***
Ничего особенно интересного в квартире Морана Джон не нашел. Он подумал, что Шерлок, наверно, по одному кухонному шкафчику бы понял все о жизни Себастьяна. Но он так не умел. Мысли о Шерлоке напомнили, что пора и честь знать. А также, — что нужно быть вдвойне, втройне осторожным. Он не верил, что, узнав, детектив не сдаст его на опыты. А то и сам возьмется их проводить. С такими мыслями он поехал на Бейкер-стрит, молясь, чтобы Холмса не было дома.***
Себастьян и с места не сдвинулся после слов Джима, если он так сделает, то врач увидит и поймет, что за раны, а значит, возникнет вопрос, откуда они появились. Так легко он не собирался подставляться. Прислонившись здоровым плечом к стене, тигр остался ждать Мориарти. В любом случае скажет, что уже все. Перевязка от крови на рубашке не избавит. Узнав у врача, что его помощник к нему не заходил, и закончив со своей повязкой, Джеймс вышел. Он не стал ничего говорить Себастьяну. Ясно было, что оба они знали о мотивах друг друга. Но теперь Мориарти было интересно, что именно так скрывал тигр. В планах Джеймса было помотать его по мелким делам весь день и посмотреть на реакцию. — Заедем в офис, — проинформировал он, направляясь к лифту, — потом посмотрим по текущим делам. — Ты меня с телохранителем не спутал? — мрачно буркнул Себастьян, но за Джимом последовал. Он прикладывал все свои усилия, чтобы держаться в форме. Хорошо, что он взял с собой обезболивающие, хотя они тут как слону дробина, нужно что-то более серьезное. Этого у него не было, и добыть, шатаясь с боссом, было просто невозможно. День длился как в замедленной съемке, Себастьяну становилось все сложнее сохранять спокойное лицо и прямую спину. Хотелось стать тигром и найти место для сна. Усталость превращалась в сонливость, а раны — в давящую тупую вечную боль. В офисе Моран добыл кофе, чтобы взбодриться и запить им обезболивающие. Тигр терпеть не мог эту химию, но сейчас ему нужно было как-то продержаться. Мориарти вел себя так, словно не замечал, как Моран мучается. Ему самому, получившему хорошую долю обезболивающего, ничего не стоило мучить Себастьяна. Наступил вечер, когда он сказал водителю ехать к дому, но и тут не дал снайперу отмашку. — Вчера мы мило побеседовали с тем типом, что стрелял в меня. Сегодня я нашёл, кто за этим стоит. Для тебя будет задание по прямому профилю, — мило улыбнулся он, сидя в машине рядом с Себастьяном. Себастьяну хотелось удавить Джима на месте. Скрипнув зубами, он посмотрел на босса. — Как прикажете. У вас есть информация, где он находится? Он говорил спокойно, стараясь ничем не выдавать своего состояния. Себастьян не представлял, как выполнит поручение, он даже не знал, как ему удается все еще стоять на ногах. Но он сам не стал ничего говорить Джиму, значит, придется терпеть и делать вид, что все нормально. Моран был горд и упрям, решив держать все в тайне, он не отступал от этого плана. — Есть, — Джим кивнул, кинув на Морана взгляд, он, чуть погодя, отвернулся, — он сегодня прилетает в Лондон. Думаю, что ночью можно будет застать его у себя. Я раздобыл планы здания и его квартиры. Поднимайся, посмотришь. Джеймс вызвал лифт. Стоя внутри, видел в зеркале бескровное лицо Морана с поджатыми губами, но успешно делал вид, что не замечал это. Пропустив Себастьяна в кабинет, он подвинул ему стул. — Садись. — И словно случайно задел его плечо, наклоняясь, чтобы подвинуть ноутбук. Каждый шаг давался с трудом, но Себастьян решил, что остановится, только если упадет, а до этого он будет держаться. Моран, мрачнея, сел в кресло, пододвигая к нему ноутбук, Мориарти умудрился зацепить прокушенное плечо. Себастьяну показалось, что от боли у него искры из глаз брызнули. Стиснув зубы, он постарался сфокусировать взгляд на картинке на ноутбуке. — Отлично. Можете