Сocktail Fest: Rotkappchen

Goldfinger – Stalker

Кажется, у Чонина начинает развиваться мания преследования. В медицине данное расстройство именуют бредом, и Чонин более чем согласен с этим определением. Ибо ну правда бред же! У него никогда не наблюдалось каких-либо психических отклонений, расстройств или паранойи, и, он был уверен, что на пустом месте они не возникнут. Значит, за ним действительно кто-то следит. Но кто? И зачем? Чанёль, когда слышит душещипательную историю, разражается смехом, заявляя, что у Чонина появилась фанаточка-сталкер. И в первые пару дней тот даже готов в это поверить. Когда неизвестный постоянно следует за тобой, выведывает повседневные маршруты, любимые места для обеда и где можно просто пропустить по стаканчику после работы с друзьями, каждого из которых он тоже запоминает, записывает все твои привычки и жесты в блокнот памяти - это если не страшно, то как минимум неприятно. Но потом Чонин понимает, что не чувствует от взгляда, который прицепился к местечку между лопатками, никакой агрессии, ноль вожделения, ни грамма опасности, лишь живой интерес и абсолютно детское любопытство и желание открыть что-то новое для себя. К концу первой недели Чонин привыкает к тому, что за исключением своей квартиры - сталкеру, видимо, все же знакомо понятие какого-никакого личного пространства - он постоянно находится под прицелом чужого взора. На второй неделе для него становится делом принципа узнать, кто же за ним следит. Если до этого он все же слегка испуганно озирался по сторонам, то сейчас, подслеповато щурясь, вглядывается в лицо каждого прохожего в надежде в какой-то момент схватить своего преследователя за руку с победным кличем. Ровно через две недели после первого теоретического появления сталкера в толпе излишне часто начинает мелькать красная шапка. Абсолютно неуместная в начале июля. "Бинго!" - понимает Чонин. День за днем, во время каждого "случайного" столкновения у автобусной остановки, у выхода из метро, у кафе и магазинов Чонин пытается выцепить побольше деталей внешности и составить полноценную картинку своего преследователя, что не особо умело прячется за фонарными столбами, автоматами с газировкой и почтовыми ящиками. Пару вещей о нем он может сказать уже точно: это не какой-то престарелый извращенец и не двухметровый маньяк-насильник, хотя это было ясно сразу, потому что такой бы давно уж прижал в какой-нибудь темной подворотне, ходить которыми не брезгует Чонин, и это не девушка. Последний факт радует, наверное, больше первых. Все-таки мужику, какой бы комплекции он ни был, можно врезать по лицу или по яйцам - чего извращенца жалеть - а вот поднять руку на представительницу прекрасного пола Чонину не позволит воспитание, даже если она будет двинутой на всю голову. Но нет, его сталкер - высокий худосочный парнишка, которого в случае неадекватности Чонин свернет на раз-два. К сожалению, лицо разглядеть не удается уже который день - парень вроде и не особо его прячет, на нем нет очков на пол лица и маски, но эта чертова красная шапка постоянно отвлекает внимание, и все черты расплываются и ускользают от взгляда Чонин. Чанёль говорит, что он помешался и уже сам ничуть не лучше своего сталкера, Чонин отвечает, что Красная Шапочка просто зря выбрала своей жертвой Серого волка. А потом, как и обычно в периоды жизни, когда грозит произойти что-то интересное, Чонина заваливает работой. У него нет времени, чтобы даже нормально сходить пообедать, приходится обходиться пресными сэндвичами и паршивым кофе из автоматов, а время, проводимое за разгребанием документации, грозит переползти за отметку восемнадцать часов в сутки. Но каждое утро он неизменно видит в районе остановки свою Красную Шапочку, и это - единственное, что заставляет выдавить из себя какое-то подобие улыбки. Чонин на грани того, чтобы выброситься из окна шестого этажа или перерезать себе глотку бумагой, когда в дверь его кабинета неуверенно стучат. Это немного странно для их места работы особенно в