***
Город был по-праздничному ярок и весел. Десятки людей сбредались к центру событий – новоиспеченному театру, который на сегодняшний день должен был стать самым обсуждаемым объектом города. Эндрю и Диего вдвоем спускались по небольшим улочкам к главной площади города. Диего глядел по сторонам, цепляясь взглядом за все новые и новые интересности, не смотря при этом под ноги, отчего уже не раз рисковал споткнуться и расшибить себе лоб. Все вокруг было украшено, и создавалось ощущение, что сегодня состоится не просто открытие театра, а какой-то знаменательный праздник, например, день города. Здание ратуши выглядело особенно праздничным. Везде были гирлянды из флажков, шарики, на стендах и баннерах сплошь и рядом висели афиши, посвященные открытию. Даже с рождения знакомый любому американцу флаг с пятьюдесятью звездами и тринадцатью полосами сегодня выглядел как-то по-особенному. Забавно наблюдать, как весьма незначительное событие для большого мегаполиса становится мероприятием века для таких вот небольших городков. За примером долго ходить не надо, в Портсайде тоже любая отдаленно важная новость разлеталась по всему городу за считанные часы и становилась самым обсуждаемым вопросом местной важности. Для Диего это был лишь новый повод оставаться в курсе и написать об этом статью, если потребуется, так что он не жаловался. Они уже почти достигли главной площади, как вдруг Эндрю остановился и оттянул парня к стене одного из домов. – Дальше ты сам. Предъяви на входе билет, и тебя без вопросов пропустят. Тем более что у тебя есть такой занятный пропуск, – он щелкнул пальцем по бейджу. – Удачи. – А как же ты? – удивленно посмотрел на него Диего. – Я тоже пойду, но чуть позже. Мне нужно еще уладить кое-какие дела перед тем, как мы покинем город. – Но… – начал было перечить ему Диего, но Эндрю, жестом призывая его замолчать, не дал ему договорить. – Все, никаких больше «но» и лишних вопросов. Вперед! – он ободряюще хлопнул его по плечу и, махнув Диего рукой, скрылся за поворотом. Оставшись совершенно один, парень слегка растерялся. По идее, сейчас ему надо делать вид, что он – важная персона, и пришел сюда по собственной воле. Но он даже элементарно не знает, какую постановку сегодня будут показывать, и когда она начинается. Решив всецело положиться на интуицию и действовать по наитию, он пошел по длинной, широкой улице за небольшой группой людей, отчего-то подумав, что они приведут его к нужному месту. Однажды он уже выходил к театру, но тогда это вышло совершенно случайно, благодаря витиеватым дорожкам и внутренним дворам, запутавшим парня. К счастью, люди, за которыми следовал Диего, знали, куда идут. Более того, между двумя богато одетыми женщинами, которые шли впереди него, разгорелась дискуссия по поводу предстоящей постановки. Диего прислушался. Теперь они, сменив тему, спорили о театральных деятелях. Они были явно искушенными ценительницами театрального искусства, знающими в этом толк, так как ни одна не желала признавать мнение другой как истину. – А я тебе говорю, Луи Жерман – лучший в своем деле. Нет никого, кто был бы лучшим исполнителем трагических ролей в конце двадцатого века, чем он. Ах, эта его неподдельная страсть, с которой он произносит свои монологи, а как он умело играет с чувствами зрителей. И это я еще молчу про голос, Корнелия! Ах, какой у него приятный голос… Я просто без ума! – Дорогая моя Софи, я, безусловно, уважаю твое мнение, но послушай, мне кажется, ты слегка преувеличиваешь. Конечно, он хороший актер, но позволь, есть куда более интересные примеры, например, Джордж Паркинсон. Там и мастерство налицо, и голос приятнее. Женщина в строгом темно-красном костюме или, как ее назвала собеседница, Софи заслонилась от нее своей накидкой. Она явно была не согласна с этим мнением. – Я считаю, ты не права. Луи Жерман – единственный в своем роде. Тебе стоит посмотреть запись его последнего выступления на сцене. Столько эмоций! Это было просто превосходно, я такого давно не видела! – Хмм, не думаю, что это окажется лучше, чем недавняя премьера Паркинсона «Ночь в Сиэтле», где он играет главную роль. Вот, что действительно бесподобно! Градус между этими двумя спорщицами накалялся. Если они не придут к общему