Разозли меня

В Черной Лагуне царила привычная для элитного учебного заведения атмосфера: из класса в класс по коридорам и комнатам ходили ученики в синей форме с эмблемой школы-пансиона, преподаватели готовились к проведению уроков и разнимали непоседливых детей из младших классов, среди которых особенно отличался хулиганством Хавьер Альгадо. Он пытался подрезать ножницами косичку Паулы, за что ее лучшая подруга, Эвелин, обозвала его нехорошими словами и треснула по голове книжкой. Завязалась потасовка, к которой подключились остальные дети. Кабинет превратился в Вавилон, и даже Амелия не могла успокоить этих сорванцов. А остальные завтракали в столовой. Руководство сидело за отдельными столами, но старались не сводить глаз с учеников. Особенно старших классов. Делая вид, что слышит, о каких школьных новостях и сплетнях рассказывает Эльса, Камило с недоверием поглядывал в сторону стола, где сидели пятеро ненавистных им учеников. Они, как всегда, о чем-то тихо переговаривались и наверняка, думалось ему, готовились воплотить свой очередной геройский план по очистке мира от зла. И, конечно, он был провальным. Эти дети его очень раздражали своими длинными носами, которые они все время совали не в свои дела. Сопляки никак не могли понять, как плохо им будет, если они не поспешат ретироваться и спрятать головы в песок, пока он им их не поотрывал с корнями. Маркос, Иван, Роке, Каролина и Вики тем временем не догадывались о мыслях учителя латыни и поедали кукурузные хлопья с молоком. - Вы слышали про экскурсию на этой неделе? Мартин сказал, что отвоевал у Эльсы целый учебный день, - довольно сообщил Роке друзьям. Эта новость определенно обрадовала их, поскольку именно на этой неделе намечалась контрольная по латыни. - Быть может, это все-таки будет четверг. Контрольная и все такое. - Нет, Маркос, - вздохнула Кароль, помешивая ложкой завтрак, - Камило не окажет нам такой почести. Думаешь, он даст нам прогулять его предмет в такой день? Все неопределенно пожали плечами. Так оно и было: старик их ненавидел, и это факт. Роке вдруг стал водить глазами по головам, что сейчас находились в столовой. Не хватало одной персоны в их компании. - Хулия опаздывает на завтрак. Кто-нибудь видел ее сегодня? - спросил он у друзей. Иван, чье настроение из-за отца и так было хуже некуда, только сдвинул брови и хмыкнул, не поднимая головы: одно ее имя вызывало в нем кучу негативных эмоций. И хорошо, что ее нет. - Она, наверное, в душе, - ответила Вики. С утра она видела, как та брала из ящика полотенце и бритву. Просто еще не дошла до них, вот и все. - Не волнуйся, друг, она скоро придет. Голод не тетка, - похлопал его по плечу Маркос. Роке все же немного переживал за девушку. - Надо ей позвонить, а то пропустит все... - Тогда, может, ты ей и зад в туалете подотрешь заодно? - не смог промолчать Иван, с озлобленным выражением глядя, как лучший друг печется о той маразматичке, которую он на дух не переносил, - Иди, она там вся изнетерпелась уже в ожидании. - Не будь ублюдком! - Просто говорю, как есть, Санчес. Твое нытье по ней уже достало, - он проследил за тем, как Роке сжал губы в одну линию, а ребята с неодобрением посмотрели на него. Ему плевать, - Ходишь за ней, как собачонка, скоро будешь ноги ей лизать. - Иван. - Что? Его вопрос повис в воздухе. Каролина помотала головой: это было невыносимо - то, как Ноирет себя вел в последнее время. Он и раньше не отличался покладистым нравом, а с тех пор, как на горизонте появилась Хулия, друзья и все окружение просто перестали его понимать. Иван мог прийти в неистовство только от упоминании ее имени в разговорах, что уж говорить, когда они находились в одном помещении. Хулию он тоже раздражал, оттого они постоянно друг друга цепляли, по поводу и без повода, иногда доходя до того, что друзьям приходилось их разнимать вместе с учителями. Что бы один не сказал, у другого всегда было десять ответных слов. Ситуация усугубилась сначала тем, что девушка стала причиной частых ссор между лучшими друзьями - Роке тайно был влюблен в Хулию, - а потом она рассказала им, кто убил Каэтано. Это был Жак Ноирет. И пусть Хулия была невиновата, но Иван все равно почему-то был зол на нее. Словно она была причиной всех его бед. Иван