Небо в огне

*** За время, прошедшее с неожиданного и сокрушительного удара по Сан-Франциско де Азис прошло шесть месяцев, три недели и один день. Все шестеро пилотов получили награды и повышения, Астрид, будучи теперь флайт-лейтенантом, стала командовать эскадрильей. Мэтью в звании уоррент-офицера и с пятьюдесятью одним сбитым прочно вошел в число пятнадцати лучших летчиков полка и всеми силами держался за место ведомого боевой блондинки. Теперь-то он уж точно намеревался прикрывать ее до самого конца войны, благо это у него выходило просто отлично, несмотря на горячность Хэддок, бывшую Хофферсон. Кстати про свадьбу. Она была на Гавайях. Скромно: практический полный состав 114-го Гвардейского авиационного полка, ну и часть объединенного командования имперцев на данном ТВД. FLASHBACK - Брак - это серьёзный поступок. Готовы ли вы легко и не раздумывая дать друг другу клятву любви и верности? - Да – в унисон сказали наши герои. - Прошу вас подкрепить своё решение клятвой. Повторяйте за мной. - Я, Мэтью Хэддок - Я, Астрид Хэддок - Беру тебя, Астрид Хофферсон, в законные жёны, - Беру тебя, Мэтью Хэддок, в законные мужья, - И обещаю любить и оберегать тебя, - Понимать и уважать тебя - Помогать и верить тебе - Всегда, что бы ни готовило нам будущее, - Я брошу вызов любым препятствиям, с которыми нам суждено будет столкнуться - Именем всего, что мы создали вместе, - И всего того, что будет создано, - Я предлагаю тебе свою любовь и верность. - Астрид Хофферсон и Мэтью Хэддок, обменявшись клятвами вы объявили о своём твёрдом намерении жить вместе в любви и согласии на протяжении всех дней, подаренных вам судьбой. Примите обручальные кольца, как символ единства, верности и чистой любви. Пусть они всегда напоминают вам что ваша любовь бесконечна. Дорогие новобрачные я прошу вас обменяться обручальными кольцами. Дабы официально скрепить узы брака, прошу поцеловаться… END Война близилась к концу, с каждым днем имперские войска покрывали очередные несколько десятков километров, прорывая наспех возведенные оборонительные рубежи евроамериканцев. Враги сражались яростно и бесстрашно, но помогало им это мало – трофейные артиллерийские системы превращали укрепления в братские могилы, подготовленные к обороне города после штурмовых атак имперских войск, казалось, легче было бы построить на новом месте, чем восстанавливать. Сейчас было абсолютно непонятно, почему Федерация решилась на нападение на столь могучего соседа. Самые умные и дружащие с аналитикой офицеры (ну и немногие солдаты) считали, что евры недооценили военный потенциал империи, многие думали, что нападение было спровоцировано – слишком удачно прошло начало кампании (если не считать Британской операции, конечно). *** - Ну, как настроение? – спросила Астрид ведомого, сидевшего на траве прислонившись спиной к стене ангара, присаживаясь рядом и закидывая свои ноги ему на бедра. - В целом неплохо. Что в штабе слышно? - Наступление продолжается. Надеются через месяц-два взять Капитолий и закончить войну. - Скорее бы. Чем ближе конец войны, тем труднее идти в бой. - Да, такое же дело. Над Англией и в Африке драться как-то было гораздо легче. - Просто тогда мы были злее. А сейчас, когда мы пришли на их землю, и стоим чуть ли не в двух шагах от их столицы… Настроение уже совсем другое. - Остается следить за собой – в последнее время как-то трудновато смотреть за собой, тобой и сразу всей эскадрильей, - Астрид убрала ноги с Мэтта, поджав их под себя, и «прилегла» на грудь ведомого - На мне можешь особо не заморачиваться – я могу присмотреть и за собой, и за тобой. - Но все равно ведь я волнуюсь. А вдруг что случится? - Не беспокойся – моя машина всегда в порядке, а евры еще не собрали тот истребитель, что меня собьет. - Так ведь есть еще зенитки и борт-стрелки. - А истребителей часто сбивали зенитками? Обычно мы идем на такой высоте, что их огонь нам не особо опасен, потому как неточен. А борт-стрелки… Не смеши мои сапоги, их для этого