало сюрпризом, что они начали подниматься вверх по винтовой лестнице – Гажил просто решил направиться в свои покои. Стоило двери за ними с грохотом захлопнуться, как ее небрежно сбросили на мягкий диван. Синевласка украдкой осмотрелась по сторонам: ряд деревянных стульев опустел почти полностью, журнальный столик, видимо, тоже был разбит вдребезги, а на стене рядом с дверью зияла дыра по форме схожая со следом от кулака. МакГарден поежилась от одной только мысли, что весь этот яростный срыв предназначался ей. Дракон же нервно вышагивал перед девушкой, которая теперь с ногами забралась на мягкий бархатный диван и вжалась в уголок между спинкой и подлокотником. Бежать ей явно было некуда, да она бы не рискнула и шага ступить, когда перед ней, будто озлобленный дикий зверь, которого рискнули запереть в клетку, вышагивал взад-вперед хозяин, не отходя дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Оставалось только стараться ровно дышать и не демонстрировать собственного испуга. Наконец, мужчина перестал мельтешить перед глазами и просто встал напротив своей прислужницы, но по-прежнему злобно сверкал глазами. Леви с трудом заставила себя поднять взгляд выше черных и тяжелых ботинок, чтобы посмотреть в лицо дракону. Правда, девушка для себя с облегчением отметила, что с просто раздраженным Гажилом иметь дело все же она может, и слегка успокоилась под сверлящим взором.       – Ну, что ж. Пора нам поговорить, мелкая, – выдавливая каждое слово, злобно прорычал волшебник. А вот Леви немного опешила от такого поворота. За эту неделю она уже и думать забыла о том, что хотела когда-то просто все обсудить с хозяином.       – Думаю, сейчас это уже лишнее, – потупив взор, еле слышно прошелестела она. Куроган лишь зарычал, но пододвинул кресло и сел на самый его край, чтобы быть на одном уровне с низенькой прислужницей. Немного помешкав, мужчина все-таки осторожно дотронулся до лица девушки. Леви вздрогнула, но от мягкого прикосновения немного расслабилась и послушно подняла глаза.       – Ты меня разозлила – я вспылил. Если бы я хотел, то давно бы свернул твою славную шейку, поэтому не надо меня бояться, как ты делаешь это сейчас, – кроваво-красные глаза выражали только однозначность его слов. Дракон, не моргая, смотрел на нее, стараясь доказать, что взял себя в руки и не желает ей зла. Сейчас. До Леви с трудом дошло, что это было своеобразным извинением за поведение. Девушка смогла лишь в изумлении вскинуть брови и приоткрыть рот. «Да, этот мужчина явно не умеет извиняться», – пронеслось в ее голове, но девушка все же решила промолчать, ведь у нее было много других вопросов.       – Ты мне расскажешь о своем плане? – Леви сразу перешла к делу, полностью расслабившись, теперь будучи на сто процентов уверенной в своей безопасности. Гажил тяжело вздохнул, в его глазах промелькнула тень раздражения и злобы, но он только опустил свою огромную ладонь на колено девушки и твердым голосом ответил:       – Нет. – МакГарден сощурилась, но решила зайти с другой стороны.       – Джувия все об этом знает?       – Нет, – видно было, как сильно не хотел говорить на эту тему ее хозяин, но он стойко игнорировал собственное недовольство и постарался опять взять себя в руки, начав поглаживать ножку своей собеседницы. – Просто смирись с этим и живи дальше.       – Ты же понимаешь, что это преднамеренное убийство? – Леви осторожно положила свою маленькую ладошку поверх большой руки волшебника, и тот моментально поднял свой взгляд. В алых глазах не было ни тени сомнения, только абсолютная уверенность в своем намерении.       – А кто я по-твоему, мелкая? – Гажил уже с вызовом смотрел на нее, но девушка лишь нервно сглотнула и промолчала. Дракон не стал ее переубеждать в том, что это было далеко не убийство, а скорее наоборот.       