Keep You Like an Oath

Тобиас Мы выходим из Искренности рука об руку, а тысячи голосов сопровождают нас: "Спасибо за Вашу честность". Трис светится от счастья, смеется, улыбается окружающим нас, и это неотразимо для меня. Я ощущаю силу длительного поцелуя на своих губах, впитанного моей кожей, словно татуировка. Много нерешенных проблем. Юрайя по-прежнему ранен, Эвелин плетёт интриги, Бесстрашные разделены. Маркус рассердится, когда узнает, что мы сделали, и Джанин будет в ярости. Но сейчас мы победили сильного противника. Джанин потребовала сдаться, но мы отказались покланяться страхам и быть запуганными. Вместо этого мы использовали собственные средства Эрудитов, выяснив, что навредит ей больше всего - правда - и превратили ее в оружие. - Я люблю тебя, - говорю, склоняясь и целуя её в макушку, когда мы идём. Затем чувствуется то, будто мы столкнулись со всем, что отталкивало нас друг от друга, - больше никаких секретов. Она застывает, и я испытываю мгновенный укол паники, проходящий через меня. Есть ли что-то ещё, что она тщательно скрывает от меня? Когда я смотрю на неё, она встречается со мной взглядом, кусая губы. - Ты... Ты все ещё хочешь оставить Бесстрашие? - спрашивает она мягко. - Что... Куда мы пойдём? Я могу вспомнить время, когда уход был единственным будущим, которое я видел для себя, разорвав все отношения со своей испорченной фракцией и уйдя в Мир в одиночку. Я планировал полагаться только на себя, став отшельником в некоторых забытых уголках города. Но эта идея не заботит меня сейчас, и это ненадолго. - Больше нет, - отвечаю честно, - я пойду туда, куда ты пойдёшь. - Это обещание. Она улыбается и тянет меня за руку, увлекая вперёд. Ноги стучат, сердце вырывается из груди, когда мы бежим навстречу приближающемуся поезду. А когда мы запрыгиваем, ощущается полет. Настил дребезжит под моими ногами, и я хватаюсь за перекладину в верхней части поезда, другой рукой обнимая Трис за талию. Она прижимается ко мне, и мы идеально приспосабливаемся. - Больше никаких секретов, - произносит она, и это тоже обещание. Трис Вернувшись в Бесстрашие, кажется, что Яма переполнена и люди серьёзно разговаривают в небольших группах. Они, должно быть, тоже видели видео. Сначала мне думается, что это странно - видеть здесь сборище без смеха или алкоголя, но тут же понимаю, что у некоторых в руках находятся фляжки с ликёром. Когда они видят нас, то настроение у них поднимается. Интересно, как они узнали, что мы организовали трансляцию, но затем я замечаю Кристину и Юрайю возле стойки. Юрайя, опираясь на костыль, разговаривает с Зиком и Шоной в своём инвалидном кресле, он улыбается и машет нам пальцами, но я качаю головой и сигнализирую ему, что просто хочу спать. Внутри лифта Тобиас стоит рядом со мной и легонько держит меня за руку, потирая большим пальцем взад-вперёд мою ладонь. Его кожа тёплая и грубая, с мозолями, и от него пахнёт дождём, металлом и чем-то болезненно знакомым. Я чувствую укол желания, растущий внутри моей груди. Когда в первый раз я стреляла из пистолета, также сейчас эта сила отражается в моих конечностях так ощутимо, что она чуть не сбивает меня с ног. - С тобой все в порядке? - Тобиас смотрит на меня, а его брови сходятся на переносице. Я улыбаюсь ему и сжимаю его руку. - Лучше, - говорю я, и это правда. Слишком долго находилась стена между нами. Но по кусочку, по кирпичику, мы раскрывали свои тайны друг другу и сталкивались со своими страхами. Я без сомнений знаю, что вместе мы сильнее, чем когда-либо были по отдельности. Барьер был разрушен, и, наконец, нет ничего стоящего на нашем пути. Есть только один страх, с которым мне придётся столкнуться, и я знаю, что готова к этому. Двери лифта открываются со звуком, и мы идём по коридору до квартиры Тобиаса. Внутри я тяну его за собой на кровать. Он улыбается мне, его глаза мягкие и тёплые, когда он проводит рукой по моим волосам. Нежность редко можно увидеть в нем, и я убеждаюсь, что мне нравится это спокойствие и быть счастливой рядом с ним. Я наклоняюсь вперёд и впиваюсь в его губы, сначала облизывая, затем легонько покусывая, прежде чем переместиться