Странные сны тётушки Жути

Толпа… Люди спешат по своим делам, снуют туда-сюда как какие-то муравьи – все в делах, заботах. Им некогда остановиться и посмотреть по сторонам. Некогда просто жить. Они торопятся существовать. Где-то плачет ребёнок, смеётся девушка, кто-то разговаривает по телефону... Шум толпы успокаивает, но не даёт расслабиться. Жизнь? Существование... Он прикрывает глаза на мгновение и, устало вздохнув, осторожно улыбается. Несмотря ни на что ему нравится всё происходящее: этот ветерок, что осторожно и ласково касается не загоревшей кожи, лучики солнца скользящие по поднятому к небу лицу, шум толпы, что обтекает его как вода лежачий в ней камень. Нравится… В ярко-голубое небо уходят безликие высотки, где-то в стороне ярким пятном выделяются новые многоэтажки, они ещё не заселены, но уже сияют, словно улыбки детей. Вот над головой проносится самолёт, оставляет за собой белый след, исчезающий в стороне аэропорта, кто-то прилетел, кто-то улетит. Все они продолжают жить, кто как может. Чуть сбоку проходит улыбчивая парочка, совсем юный паренек катит большую для него коляску, а за спиной идёт дородная женщина, о чём-то переругиваясь по телефону. С другого бока зеленеет огороженный высоким забором парк, предупреждение, чтобы никто не решил, что эти деревья можно вырубать, а площадку застраивать. Если прислушаться, то там шумит фонтан, шуршат, падая в общую чашу прозрачные капли воды. Носа касается приятный запах выпечки, вызывает аппетит и снова заставляет появиться увядшую было улыбку. Это его мир. Он не родился здесь, но создал его. Здесь его когда-то назвали богом. Странно. Неожиданно. Он помнит, как растерялся, получив этот титул. Бог? Нет... Совсем ещё юный Демиург. Шаг. Ещё один. Он свободно идёт по тротуару навстречу приятным запахам. Вздрагивает, замирая на месте. Глаза испуганно распахиваются, и он резко поднимает голову вверх. Там, в яркой голубизне безоблачного неба, словно на разбитом зеркале бежит сеточка трещин, расширяется до тех пор, пока не лопается, окончательно обдавая его дождём осколков. Они не замечают этого, словно ничего особенного не произошло. Не видят? Возможно... Это его право, позволить им «не видеть». Тихий шёпот проникает в сознание, зовёт, вытягивает из пространства. А потом картинка осыпается: исчезают люди, теряется в пространстве бегущая мимо кошка, стираются звуки и запахи. Голубое небо выцветает, превращаясь в неумелый карандашный рисунок. Мгновение и... - Ты очнулся! Не пугай нас так больше, пожалуйста. Мы волновались... Он почти забыл этот голос. Стёр его из памяти, как старую, изжившую себя пластинку. Как и это лицо. - Солнышко, мы так рады, что ты вернулся... – Вокруг знакомые лица, пустая серая комната с металлическими стенами и какие-то полупрозрачные трубки. Он ненавидит всё это до глубины души. Презирает родной мир. Именно поэтому создал свой собственный, который теперь разрушен. Разрушен?.. - Маленький? Мальчик поднимает глаза на обнимающую его мать и обречённо вздыхает. Пришла его очередь существовать. Жить он больше не будет.