fucking Las Vegas

Светловолосый парень проснулся от яркого солнечного света, который пробивался сквозь белые жалюзи, и как бы сильно он не хотел закрыть глаза и провалиться в сон снова, он уже не мог это сделать. Широко раскрыв глаза, блондин уставился на парня рядом с собой. Это был его друг и просто хороший парень — Зейн Малик. «Какого хрена?» — это первое, что пронеслось в мыслях блондина. Брюнет лежал рядом с блондином, закинув свою идеальную смуглую ногу на ноги Найла. И просто... Хоран ни черта не помнил о том, что было вчера. И какого чёрта вообще? Ну, серьезно. Что происходит? Блондин отдернул рукой простыню и увидел, что был голым. Мать вашу, он голый и Зейн, скорее всего, тоже. Он потянулся, чтобы убрать часть ткани с живота брюнета и просто удостовериться, что что-то здесь явно вчера произошло. Он даже не помнил, сколько выпил вчера и пили ли они вообще. Но, скорее всего, да, потому что во рту были не совсем приятные ощущения. — Что ты делаешь? — спросил черноволосый, когда Найл почти стянул с него простынку. Блондин, если честно, чуть не упал с кровати, а он бы упал, если бы не ноги брюнета, обернутые вокруг его. — Ты... Я... Чёрт. Зейн, что происходит? Почему мы с тобой здесь и... В таком интересном положении? — нервничал Хоран. Брюнет немного привстал и убрал свои ноги с блондина. Малик осмотрел комнату и бросил какой-то необычный взгляд на Найла. Если бы Хоран не знал парня, то подумал бы, что Зейн его оценивает или ещё чего. Нет. Они же – как земля и небо. Они несовместимы. Они... — Что это, твою мать, такое, Зейн? — ирландец схватил левую руку брюнета и начал ею трясти. — Это, чёрт возьми, обручальное кольцо. Вчера его не было на тебе, — кричал Найл. — Я мало что помню, но кольцо... Кольца не было, — затем Хоран устремил взгляд на свою руку и, да, Найл мог назвать себя слепым, что не заметил его раньше, когда проснулся. Итак, у них обоих есть кольца, и что это должно значить? Найлу уже становилось плохо, и он попытался встать с кровати, но, увы, упал обратно из-за боли в пояснице. Блять, что же было вчера? Им нужен тот, кто расскажет всё и поможет собрать всю цепочку событий воедино. — Кажется, мы переспали, Зейн, — неожиданно для себя сказал блондин. — Я бы не забыл такое, — ухмылялся брюнет. — Боже мой, моя задница не будет мне врать, — нахмурил брови ирландец. — Блять, — простонал Зейн и потянул руку к своему телефону. — Я знаю, кто нам поможет. По всей видимости, всё из-за этого мудака, — брюнет показал на дисплее фото того самого мудака, которому звонил. — Зи-и-и, доброе утро, чувак, — сразу же сказали на том конце трубки. Зейн включил на мобильном громкую связь и положил его на середину кровати, чтобы Найл тоже мог слышать разговор. — Для нас с Найлом оно не доброе, Томмо. Что вчера произошло? — строгим голосом спросил Зейн у друга. — Что ты помнишь вообще, Зи? Что помнит Найл? — Мы, эм, я помню твой мальчишник. Помню стриптиз какого-то парня... — Неудивительно. — Заткнись, — шикнул брюнет. — Я... Мы пили, много пили. Но дальше всё, как в тумане. — Оу, не густо, а Найл? — Я ничего не помню. Даже не помню, что мы пили. Ничего, Луи. А ещё на нас с Зейном обручальные кольца. Это, случайно, не ваши с Гарри кольца? Я... — Нет, не наши. Знаете, я вот думаю, как лучше всего вам обоим это сказать, — мучил парней Томлинсон. — Говори уже, придурок, — орал Зейн. — В общем, вы поженились вчера. В одной из церквушек Лас-Вегаса. Мне даже пришлось отменить свой мальчишник и поехать забрать Гарри. Мне не хотелось, чтобы он пропустил такое. Чуваки, я так рад за вас. Через три недели и мы с Хаззой поженимся, и будет просто... — Подожди, что? Что мы, блять, сделали, Томлинсон? — Почти формально уже Стайлс, старичок, — улыбался во все тридцать два на том конце Луи. — Почему вы не остановили нас? Почему вы смотрели на это? И почему мы, чёрт тебя дери, ничего не помним, Томмо? — казалось, брюнет уже был на грани. — Эй, понизь громкость. Вы были такими счастливыми и милыми вчера. Ты спросил, выйдет ли Найл за тебя, и наш малыш ответил тебе «да». Вы оба клялись друг другу в вечной любви, и ты, Зейн, говорил, что... — Ебать, пошёл ты, Томлинсон. Чёрт возьми. Это что, всё официально? Мы правда женаты? — Зейн, успокойся. Да, вы правда женаты. Брюнет отключил телефон и кинул его в стену, из-за чего тот вдребезги разбился. Зейн поднялся с кровати, сверкая своей загорелой задницей, и начал искать боксеры. — Я настолько тебе противен? — задал блондин крутившийся на языке вопрос. Малик уже натянул на себя свое нижнее белье и замер на месте после такого вопроса. Что он, блять, может ему ответить на это? Ну, серьезно, что? Что он уже год влюблен в него и боится об этом сказать? Да, крутой Зейн боится. Довольны? Малик понимает, что они слишком разные и никогда бы не смогли быть вместе. Найл любит инди-рок музыку, а Зейн R'n'B. Это уже огромное отличие; никому из них не нравится то, что слушает другой. Да много чего между ними разного, очень много. — Нет, Найл, нет. Ты не противен мне. Но... Мы же друзья. Мы... Я вообще не понимаю, как так вышло, — брюнет сел на край кровати и взъерошил свои волосы. — Что я скажу Лиаму? Мы вместе уже месяц и... Чёрт, я не понимаю, почему Гарри и Луи не отговорили нас. — Случилось то, что случилось, Зейн, — ирландец сам не верил в то, что говорил. — Мы просто больше никому не будем об этом говорить. Ни родителям. Ни... Ни твоему Лиаму. Никому, Зейн. И предупредим Стайлса с Томлинсоном об этом, чтобы не трепались. А сами... подадим на развод, — сказал блондин и, замотавшись в простыню, встал и пошел в ванную комнату, больше ничего не говоря Зейну. «Подадим на развод». Эти слова делали больно, но, чёрт возьми, они же друзья. Они, блять, женатые друзья. Просто заебись как круто. У Зейна скрутило в животе из-за того, что он спал с Найлом вчера. Он, мать вашу, спал с этим чудным ирландцем и ничегошеньки не помнит. И много ли они пили? Дохрена, наверное, думал брюнет. Зейн совершенно не мог понять, почему всё это произошло с ним. Почему его мужем стал Найл? Почему? Он знал, что они не пара, он уже планировал провести всю свою жизнь с прекрасным шатеном, которого, правда, не мог полюбить, но это не главное. Со временем он бы обязательно полюбил. Чёрт. Чертовы Гарри и Луи. Чертов недомальчишник. Чертова выпивка. Чертова женитьба. Чертова жизнь Зейна, которая любит подносить ему всякие сюрпризы. Мужа Найла, например.

