Чертовы сучьи инстинкты

Алекс, тонкий, гибкий омега, объект мечтаний всей сильной половины нашей параллели, сейчас прижимает меня к стенке, блестя красивыми зелеными глазами. Ну как - прижал... Скорее - прижался ко мне, а я - к стенке. Происходит то, что я не люблю больше всего в своей роли неприступного альфы. На самом деле Алекс - очень милый, открытый и хорошенький омега, репутация которого не скатилась к отметке "скользкая тугая давалка", как у многих старшеклассников-омег. Серебристый голосок, которым он не раз очаровал как членов жюри на конкурсах, так и самых непробиваемых альф и бет, сейчас звучал по-особенному мило и очаровательно. Видимо, он впервые подкатывает к альфе так открыто: щечки разрумянились, слова звучат невнятно, светлые волосы чуть-чуть взлохматились - ни дать ни взять юный лесной эльф. - Л-Лендон, - ох, а как же очаровательно звучит мое имя из его уст! - хочешь п-пойти со мной куда-нибудь? В боулинг можем сыграть, в волейбол... Я тихонько фыркаю, чем окончательно расстраиваю паренька. - В ш-шашки сыграть... - продолжает он. Я давлю все смешки на корню и собираюсь с духом: отшивать таких хорошеньких омежек для меня сущая пытка. Я слишком хорошо понимаю его, понимаю то, какой болезненный удар по самолюбию получит он сейчас. Но искушать его тем, чего нет, чтобы потом ранить, совсем уничтожить на корню? Нет, черт возьми, так еще хуже. Пусть лучше погорюет вечерок и отыщет себе кого получше, благо желающих хоть отбавляй. А самое смешное заключается в том, что я не сильно против был бы встречаться с омегами; по крайней мере, мысль о сексе с ними не вызывает у меня ни отвращения, ни ужаса, в то время как перспектива близости с альфой пугает меня со страшной силой. И в том, и другом случае я боюсь не самого секса, а реакции партнера на мой статус: какой омега подставит зад недоделанному альфе? Какой альфа трахнет дефектную омегу-переростка? - Прости, Алекс, я не могу, - стараюсь вложить в голос как можно больше такта, но не нежности, а то не дай бог подумает, что я с ним кокетничаю. - Но... Почему? - спрашивает он, расстроенно хлопая длинными ресницами. Молодец, не грохнулся в обморок и не начал истерику. Говорю же, хороший паренек. - У меня... уже есть... кое-кто, - нескладно вру я. - Но тебя никто никогда не видел с омегой! - изумляется Алекс. Да уж, правда есть правда, и придумывать более-менее складную легенду раз за разом становится все труднее. - Я... я... У меня это невзаимно, - притворно вздыхаю я. Почти похоже на правду: у меня с отношениями и сексом и правда невзаимно. - Ох, извини, - разом сникает Алекс, виновато глядя красивыми глазками, - это очень серьезно, да? Я вспоминаю долгие, трудные часы боли, тяжелого возбуждения и сознания собственного ничтожества; то, как неприятно общаться с другими альфами, более лучшими, чем я когда-либо могу стать; то, как неприятно и совестно отшивать омег, которых я недостоин. Настроение мигом портится, и я просто киваю, опуская глаза. Со стороны, наверное, смотрится убедительно, потому что Алекс мигом отстраняется и виновато потупляется. - Прости еще раз. - Да ладно уж. Если бы не это, я бы тебя от себя точно не отпустил. Ни за что, - серьезно и томно припечатываю я. Омега краснеет так, что даже ушки вспыхивают из-под золотистых кудряшек; он, кивнув, убегает, и я с досадой понимаю, что дал парнишке ненужные надежды. Вот ведь... От угрызений совести меня отвлекает вибрация в кармане; достаю телефон и вижу входящую смс от Кэша. Кэш: Ты