надо слишком много. - Как тогда над Францией? - Как тогда над Францией… - на выдохе произнес ее муж. - Так что остается только за тобой следить, чтобы ты меня не сбила в горячке боя или приступе ревности. - Да сколько ты будешь мне этот случай припоминать? – возмутилась девушка, двинув локтем по ребрам рыжего прохвоста. - Всю нашу дальнейшую совместную жизнь. - И на сколько она, наша жизнь, будет совместна? - «Пока смерть не разлучит нас» - Ну уж нет, не дам я тебе упасть на голову европейцев. - Ха! – произнеся это, Мэтт аккуратно нагнулся и поцеловал свою жену. Они так и остались сидеть на траве возле ангара, мечтать о совместной жизни и смотреть в голубое небо, которое уже не отпустит эту парочку никуда. *** Через пару дней, 114 гвап переместился на новое место дислокации. Третья эскадрилья привычно шла последней, старшие товарищи опережали их примерно на полмили. Аэродром мало чем отличался от того, который они только что покинули - типовая схема, все строения, ямы, кочки и кустики трижды проверены саперами на наличие "прощальных подарков" от европейцев (заодно они выгребли все забытые тайники и заначки), техперсонал уже обживал ангары. Мэтт следом за Астрид завел "двухсотик" на посадку, шасси истребителя коснулись прочной полосы из бетонных блоков, и через пару минут машину уже закатили в ангар. Выбравшись из самолета, оба пилота отправились было на поиски подходящих мест жительства, когда блондинка вдруг застыла, сжав рукой предплечье парня, и пораженно уставилась на соседний ангар. - Не может быть такого, - услышал Мэтт со стороны ведущей, когда решил посмотреть, что она там углядела. В первую очередь он увидел стоящий в ангаре четырнадцатый или шестнадцатый "Спитфайр", одну из последних моделей истребителя, то есть. Затем - грузного белобрысого пожилого офицера с переваливающейся походкой. - Астрид, Мэтт! Как я рад вас видеть, лягушки-путешественницы! - Подскочивший Кнут «Плевака» Эйкнар сгреб в охапку обоих летчиков и сжал их изо всех сил, добившись приглушенного сипения и вялых дрыганий ногами. – И почему у вас вдруг кольца на безымянных пальцах? - Кнут, - сказала, смущаясь Астрид. – я больше не Хофферсон… - А кто? –косо взглянул на нее Плевака - Плевака, она моя жена, вот уже полгода. – уверенно произнес Мэтт, обнимая Астрид за талию. - Пресвятые труселя! Мда, многое я пропустил… - Кнут! А ты что тут делаешь? - спросила Астрид, переводя разговор в другое русло - Как что? Продолжаю в штабе штаны просиживать. А вы тут какими судьбами? - А мы тут базироваться будем, - ответил Хэддок. - С сегодняшнего дня. А вы тут всем полком? - А то ж! - воскликнул Эйкнар. - Кстати - пошли я тебя отцу покажу, заодно обрадую его! - Э-э-э нет, не надо меня ни к кому вести! - запротестовал Ирв, отмахиваясь обеими руками. – Я сам как-нибудь. Да и жена против будет? Ведь да? - Почему? Я только за! - озорно улыбнулась девушка. - Нет, Астрид, ты же не можешь быть настолько жестокой? - застонал парень. - Что тут происходит? - громовой бас сотряс окрестности в паре десятков метров вокруг. "Поздно смываться", - решил Ирв. - Блудные пташки прилетели, - схохмил Кнут. - Мэтью? Сынок, что ты тут делаешь? - рыжеволосому пилоту пришлось во второй раз ощутить костоломные объятия коренного уроженца Норвегии. - Служу, сэр, - прохрипел Мэтт. Затем выпрямился, одернул форму и вытянул руки по швам. Демонстративно. - Ну, ладно, пошли к нам, все расскажешь, успехами похвалишься, - радостно потирал руки Хэддок-старший. - О чем рассказывать? - с вызовом произнес Хэддок-младший. - Как я стал летчиком вопреки твоим желаниям? Или успел жениться? Или как мне пришлось покинуть полк для того, чтобы летать без проблем? Думаешь, я не знаю, что в Африке ты постоянно посылал флайт в наименее опасные участки, задерживал вылеты и все такое? Нет уж, спасибо, теперь у меня другой командир, который относится ко мне как к рядовому летчику, а не как к хрустальной статуэтке. И вообще, прошу прощения, сэр, но я немного