У каждого своя зависимость

«Белла, Белла, Белла…» — спешно искал я номер телефона своей подруги, чтобы вместе пойти в школу. Потратив полминуты на поиски, я полностью убедился, что удалил ее номер, когда очищал все свои контакты в приступе ярости, которые случались у меня довольно часто. Был вариант идти в школу одному, но очень хотелось поговорить с живым человеком, ибо всё лето я безвылазно сидел дома и играл в видеоигры. Родители отправились в кругосветное путешествие, и я был полностью предоставлен сам себе. Так что первый вариант окончательно отпадал. Я решил зайти за Белл перед школой. Заметил одну особенность — люди же сами себя накручивают, что вот, первое сентября, опять этот ад. А потом с кислыми физиономиями идут в УЗ* и окончательно портят настроение всем вокруг, даже тем, кто был позитивно настроен в этот день. Спустя восемь минут я уже стоял у порога её дома. Позвонил в дверь. Никто не ответил. Я подождал. Прошло пять минут, семь. Я развернулся в обратную сторону. Обычно она открывает с первого раза, а тут… «Может, уже в такую рань упёрлась в школу», — подумал я и вышел на улицу по направлению в УЗ. Только первый день осени, а уже так зябко. Холодный ветер пробирал до нитки. Зря я не надел теплый пуховик. А вообще, какая разница? Я никогда не болел. Иммунитет, видимо, был хороший, и я мог даже зимой выйти на улицу в шортах без каких-либо последствий. И этим я гордился.

***

Я уже стоял у порога своего класса. Ничего, в общем-то, не поменялось с того года, когда я собирался поступать. Трещины в потолках, разрисованные парты и загаженный внутренний дворик — всё как в среднестатистической школе. Но кое-что всё-таки изменилось. Состав, состав нашего класса. Перед десятым классом произошла перетасовка в связи с выбором направления, в которое ты хочешь податься. Нефть или же что-то другое (то есть обычные классы). Я, конечно же, выбрал посложнее — нефть. Надо брать от жизни максимум, думал я, хоть и собирался работать далеко не в нефтяной сфере. Интересно, что из себя представляют новенькие. Переступив порог класса, я увидел следующую картину: красивые, как с обложки, девушки и парни. Даже не сочетались с типом заведения, в котором сейчас находились. Одежда, видно, брендовая. Одеты коротко, по последнему писку моды. Да уж, среди них я не сильно выделялся, а что? Конечно, я был высокий, не щуплый паренёк с голубыми глазами, и это во мне очень привлекало девушек. Одевался вполне достойно, но без каких-либо излишков. Я обнаружил Белл возле окна. Она, как обычно, была великолепна. От неё всегда веяло каким-то пафосом. Белл — это моя лучшая подруга детства. Нет, встречаться я с ней даже и не думал. Она была мне как сестра. — О, привет, Белл. — Здорово, Марк. Что так поздно? — с любопытством поинтересовалась девушка. — За тобой, дурой, заходил, — засмеялся я. В её карих блестящих глазах было некоторое недоумение. — Эй, без обзывательств, о'кей? Я уже выросла и не маленькая девочка. Давай без шуток, — надменным тоном произнесла Белл. От этого тона у меня пробежали мурашки по спине, стало как-то не по себе. — Познакомилась с кем-нибудь из класса? — тихо произнёс я, хоть и был не из робкого десятка. — Не-а, не хочу общаться с отбросами общества, — стоп. Меня она тоже считала мусором? Не понимаю, зачем тогда общается? — Ты же не подумал, что я о тебе? — у меня как от души отлегло, и я предательски помотал головой. — Уже звонок будет, а я ещё не разложился, увидимся на перемене. —Хорошо, — как-то подозрительно без эмоций сказала Белла. Этот разговор оставил во мне какой-то непонятный осадок. Думаю, как раньше — открыто, как типичные друзья, мы уже не сможем общаться. За это лето она как-то очень поменялась. У неё стопроцентно появился парень, и я был, наверное, лишней ношей для нее. Я тяжело вздохнул, чувствуя, как частичка моего сердца медленно, но в верном направлении подползает к горлу, не давая моему организму кислорода. Что за чувство? Любить я её точно не любил — не мой тип, как мне кажется. Пробежав ещё раз мельком взглядом по толпе, я заметил сильно выделяющуюся личность, что очень резала глаза. Меня бы смех пробрал, если бы не то осадочное чувство, пожирающее мое сердце. Это был толстый — да не то, чтобы толстый, а жирный, очень жирный парень. Он сидел, съёжившись калачиком, что-то зубрил по алгебре, коей и был наш первый урок. Меня довольно-таки заинтересовала его персона, и было бы весело постебаться над ним, думал я, раскладывая учебники, и с горестью слушая первый звонок в этом учебном году.