Леви долго молчала, стараясь разглядеть в глазах мужчины что-то, но она никак не могла понять, о чем же думал волшебник. Странный огонек не давал ей покоя, словно он просил ее не углубляться дальше в этом вопросе, потому что все равно не раскроет ей своих секретов, но было абсолютно очевидным, что мотивы его поведения были весьма серьезными. Доверие. Дракон безмолвно просил ее о доверии – наконец Леви это поняла и была полностью уверена в своей правоте. Похожий взгляд она уже видела тогда, чуть больше месяца назад. Следующий вопрос сорвался с ее губ сам собой:       – Почему ты убежал от меня той ночью, Гажил? – в ее голосе не было упрека или боли, только желание узнать правду. И именно правды не хотел говорить ей волшебник.       – Не было времени, чтобы придумать что-то другое, – произнес он хрипло и старательно отвел свой взгляд куда-то в сторону. – Ни Джувия, ни я не хотели, чтобы ты встретилась с наказанием мастера Жозе. Ничего не изменить, мелкая. Все вышло именно так, как вышло, – могущественный волшебник не знал, что еще ему сказать. По одному только виду можно было точно сказать, что он сожалел о своем поступке. Чувство вины оставило на его грозном лице свой отпечаток, и Леви впервые увидела перед собой обычного человека, а не дракона или хозяина. Ей сразу стало легче от осознания того, что сам Гажил не считал свой поступок нормальным, он готов был нести за него любую ответственность, и эта решительность окончательно убедила её, что в драконе есть что-то хорошее. Она может ему доверять, он будет защищать ее и дальше. Она была его, даже если всего лишь простой рабыней, но его.       Абсолютно безбоязненно Леви крепко сжала руку хозяина, которая застыла в напряжении на ее колене. Гажил мгновенно посмотрел на нее и был поражен. Девушка ему улыбнулась. Чисто, искренне, доверчиво. Внутренний зверь яростно забился в его груди и больше сил сдерживать его не было. Гажил в одно мгновение прильнул к её манящим губам и утробно зарычал, когда она с жадностью ответила на его поцелуй. Мужчина не верил своей удаче: мелкая бестия полностью завладела им, страстно отвечая на любое прикосновение, требуя все больше внимания. Леви поразилась самой себе, когда требовательно прикусила его губу, жаждая углубить поцелуй, чтобы быть еще ближе к мужчине, который сводил ее с ума. Он же беспрекословно повиновался ее воле, заставив её застонать в блаженстве. Гажилу было плевать на весь окружающий мир, он готов был сделать что угодно, лишь бы и дальше наслаждаться этими ласкающими его острый слух звуками. Леви задыхалась под твердым, мускулистым, жарким телом, впиваясь в него своими губами, ногтями и зубами, но ей было слишком мало этого, она хотела большего. Моментально обвившись ногами вокруг талии мужчины, она бесстрашно притянула его бедра еще ближе к себе и простонала в совершенно иной октаве, когда телом ощутила веское доказательство всего желания своего хозяина. Гажил на секунду отстранился и заглянул в ее расплавившиеся от жаркой волны неуемного желания глаза. Этого было достаточно, чтобы он яростно начал срывать с себя одежду и быстро приступил к застежкам на черном глухом платье своей прислужницы. Леви не могла дождаться, когда же плотная ткань перестанет разделять их тела, но с ужасом посмотрела на дракона, когда тот отчаянно взвыл и остановился на полпути. Тогда-то в дверь настойчиво и постучали. Леви готова была поклясться, что даже прослезилась от обиды.       – Минуту, – злобно зарычал Гажил и сочувственно посмотрел на свою бестию, которая, румяная, задыхаясь, все еще лежала под ним и явно молила о большем. Он не смог сдержаться и вновь прильнул к припухшим и раскрасневшимся губам, и она вновь ответила на его поцелуй. В это же мгновение волшебник снова забылся в объятиях девушки, но все же целовал ее скорее утешительно, а не с былой страстью. Леви же отказывалась отпускать от себя дракона, отчаянно желая вновь распалить в нем пламя безудержного желания и нужды. И вновь ее томные стоны перебил нетерпеливый стук. Куроган потерял терпение и быстро бросился в сторону двери, чтобы прогнать непрошеных гостей. Леви зарделась алым румянцем, когда увидела четкие следы своих ногтей на его спине и пару бордовых засосов, но быстро вышла из своего оцепенения, когда Гажил вновь заорал:       – Я же сказал, минуту! – на месте незнакомца за дверью Леви бы уже в ужасе убежала от такого звериного рыка, но Куроган распахнул двери, и в покои зашел никто иной, как мастер Жозе в сопровождении Ивана.       – Что же такое важное у тебя здесь происходит, что ты заставил нас ждать? – но Порла моментально осекся, когда увидел распластанную МакГарден на диване. В мгновение ока мужчина переменился в лице и со злым прищуром смотрел то на девушку, то на дракона. – А она что здесь забыла?!       – Она моя рабыня! И это не обсуждается! – злобно рыкнул Гажил, переведя взгляд на Леви, которая торопливо начала застегивать платье и приводить себя в божеский вид, на глазах примеряя на себя все оттенки красного цвета от смущения. Иван же с любопытством наблюдал за перепалкой между волшебником и его мастером.       – Ты забыл, что я запретил тебе ее возвращать? – Жозе с упреком начал тыкать костлявым пальцем прямо в обнаженную грудь дракона, отчего тот принял совсем рассвирепевший вид.       – Я сказал, что она моя, – ядовито прошипел он, а от настойчивости его слов мурашки побежали по спине девушки, которая теперь неловко сидела на диване, не зная, куда себя деть.       – Оставь их, Жозе, – Иван решительно опустил руку обомлевшего от такого вмешательства мастера «Призрачного владыки», но тот даже не успел возразить, когда главный ворон продолжил: – Ты же не хочешь настроить против себя одного из сильнейших волшебников незадолго до важной битвы?       Порла лишь в полном неверии переводил взгляд с Ивана на Гажила, но так и не решился что-либо произнести. Он отказывался верить, что дракон так запросто перестал ему подчиняться, но он поймал его с поличным. А теперь мастер «Хвоста Ворона» начал угрожать ему предательством. В конце концов, Жозе решил разобраться с этой ситуацией позже. Увидев реакцию главы своей гильдии, Куроган обратился к своей прислужнице:       – Мелкая, жду тебя позже, – от настойчивого взгляда алых глаз Леви вновь покрылась румянцем, распознав в них страстный огонек, и, послушно кивнув, выскользнула из покоев своего господина.       Спуститься по винтовой лестнице на дрожащих ногах само по себе было серьезным испытанием, но от зашкаливающих эмоций голова шла кругом. Леви никогда бы не подумала, что в ней пряталась вся та страсть, которая лишь минуты назад полностью завладела ее сознанием. Но девушка не жаловалась, ведь Гажил ответил ей с тем же огнем в глазах. Эти алые угли, которые когда-то снились лишь в самых страшных снах, а сейчас преследовали ее наяву, теперь горели совсем другим пламенем. От одной только мысли она в наслаждении содрогнулась. Она и думать не могла, что сама бросится в железные объятия своего господина, но просто не смогла заставить себя не делать этого. Гажил перевернул весь ее мир вверх тормашками и не собирался останавливаться на этом. Сейчас ей было абсолютно наплевать на какой-то там «Хвост Феи», ведь гильдия была так далеко, а дракон был здесь и сейчас и явно не собирался на этот раз никуда убегать. Что-то в ее беспокойной до этого дня душе, наконец, улеглось. Леви только сейчас поняла, о чем ей пыталась сказать пожилая знахарка. Возможно, и есть абсолютное добро и зло, но ни она сама, ни Гажил не были ни одним из них, а застряли где-то посередине, смешались в серой тени обычных человеческих будней. Правда, они находились в разных частях этого унылого спектра оценки поступков, мыслей и поведения. И это не имело ровным счетом никакого значения, пока они существовали в гильдии «Призрачный владыка». Леви не стала углубляться в собственные размышления, а просто поспешила на кухню, чтобы задобрить старую ведьму чем-то вкусненьким, но ее задумке помешала заплаканная Мэри, которая, едва заметив её, бросилась в объятия своей ошарашенной наставницы.       – Леви-сан! Простите, я не хотела вас подвести, – быстро тараторила девчушка, осматривая её с ног до головы, – я только зашла, а ваш господин моментально рассвирепел и бросился прочь. Вы в порядке?       – Мэри, прекрати изводить себя. Со мной все хорошо, – Леви уверенно посмотрела на подопечную, чтобы та наконец угомонилась.       – Гажил-сан такой страшный, я была уверена, что вам несдобровать, – Мэри никак не унималась, а только продолжала всем своим видом демонстрировать, насколько она сожалеет обо всем, что произошло.       – Да, он такой, я тебя предупреждала, – с довольной улыбкой тихо проговорила она, чем ввергла девчушку в настоящий шок, – но не беспокойся – я в полном порядке.       Прислужница дракона мягко выскользнула из цепких ручек молоденькой подопечной и, мурлыкая себе под нос ненавязчивый мотивчик, принялась собирать поднос всяких сладостей. Пожилая женщина была падкой на разного рода пирожки и десерты, и, казалось, могла прожить лишь на них одних. Не теряя еще больше времени, Леви направилась в сырые и холодные подземелья. Она уже наизусть знала дорогу к старой целительнице, поэтому не обращала никакого внимания на пугающие, давящие каменные своды и стены. Прислужница дракона так и не знала, чему знахарка обрадовалась больше: ей или же принесенным вкусностям. Но сморщенная старушка очень быстро приметила её хорошее настроение и мигом разболтала скромную волшебницу. Поначалу Леви стеснялась рассказывать, что с ней произошло за этот день, но, в конце концов, все же сдалась и поведала обо всем. Старуха еще долго потешалась над девушкой, которая от каждого колкого замечания лишь краснела пуще обычного. Но Леви все же стойко стерпела любые насмешки, зная, что по-другому разговаривать старуха попросту не умела, да и к тому же ей кое-что требовалось от знахарки, а именно маленький пузырек с коричневатым зельем. Впрочем, старуха и сама догадалась, зачем к ней пожаловала прислужница дракона в столь поздний час, и быстро отдала пунцовой от смущения Леви нужный эликсир с подробными инструкциями. А напоследок попросила напомнить Гажилу, чтобы тот больше не кусался.       Леви отлично понимала, что разговор дракона с мастерами двух гильдий мог затянуться, и поэтому поспешила на кухню, чтобы приготовить мужчинам поздний ужин. К тому же, Мэри в страхе перед ее хозяином утащила поднос с предназначавшейся ему едой, а голодный Гажил – раздраженный Гажил. Хоть в этом он ничем не отличался от обычных мужчин. И все же Леви надеялась, что к ее возвращению в башню дракона мерзких гостей там уже не будет. Впрочем, как всегда ее надежды не оправдались. Было уже около полуночи, а волшебники что-то очень живо обсуждали за большим дубовым столом, на котором в жутком беспорядке валялись карты, какие-то бумаги и различные документы. Немного помешкав в дверях, которые тихо распахнулись, что даже Гажил, такое ощущение, пропустил это мимо своих ушей, Леви завороженно смотрела на него. За столько времени под его господством она хорошо знала, что в своем логове он предпочитал носить как можно меньше одежды, и сейчас, когда он что-то живо объяснял своим собеседникам, активно указывая на разные места на карте, его грудь тяжело вздымалась, а накаченное тело так и приковывало к себе девичий взгляд. Леви не знала, сколько она так открыто любовалась мужчиной, но тот оторвался от документов и расплылся в белоснежном оскале.       – Мелкая, о чем задумалась? – Гажил точно знал, о чем грезила его синяя бестия. Он почувствовал ее еще до того, как она вошла в его покои, и заметил, с какой жадностью она поглощала его взглядом. А вот двое мастеров гильдий даже не догадывались, что в покоях дракона был кто-то еще, и смерили хрупкую девушку недоверчивым взглядом.       – Просто не хотела отвлекать вас, хозяин, – пропела медовым голосом Леви, покрывшись румянцем, когда поняла, что дракон украдкой наблюдал за ней все это время. Отойдя от своего смущения, девушка все же подала сытные закуски и разлила вина всем волшебникам. Было слишком очевидно, что сидеть здесь они будут еще долго.       Немного расстроившись, МакГарден уже двинулась к выходу, когда дракон взял ее за руку и взглядом указал на свою спальню. Леви вновь зарделась и смущенно посмотрела на других мужчин, но те увлеченно жевали и не обращали на них никакого внимания, а Гажил уже тянул ее в сторону закрытой двери. Стоило им ступить в окутанную мраком комнату, как в тот же миг волшебник подхватил ее на руки и с ходу завалился вместе со своей ношей на кровать, целуя удивленную Леви до беспамятства. В этих поцелуях не было ничего, кроме безудержной страсти и обволакивающего сознание желания, и она с радостью отвечала с не меньшим остервенением, запустив руки в непослушную гриву черных волос, притягивая дракона так близко, что кости, такое ощущение, жалобно заскрипели под давлением тяжелого тела волшебника, который с каждой секундой все яростнее рычал, заставляя каждую клеточку тела своей бестии содрогаться в блаженстве. Леви, в те короткие секунды, когда Гажил прерывал их поцелуи, отчаянно пыталась отдышаться, но снова и снова задыхалась от новых волн жадных и требовательных прикосновений горячих губ мужчины. Во тьме невозможно было что-либо различить, кроме наполненных страстью тяжелых вздохов, животного рыка и мучительно-сладких стальных объятий, от которых голова девушки шла кругом. Леви готова была раствориться в своем господине, который находил все новые, до этого совсем неизведанные точки, обещающие ей ничего, кроме эйфории. Дракон же никак не мог остановиться, продолжая терзать девушку своими дикими, почти животными ласками. Позабыв обо всем на свете, он страстно желал забыться в прикосновениях нежных и хрупких ручек, которые бесстрашно блуждали по его телу, сводя его с ума, заставляя лишь беспомощно рычать и рвать простыни, лишь бы болезненно не впиться в теплое податливое тело. Сладкий для него аромат, который окутывал ее, только все усложнял, но Куроган отказывался сорвать с Леви платье, не хотел брать ее, несмотря на безумное желание оказаться еще ближе к ней, доказать и девушке, и себе самому, что только он был и будет ее единственным господином. Он так не поступит, нет. Ему оставалось лишь проклинать себя за уже проявленную слабость и несдержанность. Чувство вины, на фоне меняющихся драконьих повадок, вышло на первый план и завладело магом. Ему было бесконечно мало всех этих ласк и прикосновений, но в то же время даже их он ничем не заслужил. Мелкая должна его бояться, ненавидеть и презирать, а вместо этого она вся горела под ним, одними губами моля о близости. О любви. И именно этого он ей никогда не даст – Гажил твердо решил, что порвет эту губительную связь между ними, которую сам же бессознательно и установил. Скоро все изменится. Ему осталось недолго наслаждаться этими мгновениями незаслуженного счастья, но он благодарно изопьет его до дна. Дракон с новой силой впился в губы изнывающей под ним девушки и заставил ее жалобно застонать и выгнуться себе навстречу. Черт. Гажил не мог не повиноваться желанию Леви и все же стал расстегивать плотное платье, мысленно ругая себя за такую безвольную слабость. Она лишь еще больше прогнулась под телом мужчины, облегчая эту задачу. Стоило этому предмету одежды отлететь в сторону, как следом последовало ее белье. Опьяненная страстью, девушка принялась за стягивание штанов с хозяина, но тот лишь зарычал и завел ее руки высоко над ее головой, зажав их ладонью, заставляя её жалобно запищать от нетерпения и разочарования. Гажил, стараясь хоть как-то ее утешить, принялся исследовать