период заполнения квартальных отчетов, когда все, как сумасшедшие, носятся по кабинетам друг друга, собирая нужные документы и подписи, забив на все правила приличия. Стук повторяется, и Чонину приходится оторваться от размышлений, выдержат ли люстра и шнурок удлинителя его вес. - Войдите. - Добрый день. Вы - Ким Чонин? - в проеме двери показывается светловолосая макушка. - С утра, вроде, был, - и это даже не сарказм, Чонин уже совсем не уверен, что он - это действительно он, и существует ли он вообще. - Для вас посылка. Парень проходит в кабинет, и на пару секунд в Чонине возрождается жажда жизни. Курьер красив, как Бог, и полностью попадает под категорию "хочу его в своей постели". Только у Чонина нет сил даже на легкий флирт, что уж говорить о любовных утехах. Поэтому он грустно расписывается на подсунутых ему бумажках и с безграничной печалью в глазах отпускает свою голубую мечту. Парень кланяется, чуть улыбается уголками губ на прощание - кажется, в груди у Чонина распускаются цветы сирени - и действительно разворачивается, чтобы уйти. Но у самой двери молния и до того полу расстегнутого рюкзака разъезжается совсем, и оттуда вываливается куча бумажных пакетов вперемешку с какими-то личными вещами. - Я помогу, - Чонин с трудом поднимается со своего места, на самом деле преисполненный счастья, что может еще несколько мгновений лицезреть сие совершенство. - Н-нет, спасибо, я справлюсь сам, - парень волнуется, это заметно по его дрожащему голосу и трясущимся рукам, а на лице выступают красные пятна смущения. Чонин не успевает сделать и пары шагов, когда курьер неаккуратно сгребает все вещи обратно в рюкзак, застегивает его наглухо и, снова поклонившись, пулей вылетает из кабинета. Зато Чонин успевает заметить деталь, которую парнишка так отчаянно пытался спрятать, из-за которой, очевидно, и нервничал столь сильно. Красную шапку. Такую неуместную в середине июля. Чонин тут же бросается следом. Конечно, он не надеется догнать своего обретшего лицо сталкера - если бы он выглянул в окно, то увидел бы, как тот в панике выбегает из здания, садится на скутер и уезжает в неизвестном направлении. Сейчас Чонина больше волнует последняя недостающая мелочь. - У нас ведь...каждый приходящий...должен отметиться...в журнале? - Чонин резко тормозит у пропускного пункта, тяжело дыша и обливаясь потом. - Д-да, - женщина за стойкой аж отшатывается от неожиданности. - Курьер...сейчас ...имя... - Что? - Сейчас здесь был парень-курьер, блондин такой. Не могли бы вы сказать мне его имя? - Чонин делает глубокий вдох и выдает наконец-таки адекватную фразу. - Зачем вам, господин Ким? - женщина пытливо щурится, уже продумывая в голове сюжет, достойный сопливой мелодрамы, который можно превратить в отличную сплетню из разряда тех, которыми делятся во время перекура. - Пожалуйста, скажите мне, - Чонин смотрит умоляющим щенячьим взглядом, история в голове вахтерши приобретает завершающие штрихи, и она лезет за журналом с понимающей улыбкой. - О Сехун. - Спасибо вам! - Чонин хватает ее ладони в свои, целует от избытка чувств и, окрыленный счастьем, порхает обратно в свой кабинет. Впервые за довольно продолжительное время в конце рабочего дня Чонин откидывается на спинку стула, сверкая белозубой улыбкой, абсолютно удовлетворенный. Пусть отчеты были благополучно посланы в жопу, зато у него теперь есть четкое представление о своем преследователе - спасибо достаточно подробным профайлам в соцсетях. И у Чонина есть только две вещи, которые он, пожалуй, хочет сказать в сложившейся ситуации: "а теперь, О Сехун, мы с тобой немножко поиграем" и "кажется, я хочу жениться на своем сталкере". Ким Чонин никогда, вот ни разу в жизни просто не стоял с утра перед шкафом, скептически оглядывая его содержимое, скрупулезно пытаясь выбрать, что ему надеть. Во-первых, отсутствие дресс-кода на работе дает возможность прийти в офис в первых вывалившихся из шкафа вещах, во-вторых, то, что он видит каждое утро в зеркале, позволяет вообще не задумываться