Стокгольмский синдром

«Господи, неужели я все еще жив?» Это была первая мысль, которая пришла в голову Диего, после того как он очнулся. Не решаясь встать, парень открыл глаза, чтобы понять, где находится. Перед глазами возник ветхий потолок, похожий на тот, какой был в доме Эндрю. Диего хотел было повернуться, чтобы удостовериться в своей правоте, но сразу же отказался от этой затеи. Голова болела так, как если бы он целый день целенаправленно бился ею об стену. При любом движении все тело отзывалось сильной болью. «Что этот больной ублюдок сделал со мной?» Подумать только, а ведь он всерьез считал, что все не так плохо. Действительно, все было более-менее нормально до этого момента. Силясь понять, как он оказался в комнате, Диего попытался восстановить в памяти хронологию событий, произошедших до того, как он вырубился. Все было как будто в тумане, а некоторые моменты и вовсе начисто выпали из его памяти. Диего вообще решил бы, что ему это все приснилось, если бы не адская боль по всему телу и отсутствие парика. Признаться, это был второй раз, когда Диего попадал в драку. И второй раз он выходил из нее проигравшим. Первый случай произошел еще в школе. На самом деле он так и не разобрался, за что на него катили бочку, но ответить на вызов было делом чести. И, естественно, за это он был неплохо так уделан. Собственно, это и было одной из причин, почему он предпочитал общение с девушками. Те хоть зачастую и были стервами, но куда менее драчливыми. Ставить стерв на место у него получалось намного лучше, чем махать кулаками. Диего прислушался. Все было вроде бы тихо. Вот и отлично. А чтобы не оставаться в этом кошмарном месте, он снова пойдет к фордику. Это уже стало своеобразной традицией. Приятной традицией. Может быть, он даже просто возьмет и уедет. В конце концов, он может распоряжаться своей жизнью самостоятельно, так что, кто ему запретит? Справедливо заключив, что плевал он на мнение некоторых больных идиотов, и что он волен делать что угодно, Диего аккуратно попытался встать. Перед глазами снова закружились несуществующие искры, а где-то внизу живота чувствовалась тупая боль. Решив пока помедлить, он протер глаза. В тот же момент он заметил на руке что-то, отблескивающее металлическим оттенком. Он начал пристально рассматривать странный предмет. Он был похож на обычный браслет, но при этом был более тяжелым для среднестатистического украшения и не снимался, как бы Диего не старался от него избавиться. Он понял, что попался в ловушку. Скорее всего, его надел на него Эндрю пока тот был в отключке, и теперь эта штука что-то типа датчика, отслеживающего каждое его движение, или, чего еще хуже, с помощью этой штуки можно управлять поведением людей. Он сильно влип. Не стоило ему злить Эндрю, тем более зная, что тот – полнейший неадекват. Черт знает, чем теперь это может обернуться. Тем не менее, он уже был настроен уйти и желательно никогда больше не возвращаться, и ничто не остановило бы его сейчас. Ну, почти. В любом случае, он и так уже в безнадежном положении. Более-менее оклемавшись, парень спустился по лестнице и вышел на улицу. Над городом нависло огромное темно-синее небесное полотно, которое ближе к западу становилось все ярче и ярче, меняя цвета вплоть до багряно-красного. Был поздний вечер. Осознание того, что он весь день провалялся без сознания, застряло комом в горле. До открытия оставались считанные часы. Ему нужно как можно скорее доехать домой в Портсайд и выполнить свое обещание, сообщив обо всем Оскару, и тогда он наконец-то будет свободен. Диего на автомате направился к оставленному в зарослях кустарников автомобилю на другой конец города. В этот раз он не стал мудрить, помня прошлый опыт, так как скоро должно было потемнеть, а ему не хотелось бы плутать одному в темноте да еще и в незнакомом городе. А что до Эндрю... «Пусть ищет меня, следит за мной, делает, что хочет, плевать», – с негодованием подумал парень. Все равно скоро он будет далеко отсюда. Он почти дошел до нужного места, когда почувствовал с каждым шагом усиливающийся