Чертовы сучьи инстинкты

Роб: а какой способ варки ты предпочитаешь? Я: главное, чтоб не сильно долгий. Терпеть не могу переваренную густую жижу. Роб: ахаха, это намек? *усмешка* Я не могу сдержать улыбку, прочитывая новое сообщение от Роба, того самого бармена из "Кофемании". В записке, оставленной им, размашистым крупным почерком был выведен номер сотового, скайп, мейл и аккаунт в фейсбуке: полный набор, так сказать. Старательно отгоняю мысли о том, что несерьезно настроенный альфа не сказал бы так много о себе. Конечно же, я прекрасно понимаю, что ему от меня нужно. Прожив много лет как альфа, приучаясь думать как альфа, желать того же, что альфа, я много чего разузнал о них и о том, чего они хотят и как этого добиваются. Ну, они только и хотят, что трахаться, короче. С опытом и возрастом улучшается только разборчивость в выборе партнера, и то не всегда. То, что Роб как раз относится к тем, кто пресытился жадными дырками и ищет... отношений? Похоже на то. Правда вариант для их начала он выбрал неудачный... Знает ли он о том, что я - омега? Разумеется, я не такой дурак, чтобы начать жалкие попытки обмана в таком скользком деле; можете быть уверены, Роб узнал о моем статусе чуть ли не раньше имени. К моему изумлению, он совсем не удивился и не испугался. Роб: это должно было меня отпугнуть? Или как?:D Я: Ну, нормальных альф это должно немного... озаботить, что ли. Роб: это ты так тонко намекнул мне, что я не отношусь к нормальным альфам?*обида* Я: Эй, ну ты же понял! Роб: Да-да. И поверь: меня это не пугает, потому что на других альф меня никогда не тянуло. Я: ... Я: Но, мне всегда казалось, что... Я, так сказать, немного не похож на нормального омегу. Роб: Кого ты имеешь в виду под "нормальным"? Мелких вертлявых сучек типа Билли Митчелла? Билл Митчелл - известный актер, смазливый рыженький омежка, то и дело играющий в мыльных операх о любви, избранном и вечной вязке, которые я терпеть не могу. Хотя, если честно, образ идеального омеги я подсознательно срисовываю именно с него, это подмечено точно. Я: ... Ну, все так думают, разве нет? Роб: Поверь - только идиоты, у которых член думает вместо мозгов. Это заявление странным образом тронуло меня. В груди разлилось тепло, губы сами собой разъехались в идиотскую улыбку. Не знаю, какой там человек этот Роб, но поднять настроение и самооценку он умеет. Я: И почему ты обратил внимание именно на меня? Как ты понял, что я не альфа? Роб: Мне понравилось твое лицо. Я: ... Роб: Ну что, я подтвердил свое звание "нетипичный альфа"?:D Я: Вполне) а если серьезно? Роб: Если честно, то, что я сказал - серьезнее некуда. Мне и правда понравилось твое лицо. У тебя улыбка замечательная, знаешь? Я: Теперь знаю. Спасибо. Я: Только лицо? А тебя не смутил мой рост? Роб: Ээ, а какой он? Я особого внимания не обратил :D Я: Шесть футов и два дюйма. Роб: ... Роб: ........ Роб: У меня все шесть футов и пять дюймов. Так что твоя попытка меня напугать провалена! *барабанная дробь* Короче, Роб в курсе, и он не против. Не против интересоваться таким, как я... Этот подарок судьбы настолько неожиданный, что я не знаю, что делать: смеяться или дальше сидеть в глубоком ступоре, прямо как сейчас. Повторюсь, я прекрасно понимаю, о чем идет речь. Вряд ли Роб мечтает пить со мной кофе и печь кексы, хотя и это не исключено, конечно. Роб хочет секса. Охренительный по всяким меркам альфа хочет секса, и не с какой-то смазливой омежкой, а со мной - омегой, который красотой не блещет и умениями в постели не отличается. У меня не было никакой личной жизни; я даже ни с кем не целовался. Не то чтобы было не с кем - до поры до времени это было мне ненужно. Я ставил - да что там, ставлю до сих пор - блок в сознании об одной только мысли о возможных отношениях. Я запрещаю себе думать об этом, потому что не хочу причинить возможному партнеру боль от связи с таким, как я. Но если отбросить нахер все сомнения... То да, я тоже этого хочу, черт возьми. Я никогда не мог предположить, что мысль о сексе, о полноценном хорошем сексе с альфой может быть настолько ошеломительно приятной. Мысль о руках Роба на моем лице, шее, спине, о пальцах, щиплющих и оттягивающих соски; о губах, грубых и влажных; о языке, залезающем в самые укромные местечки... В третий раз за вечер ощущаю, как тяжелеет, наливается кровью член, как задница начинает понемногу влажнеть и непроизвольно сокращаться. Представить здоровый альфий член в ней для меня сложно, но все происходит в нашей жизни в первый раз; тем более что скоро, может быть, он там окажется не только в мыслях... Устраиваюсь удобнее, сняв штаны вместе с трусами и разведя ноги в стороны. От удовольствия, робко пробегающего по спине и рассыпающего по коже мурашки, становится трудновато дышать. Касаюсь члена, беру головку в тесный обхват и провожу сжатой ладонью по стволу, представляя, что это ладони Роба гладят, теребят, скользят по влажной нежной коже. Потрясающе. Просто потрясающе. Осмелев, я, наконец, касаюсь раскрытой, мокрой дырки самыми кончиками пальцев, провожу по кругу, размазывая выступившую смазку. От такой простой нехитрой ласки темнеет перед глазами так, будто мне шибают со всей дури в затылок. Я уже искусал все губы, чтобы не начать стонать. Этот звук меня всегда смущал и казался дешево-наигранным, пошлым до безобразия. Кто бы знал, что это не выдумка порно-режиссеров и авторов бульварных романчиков! Неужели Роб в самом ближайшем времени услышит эти звуки? Оргазм оглушает на добрые пару секунд, выворачивает все мысли и чувства наизнанку; удовольствие достает до самых далеких, самых укромных уголков тела; я даже чувствую, как шевелятся волоски на затылке, когда судорожная горячая волна доходит до головы. Вот, значит, что это такое - настоящий оргазм. От пота я весь слипся, а смазки натекло - ужас. Придется менять все постельное белье и самому идти в душ, конечно. Но перед этим всем - покурить, разумеется. После "ручной работы" я всегда выкуриваю сигаретку-другую, чтобы расслабить напряженные нервы; хоть в этот раз все совсем наоборот, после дрочки я чувствую себя прекрасно, но привычка - страшная вещь. Она остается с тобой, даже когда ты в ней больше не нуждаешься. Вид с девятого этажа не фееричный - кое-где мешают обзору соседние высотки, - но отсюда видно весь район, сверху кажущийся нарисованным белыми, серыми и черными красками; над этим великолепием темнеет опрокинутая чаша неба. Мороз к ночи усилился, а занесенный ветром снег на балконе колет ступни мелкими иголками. Решено. Я тоже хочу этого. Хочу поцелуев, хочу объятий и ласк, хочу хриплый шепот, выводящий пошлости; хочу руки альфы на себе, везде, где только можно; может быть, даже член в заднице - не такая страшная вещь, как я раньше думал. Меня уже не волнует отсутствие всякой любви-идеала-вечной-вязки. Я устал от одиночества. Устал, вот и все.