о таких мелочах, как одежда, в-третьих, хоть Чонин и старается не мыслить стереотипами, но это все же как-то по-девчачьи. Но уж слишком сильно хочется лицезреть попытку Сехуна убиться головой о столб, за которым он вечно пытается спрятаться, как только он увидит сегодня Чонина. Только, кажется, сам Чонин пробьет лбом стену гораздо раньше их встречи. И в итоге он кривляется перед зеркалом в разных нарядах столько, что времени на сборы не остается совсем и, чтобы не опоздать на работу, приходится бежать в легкой вязки бежевом свитере и простых джинсах, что сам Чонин не считает хотя бы мало-мальски сексуальным. А вот Сехун оценивает по достоинству и сползает по фонарному столбу чем-то полубессознательным и желеобразным. Самодовольная ухмылка не сходит с лица Чонина вплоть до самого офиса. А оказавшись в своем кабинете, стойко проигнорировав заинтересованные шепотки персонала и взгляды, направленные на него, Чонин достает из ящика стола бинокль, что валялся там со времен его предшественника на должности, и тут так удачно пригодился. Он пытается высмотреть на улице своего преследователя, каждой клеточкой тела уверенный, что тот еще не уехал, и находит его на противоположной стороне улицы за столиком небольшого летнего кафе. Тоже с биноклем в руках. Секундная пауза. Сехун убирает прибор от глаз, цветом лица сливается со своей шапкой и падает мордой в стол. Чонин истерически смеется так, что слышно на весь этаж, и шепотки работников на тему того, что, кажется, их босс влюбился, дополняются многозначительным "и свихнулся". Рядом со зданием их фирмы есть баскетбольное поле, на котором сотрудники изредка устраивают товарищеские матчи. Официально - чтобы наладить отношения в коллективе, по факту - тупо выпустить пар, чтобы в периоды особой напряженки не переубивать персонал и не послать прямым текстом начальство в долгое эротическое путешествие. Возвращаясь вечером с работы, Чонин понимает, что это может стать его очередным маленьким оружием. Пара дней уходит на то, чтобы довести отчеты до стадии, когда все вроде готово, но мы лучше еще с недельку покормим руководство "завтраками", и сагитировать народ на игру. И вот, Чонин стоит в специально купленной для такого случая майке на пару размеров больше, чтобы во время движения взору затаившегося в кустах, но продолжающего сверкать своей красной шапкой, парня открывалось как можно больше тела, и раздает последние указания своей команде, сам занимая позицию атакующего защитника. Игра проходит довольно вяло, кому-то не хватает роста, кому-то сноровки и меткости, Чонин, когда-то игравший за университетскую команду, давно бы заскучал, если б его целью было все же получить от игры хоть какое-то удовольствие. Но он ждет окончания матча и тогда показательно стягивает с себя пропитанную потом майку. И - ой! - кажется, в кустах кто-то давится своим обожаемым баббл ти. Следующим пунктом в плане Ким Чонина стоит, собственно, столкновение лицом к лицу. И, поскольку чертов О Сехун не предпринимает никаких попыток приблизиться, хотя до него давно уже должно было дойти, что его раскрыли целиком и полностью, инициативу снова придется проявлять Чонину. Только вот Сехун оказывается не только сталкером, но еще и ссыклом. Потому что каждый раз, стоит Чонину сделать хоть шаг в его направлении, это поганец сбегает. Чонин пытается выходить из дома позже, когда парень теоретически должен уже стоять на своем посту, и поймать его со спины, но накачанная и воистину прекрасная пятая точка Сехуна каждый раз чует опасность, и ему удается с премилым писком скрыться раньше, чем Чонин успевает хотя бы что-нибудь сказать. Это бесит. И выматывает. Все заготовленные пикаперские фразочки из разряда "ты можешь продолжать следить за мной из моей постели, поверь, оттуда гораздо лучший вид" спускаются в утиль, Чонину хочется уже просто схватить за руку, переплетая пальцы и с усталой улыбкой сказать банальное "привет". В пятницу в бар Чонин идет прежде всего изнуренный работой и этой нескончаемый погоней, и только в помещении уже понимает, что его преследователь занимает место на другом конце барной стойки, пряча лицо за листами меню. Это отличный шанс, и пикапер внутри него буквально восстает из мертвых. Чонин долго изучает список предлагаемых заведением коктейлей, но потом бросает это дело и подзывает к себе бармена. - У вас есть красный абсент? - бартендер тянется к стойке с алкоголем и показывает бутылку с плещущейся на дне жидкостью. - Грамм тридцать, не больше. - Достаточно. Можешь сделать коктейль не из меню? И еще...