Курс выживания в Хогвартсе

Следующие несколько дней проходили в безумном кровопролитии. Кэрроу, судя по всему, были просто помешаны на пытках. Их неадекватность не оставляла сомнений — им заметно нравилось мучать учеников. Все учителя были обязаны доносить на любые проступки студентов жестоким заместителям директора, но даже Слизнорт нарушал это правило, если была такая возможность. МакГонагалл, Флитвик, Вектор, Спраут — все при удобном случае испепеляли новых профессоров ненавидящим взглядом, да и издевались над ними, хотя весьма тонко и незаметно, конечно. Мадам Помфри и вовсе была в бешенстве — столько школьников получили травмы! Она с радостью помогала всем, кто рисковал прийти в Больничное крыло, вот только Кэрроу это совсем не нравилось, из-за чего целительнице приходилось терпеть неудобства. «Это моя работа!» — объясняла она всякий раз, когда Амикус пытался воззвать к ее «голосу разума». «Так мы вас уволим!» — орал он в ответ, но свою угрозу в действительность почему-то не претворял. Похоже, Снейп не одобрял его желания свергнуть всех «недостойных» преподавателей Хогвартса. За всю неделю в жизни теперь неразлучной троицы — Джинни, Невилла и Полумны — произошло лишь одно радостное событие: Джинни пришло письмо от мамы, в котором как можно запутаннее сообщалось, что «с нашими тремя убежавшими гостями, а также с нашей семьей и близкими друзьями все в порядке». И этих слов сделали вывод, что Гарри, Рон, Гермиона, все Уизли и члены Ордена Феникса живы — на большее ребята и не смели надеяться. Вероятно, практически все время взрослые проводили в битвах с Пожирателями, а значит, их здоровью постоянно что-нибудь угрожало. Вечером после получения этого послания Джинни неожиданно произнесла: — А чем мы хуже? Сидим здесь, и толку от нас никакого! — А что ты предлагаешь? — угрюмо поинтересовался Невилл, наклеивая волшебный пластырь на свежие порезы. Они сидели в библиотеке, потому что только здесь можно было спрятаться от вездесущих глаз Пожирателей Смерти. Мадам Пинс, естественно, это было не по душе, но компания старалась вести себя тихо, и грозная библиотекарша смилостивилась в виду теперешних обстоятельств. — Надо дать отпор Кэрроу! — Мы можем снова собрать Отряд Дамблдора, — в своей задумчивой манере предложила Полумна. Ее голова едва выглядывала из-за стопки книг, среди которых виднелись произведения с такими названиями, как «Что делать, если в вашей голове кто-то поселился», «Судьба: миф или реальность?», «Как заколдовать разноцветные носки», «Способы приманивания чудес». Сама Гермиона Грейнджер, завсегдатай библиотеки, удивилась бы, откуда она их взяла! — Но где мы будем встречаться? — Амбридж обнаружила нас в Выручай-Комнате, значит, там небезопасно… В Хогсмид нас не пускают… Из замка ни ногой… Тайные ходы все запечатаны… Я прямо-таки не знаю, что делать! — в отчаянии воскликнула Джинни, и из-за угла тут же возникла мадам Пинс. — Мисс Уизли, что вы себе позволяете! — одернула она гриффиндорку. — Простите, мадам Пинс… — нерешительно пробормотала та. Больше об Отряде Дамблдора не заговаривали. Все ученики были запуганы до полусмерти, в особенности страдали младшие курсы. В гостиной Когтеврана всегда царили покой и тишина, но никогда они не были такими напряженными и затравленными. Когтевранцам доставалось не столько, сколько гриффиндорцам и пуффендуйцам (слизеринцев Кэрроу не трогали, даже наоборот — достаточно просто взглянуть на песочные часы для подсчета очков факультетов), но никому из них не нравилось новое школьное правление. Полумна просто не могла смотреть на мальчиков и девочек, съежившихся в креслах и вытирающих упрямо проступающие слезы. Уже в первую неделю учебы она решила по-своему развлечь их, и, разумеется, это было так же необыкновенно, как и все, что делает или говорит Полумна Лавгуд. — Вы все так напуганы, словно завтра на школу нападут полчища нарглов, — потусторонним голосом обратилась она к каким-то второкурсникам. — А они не нападут. Обычно они начинают с мелких проделок… — Кто такие нарглы? — зашептались в гостиной. — Падма, — обратилась Полумна к темноволосой девушке с карими глазами и вручила ей бокал, — держи. — И ты, Лайза, — следующий бокал полетел в руки когтевранки, с головой погруженной в чтение. Он стукнул ее по голове, и ей все-таки пришлось отвлечься. — И, пожалуй, тебе, Орла, — Лавгуд отправила очередной стакан четверокурснице с русыми волосами и серо-зелеными глазами. — Стучите по бокалам, — без лишних объяснений скомандовала виновница происшествия и… пустилась в пляс. Падма Патил, Лайза Турпин и Орла Свирк, выбранные Полумной, старательно били по бокалам различными предметами: факультетскими значками, кольцами, непонятно откуда взявшимися ложками… А Полумна тем временем… Полумна выделывала такое, чего ни один в мире человек никогда не видел! Когда звон набрал быстрый темп, ее пляска могла бы сравниться только с Джигой-Дрыгой Безумного Шляпника! * Веселый мотив так прельщал, что многие решили присоединиться. Энтони Голдстейн вытащил из неизведанных недр своего чемодана погремушки, кто-то нашел кастаньеты и щелкал ими в ритм общего гама, звенели браслетами, шуршали пергаментом, а самые рискованные барабанили по столам учебниками фальшивой Защиты от Темных Искусств. Скоро вся башня Когтеврана танцевала, свистела, веселилась, заколдовав новоизобретенные музыкальные предметы, чтобы те играли самостоятельно. Никогда раньше в этом спокойном месте не совершалось такого сумасшествия!