запах горелой резины. Решив, что ничего хорошего это не значит, Диего ускорился. Он уже заворачивал на пустырь за кустарниками, как перед его глазами предстала ужасная картина. Его любимый фордик теперь напоминала не что иное, как груду металлолома. Горелого металлолома. Стараясь не вдыхать едкий, заставляющий глаза слезиться дым, он с открытым ртом, пребывая в шоке от увиденного, разглядывал останки того, что еще совсем недавно было его автомобилем. Пока он пытался разобраться с Эндрю, кто-то поджег его машину и все, что было внутри. О том, чтобы что-либо могло уцелеть, не было и речи. А ведь в ней тоже были вещи, причем некоторые из них крайне важные. Например, его загранпаспорт и документы на машину тоже были внутри. И теперь законодательно оформленное право владеть транспортным средством кануло в лету вместе с самим транспортным средством. Как иронично. Поняв, что его план побега внезапно провалился, Диего приуныл и стал соображать, что делать дальше. Выход он видел в двух различных вариантах: либо он сейчас пешком или на попутках пытается добраться до Портсайда, но тогда он наверняка не успеет к началу открытия, либо он остаётся здесь, и своими силами пытается сорвать гадкие планы Эндрю. И хотя первое было куда привлекательнее, он понимал, что при таком раскладе может случиться что-то непоправимое. И он не сможет ничем помочь. А вот если он останется, то есть шанс, что ему удастся что-либо предпринять. И раз уж он решил действовать, надо как-то попасть на открытие. Раньше у него была возможность, но теперь вряд ли Эндрю захочет с ним возиться. Учитывая, что он не согласился. На ходу размышляя над своими дальнейшими действиями, парень стремительно направился вниз по шоссе, к городу. «Нужно найти альтернативное решение. Денег у меня нет, точнее они были в машине, так что билет купить не получится. С этим я однозначно пролетаю, – перед Диего снова возник образ сгоревшего авто, и он поморщился. – Хорошо, что хотя бы права я с собой забрал, иначе было бы совсем плохо». В городе царило оживление. На площади стояли большие машины, в которые погружали различную технику и материалы. Йеллоуфилд был почти готов к знаменательному событию. «Да о чем я только думаю. Нужно решение, срочно», – отгоняя лишние мысли, Диего тряхнул головой. Перебирая всевозможные варианты, парень уже приближался к старому дому, как вдруг прямо перед ним буквально в двух шагах замаячил темный, до боли знакомый силуэт. Он свернул из-за угла и теперь быстрым шагом направлялся туда же, куда шел сам Диего. Нетрудно было догадаться, кто это. Зайдя в дом, Диего увидел, что Эндрю был в той самой черной форме с зелеными полосами, в которой он увидел его в первый раз. Теперь сомнений не оставалось, все же тогда он сказал правду, это он залез в его дом. Не обращая ни малейшего внимания на Диего, Эндрю сел в кресло, достал из сумки ноутбук и непринужденно начал щелкать по клавишам. – Я смотрю ты в порядке, – как бы между прочим начал он, не отвлекаясь от работы. – Я рад. Все же я очень не хотел так поступать, но ты меня вынудил… Диего сделал вид, что не слышит его. Эндрю продолжил: – Кстати, видел, какая классная штучка теперь висит на твоей руке? Вот и мне нравится. Не воспринимай всерьез, это так, на случай очередного твоего бунта. Диего снова промолчал. Он, стиснув зубы, пытался не сорваться, всерьез опасаясь, что у него откажут все тормоза, если он пойдет в открытую атаку, вследствие чего им обоим не поздоровится. Не желая больше вступать в прения, он направился к лестнице, чтобы наверху в одиночку обдумать свои дальнейшие действия, как вдруг прямо перед его носом пронеслось нечто. Запоздало отстраняясь, Диего бросил удивленный взгляд на Эндрю, который сразу же после этой выходки снова погрузился в работу, делая вид, что он тут ни при чем, а потом в ту сторону, куда полетел предмет. Щурясь в полутьме и пытаясь отыскать то, чем Эндрю в него кинул, Диего пошарил рукой за ящиками, которые скромно стояли у стены. Внезапно его пальцы нащупали нечто холодное и плоское. Поддевая ногтями продолговатый