не найдется листка и ручки? Чонин с любопытством наблюдает, как парень ставит перед Сехуном шот и легонько постукивает по меню, призывая убрать его. Сехун колеблется, но, тяжело вздохнув напоследок, откладывает листки. Бармен без слов протягивает ему записку, и Чонин видит, как бежит взгляд Сехуна по аккуратно выведенным на обычной салфетке словам. "Сейчас Красная Шапочка выпьет свой именной коктейль, и через пятнадцать минут Серый волк может делать с ней все, что захочет". Сехун краснеет, премило поджимает губы, мечет молнии из глаз в сторону Чонина, что с улыбкой салютует ему простой бутылкой пива, и выпивает коктейль чисто из принципа, с громким стуком ставя пустой шот на деревянную стойку. Время засекает даже бармен. Чонин хищно скалится, когда Сехун поднимается со своего места и движется в его сторону, но абсолютно не готов к тому, что он заворачивает к выходу и уже у дверей с невиннейшей улыбкой произносит: - Спасибо за коктейль, - челюсть Чонина падает на пол одновременно с хлопком двери. - Ты это так и оставишь? - если бы не голос бармена, то сидеть бы Чонину и сидеть, переваривая такую подставу со стороны Сехуна. - Ну уж нет. Сегодня ему не уйти, - говорит он больше сам себе, расплачивается, не глядя, и выбегает следом за Сехуном. Фигура в красной шапке виднеется где-то впереди восседающей на своем скутере, готовясь отъехать. - А ну стоять! - орет Чонин на всю улицу, и Сехун испуганно дергается прежде, чем стартануть. Чонин не теряется. Бежит следом очертя голову. А в голове почему-то ржет Чанёль. Чонин ловко преодолевает все преграды, будто их не существует. Он бывший спортсмен, его глаза в данный момент не видят ничего, кроме будущего трофея. И это не играет ему на руку. Перескакивая через очередной пожарный гидрант, одной ногой отталкиваясь от него же, чтобы прыгнуть подальше, Чонин не замечает довольно низко висящего на столбе дорожного знака... Сехун тут же тормозит, услышав позади себя громкий звук удара и последовавший за ним мат. Чонин сидит на земле, закрывая рукой глаз. Скутер оставляется у обочины, и Сехун кидается к парню, проклиная себя за свой нелепый страх, из-за которого пострадал небезразличный ему человек. - Ты в порядке? - Хрена с два, - рыкает Чонин. - Не ори, - Сехун удивительно строг и сосредоточен. - Убери руки от лица, я посмотрю, - Чонин внезапно для себя подчиняется этому приказному тону. Сехун сжимает пальцами его подбородок, поворачивая лицо на свет фонаря, оценивает пристальным взглядом степень повреждений, хочет прощупать, но все же не касается, дабы не причинить большую боль. В общем, Сехун оказывается неожиданно близко, и Чонин нервно сглатывает. - Крови нет, небольшая ссадина только на брови, но синяк, скорее всего будет. Вернемся в бар, нужно приложить лед, - он помогает Чонину подняться и закидывает его руку себе на плечо, сам поддерживая за талию. - Голова не кружится? - Чонин отрицательно мотает головой, но на Сехуна опирается почти всем весом, просто чтобы не упускать момент. Они не успели далеко уехать, и призывно мигающую вывеску бара можно увидеть даже отсюда, так что доходят быстро. Бармен, до того со скучающим видом листавший что-то на телефоне, поднимает на них взгляд, тут же загорающийся интересом. - Серый волк облажался? - он сам достает из-под стойки чистое полотенце и подходит к ледогенератору, заметив опухшие и покрасневшие бровь со скулой. - Серого волка контузило, - недовольно бурчит Чонин, мешком падая за