***
– Итак, что мы имеем... Сложив руки на груди, Гермиона нервно ходила из одного угла больничной палаты в другой и лихорадочно перебирала всё то, что было понято за последние дни. – Мы поняли, что дни Фреда связаны с траекторией движения солнца по небу; мы поняли, что нам нужен очень сильный внутренний эмоциональный толчок, который мы и пытаемся отыскать; мы знаем, что у нас есть ещё два дня, а природа последствий так и не определена, к тому же... – Гермио-о-она! – не выдержав, застонал Джордж, хватаясь за голову. – Пожалуйста, прекрати нудеть! Хватит повторять одно и то же, иначе скоро превратишься в попугая! – Если тебе это не интересно, ты можешь не слушать, – довольно резко ответила девушка, бросив в сторону рыжего хищный взгляд. – В конце концов, я просто размышляю. – А ты не могла бы размышлять потише? – умоляюще попросил Джордж. – У меня голова начинает болеть от переизбытка твоих мыслей. – Нет ничего плохого в том, чтобы немного подумать, – раздражённо заметила Гермиона. – Это да, – протяжно кивнув, согласился Джордж, – но только в том случае, если ты думаешь сам. Гермиона что-то невнятно пробормотала и, к удивлению Джорджа, громко всхлипнув, опустилась прямо на пол, запустив руки в густые волосы. – Эй, Грейнджер? Ты чего? – не без тревоги спросил Джордж, глядя на неподвижную фигуру девушки. – Мне совершенно не нужна вторая статуя! По крайней мере, до тех пор, пока не разберёмся с первой... – Если бы мы могли остановить время, – раздался приглушённый голос Гермионы. – Или хотя бы немного замедлить... На несколько секунд Джордж опешил от такого заявления, но, быстро взяв себя в руки, уверенно сказал: – У нас совершенно нет времени на то, чтобы киснуть! Даже я уже поверил в то, что Фред вот-вот очнётся, и больше не выгляжу такой размазнёй, какой был пару недель назад. Не ты ли говорила, что в наших интересах сделать всё как можно быстрее? – Я... – Вот и поднимай свою задницу с пола, бери эту чёртову книгу и применяй заклинание! – немного поколебавшись, Джордж взял привезённую Гермионой книгу и, явственно морщась, протянул её подруге. Гермиона, широко распахнув от удивления глаза, смотрела на протянутый ей толстый фолиант. – Бери скорее, Грейнджер! – простонал парень. – Иначе у меня скоро рука отвалится от этой тяжести! И винить в том, что я окажусь ещё и безруким, буду только тебя! Однако девушка не спешила принять такой «подарок». – Джордж, скажи, сколько времени ушло на поиск этой книги? – спросила Гермиона, немигающим взглядом глядя на «Крайние проявления Тёмной магии». – Я не помню, – пожал плечами парень, повертев книгу в руках. – Если ты имеешь в виду только библиотеку Дурмстранга, то где-то около недели. Думаешь, это чем-то может тебе помочь? – Я не знаю, – моргнув, ответила Гермиона, забирая книгу. – Не уверена. Просто... Я подумала, что дни могли бы быть продиктованы этой книгой. – Даже если это так, – хмыкнув, сказал Джордж, – это всё равно тебе сейчас ничем не поможет. – Не поможет... – тихо повторила Гермиона, с состраданием посмотрев на Фреда. В этот момент палату озарило мягкое серебристое свечение, и буквально через секунду рядом с Джорджем запорхала небольшая переливающаяся птичка. Несколько раз что-то мелодично прочирикав, птичка испарилась, оставив после себя лишь изящные завихрения серебряной поблёскивающей дымки. – Ты куда? – всполошилась Гермиона, заметив, что друг с готовностью встаёт с места. Джордж замялся. – Я... М-м-м... Пойду позову кого-нибудь из целителей, – ответил парень, подходя к двери и готовясь толкнуть её. – Они обещали зайти ещё до того, как ты пришла сюда. Гермиона коротко кивнула и вновь уставилась на неподвижно лежащего Фреда. – Ещё увидимся, Грейнджер, – тихо сказал Джордж и вышел из палаты. Шумно выдохнув, Гермиона присела на стул, расположенный рядом с кроватью Фреда, и взяла парня за руку. – Мы обязательно перехитрим твоё время, – тихо сказала Гермиона, смотря на закрытые, словно прикрытые тонким слоем пепла, глаза рыжего. – Ты меня слышишь? А Фред всё так же молчал, продолжая лежать без единого движения. Было лишь заметно, как его грудная клетка совсем слабенько то поднимается, то опускается в такт совершенно неслышному дыханию. Наклонившись, Гермиона поцеловала Фреда в макушку. – Я люблю тебя, – выдохнула девушка. Одинокая слезинка скатилась по щеке Гермионы и, упав прямо на лоб Фреда, моментально испарилась, оставив после себя лишь призрачный след.***