предмет, парень наконец смог выудить его из узкой щели. Взглянув на него, он едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. В его руке лежал складной швейцарский нож, который еле-еле поблескивал от тусклого света керосиновой лампы. В его гладко отполированном лезвии отражались янтарные глаза парня, полные страха и ужаса. Кое-как сложив нож трясущимися руками и убрав его в один из карманов, он медленно обернулся к Эндрю. Тот вел себя так, словно был не при делах. Уже не в силах сдерживать переполнявшее его чувство гнева и ненависти Диего яростно взревел: – Ты… У тебя точно с головой не все в порядке! А если бы он случайно отклонился в полете и попал прямо в меня? Хотя, действительно, тебе-то какое дело? Человеком больше, человеком меньше, это погоды не делает, так? Ты натуральнейшая сволочь, Эндрю! Высказав лишь часть того, что хотел бы, Диего почувствовал себя куда лучше. Теперь он не грузился так сильно, да и съедавшие его изнутри чувства моментально усмирились. Может быть, эти слова хоть как-то подействуют и на Эндрю. «Маловероятно, – подумал парень. – Не удивлюсь, если узнаю, что однажды он продал душу и совесть дьяволу». И хотя слова действительно не произвели того должного эффекта, на который надеялся Диего, Эндрю переменился в лице. Только вместо сожаления и искреннего раскаяния на его лице появилась самая мерзкая ухмылка, которую он только мог изобразить. – Ого, какие эмоции, какая экспрессия! Твой гнев прямо-таки вдохновляет, – для пущей убедительности он похлопал в ладоши. – Серьезно, еще никто не ненавидел меня так сильно, я польщен. Диего почувствовал себя так, словно его огрели по затылку чем-то очень увесистым. И, правда, на что он надеялся? Снова он не сдержался и совершил огромную ошибку. Казалось, он уже должен был понять, что Эндрю нельзя провоцировать, и уж тем более было ошибочно полагать, что искренние эмоции смогут пробить его и тем более образумить. Все старания априори можно считать безуспешными. Однако некоторые любят наступать на одни и те же грабли несколько раз подряд, прежде чем усвоить урок. Более того, после такой реакции, которая для Диего была сродни плевка в душу, парень вдруг почувствовал себя полностью опустошенным и ничтожным. – И что в этом хорошего? – зачем-то спросил он. – Замечательно жить и знать, что большая часть твоих знакомых тебя терпеть не может? – Просто превосходно, – в том же нахальном тоне отвечал ему Эндрю. – Люди зачастую недооценивают такие негативные чувства, как ненависть. И многое теряют. Не зря же говорят, что от ненависти до любви один шаг. Скрестив руки на груди, Диего хмыкнул и презрительно посмотрел на него. – Как и наоборот! Сдается мне, что именно благодаря этому подходу ты и докатился до такой жизни! – ледяным тоном произнес парень. Эндрю, доселе пребывавший в полном спокойствии, явно заволновался. Взгляд его стал не столько уверенно-наглым, сколько обеспокоенно-встревоженным, а уголки губ скривились в злобном оскале. – Ты сам не знаешь, о чем говоришь, – нервно сказал он, переводя свое внимание с Диего на экран ноутбука. – Причем, заметь, снова ты первый провоцируешь меня. Тот ошеломленно уставился на него. – Я?! То есть, ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что ты наезжаешь на людей? Так это я, оказывается, виноват, в том, что случилось утром? И, конечно, я виноват в том, что ты неуравновешенный больной психопат?! – парень с силой стукнул себя в грудь и сразу же поморщился после этого. На эмоциях он как следует не рассчитал удар. – Послушай, – сказал Эндрю, прикрывая ноутбук. – Сегодня с утра мы оба погорячились, но я хочу сказать лишь одно, я не преследую цели как можно сильнее навредить тебе. Наоборот, мне нужны помощники. Такие, как Мартина, например. Я пытался утихомирить тебя и предложить сотрудничество, а ты все неправильно понял и начал еще больше дергаться. Да и вообще, не нравится – вали, тебя тут никто не держит. Но, позволь заметить, ты все еще торчишь здесь, и, значит, тебя все устраивает. Иначе какого хрена ты до сих пор мозолишь мне глаза? На