мнению, то рискуют рассориться окончательно. – Простите, – зачем-то решил влезть в их разговор Диего. – Я слышал, что вы говорили про Жермана и Паркинсона. Весьма интересная тема, знаете ли. Дамы удивленно уставились на него, а потом одна из них, на которой была надета многослойная, как торт, юбка, высокомерно произнесла: – Я крайне удивлена, что молодежь нынче знает такие великие имена, как Луи Жерман и Джордж Паркинсон. – Полностью согласна с тобой, милая Корнелия, – забывая про былое разногласие, вторила ей Софи. – Им сейчас ничего из нормальных, достойных зрелой личности, вещей не интересно. Единственное, что вызывает у них неподдельный интерес – глупые массовые фильмы, не несущие никакого глубинного смысла, и дурные картинки в этих, как их там, интернетах. Диего еле сдержался, чтобы не прыснуть от смеха. В конце концов, они во многом правы, и их нельзя за это винить. Порой безразличие их внуков и сыновей, просиживающих штаны в этих самых «интернетах», достигает апогея, а бедным матерям и старушкам ничего не остается, как причитать на жизнь другим таким же собратьям по несчастью и проклинать всю эту похабщину и дьявольщину двадцать первого века. Размышляя над этим, он не заметил, как дошел до места назначения. Дамы в роскошных нарядах благополучно удалились, обсуждая новую тему, уже не споря, а сам Диего теперь стоял в паре метров от театра, не решаясь подойти ближе. Тяжелые ворота были открыты для всех желающих, и прямо на входе дежурили охранники, а немного поодаль работники-контролеры проверяли билеты у гостей. Диего медлил. Он не был уверен, стоит ли ему идти дальше. Если бы рядом был Эндрю, то он без колебаний втянул бы его внутрь, но, будучи в гордом одиночестве, Диего снова начал сомневаться. Внезапно до него дошло, о чем он только что подумал. Его мозг абсолютно неожиданно для него самого выставил Эндрю в хорошем свете, более того, он еще и додумался поставить его как пример и образец для подражания. Диего почувствовал, что начинает краснеть. Это что еще за фокусы? С каких это пор он начал равняться на этого больного на всю голову придурка? Все это он делает лишь по просьбе своего друга и из-за собственных соображений. Но точно не из-за Эндрю. Еще чего. «Пошел вон из моих мыслей», – нахмурившись, про себя произнес Диего, направляясь к входу. Встав в очередь, собравшуюся перед воротами, он попытался рассмотреть толпу. Было бы классно найти в ней какие-нибудь знакомые лица. Однако, как назло, он никого не узнавал, ни одного знакомого. Тем временем подошел его черед. Выложив все вещи на ленту для досмотра, он прошел сквозь металлические створки. Те громко запищали. Пожимая плечами, Диего хотел было пройти дальше, но дорогу ему перегородил высокий детина. – Простите, мистер, но мне необходимо вас проверить. Что у вас в карманах? Диего начал было выкладывать все содержимое карманов, но вдруг покрылся холодным потом. Наверняка причиной писка был нож. Тот самый складной нож, до которого он сейчас дотрагивался пальцами. И почему он не подумал о том, что на входе стопроцентно будут стоять охранники, двухметровые громилы, которые должны строго смотреть за порядком, ведь на мероприятии будут присутствовать мэр и сенатор. Вытащив все, кроме ножа, он мило улыбнулся и сообщил охраннику, что больше у него ничего нет. Тот кивнул и отправил Диего заново пройти через створки. Громкий писк повторился. Становясь бледнее трупа и пытаясь улыбаться, Диего тихим заискивающим голосом произнес: – Хмм… Знаете, мне кажется… кажется, это все из-за крестика. В смысле, нательного. Я могу показать, если хотите, но для этого придется развязывать галстук, расстегивать рубашку… – Хорошо-хорошо, не стоит, – детина отвел взгляд. Он чувствовал себя крайне неловко. – Проходите, пожалуйста. И простите за беспокойство. Безопасность превыше всего. – Конечно, – собирая вещи, промямлил Диего. – Я понимаю. Распрощавшись с охранником, он поспешил поскорее ретироваться, пока сюда не подоспели новые секьюрити. Диего шел и улыбался, радуясь своей находчивости. Ловко же он его провел. Про крест он соврал. Он не носил его лет с одиннадцати-двенадцати, но охранник, естественно, этого не знал, и вряд ли заставил бы Диего ему это доказывать, учитывая ситуацию. Он