устал от перелета, да и комнату свою найти надо. Дорогая, ты со мной? - парень уставился на опешившую (как и остальные) Хэддок и, не дождавшись от нее реакции, хмыкнул, одернул куртку и, откозыряв, отправился прочь. - Что это с ним? - первым очнулся Кнут. - Не знаю. Я обрадовалась, когда вас увидела, думала, он тоже рад будет, - пробормотала Астрид. - Пойду найду его, выясню, что произошло. Когда Астрид убежала искать своего мужа, Стоик удивленно посмотрел на Плеваку, который смотрел на удаляющеюся пару с улыбкой. - Что значит «дорогая» и «или же успел жениться»? - О, как тут все запущенно. Стоик, Астрид – жена Мэтта. - Как жена? - Ну пошли, по дороге расскажу Вернувшись в штаб, Стоик начал «пытать» Кнута - Все началось еще в Африке. Помнишь, когда они потерялись? - Ага - Так они тогда и начали встречаться, но попросили тебе не рассказывать. - Плевака, почему ты не рассказал мне? - Да потому что ты бы обоих закрыл бы в казарме и запретил летать под страхом расстрела. Ты же никогда не обращал внимание на своего сына. Тем более тогда была середина войны. Мало ли что ты мог подумать. Хотя насчет неуставных отношений, если мне не изменяет память, пару засосов на шее Мэтта и Астрид были. Ой, даже не представляю, чего они в те 2 дня творили. Судя по результатам, ничего такого не было, либо было, но повезло… - вздохнул Кнут - Ох Мэтт… не усмотрел я за тобой - Ты слишком за ним присматривал. Вот он тогда и дал деру. Но судя по всему, они встретились. Тебе бы поговорить с ними. Не как бывший командир, а как отец и свекр для Астрид. Думаю, все получится. - Ладно, я попробую Пока Кнут и Стоик разговаривали в штабе, Астрид нашла своего мужа в казарменном здании, тот как раз раскладывал немногочисленное имущество в тумбочку в двухместной комнате. - Мэтт, что там случилось? - Ничего особенного, - буркнул парень, не оборачиваясь. - Слушай, ну мне-то ты можешь рассказать, что же произошло? - Ты знала? - резко обернувшись, спросил он ведущую. - Знала, что тут уже базируется Четвертый Эдинбургский? - Если бы знала, то предупредила бы. - А может решила устроить сюрприз? В любом случае, он мне не слишком понравился. - Да что-такое-то? - в конце концов взмутилась Хофферсон. - Это же твой отец! И Кнут! - Вот именно, что мой отец - один из тех людей, видеть которых мне хочется меньше всего. - Ты все еще обижаешься на него из-за того, что происходило в Англии? - поняв, в чем дело, Астрид приобняла ведомого, усаживая на кровать и садясь рядом. - Вроде того, - отозвался Мэтт. - Тебя-то я уже простил, причем давным-давно, а вот его... не получилось. Он запрещал мне летать, прикрывая это какой-то эфемерной заботой, а сам словно забыл о моем существовании. Никаких поощрений, только наказания, причем мою точку зрения он даже не собирался выслушивать - помнишь тот случай с Йоргенсоном и его карбюратором? - Помню, конечно. Тогда ведь я тебя притащила к нему чуть ли не за шкирку, тоже не разобравшись в ситуации. - Вот именно. Вы постоянно рубили сплеча, сначала наказав, а потом разбираясь, да и то, даже если и выяснялось, что я к чему-либо произошедшему не причастен, вели себя так, будто я все равно виноват. - Но ведь больше такого не будет? И не было уже достаточно давно, не так ли? - Верно. Но сейчас я словно вернулся на год-полтора назад. Хоть ты меня сейчас поддерживаешь, - Ирв уткнулся подбородком в ее макушку. - И буду поддерживать всегда. Тебе рано или поздно придется поговорить с отцом. Вечно ты же не будешь бегать от него? - Не буду. - Ну вот. Так, давай завтра вместе пойдем к твоему отцу и поговорим. А сейчас давай отдыхать В обед следующего дня, Мэтт все-таки решился первым поговорить с отцом. При этом он взял с собой Астрид. Найдя его в штабе, он зашел к нему: - Папа… - не успел толком сказать, Стоик его перебил - Мэтт, ты извини меня за сильную опеку. Ты ведь понимаешь, как я боялся тебя потерять. Я бы себе не простил, да и мама… - Я понимаю, но ведь не надо было так рубить с плеча, особенно