принялся мешать йогурт ложкой и полностью проигнорировал реакцию ребят на его грубые и необоснованные слова. Ему. Плевать. В столовую на полном ходу влетела стройная фигурка молодой брюнетки. Ее короткие, едва достающие до плеч волосы, подпрыгивали от быстрого шага и вились по всей длине. Они еще не успели высохнуть после душа и были слегка влажные. - Всем приятного аппетита, - ее голос срывался, словно она бежала до столовой. Все, кроме Ивана поприветствовали Хулию добродушными улыбками. Роке был рад девушке. - Я взял тебе завтрак. - Спасибо, Роке, - она заправила выбившуюся прядь за ухо, принимая обеспокоенность ею парня, - Представляете, они отключили горячую воду, пришлось ждать минут пятнадцать, пока настроят. - Контрастный душ вполне себе ничего. Она усмехнулась. - Ага. Особенно, когда не переносишь холод и хочешь побыстрее прийти на завтрак. Думала встать пораньше и помыться, а тут... - Никому это не интересно, Медина, - резко прервал ее холодным тоном Иван. Его уши обещали отвиснуть от ее писклявого птичьего лепета. Пускай заткнется. Хулия чувствовала, как чуть позади справа ее буравят тяжелым издевательским взглядом. Кожа просто плавилась от него, и ей пришлось подавить желание развернуться и встретиться с ним. Этот идиот и сейчас не упустил момент ее унизить. Ему, наверное, нравилось ощущать это гребаное превосходство над ней. Над всеми. Считал, что день будет прожит зря, если каждый ученик интерната не увидит, как Его Высочество втопчет "недоразвитую шизофреничку" в грязь. Его долбанное правило. Не оборачивайся. Не смотри. Не поддавайся. Чёрт. Хулия предвкушала встретиться его полный презрения взгляд, насмешку из-под бровей. К любому натиску она с каким-то необъяснимым скачком адреналина приготовилась. Все же... эта ненависть была вкусной. Почти сладкая, с привкусом ледяной до дрожи горечи. Но уверенности в своих действиях, взгляда, который она мечтала бросить в его лицо не последовало. Иван крутил ложкой в баночке из-под йогурта, вальяжно закинув ногу на ногу. Никакого внимания, словно ее здесь и не было вовсе. Так, тень без хозяина, повисшая в воздухе. Вот, что он любил. И вот что она ненавидела. Высокомерие. Дохрена в нем. Аж за края выливается. Она с достоинством обошла Ивана, наподобие его самого никак не реагируя на прежде сказанные слова. Вики и Каролина переглянулись и молча продолжали трапезничать: никто не хотел вмешиваться, поскольку знали, чем это чревато. Например, очередным всплеском эмоций Ноирета, когда он, не сдерживая себя, опять пошлет всех на три веселые буквы. "Идиот. Какой же идиот", - внутри у Хулии все рвало и метало, но внешне она оставалась совершенно спокойной. Только она хотела сесть за свободный стул рядом с Роке, как его резким движением придвинули к столу ногой. И хоть бы мышца дернулась на его лице. Да, он и не повернул головы вовсе. Хулия попыталась глазами прожечь в нем дыру, с силой вцепившись пальцами в спинку стула. Иван четко дал понять, что не рад ей. - Можешь не пробовать. - Прости? - Вали отсюда. Он лениво прошелся взглядом по красному, то ли от горячего душа, то ли от ярости лицу, в привычном для Хулии движении скривив рот, и снова вернулся к полному игнорированию ее существования. Мать моя женщина. Сукин сын! Какой же ты... - Убери свою чертову ногу, Иван! Кровь опасно закипала от того, как он вел себя в ее присутствии. Словно она не более, чем грязь под его дорогими лаковыми туфлями. Она не заслуживала такого отношения. Не заслужила. - Иван! Наконец она смогла сесть. Похоже ему стало скучно, и он решил не тратить время на такую незначительную деталь интерьера, как его одноклассница. Над которой он измывался с самого первого дня ее пребывания в интернате. И что теперь? Он распускал по ней сплетни по всей Лагуне. Половина ребят не верили слухам, а другая половина судачили, сколько раз она лечилась от хламидоза и паховой гранулемы. Аппетит у девушки заметно поубавился, и теперь она еле могла впихнуть в себя пару ложек хлопьев. Не было сил поднять голову и посмотреть на парня перед собой: все содержимое кишечника пойдет наружу. Маркос скосил глаза на своего мрачноватого друга, откашлявшись. - Так что вы думаете насчет подземелья? Сегодня самое время после трех, пока у учителей