на середину кровати. Смеясь, он преследует меня, забравшись на постель, притягивая меня к себе, целуя больше, мягко и игриво. Я знаю, чего хочу, но не знаю, как сказать. Вместо этого я переворачиваюсь с живота на спину и тяну его на себя так, что он придавливает меня к матрасу. Затем перестаю его целовать и смотрю в его глаза. Когда я прошла свой пейзаж страха, сама мысль быть с ним наполняла меня нервной паникой. Но сейчас я просто испытываю чувство теплоты и привязанности к Тобиасу в сочетании с глубокой жаждой. Мы прошли через многое вместе, и что-то, что было страшным раньше, сейчас является важным этапом, который я готова пройти. Только как я могу сказать ему эти слова? - Трис? - спрашивает он, прижавшись своим лбом к моему. Его дыхание щекочет мои губы. "Будь храброй," - говорю себе. - Я хочу... - начинаю, но в последнюю секунду не могу заставить себя быть собранней. - Я хочу тебя. - Все, что угодно, - обещает он, его голос с низким гулом распространяется по всему моему телу и вниз, к влажности между моих бёдер. Я немного шевелюсь и прижимаюсь к нему в поисках трения, и он прикусывает губу, но я не уверена, что он полностью понимает, на что я намекаю. - У тебя... - останавливаюсь, слегка задыхаясь, - есть защита? Тобиас внезапно удивляется. - Ты уверена, Трис? - его голос срывается, когда он произносит моё имя, и я понимаю, что это будет и его первый раз тоже. - Потому что мы можем подождать... Я знаю, что он не спешит, и это не только из-за меня. Тобиас был переходником из Отречения, как и я, воспитываясь в вере, что одно прикосновение несёт в себе определённый смысл и что секс ради удовольствия - это эгоистично. В Отречении секс - это то, что происходит между мужем и женой для того, чтобы зачать ребёнка и укрепить узы брака. Я всегда была слишком эгоистичной Отреченной. Мышцы Тобиаса напрягаются под тонкой тканью его футболки, и чёрные завитки чернил выглядывают из-под её воротника, скользя вверх к шее. Его волосы длиннее сейчас, попадая на его лицо в стиле Бесстрашия, и его глаза - темные магниты, привлекающие меня. Он облизывает языком свою нижнюю губу. Сомнение начинает охватывать его. - Я готова, если ты тоже, - говорю я ему. Когда он улыбается, то его белые зубы создают контраст с его смуглой кожей. - Ради тебя? - спрашивает он. - Всегда. Он глубоко целует меня, сплетаясь своим языком с моим. Затем он отстраняется и роется в столе рядом с кроватью. Мне холодно и немного неловко без тепла его тела, согревающего меня. Он достаёт небольшую упаковку из фольги из ящика и кладёт рядом, целуя меня снова. Я разрешаю своим рукам бродить по его спине, вниз по футболке, затем обратно вверх по обнаженной коже, обводя контуры его мышц и шрамов. Я до сих пор одета в такую же простую чёрную футболку, которую я надела, чтобы обыскивать комнаты втулки. Тобиас хватается за края и снимает её через голову, обнажив мой лифчик. Прежде, чем я смогу почувствовать себя неловко, он начинает целовать путь от шеи вдоль моих ключиц до татуировки с воронами, а затем поперёк груди. Его лицо с грубой щетиной, которая царапает мою кожу, оставляя крошечное острое наслаждение. Отодвигая мой лифчик в сторону, он хватает своими губами мой сосок. Тепло, влажно потягивая его, а я ощущаю себя настолько хорошо, что выгибаю спину и приоткрываю рот, издавая стоны удовлетворения. Он немного смеётся в мою кожу, что тоже посылает вибрации по всему телу. Когда он скользит пальцами под мои трусы и начинает потирать мой клитор одной рукой, я торопливо расстёгиваю свои брюки и снимаю одежду, отбрасывая её в сторону. Я просто хочу предоставить ему больше места, больше кожи, больше себя. Он, должно быть, понимает, потому что мгновение спустя его пальцы погружаются внутрь меня, толкаясь твёрдо таким образом, который я люблю. Я могу чувствовать их погружение и выход, ласкающих места глубоко во мне, увеличивая нужду. Я двигаюсь своими бёдрами навстречу его пальцам, повторяя ритм толчок за толчком, расширяя удовольствие. Он кладёт свою руку так, что давит на мой клитор, и хотя я хочу намного больше, чем только его пальцы во мне, я чувствую, как приближаюсь