тогда, в Англии. - Я знаю, когда увидел рапорт о переводе, я боялся, что потеряю тебя на всегда. Ты ведь не писал, ничего. Я боялся, что придет похоронка на твое имя. - Ну как видишь зря боялся. Не создали еще европейцы, да и не создадут, такой самолет, который собьет меня - Ты бы так не говорил, - встряла Астрид. – вспомни Тихий океан. Когда ты плюхнулся на авианосец. - Астрид… - Мэтт, что это значит? Тебя чуть не сбили? О чем же ты думал? Ты же мог погибнуть! Мэтт - ПАПА! АСТРИД! Со мной все было нормально. Подумаешь, шасси не выпускались и корпус был в нескольких местах пробит. Да и двигатель был в критическом состоянии - Вот именно! - Но все же обошлось? Я жив, цел! Это главное - Да, главное… Ты извини меня все-таки… Ты же единственный в семье - Да я уж простил тебя, просто ждал, когда ты поймешь папа, что я уже вырос. - Так, а теперь рассказывайте, с каких пор Астрид носит твою фамилию? - Ну, тебе Плевака, наверное, уже рассказал про Африку? - Да, но судя по всему не все. - Так вот, после последней битвы за Африку, я написал рапорт о переводе. На то было у меня две причины: первая – отношения с Астрид. Я не хотел подвергать ее опасности. Мало ли что могло произойти со мной, а зная Астрид, она бы сидеть на месте бы не стала; вторая - ты папа и твоя опека. Но спустя пару месяцев, я осознал, что, переведясь в другую часть, я совершил большую ошибку: я мог потерять Астрид. На отношения плевать: как-нибудь да выкрутились бы. Но спустя еще несколько месяцев, нас – 114 гвап, перебрасывают на авианосец в Тихом океане, на учения. Но как потом оказалось, учения на американцах. Туда кстати, если ты не помнишь, перебросили «драконов». Ты, наверное, слышал про Перл-Харбор? Так вот, тогда я снова прикрыл корму Астрид. После битвы за Перл, мы и встретились. Она пошла меня поблагодарить за спасение. Ха, надо было видеть наши лица тогда… - Ну а предложение он сделал мне так романтично… - глубоко выдыхая, сделав при этом мечтательный взгляда, сказала Хэддок - Как? Не уж что свечи на авианосце нашли? - Нет, еще лучше. Астрид, расскажешь? - Давай. Так вот. После Перла, объединенное командование решает нанести удар по главной базе европейцев в Тихом океане – Сан-Франциско де Азис. Мы тогда еще летали на «спитах», да и Мэтт пересел на него, так как его «двухсотик» нуждался в ремонте, а запчастей тогда не предвиделось. Тогда, кстати, точнее до битвы на Сан Франциско, Мэтт чуть не пристрелил моего бывшего второго ведомого, за то, что он бросил меня. Так вот, вернемся к битве в небе над Сан-Франциско. Мэтт тогда и решил сделать мне предложение. Вот это было романтично. Никто так не делал как он - То есть, вместо того, чтобы сражаться, ты решил сделать ей предложение? Мэтт… - Я сделал ей предложение уже под конец, когда все корабли лежали на борту и последние самолеты евров бежали, поджав хвосты. - Ну ты и даешь сын… надеюсь вы не занимались ЭТИМ? – Стоик посмотрел на парочку, - Или же все-таки… Мэтт, ну не надо быть таким безответственным. Мало ли что, мог не успеть, и пришлось бы Астрид выбыть… - Да все нормально папа. В Африке же успел… - ЧТО? То есть вы еще до свадьбы этим занимались? – прикрикнул Стоик, вставая со стула - Папа, мы взрослые люди. И нам решать, чем и когда заниматься - Ладно, извини. Надеюсь, после войны, нам с мамой ожидать как минимум двух внуков или внучек? - Папа, давай не при Астрид… - Да ладно Мэтт, я тоже уже задумывалась над тем, чтобы после войны заняться детьми. Дальше они разговаривали на многие темы. Отец, наконец, помирился с сыном и познакомился с его женой. Да, у этой парочки спокойных дней уже точно не будет. *** Через несколько дней после перебазировки, весь авиаполк был собран на импровизированный митинг – начиналось генеральное наступление на столицу Федерации Капитолий. Никто не сомневался, что в попытках контратаковать евры бросят в бой все оставшиеся у них на этот момент силы. Никто не сомневался, что у них ничего не выйдет, и что максимум через три