грамотно сыграл на неуместности подобных действий, а в конце просто прикинулся безобидной овечкой. Может быть, Оскар все же оказался прав, и у Диего действительно есть некая хитрость и обаяние. Предъявив свой билет девушке-контролеру, он получил программку, в которой значилось все самое важное, касаемо мероприятия, например, расписание, краткое описание спектакля, план парка и ключевые имена сегодняшнего дня, и фирменную улыбку. Улыбнувшись ей в ответ, парень осмотрелся. Территория, на которой был построен театр, была огромной. Тут были и прогулочные зоны, и места для отдыха, детские площадки, и даже небольшой парк аттракционов, словом все, что душа пожелает. Решив ненадолго остановиться, чтобы отдохнуть, парень присел на ближайшую скамейку. Расположившись поудобнее, он раскрыл программку, чтобы почитать про спектакль, который он сегодня будет наблюдать. Название у постановки было многообещающее – «Иллюзии и ложь». Эта трагическая история повествует нам о молодом парне, пытающемся найти свое место в этом мире. На протяжении всего спектакля он встречает различных людей, которые, так или иначе, взаимодействуют с ним, меняя маски в каждой новой сцене, все больше запутывая его и затягивая в пучину лжи. Единственный персонаж, кто пытается хоть как-то помочь ему – его сестра. Но, несмотря на все ее старания, он не слышит ее, и все заканчивается более чем прискорбно. Парень не может больше выносить эту с каждым днем все нарастающую тревогу и лживых друзей, знакомых, врагов. Произнеся прощальный монолог, обращенный к сестре, он застреливается и навеки погружается в небытие. Едва закончив читать, Диего услышал, как сзади вдруг раздался громкий кашель, в несколько раз усиленный колонками, и от неожиданности чуть не выронил программку из рук. На импровизированной сцене стояли несколько солидно выглядящих человек в костюмах. В следующую секунду все посетители толпой ломанулись к ней, стараясь занять как можно более выгодную позицию. Сейчас будет вступительная речь мэра. Вставая с места, Диего поспешил за всеми. Людей было ужасно много, в данный момент это было особенно заметно. Пространство перед сценой делилось на огороженную часть со стульями для почетных и специальных гостей, а также счастливых обладателей VIP-билетов и обычную зону для всех остальных, кто заплатил стандартную цену за билет. По-хорошему, чтобы хоть что-нибудь видеть, надо было бы пройти как можно ближе к сцене, но сейчас это сделать было практически невозможно. К счастью, Диего входил в ту категорию гостей, которым не нужно было стоять позади и тянуться изо всех сил, чтобы хоть что-нибудь увидеть и услышать. Направляясь к огороженной зоне, он думал о том, откуда у Эндрю взялись эти билеты. Помнится, в самом начале он говорил о каком-то Хозяине. Скорее всего, именно от него он и получает все плюшки и приказы. Диего задумался. А что, если Эндрю просто заставляют делать все это? Что если он, как и Диего, просто оказался заложником ситуации. С такого ракурса он на ситуацию еще не смотрел. Но если даже и так, то, каким боком он вообще оказался во всем этом? Почему вообще сунулся в криминал и решился на подобные сомнительные действа? Да и, если на самом деле он против всего этого, стали бы его назначать главным? Как-то сомнительно. Продемонстрировав билет мужчинам, охранявшим VIP-зону, он прошел внутрь и занял ближайший стул. Среди всех этих знатных, богатых и просто почетных гостей он чувствовал себя белой вороной. Выкинув из головы все посторонние мысли, он слушал речь мэра и аплодировал вместе со всеми, когда было необходимо. Потом настал торжественный момент перерезания ленточки. Взяв в руки ножницы, мэр лучезарно улыбнулся, позируя для снимка приглашенным фоторепортерам, которые суетились рядом с Диего, а потом под громогласные аплодисменты публики объявил театр Йеллоуфилда официально открытым. Откланявшись, он спустился со сцены, где его тотчас окружили любопытные журналисты. Решив, что он единственный журналист, который остался в стороне, Диего тоже поспешил к остальным, чтобы не выделяться из толпы. Отовсюду летели самые разнообразные вопросы. Кто-то интересовался впечатлениями мэра от театра, кто-то его мнением об этом событии, и о том, что оно значит для города. До