этом он закончил свой монолог и продолжил работу. Диего хотел было сказать что-то в свое оправдание, но передумал. Он лишь, раскрыв рот, стоял и смотрел в одну точку, понимая, что его ловко подловили. Серьезно, почему он до сих пор тут? Почему он не уехал еще тогда, когда была реальная возможность свалить и не париться? Сейчас уже поздно об этом думать. Что уж говорить про то, что произошло с утра... Если смотреть объективно, то, в общем, он прав. Диего первым начал вести себя некорректно, когда достал, пусть и ненастоящий, пистолет. Но с другой стороны, Эндрю все же чуть не отправил его на тот свет, якобы пытаясь успокоить. Мог бы сначала спокойно поговорить, а не язвить, распускать руки и строить из себя черт знает что. Может быть, он тоже впал в такой же ступор, как Диего, и именно поэтому повел себя так неправильно? В конце концов, как бы там ни было, сейчас он пытается, пусть и неумело, объясниться или даже... извиниться. Голова у парня пошла кругом. Хорош преступник, который извиняется. Как-то все происходящее сейчас с трудом укладывалось в общую картину. – Как же меня бесят все эти серьезные разговоры, зачем я только это начал? – потирая виски, пробурчал Эндрю. – После них невозможно нормально наслаждаться жизнью. Вечно ищешь подвох в самых элементарных вещах. Да и вообще чувствуешь себя каким-то забитым жизнью старым пердуном, который только и умеет, что чесать языком и обсуждать новости, сидя на диване. Отвратительно, – он взглянул на все еще уставившегося в одну точку Диего. Складывалось ощущение, что тот завис. – Слышь, принцесса, кроме шуток, а я ведь толком ничего про тебя не знаю. Давай, выкладывай всю подноготную, партизан. – Ага, сейчас, уже бегу и падаю, – выходя из транса, ответил Диего. – А ты под ноги смотри, тогда и падать не будешь, – съязвил Эндрю. – Нет, я серьезно. Я даже не знаю, сколько тебе лет. Подожди, не говори, дай я сам угадаю, – он задумчиво прищурился. – Даю тебе двадцатку. Не больше. – Почти, – забывая обо всех переживаниях, обидах и даже том, что это вообще-то человек, которого он изначально не хотел даже видеть, не то, что разговаривать с ним, ответил Диего. Его забавляла эта глупая игра в угадайку. – Ага, – как ни в чем не бывало продолжил Эндрю, оценивающе рассматривая блондина. – Может девятнадцать? Или восемнадцать? Блин, только не говори, что тебе меньше восемнадцати, а то я в осадок выпаду. – Ха, нет, не меньше, – слегка оттаяв, ответил Диего. Все же такой резкий переход от тяжелого разговора к беззаботному болтанию на разные темы слегка тревожил его. – Все не то. – Ну, в таком случае я даже и не знаю. Предположим, чисто случайно, что двадцать четыре. Почему бы и нет? – В яблочко. Эндрю удивленно взглянул на парня. – Серьезно? Ты не прикалываешься? – Нет. Правда двадцать четыре, – ответил Диего. Ему всегда казалось, что он выглядит на свой возраст. – Ну, ладно, – внезапно Эндрю поднялся с кресла и подошел к стоявшему рядом со старыми ящиками Диего. – Все это крайне интересно, но я бы хотел обсудить с тобой кое-какие детали по поводу завтрашнего события. Опять он за свое. Диего же четко дал ему понять, что не собирается им помогать, за что и схлопотал еще пару часов назад по полной программе. – Ты что родного языка не понимаешь? – с раздражением, готовясь дать отпор, если понадобится, ответил он. – Я не буду во всем этом участвовать. – Ты удивишься, но тебя никто не спрашивает, – равнодушно произнес Эндрю, хватая парня за запястье и уволакивая его за собой. – И да, с родным языком у меня никогда особых проблем не было. – Отпусти меня, черт тебя подери, я и сам могу идти, – отбрыкиваясь, завопил Диего. Понимая, что слова не приведут к нужному результату, он, недолго думая, вцепился ногтями в руку Эндрю, а потом, сам не ожидая от себя такого, укусил его. Выругавшись, тот отдернул руку и ошарашено уставился на парня. Впервые это он настороженно и с опаской смотрел на Диего, а не наоборот. Смерив Эндрю упрекающим взглядом, Диего гордо удалился наверх. – Надо же, кому расскажу – не поверят, – донеслось до него.

