***
До сих пор никто не знал, насколько строг Амикус Кэрроу, а Снейп отрекомендовал его отнюдь не как доброго учителя, поэтому класс затаил дыхание, стоило только войти новому преподавателю. Он гордо прошествовал мимо учеников, окидывая каждого полным презрения взглядом, и встал перед ними. — Доброе утро, семикурсники, — прозвучал его властный голос. — Доброе утро, профессор Кэрроу, — негромко ответили ученики. — Теперь вы наконец узнаете, что такое настоящие Темные Исскуства. Только благодаря им мы можем усмирить несносных маглов. Любой, кто не в силах применить Непростительные Заклятия, — слабак. Слизеринцам явно доставляла удовольствие речь мужчины, однако когтевранцы уже испытывали к ней отвращение. — Записывайте. Каждый волшебник должен помнить о собственном достоинстве и не позволять никому оскорблять его. Применять заклинание Круциатус к маглам можно и нужно. Я научу вас делать это правильно. Руки Полумны едва заметно дрожали, выводя на пергаменте красивым ровным почерком эти недостойные слова. Весь урок Кэрроу твердил о невероятной пользе Темных искусств и о том, как важно им обучаться. Его тон был резким, не терпящим возражений, но никто с ним и не пререкался — когтевранцы слишком умны для этого, а слизеринцам подобная мысль даже в голову не приходила. Наконец-то кровожадный урок закончился, и студенты Когтеврана побежали на Трансфигурацию. Там их ожидало облегчение — профессор МакГонагалл знала свой предмет и объясняла его так же хорошо, как и прежде, не заставляя никого применять темную магию. За обедом Полумна встретилась с Джинни и Невиллом. — Ну как? — заинтригованно спросил последний. — Он очень мерзкий тип, хотя такого и нужно было ожидать от Пожирателя Смерти. — Полумна поморщилась. — У нас теперь не Защита от Темных Искусств, а Темные Искусства в чистом виде. — М-да… — задумчиво протянула младшая Уизли. — Что будет с Хогвартсом? .. — Очевидно, ничего хорошего, — ответил Невилл, отнюдь не блеща оптимизмом.***
Лонгботтом сидел на уроке Магловедения и заметно нервничал. Надо же было составить расписание именно так, чтобы в первый же день он попал на этот предмет! Алекто Кэрроу была похожа на брата всем, за исключением внешности. Та же походка, тот же угрожающий взгляд и резкий командирский тон. — Раньше этот предмет преподавали у вас просто ужасно, — говорила она, — но теперь мы это исправим. Ваша бывшая сумасшедшая учительница была совершенно помешана на маглах. Вас на протяжении шести лет уверяли, что маглы такие же, как и мы. Немедленно выбросите эту чушь из головы. Маглы гнилые, тупые, грязные твари, желающие завладеть миром и уничтожить нас. Вы не должны поддаваться суевериям на их счет, ясно, мисс Браун?! — рявкнула женщина, заметив, что Лаванда собирается возразить. — Итак, мы должны восстановить порядок, пока жалкие создания, не имеющие даже права называться людьми, не притеснили нас окончательно. Эти грубые, отвратительные животные… Невилл не мог больше это выносить. Он вскочил с места и выпалил: — А сколько в вас с вашим братцем магловской крови, профессор Кэрроу? — Молчать! — взвыла она. — Любой, кто посмеет перебить меня, будет наказан! Алекто рассекла палочкой воздух, и у Невилла загорелось лицо. Нет, загорелось не в прямом смысле, но его полоснуло по щеке такой дикой болью, что по справедливости можно было сказать «загорелось». Остаток урока Невилл просидел молча, хотя это стоило ему огромных усилий. Весь пергамент был заляпан кровью — щека здорово кровоточила, но гриффиндорец и надеяться не смел на то, что его отпустят в Больничное крыло, поэтому смирно терпел. В конце концов урок унижения маглов завершился, и Лонгботтом смог добраться до гостиной Гриффиндора. Увидев его, Джинни испуганно вскрикнула. — Кто это тебя так? — обеспокоенно спрашивала она, обрабатывая рану, хотя Невилл усердно просил ее не заниматься этим. — Кэрроу, — со злобой в голосе сказал он. Джинни пораженно охнула. — Она издевалась над маглами, как могла. Это было… ужасно, — тихо объяснил он. Рыжеволосая бросила на парня настороженный взгляд, говорящий о многом, но понятный лишь им двоим. Ее глаза будто предупреждали о том, что нужно готовиться к битве. Битве за независимость Хогвартса. Когда с травмой было покончено (она все еще жутко болела, но Невилл просто не мог признаться в этом), парень огляделся по сторонам и заметил темноволосого первокурсника, всхлипывающего в уголке. — Эй, что случилось? — заботливо спросил семикурсник, присаживаясь на корточки перед мальчиком. — Хочу домой, — сквозь рыдания промямлил тот. — Мне здесь не нравится, здесь плохо… — Как тебя зовут? — Бен, — даже свое имя первокурсник умудрился произнести с завываниями. — Так вот, Бен. — Невилл приподнял голову мальчика за подбородок, заставляя их взгляды встретиться. — Всё будет хорошо. Слышишь? Всё обязательно будет хорошо. Юный ученик Хогвартса притих и замер, вглядываясь в ясные глаза старшего студента. Было в его словах что-то цепляющее, пробуждающее надежду. Он говорил это серьезно и с таким вниманием отнесся к мальчику, что Бен приободрился. Неловко улыбнувшись, он пробормотал что-то вроде «Да, спасибо», сорвался с места и убежал. У Невилла на душе стало теплее, но страх за всех школьников уже крепко засел у него в сердце. Ему хотелось защитить всех, но как? Он устроился в кресле у камина, которое раньше вечно было занято кем-нибудь из членов Золотой троицы. Невилл вздохнул и принялся за домашнее задание. Первый день учебы, а Флитвик уже не щадит их с объемом сочинений! Сосредоточиться было сложно. Мысли Невилла все время возвращались к одной проблеме — защите всех беспомощных.