собрание. Мы должны попробовать узнать хоть что-то, - о маме Маркоса и о том, где ее сейчас могли держать взаперти до сих пор ничего не было известно. Им нужна информация, что-то, что приведет их к разгадке. Роке поддержал его. - Точно. Та дверь... - На ней был знак близнецов. Странно, но... мне, кажется, я его уже видел раньше. - Где? - Не помню, - парень сокрушенно потер виски, пытаясь что-то сопоставить, - Но он должен как-то быть связанным с исчезновением моей мамы. Ну, или хотя бы... не может быть, чтобы это ничего не значило! Я не верю в совпадения, - он сжал руку Кароль, которая из всех присутствующих больше всех оказывала поддержку. Она чувствовала, как тяжело ему и ощущала эту боль на себе, как никто другой. - Мы найдём её, Маркос, - ободряюще улыбнулась она. Иван молча взглянул на друга. Маркос, как по сигналу, обернулся и коротко кивнул. "Всё будет, чувак. У вас с Паулой всё будет хорошо", - мысленно сказал он ему. Никто кроме Маркоса не знал, что с виду в высокомерном и холодном Иване есть место парню, который умеет сопереживать. Помогать в трудных ситуациях, потому что сам нередко там находился. Никто кроме Маркоса не видел, как он впервые сорвался из-за своего ублюдка-отца. Разбил кулаки ночью в душевой на первом этаже и, напившись, хотел увидеть, как из вен потечёт бордовая кровь, если бы парень не проходил тогда мимо. Если бы не привёл того в чувства хорошей дружеской пощёчиной. Иван до сих пор был ему благодарен. И только у Маркоса было особое право в редкие минуты промывать ему мозги. Но Иван не выказывал свои эмоции на всеобщее обозрение. Не на публику. Не при ней. Ноирет уже минуты три неотрывно смотрел на девушку и на то, как она пытается взбить молоко ложкой. Факт того, что она вообще заняла его внимание, как ногтём по глянцу, прошелся по его достоинству. Она - ничто. Она - достающая сраная помеха в телевизоре. После их словесного «перепихона» Медина заметно поугасла и от того зло поджимала полнокровные губы, но всё равно продолжала строить из себя девчонку меня-ничего-не-заденет-я-королева. Позади их стола кто-то громко рассмеялся, и девушка по инерции развернула голову в ту сторону. С кончиков влажных волос по шее стекали капли воды, извиваясь под изгибами мышцы и скапливаясь на выступающих ключицах. Ее расстегнутая футболка их ничуть не скрывала, и даже давала обзор на вздымающуюся от мерного дыхания ложбинку между грудей. Иван не заметил, как сахар в чае уже давно растворился. И тут же разозлился на себя. Потом перевёл взгляд на Роке. Тот и вовсе забылся и всё более открыто пялился на чертовку. Почти в упор. На её юбку, что задралась до бедра, на открытые и влажные участки тела. Сейчас глаза сломает или заимеет косоглазие. - Слюнявчик? - обратился к нему Иван елейным тоном. Роке не сразу вышел из транса, но резко повернулся, словно его застали за чем-то ужасным. - Что? - Говорю, слюнявчик тебе не подать, а то весь истек уже? Искушение и все такое, понимаю, - он глазами стрельнул в сторону Хулии, - Девушка замерла с ложкой в руке, - Я не подстрекатель, но твой вкус, брат, мог быть... и получше. Иван знал, что за этим последует. Очевидно до нельзя. Взрыв. Ложка со звоном упала на тарелку. - Никто не говорит про твой вкус, Иван, - она старалась говорить спокойно, но чувствовала, что находится на грани своих возможностей, - Столько грязных сук побывало в твоей постели, что все уже сбились со счета, и это тебе говорить о высоких нравах? Ты жалок. - Дура, я не ебу грязных, - кажется, он сказал это слишком громко, потому что за столом педсостава сразу прекратились разговоры, а Эльса подавилась чаем, - Единственная такая сейчас сидит за этим столом, но, слава богам, к ней я не прикасался. - Прекрати, Иван! Вы опять, черт возьми... - голоса ребят прозвучали глухо и как-то не воззвали к разуму. Сейчас он видел только Ее, а она видела Его. И это было чертово пекло из крупиц ненависти. Варево опасно кипело и норовило вылиться за края. Хулия гордо вздернула подбородок и нашла наглость улыбнуться, так, словно парень выглядел до жути смешно. Он облокотился на стол и подался вперед, заставив тем самым ее сделать тоже самое. - Пошла. На. Хер. Медина. - Иди. Сам, - вкрадчиво, на его манер ответила девушка тому в лицо, опаляя