POV Анабель.
Погода портилась. Шел дождь и совсем не хотелось вылезать из теплой кровати. К счастью, сегодня будут съемки в павильоне. Меня тревожил Фредди. После того случая в бассейне он сначала несколько дней извинялся, а потом прилип, как банный лист, ко мне. Обнимает меня, говорит комплименты. Сара считает, что он влюбился. «Этого мне еще не хватало». Гарри в эти дни тоже сам не свой. Он грубит всем, потом правда извиняется. Я не знаю, что с ним, ведь мы не друзья. Мы лишь коллеги, и он не рассказывает мне свой тайны. Я пыталась выяснить у Найла, но тот лишь рассказал свои беспокойства по поводу этого «Ангела Виктории Сикрет».FlashBack.
— Бель, я не пойму, чем она его приворожила так… Да, она красива, не глупа, но они такие разные. Прямо во всем. Полные противоположности, — рассуждал Найл, когда мы сидели за домом в саду. — Ну, знаешь…противоположности притягиваются и все дела… — Да бред это, — фыркнул блондин. — Они слишком противоположны. Она даже в сексе ему не подходит. — Оу, а ты откуда знаешь? — спросила я удивленно. — Ну, мы с Гарри обсуждали кое-что… Он хоть и говорит, что его все устраивает, но, я думаю, он сам себя обманывает. Гарри дерзкий в сексе. Любит разные эксперименты. То есть, он любит разнообразие. А с ней одна ваниль. Он, конечно, поет песни про то, что с ней не может быть грубым, она идеальная и прочее бла-бла. Но я же вижу, что он себе это внушает, — рассказывал Найл и был крайне обеспокоенным. — Ну… может, что-то вроде… взгляды меняются. Смотришь на все иначе, когда встречаешь того человека, — предположила я. — Да нет. Я думаю, он на столько погряз в ней или в мыслях о ее идеальности, что теряет сам себя. Он перестает быть самим собой. Гарри растворяется в ней, принимая ее интересы, ее друзей, ее вечеринки. Если раньше он водил девушек в свои тусовки, то тут наоборот. Это ненормально. Он не тот Гарри, которого я знаю…FlashBack end.
Мне кажется, Найл прав, и Гарри попросту ушел в омут с головой. Он забывал о себе и старался быть кем-то другим, чтобы она не ушла. Терял свою изюминку, то, что делает его особенным. Да, и вообще, у меня ощущение, что Стайлс избегает меня после нашего поцелуя.POV END.
FlashBack.
— Джесс, ты… — Стайлс сглотнул, и его взгляд был полон возбуждения. — То есть… я… черт, — пробормотал он и схватил своими большими ладонями ее лицо, касаясь пухлых губ. Анабель стала бить слегка его по груди, но парень одну руку переместил на затылок, а вторую опустил на талию девушки, крепко прижимая к себе и углубляя их поцелуй. Горячие губы нежно касались ее губ, но вдруг она ощутила, как его язык пробрался к ней в рот, и она ответила ему. Поцелуй становился горячее, руки Гарри блуждали по ее спине, иногда сжимая талию. Она стала ощущать, как что-то твердое упиралось в ее живот. Гарри стал покусывать ее розовые губы, а после проводил по ним языком. Анабель потерялась в ощущении сладкого и страстного поцелуя с кудрявым. Он завладел ее разумом, отправив его в отпуск. Она лишь хотела, чтобы это не прекращалось. Еле слышные хриплые стоны срывались с губ Гарри… — Стоп! Нет, это не то. Это слишком много. Такой поцелуй ведет к сексу, а не к романтике… — крикнул недовольно режиссер, заставляя Гарри и Анабель отскочить друг от друга. Их глаза бегали в недоумении. Стайлс нахмурился и кусал свои распухшие губы, а шатенка пыталась усмирить свое возбуждение, которое подталкивало её послать ко всем чертям режиссера и накинуться на кудрявого партнера.FlashBack End.
POV Анабель.