Диего долетали лишь обрывки фраз, так как остальное заглушалось гомоном, исходящим от толпы. Пытаясь слушать и даже по привычке записывать то, что говорил мэр, Диего не заметил, как большинство репортеров, успев получить необходимую информацию, разошлись. Теперь мэра окружала лишь пара человек. Диего понимал, что, если он сейчас не задаст ему все интересующие его вопросы, то шанса у него больше может не быть. Подождав, когда мужчина закончит давать очередное интервью, он вздохнул и с той самой специально отработанной для работы интонацией произнес: – Диего Карлос, «Портсайдский Вестник». Скажите, какие у вас дальнейшие планы? Что еще в будущем году или, может быть, месяце планирует сделать мэрия для своего города? – Портсайд? – мэр задумчиво почесал подбородок. – Уж не тот ли это город, что находится в паре миль отсюда? – Да. Так и есть. Примерно пятнадцать миль к северо-востоку. – Что ж… Я рад, что наш небольшой городок пользуется такой популярностью у соседей. Он рассмеялся. Диего, стараясь не показывать своего волнения, улыбнулся в ответ. Тем временем, мэр продолжил: – Мы планируем обустроить инфраструктуру в городе, тем самым улучшить условия проживания для наших граждан, уже утверждены некоторые из проектов, которые мы планируем реализовать совместно с частными компаниями. Снизить расходы бюджета мы планируем за счет привлечения инвестиций в город и укрепления сотрудничества с Центром, повышая тем самым престиж как отдельно Йеллоуфилда, так и всего штата. Так, например, сегодняшнее мероприятие является своеобразным стартом для улучшения отношений между Йеллоуфилдом и Нью-Йорком, благодаря взаимодействию местных и крупных государственных компаний. Сейчас упрочнение отношений между регионами является жизненно необходимым для всех штатов и всей страны в особенности. – Что вы имеете в виду, говоря об особенной необходимости укрепления отношений? – Для многих поселений, городов и штатов сейчас наступают не лучшие времена. Некоторые из них находятся в сложной экономической и политической ситуации, именно поэтому высокопоставленное руководство видит в этом важный аспект для повышения эффективности деятельности регионов. Нам нужно соединить наши усилия и направить их на решение наших общих проблем, среди которых особо выделяется такая, как повышение привлекательности Соединенных Штатов как страны на мировой арене. К сожалению, время, отведенное на интервью, заканчивается, пора пройти внутрь, скоро начнется представление. – Конечно, спасибо, что нашли время ответить на мои вопросы, – ответил Диего, щелкая ручкой. Ничего особенно важного, как ему показалось, он не узнал. Все стандартно. Хотя какая разница, даже если бы он что-либо разнюхал, он все равно ничего бы не сказал Эндрю. Просто ему и самому было бы интересно узнать о планах власть предержащих. Да и лишний раз попрактиковаться в профессиональной деятельности ему точно никогда не помешает. Проходя под мраморным сводом театра, парень заглянул в билет, чтобы узнать, где его место. «Партер, ряд 4, место 10», – прочитал он. Пройдя к своему месту, он понял, что будет сидеть в самой середине театра под массивной, свисающей как гроздь гигантского винограда, люстрой. Вид отсюда открывался замечательный. Вся сцена была как на ладони. Внезапно Диего почувствовал какую-то неясную тревожность, не дававшую ему сидеть спокойно. Вспомнив, зачем он здесь, Диего осмотрелся по сторонам. Пристально вглядываясь в лица гостей, он пытался найти того, кто силой заставил его присутствовать здесь сегодня. Вдруг парень перестал рыскать взглядом по залу и остановился на верхнем ярусе, уставившись на привлекшего его внимание человека. Он был одет в такой же черный костюм, как и Эндрю, был примерно такого же роста и телосложения, и, насколько Диего мог судить, имел схожую внешность. И хотя довольно большое расстояние мешало ему разглядеть его лицо, он был уверен, что это именно Эндрю. Понаблюдав за ним, парень понял, что тот так же, как и вся остальная публика ожидает начала спектакля. Поза, в которой он сидел, говорила об абсолютной расслабленности и спокойствии. Диего с трудом мог поверить своим глазам, все было нормально и ничего не намекало на какую-либо подставу. Расслабившись, он чувствовал себя так, как будто он и вправду просто в очередной раз вылез из дома на культурный отдых. Все мрачные мысли моментально улетучились. Он вдруг почувствовал ту самую безмятежность и покой, которых ему так не хватало все эти несколько дней. Из бесконечного потока мыслей в реальность его вытянул чей-то голос и неожиданно опустившаяся на зрительный зал темнота. Оставив раздумья на потом, Диего сконцентрировался на спектакле.***