один из столиков. - Это ты его так? - удивленно поднимает брови бармен, передавая лед Сехуну. - Нет. Это его так дорожный знак. - Ты точно облажался, чувак, - смеется парень. - Еще одно упоминание об этом, и больно тут будет не мне одному, - бармен тут же поднимает руки, показывая, что сдается, а Сехун со смешком протягивает Чонину лед. Жаль, что не сам прикладывает. - Кофе? - напоследок спрашивает парень, прежде чем отстать от странной парочки. - Да, пожалуйста. Мне американо с теплым молоком, а ему лучше зеленый чай. Сехун, наконец, полностью поворачивается к Чонину и мгновенно теряет все свое спокойствие, вновь краснея, потому что тот смотрит на него неотрывно. - Что-то не так? - он тушуется и неловко мнет в руках взятую салфетку. - Ты не сбегаешь от меня. - Для тебя это попадает в категорию "не так"? - Непривычно пока, у меня каждая мышца напряжена в готовности снова бежать за тобой. Но, надеюсь, теперь то, что ты рядом, станет нормой, - Чонин однобоко улыбается, и Сехуну удается немного расслабиться. - Мы ведь месяц уже играем в эти глупые "Кошки-мышки". Почему было не познакомиться как-нибудь по-простому? - Я довольно стеснителен, - чашка с кофе ходит ходуном в его руках, но он уже хотя бы перестал краснеть после каждого слова Чонина, что определенно прогресс, - и мне тяжело даются знакомства. Да и я вполне был доволен тем, что могу наблюдать за тобой издалека. - Мне кажется, следя за человеком, не надевают на себя что-то, столь привлекающее внимание, - Чонин крутит пальцами свободной руки злосчастную красную шапку, которую Сехун снял, как только они сели за столик. - Ну...мне же удалось его привлечь, - Сехун поднимает на него свои невозможные глаза с улыбкой где-то в самых их уголках. Так. И кто из них все же - Красная Шапочка, а кто - Серый волк, если тут оказывается, что некоторые типа излишне застенчивые личности совершали все свои действия вполне осознанно, возбуждая все больший интерес? - Синяк уже набирает цвет, - Чонин пропускает момент, когда Сехун осторожно отводит от глаза его руку и кончиками пальцев ощупывает ушиб. - Боже, и как мне домой ехать в таком виде? - театрально сокрушается Чонин, но бывший сталкер воспринимает все это слишком буквально и все так же бережно натягивает на него свою шапку, скрывая тканью подбитый глаз. Чонин неуверенно и с каким-то трепетом касается кричащей расцветки трикотажа, а после громко смеется. - Ну, и насколько глупо я выгляжу теперь? - На самом деле, вполне мило. - Ребят, простите, но мы закрываемся, - почти с натуральным сожалением говорит им бармен. Они рассчитываются за почти нетронутые напитки и выходят на улицу. - Я бы подвез тебя, но... - Сехун кивает куда-то в сторону видавшего виды скутера, который явно не готов к тому, что на нем будут ехать два взрослых парня. - Не маленький - сам доберусь. К тому же, метро еще ходит. - Голова точно не кружится? Может, такси вызвать? - Ты прелесть. Ты знаешь об этом? - Нет. Но допускаю такую мысль, - Сехун, наконец окончательно отбрасывает свое смущение. - Тебе нужно идти. Если ты действительно хочешь успеть на метро. - Хорошо, - кивает Чонин, но не делает и шага. В голове судорожно перебираются варианты, как попрощаться с Сехуном, но тот оказывается быстрее него. Сехун натягивает на Чонина шапку до самого носа и мягко целует. Прикосновение длится всего пару секунд, а потом слышится шум быстрых шагов, уже глухой звук заводимого мотора и скрип покрышек по асфальту. Чонин дает ему спокойно уехать, зная, что завтра Сехун точно так же, как и обычно, будет поджидать его на остановке, но больше не скрываясь за столбами, и только потом поднимает шапку с глаз. Бармен выходит из заведения последним, закрывая его на ключ, и видит своего недавнего посетителя, замершего посреди улицы с невменяемой улыбкой. А Чонин все еще чувствует на губах легкое послевкусие граната. И кажется, он правда хочет жениться на своем сталкере. А еще, кажется, Чанёль окончательно окрестит его больным на голову. И все же умрет от смеха.