Все это было действительно странно. Ведь мы не должны были целоваться по-настоящему. Мы всего лишь должны были делать вид. Но все вышло из-под контроля. Я до сих пор вспоминаю его губы. Его язык. Это странно. Наверно, все потому, что он Гарри Стайлс… Я поежилась от утреннего холода, но все-таки решила вылезти из постели. За дверью послышался мужской голос. Прислушавшись, я узнала его обладателя. Гарри. Он с кем-то ругался по телефону. И самое интересное — почему-то он решил это делать прямо у меня под дверью. — Что ты такое говоришь, Мари… — его голос был пропитан отчаяньем и болью. — Что значит «все кончено»? Я не понимаю… Я же люблю тебя, Мари! — он практически умолял ее. — Причем тут я? Мы говорим о тебе! Как ты можешь так? Я… то есть, для тебя все это было очередной игрой? Я был твоим временным увлечением? У меня было чувство, то он заплачет вот-вот. Я стояла у двери, и мое сердце разрывалось от боли. — Ты… Ты уже спала с ним?.. Я не могу поверить. Как… я же… — голос парня сорвался. Я была уверена, что он плачет. Что-то стукнулось об пол. Скорее всего, это его айфон. Я тихонько отрыла дверь и увидела сидевшего, прижавшись к стене, кудрявого. Его лицо было прикрыто его большими ладонями. Он не слышал, как я открыла дверь, поэтому дернулся, когда почувствовал мое прикосновение к его плечу. Гарри всегда мне казался милым. Даже до знакомства с ним. Я видела его на экране. Яркие зеленые глаза. Его «чеширская» улыбка, ямочки… Это все делало его невероятно красивым. Но при этом он оставался добрым человеком. Он отвернулся, чтобы незаметно вытереть слезы, и стал искать свой телефон. Я продолжала сидеть молча возле него. Я хотела сказать ему что-то, что его утешит. Но я не находила слов. Я боялась ляпнуть то, что может расстроить его еще больше. — Я в порядке, — Гарри выдавил из себя. Хотя я ничего и не спрашивала. Мы встали, и он собирался уйти, но я взяла его за руку. Стайлс посмотрел на меня, нахмурив лоб. Я, без слов, просто мягко потянула его в свою комнату. Гарри последовал за мной, все так же молча. Мы стояли у окна. Он смотрел на меня своими нефритовыми глазами, в которых я могла увидеть океан боли. — Гарри, — мягко сказала я, а он продолжал смотреть, внимательно изучая мое лицо. — Я понимаю, что мы с тобой не близкие друзья. Наверно, даже совсем не друзья. Коллеги. И это, наверно, не мое дело, но я хочу помочь тебе. Что у вас случилось с Мари? — Ты права. Это не твое дело, — довольно грубо огрызнулся Сталйс, но я не обращала внимание, знала, что ему больно сейчас. — Знаешь, я сейчас кое в чем тебе признаюсь и, наверно, сразу пожалею об этом, — я замялась, но тут заметила, что его глаза стали расширятся, и он выглядел испуганным. Лицо украсило недоумение. «Боги, о чем он только подумал?» — Я увлекалась твоим творчеством. Ну, вашей группы. Мне просто нравилась ваша музыка, не более, — улыбнулась ему я. — И когда я увидела вас с Мари, мы не были знакомы… У меня создалось впечатление, что… Что она позволяет тебе любить себя. Да, она до чертиков красива — тут не поспоришь, — но она холодная. И когда, мы встретились, я увидела какие вы разные. Да, я понимаю, ты ее любил. И любишь сейчас. Но отношения должны приносить удовольствие обоим. Вы должны равно любить друг друга. Ты стал растворяться в ней, Гарри. Я уверена, ты встретишь ту, свою идеальную, для который ты будешь идеален. Которая будет любить тоже, что и ты. Для которой не нужно быть кем-то, а можно быть просто Гарри. Ты должен пройти сквозь это. Да, это больно. Но у тебя есть друзья. Они поддержат. Я уверена, — закончив речь, я подошла и обняла Гарри. Он обнял меня в ответ и уткнулся лицом в мои волосы. Я чувствовала, как тяжело он дышит, как пытается сдерживать слезы. Потом он резко оттолкнул меня и быстро вышел из моей комнаты, оставив меня стоять в полном смятении. Постояв так пару минут, я решила, что еще успею сходить в душ. К счастью, все, видимо, встали и завтракали внизу, так что ванные были свободны. Чему я была рада. Вылезая из душевой, я, укутавшись в полотенце, пошла в свою комнату, но я снова врезалась в Гарри, выходящего из другой ванной комнаты. Он посмотрел на меня, я открыла рот, как он резко обошел меня и ушел к себе. Я была поражена. Наверно, я зря полезла в его проблемы. Мы не друзья… Я не должна была, но… ему было так больно и я не могла не поддержать его…POV End.