недели имперское знамя будет развеваться на крыше здания Сената. Полковник (пару месяцев назад прошла переаттестация армейских званий с целью упрощения бюрократической структуры ВС Империи, так что командир полка ВВС стал полковником ВВС) Гришин прочел короткую, но информативную речь, приказав подчиненным достойно выполнить свой долг и завершить этот, скорее всего, последний бой в этой войне, пожелал всем вернуться на аэродром в целостности и сохранности. Через полчаса полк взлетел – Четвертый Эдинбургский вышел еще через сорок минут. В числе прочего генеральное наступление подразумевало ликвидацию огромного Северного котла, представляющего собой несколько сотен квадратных миль, на которых базировалась чуть ли не половина уцелевших на данном фронте войск европейцев и вся еще не уничтоженная авиация. Задача гвардейцев на нынешний день была проста и привычна – смести с неба все, что летает без имперского трехцветного опознавательного круга на фюзеляже и плоскостях. Полк шел в бой почти одной группой – три эскадрильи взяли под контроль два квадрата, патрулируя «каруселью», причем как обычно на двух разных высотах – одно звено пониже, в качестве приманки-наковальни, два повыше, в качестве молота. Все шло достаточно спокойно, пока на связь с гвардейцами не вышли с ближайшего поста ВНОС и не передали информацию о крупном воздушном бою неподалеку от зоны патрулирования. Первая и вторая эскадрилья были дальше третьей от точки боя, именно поэтому именно третьей пришлось отправиться на помощь. До места они добрались минут через десять. К тому времени первоначальный состав сторон был либо выбит, либо ушел домой из-за больших потерь и расхода боекомплекта, теперь сражалась первая волна подкреплений – седьмые «Лавочкины» с имперской стороны и «Мессершмидты» («Курфюрсты» с подвесными 20-мм пушками - прим. автора) противника. Гвардейцы атаковали сверху. Численное преимущество на данный момент принадлежало противнику – одна эскадрилья «Лавочкиных» против двух эскадрилий «Мессеров». После атаки «двухсотиков» ситуация сменилась на обратную. Шесть европейских самолетов оказались сбиты при первой же атаке, притом, что четыре гвардейца остались на высоте – на всякий случай. Завязался ближний бой. Мэтт привычно следовал за хвостом своей ведущей, присматривая за ней и контролируя тыл, при этом успевая постреливать по пролетавшим мимо «мессерам». Вроде даже сбил кого-то. В эфире стоял привычный шум и гвалт, натренированный слух пилота вычислял в нем важную информацию и, если было нужно, доводил до сведения Астрид. И все было бы ничего, если бы не излишняя горячность одной блондинистой фурии, которой взбрело в голову погнаться за парой вышедших из боя евров. - Айси, оставь, ими займутся без нас, зря что ли Клаус наверху дежурит? - Да брось, Ирв, собьем этих – и все, будут нашими последними в этой войне! - Тебе лишь бы сбить! Айси, у меня очень плохое предчувствие по этому поводу! - Да успокойся ты, Мэтт! Все будет нормально! Да и все равно мы их не догоним – расстояние уже больше мили… Ой! - два преследуемых самолета неожиданно разошлись в разные стороны и заложили крутые виражи, разворачиваясь навстречу «двухсотикам». - Расходимся, Астрид! Грендель, нас сейчас будут потрошить, нужна помощь! – пара направилась на вышедших в лобовую атаку противников. - Фас понял, атакуем! Продершитесь немного, репята! - Астрид, у меня идея! Уходим от лобовой нырком перед тем, как они откроют огонь! - Не выйдет, Мэтт! Тогда они просто поменяют цели и расстреляют нас как в тире! - Нет, делай, как я говорю! У меня есть план! Слышишь – ныряй! – Астрид пришлось принимать решение буквально за секунду, с противником она встречалась раньше ведомого. Скрипнув зубами, она резко рванула РУС от себя, заваливая самолет и уводя его от мелькнувших над кабиной трасс, положила истребитель набок, наблюдая за Хэддоком и ожидая, что же он предпримет. Хитрый и коварный план ведомого она поняла слишком поздно. - Мэтт, отставить! Ныряй, слышишь