Солнце понемногу приобретало оранжевый оттенок, и в его мягких лучах весело переливались миллионами крохотных бриллиантов дождевые капли, скатывающиеся с красной черепитчатой крыши Норы, покрывающие зелёный ковёр травы и раскидистые кроны деревьев. Воздух был наполнен как никогда живительной прохладой и свежестью, а со стороны небольшого пруда раздавались довольные поквакивания лягушек. – Эй, Грейнджер! Привет! – воздух наполнил громкий выкрик, который, судя по покачивающимся веткам деревьев и раздающимся где-то в вышине недовольными шуршаниями крыльев, спугнул несколько птиц. Гермиона обернулась, и улыбка озарила её лицо: облокотившись о покосившиеся перила, на крылечке Норы стоял Фред, с наслаждением втягивая в себя наполненный прохладой воздух. – Привет, Фред! Рада тебя видеть, – сказала Гермиона, подойдя ближе. – Что здесь произошло? – Ты пропустила такой ливень! Красиво, правда? – Фред коротким кивком головы указал на переливающуюся в лучах солнца радугу. – Да, очень... Гермиона замерла, любуясь необычайно яркой радугой, которая, казалось, занимала собой всё небо. – Может, прогуляемся до деревенского кафе? – предложил Фред. – Ты даже представить себе не можешь, какой я голодный! – Разве мысленная доставка еды перестала работать? – с удивлением спросила девушка. – Н-нет, – щёлкнул пальцами Фред. – Просто она немного... однообразна. А вообще... Что может быть лучше, чем прогулка после дождя? Ловко спрыгнув с крыльца, Фред схватил Гермиону за руку и потащил в сторону деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул. Только сейчас, идя за парнем как собачка на поводке, Гермиона заметила, что Фред совершенно босой. – Может, тебе стоит вернуться в Нору и надеть хотя бы ботинки? – выгнув бровь, произнесла девушка, то и дело поскальзываясь на влажной траве. – Так и простудиться недолго. – Для начала на свои ноги посмотри, а потом уже мне нравоучения читай, – Фред смеющимся взглядом уставился куда-то вниз. С подозрением взглянув на парня, Гермиона нехотя опустила взгляд на свои ноги и ахнула, обнаружив, точнее не обнаружив, на себе ни единого намёка на туфли. – Но я точно помню, что была в обуви... – красноречиво выгнув бровь, Гермиона перевела взгляд на Фреда. – Не надо так на меня смотреть! – поднял ладонь рыжий. – Я не виноват в том, что ты постоянно стала что-то забывать... Кстати, что насчёт последствий? Тебе удалось что-нибудь разузнать? – спросил Фред, нагнувшись и проводя ладонью по влажной траве. – Я думала, что, раз здесь присутствуют только звуки, ты можешь лишиться зрения... Но это было бы слишком просто, к тому же, здесь нет только людей и животных. А ещё я пыталась понять, почему тебе дано именно семь дней, но так и не смогла провести никакой параллели между твоим сознанием, числом судьбы и принципами нумерологии, – Гермиона вздохнула. По лицу Фреда расползлась довольная улыбка. – Ещё одно доказательство того, что я –самая уникальная на свете личность! – Ну да, – хмыкнула Гермиона. – И самая скромная. – И, к тому же, с отменным чувством юмора, – Фред по-хитрому сверкнул глазами и, изловчившись, прижал холодную ладонь к шее девушки. Неожиданная волна холода заставила Гермиону не только сильно вздрогнуть, но и громко ойкнуть. – Что, чёрт подери, ты делаешь?! И это совершенно не смешно! Фред расхохотался. – Ну и лицо у тебя было, Грейнджер! Точь-в-точь как у нашего домашнего упыря! – О, спасибо! Я скоро растаю от твоих комплиментов, – съязвила Гермиона. – Всегда пожалуйста, – озорно подмигнув, Фред щёлкнул девушку по носу. – Если ты пытаешься таким образом отвлечь меня, то у тебя плохо получается, – проворчала Гермиона. – Предупреждаю: я возвращаюсь к своей теории. Как думаешь, вдруг именно с семёркой связаны последствия? Смотри, семь дней на то, чтобы помочь тебе; за семь дней мы отыскали ту книгу... – А ещё мы семь лет учимся в Хогвартсе, – закатывая глаза, стал продолжать Фред, – марки наших с Джорджем мётел содержат в себе цифру «семь» Ах, да. И первый список наших товаров состоял из семи пунктов... У Гермионы округлились глаза. – Похоже, на самом деле «семь» является