Зал взорвался аплодисментами. Спектакль прошел на ура, актеры были просто великолепны, а музыка – превосходна. Как и было заявлено в афише, постановка была трагедией, затрагивающей животрепещущие социальные вопросы, над которыми действительно хотелось задуматься. Диего едва мог сдержать порыв восхищения, а потому, старался хлопать громче всех. Несколько раз выйдя из-за кулис, актеры раскланялись и, получив вполне заслуженные букеты, под одобрительные возгласы публики, ушли со сцены. В следующий момент на подмостки вышли генеральный директор театра, мэр и сенатор. Сейчас они снова будут произносить благодарственную речь, и в этот раз она будет явно куда более воодушевленной. Первым «сказать пару слов» вызвался директор. Он говорил о том, как он счастлив, что сотрудничает с администрацией города, и что нести культуру и искусство в люди никогда не поздно, потом он выделил особую благодарность актерам, что согласились приехать в этот маленький городок и продемонстрировали сегодня свои таланты на этой сцене, не оставив никого равнодушными. Зал зааплодировал, подтверждая его слова. Диего тоже не остался в стороне. Он был счастлив оказаться сегодня здесь и узреть это прекрасное выступление. Даже тот факт, что он оказался здесь только благодаря Эндрю, его не смущал. В общем и целом, пока все было хорошо, и это главное. Может быть, Эндрю все же передумал или просто решил устроить им небольшой уикенд? Мало ли что. Кто знает, что творится в голове у этого типа. Пока парень размышлял над этим, место генерального директора за микрофоном занял сенатор. Сегодня ему до сих пор не удалось ничего сказать, и сейчас он решил исправить эту досадную оплошность. – Здравствуйте, дорогие друзья, – с энтузиазмом начал он. – Этот, казалось бы, обычный, замечательный июльский день сегодня знаменуется таким событием, которое является важным не только для этого города, но и для каждого из нас. Сегодня мы можем с гордостью сообщить, что теперь таких грандиозных событий будет больше, ведь наш штат всегда был и будет заинтересован в развитии своих территорий. Сегодня мы открываем новую страницу истории, в которой мы все будем процветать и эффективно содействовать друг другу. Прошу вас еще раз поаплодировать нашим прекрасным актерам Нью-Йоркского молодежного театра, которые специально для сегодняшнего события приготовили это выступление. Прошу вас снова наградить аплодисментами нашего замечательного мэра, который столько сделал для этого города. Прошу вас искренне поддержать всех, кто так или иначе был задействован в этом мероприятии: инженеров, строителей, менеджеров. И так же, безусловно, необходимо поблагодарить всех нас, зрителей, кто сегодня находится здесь. Спасибо вам всем! Далее под громогласные аплодисменты зала последовало рукопожатие мэра и сенатора. Они оба уже собирались уйти со сцены, когда прямо над головой Диего с двух разных сторон раздались оглушительные выстрелы. Откуда-то из зала послышался женский визг. Вздрагивая от испуга и инстинктивно закрываясь руками, парень попытался понять, откуда стреляли, и куда. Однако в условиях зарождающейся паники, когда большинство гостей, крича и визжа от страха, уже повставали со своих мест и теперь хаотично передвигались по помещению, пытаясь пройти к выходу, это не представлялось возможным. Безуспешно мотая головой туда-сюда в поисках инициатора стрельбы, Диего пытался не психовать и держать себя в руках. Вдруг его взгляд пал на сцену. Два бездыханных тела, мэр и сенатор, лежали плашмя и истекали кровью. У одного из них рука была вывернута неестественным образом. К ним, ругаясь и что-то крича, уже спешили медицинские работники. Но что-то подсказывало Диего, что этих двоих уже не спасти. Тем временем, в театре начался полнейший хаос и беспорядок. Кто-то из организаторов