POV Гарри.
«Черт. Какого черта она лезет в мою душу? Кто она такая? Кем она себя возомнила?» Мне больно. Ужасно больно. Меня разрывает на части, словно в грудь ударили ножом и стали медленно ковырять рану. Я не понимаю. У нас же было все хорошо. Я боготворил ее. Я носил ее на руках. Я делал все, чтоб стать идеальным для нее. Но не смог… Я ничтожество… Я оказался недостоин такой девушки… Она сказала, что я был временным ее увлечением, но…как? Я же ее люблю… За что? Мари… моя прекрасная Мари. Она сказала, что нашла другого. Более выгодную ей партию. Ее родители считают, что мальчик из бойс-бенда, а точнее, из отдыхающего бойс-бенда — плохая пара для их дочери и нашли ей нового парня. И он ей нравится. Мари сказала, что он успешнее меня. Он может дать ей больше и она хочет этого «больше». Его не стыдно представить в обществе… «Господи, как я ничтожен. Я никто…» Ей не достаточно моих денег, моей славы. Я… умираю… Я разрываюсь на пополам. Она убила меня, растоптала, но, видимо, я действительно такой, раз она ушла и не оставила мне право на второй шанс. В потоке своих мыслей я не заметил, как столкнулся в коридоре с Анабель. Она снова раздета. Лишь в полотенце. «Господи, она научится одеваться когда-нибудь?» Она нерешительно посмотрела на меня. Вся эта картинка выглядела бы крайне сексуально, если бы я не хотел выть от боли. Любой другой пытался бы закадрить Ану. Она красивая и обнаженная. Сама идет на контакт, пытаясь быть милой и утешить меня. Но, черт, это не дает ей право вмешиваться. Она мне не подруга. Я вовремя заметил, что она снова пытается что-то сказать. Я ушел прежде, чем она успела открыть рот… Да, возможно, я придурок, но мне больно, и я не могу говорить с Анабель… Не с ней. После того, что мне сказала Мари: «— Присмотрись к Анабель. Она тебе подходит. Для нее ты будешь недосягаемым богатством». Наверное, это заставило меня мгновенно возненавидеть Ану. Ведь Мари… моя идеальная Мари сказала идти к ней… А я не достоин такой женщины, как Мари… Еще больше я злился на Анабель, когда вспоминал, как помогал ей, когда она была пьяна. Как отвозил ее во время дождя, как столкнулся с ней впервые. Как смотрел на ее грудь, как целовал ее. Как вытаскивал ее из воды, когда она прижималась ко мне, и за этим наблюдала Мари. Может, она ревновала? Может, она подумала, что я изменяю ей с Анабель? Но тогда она бы сказала об этом… «Черт… Анабель, ну почему именно ты?» Она не была виновата, но она порой заставляла меня чувствовать себя неправильно… А сейчас мне так больно, и я готов винить всех. Всех, кроме Мари, которая уже успела переспать с ним. Да… она уже переспала. Она изменила мне… Она предала… Я готов лежать и рвать на себе волосы. Я ведь люблю ее. Так сильно люблю. До потери сознания. Это больно…