меня? Ныряй!! - Прости, Астрид, - два истребителя встретились в лобовой, открыв огонь почти одновременно. Евр без раздумий просто вжал гашетки, разом рявкнули два тринадцатимиллиметровых пулемёта, две подвесные пушки и тридцатимиллиметровка в коке винта. Рыжий обманщик совместил с открытием огня быструю бочку, что не смогло его спасти – капот брызнул во все стороны искрами и кусками металла от разбитых обшивки и двигателя. Евру повезло чуть меньше, самолет просто разорвало на части – видимо, не вовремя сработал взрыватель снаряда, так что он прошел через мотор и разорвался в бензобаке (6). - Мэтт! Прыгай, чтоб тебя! Прыгай немедленно! - Астрид, займись своим «мессером», пока он тебя не сбил! Со мной все в порядке, сейчас прыгну! Атакуй, слышишь? – минута активных маневров, предпринятых в целях не подпустить евра как к своему хвосту, так и к подбитому ведомому, пролетела почти мгновенно. - Мы уже сдесь – сейчас его сопьем! – вступил Клаус. – Айси, все ф порядке – этот гад у меня на прицеле… Фсе, с ним кончено. - Порядок, Грендель! Мэтт, почему еще не прыгнул? - Черт, не могу открыть фонарь – заклинило! Проклятье, иду на вынужденную! - Мэтью! А, черт, горишь! - Да вижу уже! Сливаю топливо из центрального бака! Снижаюсь! Полуживой истребитель, летя на остатках накопленной скорости, перешел в относительно горизонтальный полет (относительно потому, что его мотало из стороны в сторону) со снижением. Пожар в носу самолета немного приутих, но машина все равно оставляла за собой жирный дымный след. - Подыщите мне кто-нибудь более-менее подходящую площадку, будьте так добры! - Я займусь! Клаус, принимай эскадрилью! Закончишь бой и бегом на аэродром, слышал? - Тепя понял, беру командофание. Следующие несколько минут Хэддок с трудом удерживал снижающуюся машину, окончательно оставив попытки открыть намертво заклинивший фонарь. Мотор не работал, от лопастей винта остались жалкие обрубки. Высота была уже около половины мили, когда с ним связалась ведущая. - Мэтт, я нашла площадку, шоссе на два часа в двух милях от тебя! Я скажу, когда тебе развернуться, чтобы зайти на него по прямой! Его сейчас как раз освобождают! Ты в норме? Цел? - Да, Астрид, я в порядке, в отличие от машины. И ты помнишь, что я говорил про предчувствия? - Да, да, я знаю, я виновата, но сейчас, пожалуйста, посади машину! Все остальное потом! - Как скажешь, командир. Вижу шоссе, поворачиваю. - Да, самое время. Удачи, Мэтт, мягкой посадки! Двухполосная асфальтированная дорога впереди шла навстречу и поворачивала налево. Мэтт прищурился и решил, что точно дотянет до точки поворота и спокойно приземлится на полотно, с которого как раз съезжали танки, броневики и грузовики с пехотой. Высота снижалась равномерно, еще немного, и истребитель коснулся асфальта передними шасси, слегка подскочил и вновь покатился по шоссе. Через десяток секунд торможения заднее шасси также коснулось поверхности, и вскоре самолет полностью остановился. Мэтт выдохнул, поморщился от доносившегося спереди запаха дыма и горевшего металла, вытащил из кобуры пистолет и высадил всю обойму в средний проем фонаря по кругу. Затем перезарядил оружие и вновь расстрелял обойму, и еще раз. В итоге вся центральная пластина плексигласа оказалась окружена маленькими отверстиями от пистолетных пуль. Оставалось самое сложное – выбить стекло, но с этим помогли подбежавшие наконец пехотинцы. По одному бойцу вскочили на крылья и принялись изо всех сил бить прикладами винтовок по фонарю. Понадобилось около десятка ударов чтобы кусок плексигласа упал на Хэддока. Отстегнув привязные ремни и парашют, тот также с помощью солдат выбрался из кабины и обессиленно рухнул на асфальт. - Ранен? – обеспокоенно спросил пехотинец с сержантскими нашивками и рявкнул в сторону: - Санитара сюда! - Не, я цел, - вяло ответил Мэтт, глядя на выбирающийся на дорогу незнакомый имперский танк – непривычно приземистый и широкий силуэт, низкая шестигранная башня, длинный ствол