мероприятия, говоря в микрофон, со сцены пытался руководить процессом эвакуации, но в таком гомоне это было бесполезно, слова тонули в зашкаливающих децибелах окружающего шума. Диего, пользуясь тем, что сейчас до него никому нет никакого дела, выбежал в холл и по ступеням хотел забраться на балкон. Так как ему показалось, что выстрелы производились сверху, то, он посчитал, что необходимо было бы осмотреть верхние этажи театра как можно скорее. Но не тут-то было. Куча паникующих людей, спускающихся с верхних ярусов, как и во всем театре, пытались как можно скорее покинуть свои места, проталкиваясь сквозь толпу к лестницам и лифтам, образуя единый сплошной поток, сопротивляться которому было попросту невозможно. К тому же неподалеку маячили назойливые секьюрити, провожающие людей к выходу, и Диего не хотелось бы иметь с ними дело, особенно сейчас. В итоге парень, как бы он не пытался сопротивляться толпе, вместе со всеми оказался на улице. После всего случившегося он еле соображал и не находил себе места. Теперь он увидел, какие планы все это время вынашивали Эндрю и его приспешники. А ведь поначалу ему казалось, что все обойдется. Кажется, этот больной психопат окончательно затуманил его разум и лишил остатков здравого смысла, раз Диего в какой-то момент даже перестал опасаться подвоха и потерял бдительность. А теперь… теперь уже ничего не вернешь. Теперь он тоже напрямую ко всему этому причастен, и более того, он не сделал ровным счетом ничего, чтобы хоть как-то предотвратить трагедию. С этого момента он не меньший преступник, чем Эндрю, его подружка и все те люди, которых он тогда повстречал в пещере. И зачем он вообще согласился помочь Оскару? Если бы он в это не ввязался, возможно, все было бы совсем по-другому, возможно этого кошмара можно было бы избежать… Внезапно из-за угла на огромной скорости вылетели пикап и прямо за ним джип. Круто развернувшись прямо перед воротами театра, машины остановились. В следующую секунду кто-то с силой сжал запястье Диего и потянул за собой. Не сразу сообразив, что случилось, Диего послушно побежал за незнакомцем. Только спустя мгновение он понял, что это был не кто иной, как Эндрю. Диего заметил, что на нем были темные очки. Он всегда замечал какие-то ненужные вещи в самые неподходящие моменты. Стараясь не споткнуться, он продолжал бежать, с каждым шагом приближаясь к пикапу, как вдруг понял, что его ноги больше не касаются земли. Уже на финишной прямой Эндрю решил подхватить Диего, так как тот слишком тормозил, а любая задержка сейчас могла дорого им обойтись. – Эй, это же тот парень-журналист, которого я досматривал! Народ, там журналиста схватили! – услышал Диего знакомый голос детины-охранника перед тем, как Эндрю втолкнул его в салон пикапа и захлопнул дверь.***
Оказавшись в машине, Диего не сразу понял, где он и что происходит. Только что он был в толпе людей и, никого не трогая, обдумывал свои дальнейшие действия, как вдруг его внезапно схватили и затащили в автомобиль. Хлопнула дверь. На переднее сиденье влез тот, кто собственно и запихнул его сюда, и, скомандовал водителю, чтобы тот стартовал. Диего краем глаза взглянул на него, и ему вдруг показалось, что этот человек ему знаком, как будто они уже виделись раньше. Но понять, кто это, ему не удалось, так как лицо водителя скрывали огромный воротник плаща, длинные волосы и такие же темные очки, как и у Эндрю. В тот же момент, прерывая его мысли, пикап резко сорвался с места и, с каждой минутой разгоняясь все сильнее, рванул к выезду из города. Потирая ушибленный локоть, которым он только что ненароком стукнулся, парень вплотную прислонился к окну. За ними, не отставая, ехал тот самый джип, и чуть поодаль с жутким воем гнала машина полиции. Теперь все это напоминало одну из тех эпичных погонь в фильмах, которые Диего раньше часто смотрел вместе со своими друзьями, с одной только разницей – сейчас это все происходит с ним в действительности. Отворачиваясь от окна и со всей силы вжимаясь в кресло, он желал только одного – чтобы все это оказалось лишь плохим сном. Закрыв глаза, парень сжал кулаки и подумал: «Это все неправда. Всего лишь плохой сон. Сейчас я проснусь, открою глаза, и ничего этого не будет. Это все неправда. Пожалуйста, пусть