числом твоего сознания! Фред громко фыркнул. – Тебе не кажется, что ты слишком зациклена на этой цифре и пытаешься подогнать под неё абсолютно всё, а, Грейнджер? Давай уже забудем об этом, сейчас нам важно кое-что другое. Последствия с числом не связаны! – Откуда ты это знаешь? – дёрнула плечами Гермиона. – Интуиция. – Всё равно здесь всё взаимосвязано, верно? Потому что... ОЙ! Гермиона поскользнулась и, потеряв равновесие, упала, кубарем покатившись вниз по склону, не забыв прихватить за собой и Фреда. Едва они остановились, землю сотряс сильный подземный толчок, заставивший Гермиону и Фреда отлететь вбок ещё на пару футов. – Что это было? – немного испуганно спросила Гермиона, даже не пытаясь подняться с земли. – Землетрясение! – хохоча, проговорил Фред, почувствовав очередной, но гораздо более слабый толчок. – Брось. В этой части Англии землетрясений вообще быть не может. – Эта часть Англии – моё сознание, – хмыкнул Фред, – и, как мы поняли, в моей голове возможно всё. Гермиона! – парень округлил глаза и состроил страшное выражение лица. – А если это «землетрясение» означало то, что я упал с кровати и получил сильное сотрясение мозга? – Не говори ерунды, – фыркнула Гермиона. – Ты не мог упасть с кровати, не приходя в сознание. А в сознание ты не пришёл, потому что я всё ещё здесь. – Хорошо, – безмятежно откликнулся Фред. – Значит, это всё произошло по твоей вине, точнее из-за твоей неуклюжести. – Пусть будет так, – отмахнулась Гермиона, продолжая размышлять о том, что мог означать этот толчок. – К тому же, я на самом деле тебя уронила... – Никогда… Никогда тебе этого не прощу! – широко улыбаясь, заявил Фред. – Спорим, ты забудешь об этом, когда придёшь в сознание? – приподнимаясь на локте, спросила Гермиона. – Почему это я забуду об этом? – прищурившись, ответил вопросом Фред, повторяя движение Гермионы. – От радости того, что ты наконец-то можешь жить нормальной жизнью, ты простишь мне всё, что не в состоянии простить сейчас. – Если я на самом деле всё тебе прощу, – подумав, сказал Фред, – то я лично испробую на себе любое из новых изобретений Джорджа. – Это не считается! – возразила Гермиона. – Вы в любом случае испытываете все ваши новые приколы на себе. Фред тихонько присвистнул, отведя при этом взгляд в сторону. – Не всегда. – Что значит «не всегда»? – моментально насторожилась Гермиона. – Не принимай во внимание, – отмахнулся Фред, растягиваясь на сырой траве. – Как это «не принимай во внимание»?! – прищурилась Гермиона. – А если из-за этого может кто-то пострадать? К тому, все ваши «подопытные», если они есть, участвуют в этом нелегально! Ты даже не представляешь к каким последствиям это может привести! Более того, я совершенно не представляю... Громко хмыкнув, Фред не дал договорить Гермионе всё, что ей хотелось высказать, накрыв её губы решительным и властным поцелуем. – Это было нечестно, – выдохнула Гермиона в губы Фреду, отстранившись от парня после того, как почувствовала нехватку воздуха. – Зато эффективно, – ухмыльнулся Фред. – О чём ты говорила? – Я... Я не помню, – пролепетала Гермиона, понимая лишь то, что все мысли в её голове спутались. – Это всё потому, что я только испытал на тебе своё новое изобретение «Заткни заучку», – сказал Фред довольным голосом, очерчивая пальцем скулу Гермионы. – Вечно я становлюсь жертвой ваших шуток... Лёжа на росистой траве, Гермиона и Фред с тихими улыбками наблюдали, как по небу медленно плывут роскошные купола облаков, окрашенные оранжево-золотыми лучами медленно опускающегося солнца. Почувствовав, как макушки коснулись тёплые губы Фреда, Гермиона прикрыла глаза от удовольствия. Девушка понимала, что, хоть полученные сегодня эмоции были невероятны, они оказались не настолько сильны, чтобы разбудить Фреда, иначе что-нибудь да изменилось бы. – Солнце практически село, – тихо сказала Гермиона, улыбаясь и смотря на ярко-оранжевый, как пламя костра, круг. – Никогда не обращала внимания на то, каким красивым может быть закат... – И чему ты радуешься, Грейнджер? – хмуря брови, спросил Фред. – Это лишь означает то, что завтра действительно будет мой последний день... Вздохнув, Гермиона взяла рыжего за руку и, повернув голову, заглянула в такие любимые голубые глаза. – Всё будет хорошо, Фред. Я обещаю.