Котик

мягкими, влажными и необычайно ароматными. Чувство времени меня покинуло. "Не устал меня держать? — спросила Аня, — у меня так уже шея затекла, я прямо на голову опираюсь". И тут же лукаво добавила: "Котофей, давай теперь ты полежишь на спинке". Мы взялись за руки, и она уложила меня рядом с собой, легко поцеловала, положила одну руку мне на грудь, другую под голову и стала гладить мои плечи. "Ты так течёшь, влажная моя заечка, — сказал я, — и ты там такая сладкая, что если бы истекающий из тебя сок собрать в блюдечко, а ещё лучше в бокал, я бы не задумываясь выпил его в качестве десерта, а прежде, чем проглотить, долго бы смаковал твой интимный вкус на языке, как сладкий джем". "Ох, котик мой — сказала зая полушёпотом, и добавила, разгораясь и от моих, и от своих слов, — ну раз ты об этом мечтаешь, так... пей из меня". Последние слова прозвучали на выдохе, совсем тихо, а её руки впились своими ухоженными длинными когтями в мои плечи с такой силой, что я даже вскрикнул. "Тогда сейчас ты будешь пить меня, нежный мой. Я твоя. Ты ведь выпьешь меня всю , без остатка?", — прошептала Аня, уже через несколько мгновений оказавшаяся сидящей у меня на груди и обнимающей мою шею. Её дыхание становилось всё более частым. "Ну-ка попробуй сначала по одной конфетке", — улыбнулась зая. Она протянула свою правую руку к заветному месту, дотронулась пальчиком до своего влажного клитора, застонала и погрузила пальчик во влагалище. Я понял, что она хочет сделать, и восхитился, какой огромный путь она проделала всего за несколько месяцев нашего романа от пугливой, никогда даже не пытавшейся себя самостоятельно удовлетворить девственницы до сегодняшнего дня, какой смелой и раскованной она смогла стать и какие дивные фантазии решалась воплощать. Я открыл рот, и Аня дотронулась влажным, сладким пальчиком до моего языка. Я вылизал его сверху до низу. Вкус её влаги был подобен цветочному нектару с оттенком манго. Я прошептал: "Мне этого мало, я хочу ещё целовать твои руки". Тогда она погрузила в свою раскалённую щёлочку средний и безымянный пальчики. "Интересно, кто из нас сейчас ближе к оргазму?" — подумал я, вылизывая уже три влажных пальчика, слыша Анины стоны, чувствуя её дрожь в теле и ощущая собственный член, готовый извергнуть семя при первом же прикосновении к себе. "Возьми пальцами мой язык", — сказал я вслух, открыл рот и начал дразнить Аню языком. Она взяла его мальчиками, немного протянула на себя и начала трогать его и гладить. Я погрузил указательный и средний пальцы в её щёлку, потом проскользнул обеими руками от её бедер по всему тросу наверх и дотронулся до её подбородка. Она сразу же приоткрыла ротик. Улыбнувшись, она вылизала свою влагу с моих рук, и вот мы уже одновременно трогаем и ласкаем пальцами языки друг друга. В этот момент я почувствовал, что горячий и вязкий сок источается из её влагалища и растекается по моей груди. Левой рукой я стал гладить её лицо, шею, плечи. Когда же я сжал её груди, Аня ахнула, взялась обеими руками за изголовье кровати, привстала, придвинулась к моему лицу, и вот уже в следующее мгновение мои губы прильнули к её щели, изливающей сок возбуждения на моё лицо. "Пей меня, сильнее!", — Аня двигалась быстро, движения её широких бёдер были сильными и ритмичными. Уже всё моё лицо было мокрым от её смазки, и я вдруг понял: она меня трахает. Она получает удовольствие, она отдаётся своей страсти, она делает, что ей хочется. Если бы мне было больно или я попытался остановить её, она бы этого даже не заметила. Точно так же, как я за минуту до оргазма пронзаю её узенькое влагалище своим членом предельно глубоко с огромной силой и скоростью, не обращая внимания, что ей уже больно, что она кричит и пытается от меня вырваться. Я её просто грубо трахаю. А теперь она трахает меня. Я постарался проникнуть моим языком как можно глубже в неё и начал сосать её губки, а руки снова протянул к её грудям и начал медленно их сжимать. Когда скорость Аниных движений стала предельной, ямои ягодицы с такой силой, что настала уже моя очередь стонать. Мы стояли рядом с дверью в ванную, в нескольких метрах от постели, но оторваться друг от друга, чтобы сделать эти несколько шагов в направлении ложа было очень трудно. Мы целовались, как безумные — сосали языки друг друга, кусали губы, царапались, а слюна — уже давно общая — начала стекать на наши подбородки. Я старался прижаться к Ане как можно плотнее, всем телом — грудь к груди, живот к животу, пах к паху, колени к коленям. Мой эрегированный член она крепко держала ножками так, что его ствол был плотно прижат к её половым губам. "Зай, если ты не хочешь, чтобы я кончил прямо сейчас, давай всё-таки заберёмся в кровать", — сказал наконец я и увлёк её за собой к просторной постели. Моя соблазнительница распростёрлась передо мной и приподнялась, опираясь на локти. Я обнял Аню одной рукой за спинку и начал целовать и гладить её живот. Она тихонько вздрагивала и томно щурилась.  Когда я по сантиметру расцеловал его весь, Аня кокетливо наклонилась, ко мне, приподнимая рукой свою левую грудь, как бы протягивая её мне и приглашая попробовать этот экзотический десерт. Я положил свободную руку на мокрый от поцелуев живот и начал целовать и сосать её груди. Аня подставляла их мне для ласк поочерёдно — то правую, то левую, иногда просто поддерживая грудь снизу рукой, а иногда сильно сжимая её пальцами, так что я сразу впивался губами в предложенный мне сильно набухший и твёрдый сосочек. Это выглядело так, как будто она даёт мне попробовать два вида фруктового десерта, притом то со сливками, то со сметаной, то с ликёром, а то и с растопленным шоколадом или мороженым. * * * Её грудь — медовая сладость всего тела. Сочные, спелые груди — маленькие, очень упругие, по-европейски конической формы. Их нежная, молочного оттенка, персиково-бархатная кожа мягко сходится к вершинам грудей — маленьким, шоколадно-тёмным сосочкам, окружённым такими же аккуратными ореолами. Линии её грудей плавные, они как будто перетекают в торс, не образуя нигде даже намёка на угол, как это бывает при большом размере груди. Все линии переливаются друг в друга, как морские волны в безветрие — едва заметно, едва слышно. На отдыхе, в тепле, пока мы дома одни, я как-то попросил Аню ходить при мне обнажённой до пояса, только в шортиках или юбочке, чтобы я мог все время видеть её сладчайшую грудь, точёные плечи и нежный животик. И после этого она стала часто доставлять мне это эстетическое наслаждение — возможность целые утро и вечер просто любоваться её фигурой.