где?? Мы с Лили тебя обыскались! Тепло усмехнувшись, я набираю ответ: "Потом расскажу. Ждите, я сейчас подойду". И пошел к школе, наслаждаясь скрипом свежего снега под ногами. Погодка стоит отличная: небо ясное, высокое, голубое-голубое, с белыми чистыми ватками облаков; кругом будто разлито торжество, как в сказке, это видно по елям, одетым в ослепительно-белое, как в костюмы, по аккуратно расчищенным дорожкам и чистым звукам, дрожащим в морозном воздухе, как тонкое стекло. Пожалуй, это Рождество надо провести с размахом. - И где ты пропадал? - нападает на меня Лили, - мы думали, что ты свалил домой и забыл об уговоре! Кэш, сидящий рядом на диване, ничего не говорит, слушая музыку через один наушник, не видный сквозь спадающие на уши русые волосы. Вид у него какой-то расстроенный. - Меня позвали на разговор, - сказал я честно. Лили приподняла тонкие брови. - Разговор? Ты имеешь в виду... - Алекс Хоббс попытался подбить клинья? И как, успешно? - внезапно перебивает ее Кэш, без улыбки взглянув на меня. Прямой взгляд обычно таких безмятежных голубых глаз вводит меня в ступор. - Ээ... Нет... - Ну вот и хорошо, - снова перебивает он. Кажется, будто ему не хочется слушать подробности объяснения с Алексом. На лицо, непривычно серьезное, снова вернулось выражение полнейшего дружелюбия и доброты, - идемте уже, у меня задница затекла. - Да, идём, - поддакивает Лили, надевая шапочку. Я невольно любуюсь блестящими рыжими кудряшками, кокетливо выглядывающими из-под белой вязаной ткани, начинаю смотреть дальше, на милое личико с вздернутым носиком и маленьким розовым ртом. Не в первый раз накатывает мысль, что бета - отличный вариант для устройства отношений, но Лили - не просто бета, и даже не просто красивая девушка; она - моя подруга, одна из немногих, кому доверяю я и кто доверяет мне. Предавать нашу с ней дружбу ради жалкой и гарантированно неудачной попытки устроить личную жизнь - самый жалкий поступок из всех возможных. Лили замечает мой остановившийся взгляд и очаровательно краснеет; я, вздрогнув от осознания всей неловкости ситуации, наклоняюсь и поправляю выбившуюся на лоб волнистую прядку. Кажется, этим я смущаю ее еще сильнее, и пытаюсь улыбнуться. Вот идиот. - Эй, хватит ворковать, голубки, - насмешливо зовет нас Кэш, - пока намилуетесь, снег растает. Застегнув куртку, я бросаю на друга злой и одновременно смущенный взгляд; иногда его красноречие и попадание в яблочко по сути всех жизненных ситуаций вызывает у меня желание либо дать в нос, либо провалиться сквозь землю. Судя по пылающим щекам и сердитому выражению лица, Лили тоже так думает. Мы идем, не разговаривая, но не оттого, что нечего сказать, а потому что сказка, окружившая нас, погружает в себя с головой; морозец несильный, но приятный настолько, что дышится легко, а настроение улучшается с невероятной скоростью. Улицы чистые, будто умывшиеся перед праздником; стеклянные двери магазинов, торговых центров и кафешек, украшенные нарядными рождественскими венками, светятся уютным желтым светом. Небо темнеет, становясь чернильно-синим, усеянным звездами. Мы втроем затихли, наслаждаясь. Наконец, мы подходим к нашему любимому кафе "Кофемания", просто идеально подходящему для посиделок по нашему мнению. Приветственно звякает колокольчик, мигом обнимает восхитительный аромат свежей выпечки и кофе. Мы выбираем самый дальний уголок у окошка и делаем заказы. Кэш, поерзав в поисках денег по карманам, ворчит что-то о кризисе и заказывает простой эспрессо