разгоряченное и дрожащее тело своими губами, наполняя каждый поцелуй нежностью. Мысленно чертыхаясь и прося о том, чтобы кто-нибудь их прервал, пока он полностью не капитулировал перед хрупкой, слабой девушкой, которая имела над ним безграничную власть, мужчина спускался все ниже и ниже, не оставляя ни миллиметра фарфоровой кожи без внимания. Плоский живот пробила сильная дрожь, когда волшебник прикусил своими клыками нежную кожу в тот самый миг, когда почувствовал пьянящий аромат возбуждения своей прислужницы. Не было ни единого шанса, чтобы он устоял теперь, несмотря на то, что Леви стыдливо постаралась свести ноги вместе. Недовольно зарычав, дракон с силой развел их и в назидание слегка прикусил мягкую кожу на бедре, отчего она сдавленно взвыла, закусив свою губу, но с шумом вздохнула, когда мужчина медленно провел языком по ее лону. Любому самоконтролю пришел конец, когда Гажил попробовал свою бестию на вкус. Вновь почти по-звериному зарычав, дракон жадно принялся терзать своими губами и языком самую чувствительную область, заставляя девушку под ним трепыхаться и сдавленно стонать и хныкать от этой сладостной пытки. Леви старалась сдерживать все эти звуки, как только могла, не забыв, что всего в нескольких метрах, за стеной, находились другие мужчины, но волшебник творил нечто невероятное, заставляя ее ощутить каждой клеточкой ее тела небывалое удовольствие. От каждого прикосновения к ее маленькой, но чувствительной точке, девушка все сильнее выкручивала простыни, за которые отчаянно цеплялась. Но вот когда Гажил, помогая себе горячими пальцами, развел нежную, влажную кожу и одними губами зажал клитор, а затем обвел его своим пирсингом на языке, МакГарден взвизгнула и запустила свои руки в черную гриву волос дракона, бесстыже притягивая его еще ближе. Куроган разжег в ней неистовое пламя, которое теперь грозило поглотить ее целиком; и не было больше смущения и стыда — было только желание полностью поддаться умелым и мучительным ласкам сильного и безжалостного волшебника. Дракон же хотел подарить своей избраннице удовлетворение и, утробно зарычав, с новым энтузиазмом принялся терзать девушку, которая, словно змея, извивалась на кровати и со всей страстью шептала только его имя. Чувствуя, что этого недостаточно, мужчина без предупреждений ввел свои пальцы в девичье лоно и с силой нажал внутри на новую чувствительную точку женского тела. Тот глубокий, горловой звук, что-то среднее между стоном и рычанием, который сорвался с нежных губ хрупкой девушки, поверг его в шок и заставил невольно перелиться металлической чешуей с ног до головы. От нового ощущения внутри она сжалась еще сильнее и тяжело задышала. Этого знака было для Гажила более чем достаточно, и он вновь принялся ласкать языком лоно дрожащей всем телом бестии, ритмично погружаясь в нее пальцами и переливаясь чешуйками. Всего через пару мгновений комнату пронзил сладостный вскрик и податливое женское тело пробила волна жара, сменившаяся мучительными своей сладостью и негой спазмами. Это была вершина, через которую ее перевел дракон и показал ей сокрытую до этого эйфорию и блаженство. Девушка неистово дрожала, распластанная на кровати, а Гажил усыпал ее тело успокаивающими поцелуями. Наконец, его мольбы были услышаны, и из-за двери послышался насмешливый голос Ивана:       – Если ты, наконец, закончил, то было бы неплохо вновь приступить к обсуждению наших дел. – Этого и ждал дракон, который едва мог устоять, чтобы не взять свою избранницу. Леви смешно надула губы и ослабшими руками попыталась удержать своего господина, но тот, лишь посмеиваясь, закутал её в одеяло и, напоследок поцеловав, встал с кровати.       – Спи сладко, мелкая, – сверкнув в дверях своим белоснежным оскалом, хрипло произнес волшебник и скрылся в залитой светом гостиной. Леви и хотела бы что-то возразить, но лишь устало зевнула и провалилась в сон.