не сомневаться, до утра он не доживет, — твердо произнес Себастьян. — Я могу идти? В его голове пронеслось, что он с вероятностью тоже может не дотянуть. Он старался запомнить всю нужную информацию, ему нужно было выполнить поручение, это было важнее всего. Джеймс присел на стол, внимательно глядя на Себастьяна. — Ты переоцениваешь свои силы, — произнёс он наконец. — Мне не выгодно, чтобы тебя убили. Иди домой. Я отдам это задание другому. — Он закрыл ноутбук и прошёл к своему стулу. — Можешь идти. Себастьян стиснул зубы, как раз это он и опасался услышать. — Вы считаете меня слишком слабым для этого поручения? Ему бы радоваться, что вот она, долгожданная возможность прийти в себя хотя бы частично, но гордость проснулась в самый неподходящий момент и не позволяла признать свою слабость. Моран поднялся с кресла, глядя в глаза Джима упрямо и почти с вызовом. — Переспать не повод перейти на «ты»? — усмехнулся Джим, поднимая на него взгляд. — Я считаю, что ты скоро свалишься. Это чревато. Твоё тупое упрямство тому причина или ещё что, мне, честно говоря, плевать, но лучше бы тебе было не пренебрегать предложенной мною медицинской помощью. Тогда бы не выглядел сейчас как труп. Себастьян пропустил мимо ушей слова про то, что они спали друг с другом, напоминание об этом больно резануло, хотя, казалось бы... — Для меня было бы куда более чревато воспользоваться ею. И упрямство тут не при чем, — ответил Моран. — Представьте, что я бы потерял контроль над собой, от боли хотя бы, и как отреагирует врач, даже если бы я просто зарычал? В мои планы не входит заявлять кому-то еще, что я зверь. — Могу предложить свою помощь, — Джим пожал плечами. — Если не боишься, конечно. Он встретил его прямой взгляд и усмехнулся. — Твоё упрямство показывает, что ты что-то скрываешь. И начинаю думать, что именно. Вряд ли это царапины какой-нибудь горячей кошечки. — Я не боюсь, хотя и не хочется в очередной раз стать участником развода на яд или еще что-то в таком же духе, — мрачно отозвался Себастьян. — Лучше уж я сам, по крайней мере, сам себе я вредить не стану. Да, после того откровения Джима доверие скатилось до нуля и старательно копало ход сквозь плинтус. В этом вопросе зверь всегда был категоричен. Хотя то, как он будет обрабатывать раны на спине, оставалось большим вопросом. — Если я больше не нужен, то, пожалуй, отправлюсь и правда домой. Себастьян развернулся в сторону двери, резкое движение отозвалось болью и всполохами перед глазами, но Моран только сильнее стиснул зубы, понадеявшись, что стоит достаточно прямо. — Иди, — Джеймс проводил его взглядом до двери и уткнулся в телефон. За Мораном должны были проследить. Джеймс приказал им держаться подальше. На всякий случай. Хотя вряд ли он был в таком состоянии, чтобы заметить слежку, а Джеймс чуял, что что-то не так. Да и если свалится на полдороги — подберут.***
Вернувшись домой, Джон наткнулся на сидевшего в гостиной Шерлока. — Ты долго, — детектив даже не отвлекся от ноутбука. — Я просил подать телефон. Джон опешил. — Меня же... Неважно. Где твой телефон? Он нашелся на тумбочке. В метре от сидящего детектива. Джон выдохнул и протянул ему трубку. Шерлок положил телефон возле себя и, кажется, потерял ко всему интерес. Джон облегченно выдохнул. Прихрамывая, поднялся к себе. Душ, пара таблеток хорошего обезболивающего, дневной сон. К вечеру он проснулся как новенький. Проснулся и вспомнил о Моране. Тот ушел по работе. С ранением, которое вряд ли затянулось за ночь. Джон не мог не беспокоиться. Он надеялся только, что это врачебная этика и все. Но, собравшись, пошел к квартире тигра.***