и два кусочка чизкейка; Лили изящным движением достает из кошелька карточку и просит латте со взбитыми сливками и вишневым сиропом, отказываясь от выпечки; я же, большими средствами не обладая, беру капучино и маленький ореховый кекс. Молчание длится всего минуту, а потом нас будто прорывает; ребята начинают делиться своими планами на праздники, а я смотрю на них и улыбаюсь. Душу греет мысль, что во всем обсуждаемом я приму участие, и что ребята, наговорившись, обязательно спросят мое мнение. - В клуб, в клуб, и не обсуждается! - гремит Кэш, забывая о своем эспрессо, - подцепим пару хорошеньких курочек, да, Лендон? - Нет, нет и нет! Все эти ваши альфьи замашки, - морщит носик Лили, - давайте лучше посидим дома, встретим у меня. Как раз мама уезжает к своему хахалю, а это значит, что можно будет и выпить. Я испеку пирог и накрою стол - пальчики оближете! - Знаем мы, как ты печешь, - прыскает Кэш, - в прошлый раз ты чуть не спалила мне кухню! - Это просто вы меня отвлекали, как всегда, - обижается она, - Лендон, я же вкусно готовлю, да? Скажи! - Да, конечно, - машинально отвечаю я, совсем не понимая, о чем идет речь. Причиной моей внезапной рассеянности становится бармен, бросающий на меня пристальные и, мне кажется, заинтересованные взгляды. Это очень и очень странно, учитывая то, что сам он ни на бету, ни тем более на омегу не похож: руки, протирающие стаканы, слишком мощные, плечи слишком широкие, а черты красивого, дерзко ухмыляющегося лица крупные, грубые, но безусловно привлекательные. Альфьи. Я в шоке. Никогда альфы - а это именно альфа, хвостом чую - не проявляли ко мне интереса, да еще явно личного характера. От одной подобной мысли меня бросает в дрожь. Я не знаю, как принимать столь неожиданный подарок судьбы. - ...дон! Лендон! Ты чего застыл? - выводит меня из транса голос Кэша, - что, в твоем капучино вместо кофе экстази подмешали? У тебя такой пришибленный вид, будто ты голый тут сидишь. Вздрагиваю, стараясь отвлечься, и зло смотрю на друга, ухохатывающегося со своей шутки. Лили тихонько фыркает в кулак. - Ты... - Простите. Этот голос - бархатный, нарочито низкий и глубокий - заставляет меня вздрогнуть и повернуться. В животе приятно защекотало, когда я вижу того самого бармена, который сейчас делает вид, будто обращается ко всем нам, но на деле - смотрит только на меня. - Эм, да? - спрашивает Кэш. - Не изволите ли взглянуть на наше особенное праздничное меню? Уверен, вы не разочаруетесь, - продолжает бармен. Я зарекся вообще когда-либо смотреть на альф под определенным углом, но сейчас ничего не могу с собой поделать. Все выходит против моей воли. Этот альфа высокий, примерно с меня или даже еще выше, и такого же телосложения; черные волосы спадают на шальные карие глаза, а улыбка просто замечательная. И ладонь, которую он положил на стол прямо передо мной, вызывает мысль о ней, скользящей по моему лицу, и это приводит меня в странное оцепенение, будто я - мушка, увязшая в меду. Пока я фантазирую, бармен успевает взять заказ у моих друзей и уйти; все еще дрожа, я нервно отпиваю глоток капучино и кашляю: чертова жижа - чистый кипяток. - Лендон, с тобой все хорошо? - спрашивает Лили, похлопав меня по спине. Я хмуро киваю. Кэш почему-то молчит, а отсутствие его привычных шуточек само по себе вещь странная, а вкупе с задумчивым, будто немного обиженным взглядом - вообще ненормальная. Мир сходит с ума? - мелькает мысль. "Определенно", - думаю я, пряча в карман оставленную барменом записку.