***

Диего сидел на матрасе, пока Эндрю, явно волнуясь, выделывал круги по комнате. Уныло наблюдая за ним, парень ждал, когда тот приступит непосредственно к разговору. Конечно, он все еще не желал принимать в этом участие, но, хорошенько все обдумав, решил, что Эндрю – его последний шанс попасть на открытие и помешать ему осуществить свои планы. К слову, именно об этих планах он и хотел рассказать Диего, как он выразился «ввести в курс дела». Чего же он теперь медлит? Внезапно Эндрю остановился и начал что-то искать глазами. Видимо не найдя необходимого предмета, он жестом приказал Диего остаться на месте, а сам спустился на первый этаж. Парень вздохнул. Он почувствовал внезапно накатившуюся на него жуткую усталость, голова снова начала казаться неподъемной, а тело ныло и отзывалось на любое резкое движение усиливающейся болью. Ложась на матрас, Диего запустил руки под подушку и нащупал там блокнот-скетчбук. Желая хоть как-то отвлечься от сонливости, он начал бесцельно листать его. Первые несколько страниц были идеально чисты. Он никогда не начинал писать и рисовать в блокнотах с первой страницы. Это было его этакой личной фишкой. Пролистав пару страниц, он обнаружил различные записи, заметки и скетчи, сделанные на ходу, от скуки или просто от нечего делать. Нормальные, более-менее прорисованные работы находились в середине, ближе к концу. В основном это были пейзажи, зарисованные им в разное время. Большая их часть была сделана в различных командировках или путешествиях, когда в перерывах и переездах с места на место парень не знал, чем можно себя занять. Так же в скетчбуке были портреты, но их насчитывалось куда меньше. А все потому что, рисовал он их только тогда, когда человек его действительно цеплял. Так у него были портреты всех его друзей, как прошлых, так и нынешних, а также пара незнакомых или околознакомых людей, в которых было что-то необычное, как казалось Диего. Самой любимой его работой был рисунок, на котором изображалась Лейла. И хотя с точки зрения техники его сложно назвать удачным, так как ракурс выбран неудачно, линии казались грубыми и как бы неоконченными, а про штриховку и говорить нечего, в нем было то, что так привлекало парня – атмосфера и настроение. Рисунок казался живым, он удивительно точно передавал всю сущность и привлекательность миниатюрной рыжей девушки, вечно улыбающейся Диего с листа бумаги. Закончив разглядывать рисунок, он перевернул страницу. На ней красовался незаконченный портрет Эндрю, тот самый, который он не успел довести до ума. Несмотря на то, что он рисовался в спешке, рисунок получился достаточно правдоподобным и не менее живым, чем предыдущий. У Диего возникло ощущение, что сейчас нарисованный Эндрю презрительно улыбнется и скажет свое коронное «принцесса». Парень передернулся и захлопнул скетчбук. Нет, конечно же нет, этого не случится, хотя бы потому, что рисунки не умеют говорить. «По-моему, я медленно, но верно схожу с ума», – подумал Диего и снова взглянул на закрытый скетчбук. Вдруг что-то, блеснув, привлекло его внимание. Он внимательно осмотрел его и заметил, что к одной из страниц прикреплена скрепка. Решив посмотреть, что там такое, он открыл нужную страницу, и тут же по его лицу поползла улыбка. К странице был прикреплен его рабочий бейдж, заботливо перемотанный веревкой. Теперь, если он наденет его, проблем с пропуском на завтрашнем мероприятии у него быть не должно. Именно в этот момент в комнату снова вошел Эндрю, держа в руках костюм и что-то еще. Повесив костюм на незаметно торчащий из стены гвоздь, он подошел к Диего. – Если он будет большим – знай, ты сам виноват, – сказал Эндрю, указывая в сторону стены. – И вот еще, это – твой билет. Смотри не потеряй. Диего кивнул, подтверждая, что все понял и не потеряет. Отдав билет парню, Эндрю продолжил: – Что это у тебя? – спросил он, рассматривая бейдж. – Ого, какая прикольная вещица. Она завтра тебе пригодится. – Угу, – отбирая «прикольную вещицу», зевнул Диего. – Это все? Он не мог дождаться, когда наконец-то сможет отдохнуть. Этот день длится слишком долго. – Да, все, засим разрешите откланяться и удалиться, дабы не мешать вашему величеству почивать, – отвешивая поклон, тоном истинного аристократа произнес Эндрю и поспешил вниз. – Ты куда это опять собрался? – закрывая глаза, сонно спросил у него Диего. – Не твое собачье дело, – улыбаясь, ответил Эндрю и скрылся.