***

— Мы точно ничего не забыли? — спросил Хоран у брюнета, наверное, уже в сотый раз. Они забрали из номера в отеле свои сумки и решили вернуться из Лас-Вегаса домой, в Хьюстон. Они вообще приезжали сюда из-за Стайлса и Томлинсона, которые, чёрт подери, захотели затусить здесь и хорошо провести время со своими друзьями. Найл с Зейном были близкими друзьями Томлинсона, поэтому и пошли на мальчишник к нему, а Гарри был со своими друзьями. А потом что-то пошло наперекосяк, и Хоран с Маликом, блять, поженились. Поженились. Они женаты. Чёрт, в тысячный раз за сегодня. — Мы всё забрали, Найл. Не волнуйся, — успокаивающе говорил Зейн и следил за таксистом, который каждый раз кидал на них странные взгляды. — Где мой паспорт? — спрашивал ирландец сам у себя. Он искал свой паспорт везде, где только можно. В итоге, он вспомнил, что положил его в сумку. — Блять. Зейн. Чёрт. Это катастрофа. Зейн. Зейн. Зейн, что делать? Зейн, — у младшего парня явно была паника. Приличная такая паника. Брюнету даже стало немного страшно из-за того, каким сейчас был Хоран. Каким-то невменяемым, с глазами, полными шока и потрясения. Да что такого он увидел в паспорте?! — Найл, сделай глубокий вдох и выдох. Дыши. Успокойся и скажи нормально, что случилось, — сейчас в Зейне проснулся учитель йоги. Кстати, он таковым и являлся. У Малика была своя студия йоги, где он тренировал всех желающих. В основном, к нему ходили только девушки из-за того, что их тренер выглядел, как Бог или как модель с обложки журнала или как Бог Дионис, который был богом вина, но не суть, по красоте он не уступал и самому Аполлону. И это было немного странно, что Зейн связал свою жизнь с этим, ведь на занятиях он включал успокаивающую музыку и заставлял всех присутствующих погрузиться в нирвану. Зейн противоречил сам себе в этом, но ему нравилась йога. По правде говоря, брюнет иногда курил, но это не мешало ему заниматься йогой, да и Лиам, его парень, запрещал ему курить и прятал от него его любимые красные Marlboro. Но Зейн курил только тогда, когда нервничал, и прямо сейчас он бы хотел покурить, но… В общем, брюнету нравилось тренировать людей. Ему нравилось то, чего он добился за три года. Своя собственная квартира. Своя собственная студия йоги. Всё было прекрасно, пока год назад он кое-что не понял. И это просто чертовски сильно раздражало Зейна. — Зейн, у меня, чёрт возьми, твоя фамилия, — быстро проговорил ирландец, всё ещё не веря в это. Он спит. Он больше никогда не будет пить. Никогда, чёрт подери. Зейн даже был не в силах что-либо выдавить из себя. — Я теперь Найл Малик, Зейн. Сюрпризы продолжали сыпаться на голову Зейна с бешеной скоростью. Но... Найлу так шла эта фамилия, думал про себя брюнет. «Тебя дома ждет милый Лиам. Лиам влюблен в тебя. Зейн, ты тварь, женатая тварь, но тебе нравится это. Чёрт, в миллионный раз», — мысленно разговаривал сам с собой Зейн. Что будет дальше? Что будет, когда они вернутся домой? Как будет проходить их развод? Как Лиам отреагирует, когда узнает? Как? Почему? Зачем? Все эти вопросы пчелиным роем кружились в голове у обоих. Чертовый Луи со своим кудрявым придурком. Но, возможно, Томмо с Хаззой здесь ни при чём?! Может быть, это Хоран и Малик – два придурка? Кто знает..