к краю. Дыхание учащается, а он не прекращает даже на секунду. Его руки, рот, тело, низкий голос подталкивают меня вперёд, ближе и ближе... А потом он смотрит на меня, его глаза чёрные, как ночь, и полны той же необходимости, что пожирает меня. Моя спина опускается на кровать, когда я дрожу и задыхаюсь, призывая его к себе. Он нежно целует меня, давая мне время восстановиться, а затем снимает через голову свою футболку. - Почему ты до сих пор одет? - шепчу, моё сердце по-прежнему продолжает стучать в груди. - Я хотел позаботиться о тебе в первую очередь, - говорит он, приподнимаясь с кровати, снимая с себя джинсы. Он наклоняется, чтобы отшвырнуть их, и когда вновь возвращается, его напряженная плоть поднимается, указывая на меня. Я смотрю, не в силах оторвать глаз, когда он открывает пакет и надевает презерватив на свой член неуверенными руками. Это намного больше, чем его пальцы, и я едва осознаю, чувствую ли себя возбужденной или заинтересованной. Подойдёт ли он? Я кусаю губу, чтобы сдержать смех от мыслей. Затем Тобиас снова рядом со мной, целует меня в губы и нежно проводит руками по моей обнаженной коже, и я забываю нервничать. Я ощущаю его любовь ко мне в этом поцелуе и желание, конечно. Уверенность, которую я чувствовала прежде, возвращается быстро, и я раздвигаю ноги, обнимая его руками, когда он погружается в меня. Моё тело мокрое и расслабленное, но его член намного больше, чем его пальцы, из-за чего я ощущаю что-то странное внутри себя сначала. Странно и невероятно хорошо в то же время, но также присутствует маленькая щепотка боли. Я знала, что логично боли быть в первый раз, но не ожидала, что она и удовольствие смешаются вместе и сразу, как сейчас. Я немного хнычу, и Тобиас останавливается. - Хорошо? - спрашивает слегка грубым голосом. Когда я смотрю вверх, имеются капли пота на его лбу. Я делаю это с ним? - Да, - выдыхаю, - да, просто... Поцелуй меня. Он делает это, надавливая своими губами на мои в поцелуе, который одновременно нарочито нежный и немного неловкий, так как наши тела приспосабливаются друг к другу в новых и непривычных вещах для нас обоих. Через минуту резкость внутри меня проходит, и я снова прижимаюсь к нему бёдрами. Разрывая поцелуй, он выходит, а затем медленно снова погружается. Я хнычу, когда он двигается, но на этот раз он не останавливается: я побуждаю его продолжать своими руками и телом. Я немного расстраиваюсь сначала, но он так хорошо чувствуется внутри меня, заполняя полностью, что я даже не знаю, что мне необходимо, когда достаточно скорое ощущение опережает небольшое количество боли. Удовольствие быстро повышается внутри меня, и вскоре Тобиас прижимает большой палец к моему клитору. Там не так много места, чтобы двигаться между нашими поднимающимися и опускающимися бёдрами, врезаясь костяшками пальцев в мою тазовую кость, но я могу чувствовать себя уже близко, и я все равно сосредотачиваюсь, достигнув завершения. Я почти там... Почти... А потом моё тело начинает дрожать и трепетать, и я приближаюсь вместе с ним, и даже мыслей об этом достаточно, чтобы управлять цепной реакцией завершения дальше. Только несколько секунд спустя Тобиас стонет моё имя так громко, что я уверена, что услышат соседи. Я ощущаю, как он пульсирует внутри меня, что является ещё одним странным опытом, и затем он рушится на меня, и его полный вес давит пару секунд, пока он не перекатывается в сторону. Он целует меня в волосы, мои лёгкие снова заполняются воздухом, и мы лежим на кровати, не говоря минуту, может, две. Моя кожа потная и холодная, но я ощущаю себя хорошо после всего этого тепла. - Куда мы отправимся? - спрашивает он, наконец. Я сгибаю свою руку под голову и выгибаю спину, наслаждаясь томительным чувством мышц и удовлетворением в его глазах. - Ну, я определенно хочу сделать это снова, - чувствую укол боли на стыке своих бёдер, что заставляет меня добавить: - Может быть, через день или два. Он мягко улыбается. - Это можно устроить, - говорит он. Он обвивает рукой мою талию, притягивая ближе. - А потом? Я не знаю ответа, но думаю, что это нормально сейчас. - Мы что-нибудь придумаем вместе.