сейчас все это исчезнет. Пожалуйста». Но нет. Открыв глаза, Диего обнаружил, что все так же сидит на заднем сидении в чужой машине в окружении не самой лучшей компании, состоящей из двух людей, которых прямо сейчас преследует полиция, как, собственно, и его самого. Вдруг до этого сидевший безмолвно водитель подал голос: – Ну, гений, и что теперь? Он, а точнее она, так как голос был женский, явно обращался не к Диего, но парень все равно прислушался. – Сперва надо закончить дело, а потом уже по ситуации, – ответил Эндрю настолько невозмутимым голосом, как если бы он сидел на какой-нибудь встрече, спокойно попивая чаек и обсуждая погоду, а не в этом самом автомобиле, пытаясь удрать от копов. – Легко тебе, черт возьми, говорить, по ситуации. Ты всю свою жизнь действуешь по ситуации, и при этом каким-то, блин, образом до сих пор остался жив, – съязвила девушка-водитель. – Ладно, тебе повезло, что хотя бы у меня есть план. Наконец, Диего, ставший свидетелем разговора, догадался, кто является обладателем этого голоса, такого колоритного, эмоционального и слегка грубоватого. Это была та самая девушка, которую он тогда видел в заброшенном доме Эндрю. Та самая девушка, которая то ли специально, то ли по дурости раскрыла его сокровенную тайну. – Я видел тебя тогда в доме. Тебя зовут Мартина, не так ли? – зачем-то вслух озвучил он свои мысли. Услышав его, девушка усмехнулась. – Ага, а ты Деймон Чарльз. Я тебя тоже помню. Только раньше ты немного по-другому выглядел. Диего смутился. – Откуда… откуда ты знаешь? – Ты серьезно думаешь, что я бы стал держать это в секрете? Тем более от моего главного информатора. Да ты еще более наивен, чем я полагал, – сухо ответил ему Эндрю. – А теперь, если хочешь сохранить свою тушку в целости и сохранности, то, будь добр, заткнись и не отвлекай нас. Не желая более провоцировать его, Диего замолчал и, запрокинув голову, уставился в потолок. Пикап, снова пару раз дернувшись, выехал на пригородную дорогу, которая вела к мосту, пролегающему над широкой рекой. Прямо за ним, как по пятам, следовала вереница из джипа и машины полиции. Сдаваться последние явно не были намерены. Да и еще бы, сдаться и перестать преследовать тех, кто умудрился сорвать такое грандиозное мероприятие для города, было бы весьма неправильно. Странно, что за ними увязалась всего одна машина, а не целый полицейский кортеж, вот это был бы однозначный финиш. – Прием, Клык, как слышно? Боевая готовность, после моста уходим по разным направлениям. Мы – юг, вы – запад. Принято? – услышал Диего голос Эндрю, который, как оказалось, говорил с кем-то через гарнитуру. – Отлично, – продолжал Эндрю. – У нас есть пара секунд, чтобы пересечь мост. С этими словами он достал из своей набедренной сумки какую-то странную штуковину с кнопками и дисплеем, похожую на панель управления, и начал что-то набирать. Диего в испуге с новой силой вжался в кресло и закрыл голову руками, предчувствуя, что ничего хорошего это не сулит. Они уже почти пересекли последний пролет моста, когда снаружи послышался громкий хлопок, а потом машину буквально снесло ударной волной. Задребезжали стекла, которые в итоге уцелели лишь чудом. Послышался скрип древесины и глухие удары, это попадали молодые деревца и кустарники. Цепляясь за все, что только можно, Диего, еле сдерживался, чтобы не начать полномасштабную истерику. Он прекрасно понял, что сейчас произошло, и знал, что ему вряд ли понравится, то, что он может увидеть снаружи, но любопытство было сильнее его. Парень тяжело вздохнул и, приготовившись к худшему, посмотрел в окно. В воздухе висел непроницаемый дым. Рассмотреть, что произошло, было невозможно. Однако Диего был только рад этому. Его воображение и так рисовало ему самые ужасные картины того, что могло скрываться там, за образовавшейся плотной пеленой, похожей на туман. Лучше будет, если это так и останется домыслом. Джип тем временем уже успел скрыться с места преступления и теперь удалялся все дальше. На секунду опешившая Мартина, снова завела заглохший пикап и поспешила последовать его примеру, чтобы как можно скорее оказаться подальше от этого чертового моста, который теперь наполовину вовсе не существовал. Дело сделано. Йеллоуфилд остался в прошлом.