У каждого своя зависимость

Первый день занятий закончился достаточно быстро. Я уже собирался покинуть стены учебного заведения, как вдруг меня окликнул хриплый незнакомый голос. Я неохотно повернулся в сторону субъекта, мешавшего мне переступить порог. К моему удивлению, я увидел того, кого совсем не хотел видеть у себя за спиной. И это был не кто иной, как Жека. Хм, Жека... Откуда я узнал имя того толстяка? Сам себе удивляюсь, когда что успел. Моему взору открылись... его жиры. Да-да, именно они. Этот паренек вызывал некоторое отвращение и сожаление одновременно. Такими я видел только деньгосоров, одним из которых он, может, и является — не знаю. Я презрительно осмотрел его с ног до головы. Ну, и... У него были широкие изумрудные глаза, которые меня слегка заинтересовали. Они смотрели с некой жалостью, умилением, что ли. Ну, он был довольно высоким. В общем-то, на этом всё. А дальше только жиры, жиры и ещё раз жиры... Мои мысли были перебиты: — Тебя, кажется, Марк зовут? — с некой робостью промямлил Жека. — Чего тебе? — Понимаешь, в семье у меня не всё гладко, и друзей у меня нет... — И? Давай ближе к делу. — Давай будем хотя бы приятелями по переписке, — решительно заявил он. В его голосе слышалась доля надежды. — Я знаю, в реальной жизни ты со мной всё равно не захочешь общаться... Хотелось его разочаровать, очень разочаровать. Ударить в самое больное место. Разрушить все его надежды. Не хотелось иметь с ним ничего общего. Давно у меня так не чесались кулаки, уж очень давно. У меня снова наступил приступ ярости. Мне было плевать, что я находился посреди школьного коридора. Плевать, что подумают остальные, увидев это зрелище. Он думает, что достоин моего общества?! Что я ему дам свой номер?! Что я ему буду писать — только из жалости — в качестве друга?! Ну, уж этот статус нужно постараться заслужить, очень постараться. Если я сейчас соглашусь, и, не дай бог, кто-то об этом узнает, меня затянет в трясину — в вязкую трясину отбросов общества. Оттуда если и выберусь, то совсем не скоро; ближе к университету, надеюсь.  Хотелось ударить под лопатки, смотреть, долго смотреть, как от моего поставленного удара его жир, как желе, будет плавно качаться, вздрагивать как на волнах. Ух... Что-то меня занесло. Как маленький, ей-богу. Но это зрелище у меня вызывало истинное удовольствие. Ммм... Хотелось увидеть его снова.  — А, вот как, — я растянул губы в садистской улыбке. — Такой жир как ты хочет со мной общаться, как я погляжу. Хе-хе, думаешь, ты достоин моего общества? Как там тебя зовут? Мясо, вроде? Не припомню... Увы. На тебя у меня совсем нет времени. Или только чуть-чуть... Я со всей накопленной яростью саданул ему в ребра... И мне понравилось. Очень понравилось... Да, я моральный урод. Я бил и бил по этому месту. Слышал его хриплые стоны. Ударил в лицо, не смотря куда, лишь бы ударить — выплеснуть всю ярость. Почувствовал на руке тёплую кровь.  Она медленно-медленно стекала к локтю вниз. По моему телу прошла мелкая дрожь. Не от страха, а от удовольствия, от чувства усталости — я наконец-то выплеснул всю свою накопленную ярость. Ярость ко всему обществу, ненависть ко всему человечеству. Чувствовал, как он корчится от боли. Бил и бил... Слышал сильный хруст со стороны левого ребра. Похоже, я сломал его. Упс, перестарался чуть-чуть... Но плевать, всё равно никто не узнает. На удивление, в школе не было никого, даже вахтёрши. Саданул ему в живот; он уже лежал на полу. Добивал ногами, наслаждаясь его страданиями. Он был так жалок, что мне хотелось раздавить его. Его беспомощность, тот жир... Он зависим, но не как я. Он зависим от еды, я же —от насилия. Он живёт, чтобы есть, а не ест, чтобы жить. Хотя... В современном мире у всех, наверное, такая проблема. До чего мы докатились... Он так омерзителен, хочется сломать его полностью, стереть с лица земли. Такие люди все равно не нужны обществу — обычная трата ресурсов. Даже свои желания побороть не могут. С новой волной ярости я ударил его ногой в лицо. Лицо всмятку. На человека даже не похож. Мне это определённо нравится.  Только в драках я ощущал себя, своё тело. Разум отключался. Я не думал, когда бил. Просто бил, добивал, как доберман, срывал кожу, раздирал мясо. Такое у меня было прозвище в средней школе. Учителя, конечно же, не знали. Застукали раз, но мне за это не досталось. Родителям плевать на меня. Меня это вообще-то радовало. Постепенно ярость начала спадать. Я стал приходить в себя. Увидел тело, безжизненное тело. Значит, всё-таки добил. Чувствовал, как все его мечты и надежды давно уже рухнули. Впервые у меня из носа бежала кровь. Так круто я не чувствовал себя ещё ни разу. Адреналин переполнял меня, хотелось взорваться. Я устал морально и физически, но... это нереальное чувство. Я как наркоман — меня уже не изменить. Закрытые глаза моих родителей, такое раздражающее унылое говно как он, а также моя подготовка способствовали всему этому. Но я не жалел. Я всегда был рад подраться в подворотне, даже будучи слабее. «Мясо надо оттащить, вдруг загниёт еще», — проявил я некую заботу о нём. Вокруг никого не было. Слава богу, никто ещё не видел меня таким. Всё-таки новая школа, надо оставить о себе хорошее впечатление. Хотя бы в начале...  Вдруг в меня въелся чей-то взгляд. Он был острый и жгучий, какой мог быть только у Беллы. — Ты снова за своё, как я погляжу, — тяжело вздохнула девушка, переводя взгляд то на меня, то на мясо, чем-то напоминающее Жеку. — Я думала, ты завязал... — С этим не завязывают, — усмехнулся я. — Знай, что помогать его оттаскивать, как обычно, я не собираюсь. Не хочу быть втянутой во всё это. — Э, эй, стой! — Сам кашу заварил, сам её и расхлебывай, как говорится, — Белл подмигнула мне и скрылась за дверьми школы. Я тупо стоял и смотрел на белую дверь в надежде, что она ещё вернется. Но никто не появился.  Я собрал свои последние силы и вынес «это» за кусты, посаженные возле нашей школы, прикрыл листьями и с чистой совестью пошёл домой. Ведь такое я проделывал уже не в первый раз.