злым дыханием. Иван рыкнул и дернулся, представляя, как зажимает её тоненькую шею, как жалко будет биться под его пальцами эта голубенькая жилка.... Он не переваривал эту охотницу за приведениями ни в каком виде. Да и как это возможно, когда от одного вида девчонки всё внутри кричит не дышать с той одним кислородом? Потому что Хулия Медина - чертов детонатор всего плохого, что есть в нём. "Как бы..." Маркос и Роке вовремя взяли инициативу в свои руки, а точнее оттащили их друг от друга. Роке был особенно зол на Ивана. - Хватит! Неужели вы не можете по - другому? Ни тот ни другой даже не смотрели в сторону разъяренного друга. Только косо бросали в сторону соперника взгляды я-тебя-ненавижу. Теперь без показательных выступлений: была велика вероятность, что их опять заставят делать что-нибудь учителя за соседним столом за "неподобающее поведение". Маркос неодобрительно покачал головой. - Иван, ты же знаешь... - Я, блин, не специально, окей? - перебил тот и огрызнулся, - Она меня бесит. Пускай поймёт это уже наконец своей тупой башкой. - Если что, Иван, она все еще здесь, - Вики глазами показала на девушку, как бы между прочем намекая, что некрасиво говорить о человеке в третьем лице. Иван фыркнул. - Да мне до лампочки. Он хотел довести ее. Чтобы она сама сорвалась с крючка и с позором свалила, поджав хвост. Ощутить это чувство доминантности над той, чье имя ощущалось на языке противной едкой жижей - ему до жути необходимо понимание, что она не победит. Никогда. Как бы ни старалась. И эта злость... ее было до хрена в нем в последнее время. Словно кто-то стоял рядом и регулярно вставлял иглу в вены, пуская в них немыслимый поток негативных эмоций. Иван не дурак, понимал, что между ним и друзьями уже пробежала полоса недопонимания, потому что они ссорились. Не просто по пустякам, пошутили и бывай, а очень-очень часто ссорились. Якобы по вине Ивана. А из-за кого все это на самом деле, черт возьми? Из-за нее. Он и правда ненавидел эту стерву. Точно не мог сказать почему и когда это началось, наверное, в первый же день. Хотя по-настоящему, конечно, чуть попозже. Идиотка. Собрала всех в свой ведьминский круг и подумала, что очень умно сделала, проделав эти дурацкие фокусы с именем Ноирета на стекле. Назвала его отца убийцей! Су-ка. Просто. Лживая. Надоедливая. Сука. "Катись к черту" Будто прочитав его мысли, Хулия залпом допила содержимое стакана и со стуком поставила тот на стол. Роке попытался не дать ей встать, но Хулия отклонилась от его руки: достаточно. С неё, мать твою, достаточно! Всякому терпению приходит конец. - Оставь это, Вики. Она клала на него, и она уже уходит. - Неужели? Хулия вытерла рот салфеткой и чопорно бросила ее рядом с довольным парнем. Тот только гаденько рассмеялся, обнажая белые ровные зубы. Девушка вдруг поняла, что в груди неприятно закололо от осознания насколько идеальная внешность может отличаться от уродливой сущности. Да и какая у него эта сущность? - Знаешь, Иван, на месте твоих друзей я бы давно послала тебя куда подальше. С таким дерьмом, как ты, - она скривилась, - просто противно. - Проваливай уже. Он встретился с ней взглядом и головой указал на выход, как начальник подчиненному. Видит Бог, она не хотела уйти ТАК, словно он приказал ей это сделать. Но и находиться здесь тоже не было никаких сил. Через минуту на ее месте остались только столовые приборы, смятая салфетка и отодвинутый стул. За столом повисло напряжение - все молча уставились на Ивана. Не будучи глупым, он практически кожей чувствовал их осуждение. Все, все они, Маркос, Кароль, Вики, и особенно Роке не понимали, почему он так к ней относился. Ведь их отцов не обвиняли в самом страшном грехе, поэтому они так реагировали на "милые" беседы с охотницей за приведениями. Иван не собирался ни извиниться, ни оправдывать свое поведение. Нафиг. - Что? - спросил он у притихших защитников сумасшедшей. Они молчали, кто-то разочарованно покачал головой. Им не нравилось, но они заткнулись. Что-то кардинально поменялось с того дня, когда в эту большую дубовую дверь легкой походкой вошла пирсингованная брюнетка с большим синим чемоданом. Вошла и принесла с собой ссоры, брань, злость и злополучных приведений. А дверь за ней с грохотом захлопнулась.