калибром дюйма в три с половиной (8,89 см, сам танк – что-то вроде Т-44 – прим. автора). – Просто вымотался очень. Вот что за жизнь такая – как окончание какой-нибудь крупной кампании, так меня обязательно сбивают. Машину оттащить надо бы с дороги. - Вот и я тоже так думаю, - весело крикнул танкист, высунувшийся из башенного люка танка. – Вот только как его оттащить так, чтобы не угробить окончательно – вот это вопрос! - Да просто стащите в кювет и все, - поднимаясь с земли, произнес Хэддок. – Мотор в хлам, винт в хлам, оружие в хлам, весь капот разнесло и плоскостям досталось. Машину только на разборку, так что не сильно беспокойтесь. Но и не переусердствуйте, - через пару секунд над головами на бреющем прошел «двухсотик» Астрид на низкой скорости, разворот и, выпустив шасси, она начала заход на посадку на ровный участок поля рядом с дорогой. - А ее-то куда черт несет? Она же нормально вроде летит, - поднеся руку козырьком ко лбу, недоуменно спросил ведомый блондинки непонятно кого. - Это твой командир? – опять вступил в разговор танкист, покинувший машину, в то время как пехотинцы под командованием его коллеги цепляли трос к истребителю с одной стороны и танку с другой. – Знатно она нас всех отматерила. Пообещала бомберов натравить, если не освободим дорогу. - Ага, командир и ведущая. Я к ней, - пилот сорвался с места и побежал к замедлявшейся машине. Около кабины он оказался в тот самый момент, когда девушка из нее вылезла и без раздумий спрыгнула на Мэтта, едва выдержавшего такой удар. - Ты в порядке? Цел-жив-здоров-не-ранен? - Я в норме, Астрид, в полном порядке, цел, только устал очень… - договорить ведущая ему не дала, заткнув рот весьма приятным (причем обоюдно) способом. - О-о-о, да у них все запущено, - приподняв шлемофон, почесал затылок танкист. - Еще как, - кивнул головой сержант-пехотинец и заорал на цеплявших к сбитому истребителю трос подчиненных. Как оказалось, у Астрид был пробит маслорадиатор еще во время «собачьей свалки», так что она посадила истребитель, не дожидаясь, пока у того заклинит мотор от перегрева. Пехотный майор, поглядев на награды летчиков и почти сотню общих сбитых, от щедрот выделил грузовик, на который затащили хвост машины Хэддок так, чтобы транспортировать его на шасси в виде импровизированного прицепа, и пятерку бойцов в качестве охраны. Война для пары, связанной не только уставом и отношениями ведущей-ведомого, окончилась. Это была последняя операция с участием большого количества самолетов. После этого дня в небе европейские самолеты если и появлялись, то сразу же сбивались, а спустя неделю стало банально некому и неоткуда летать. Вечером следующего дня Наша пара лежала на траве возле ВПП и любовалась вечерним небом: - Мэтт, помнишь твой день рождения? - Ага. Забудешь твой подарок. Я потом долго отходил. Но зато понравился. Хочешь повторить? - Боюсь не получится, да и подарок оказался не последним… - Не понял?! – посмотрел искоса на Астрид Мэтт - После той ночи, я не стала принимать таблетки… - Астрид?! -... а позавчера меня начало тошнить, и я сразу пошла в мед.часть. В общем, я беременна! - … - Мэтт? МЭТТ?! - Астрид, т-ты понимаешь, что т-ты наделала? Нет, я конечно рад, даже очень. Но, блин, Астрид, нельзя было потерпеть до окончания войны? - Извини меня, я не хотела… - Да ладно Астрид, не обижайся! После этих слов, Мэтт заключил свою жену в объятия. Целовались они очень долго, пока их не застукал отец Мэтта. Тогда они и рассказали ему о пополнении семьи Хэддок еще как минимум на одного человека. Через месяц бойцы-пехотинцы, штурмовавшие Капитолий, водрузили знамя Британо-Российской империи на сожженное здание Сената. Война закончилась полной капитуляцией Европейской Федерации. Сразу после победы, мать вернулась. Благо она была вольнонаемной и могла свободно уволиться еще до объявления демобилизации. Тогда же ей рассказали про Астрид и про ребенка. Вот так и закончилась война для Мэтью Хэддока и Астрид Хэддок, бывшей Хофферсон.