Себастьян только в лифте позволил себе тихо застонать от боли, опершись ладонью в стену. А ведь нужно было еще поймать машину и добраться домой. Скорей бы уже... В машине он снова сидел так, словно проглотил шест. Благо куртка у него была темной, и даже если пятна крови проступят, то это не будет бросаться в глаза. Все равно было уже темно. Тигр из последних сил цеплялся за сознание, он почти на ощупь открыл дверь квартиры и только успел захлопнуть ее за собой, как буквально сразу стал тигром. Он часто и тяжело дышал, в голове билась мысль про аптечку в ванной, но рухнул буквально в шаге от двери в ванную. Себастьян надеялся, что Джон остался тут, но увы, а значит, он мог надеяться только на регенерацию. Зверь закрыл глаза, проваливаясь в беспокойное забытье. Инстинкт говорил не терять бдительности, но сил совсем не было, чтобы на что-то реагировать.***
Джон позвонил в дверь один раз, другой, Моран не открывал. Хотя он отчётливо чуял его запах. И запах крови. Было тёмно, а Джон беспокоился. Ломать дверь — слишком шумно. Что же делать?.. Вспомнив, как они бегали по крышам, он сбежал по лестнице вниз, Моран жил не очень высоко. Льву не составило труда запрыгнуть на стоящий под окном автомобиль, а потом, под звуки сигнализации, на балкон. Дверь была закрыта, но окно — нет. С трудом протиснувшись, Джон оказался в квартире и бросился в коридор. — Твою мать, я ж не зоолог! — о тигра он почти споткнулся. Притащив из ванной аптечку, Джон опустился на пол возле зверя, решив сделать, что может. Звук сигнализации выдернул тигра в реальный мир, но он никак не мог понять, в чем дело, уши тигра дергались, ловя малейший звук опасности. Чьи-то шаги, и в нос ударил знакомый запах. Голос он слышал словно сквозь вату, да, отрубившись, он так и остался тигром, потому что в таком состоянии принимаешь свой настоящий облик, а его облик — это зверь. Себастьян попытался снова стать человеком. Из горла вырвался хриплый стон боли, но ему удалось окончательно стать человеком. — Джон?.. Как? — с трудом прохрипел он. — Спасибо... — до него наконец дошло, в чем дело. Сил не было, даже чтобы встать, каждое движение причиняло невыносимую боль. — Ты идиот? Какого хрена нужно было доводить себя до такого состояния? — у Джона слов не хватало, чтобы высказать тигру все, что он о нем думает. Но об этом поразмыслить он найдет время. — Давай, вставай... Что ты на полу разлегся... — Взвалив Себастьяна на себя, Джон дотащил его до кровати. Стянул куртку, разорвал когтями футболку, впервые допустив частичную трансформацию и так и не поняв этого. Плечо у Морана было воспалено и кровоточило. Джон понюхал рану, нет, чисто, пока нагноения не было. — Прости, док, я не могу дать понять, что я слаб. От слабых всегда избавляются, — отстранено пробормотал Себастьян. — Не хочу... Как я иначе буду?.. Кажется, что от боли он плохо соображал, да и говорить ему было тяжело, каждое слово смешивалось с тихим рыком. Он попытался сесть, чтобы выпить воды, но в итоге ограничился тем, что приподнялся на локте. Ругаясь сквозь зубы на идиотов, которые не заботятся о себе, Джон принес из кухни воды и дал Себастьяну запить ею горсть таблеток: антибиотики, обезболивающее. Потом, сев на кровать, занялся раной. Вначале на плече, потом обработал спину. Закончив, он взглянул на Морана. Тот был в сознании. — Обращайся, — разрешил он. — Тебе ж так легче. — Легче... Так же, как тебе — человеком... Спасибо. Моран медленно перекинулся в тигра. На полосатой шкуре не было видно бинтов, зато на ней хорошо была заметно кровь. Тигр лежал, приоткрыв пасть, и тяжело дышал, он закрыл глаза, снова проваливаясь, но на этот раз в сон. Что и говорить, знающий человек, это лучше, чем самопалом, уверенность Джона успокаивала. Себастьян был действительно ему благодарен, он не знал, будет ли Джон ждать утра с ним или вернется домой, хотя надеялся, что тот будет рядом. Ведь спокойней, когда рядом с тобой врач, не так ли? Джон принес мокрую тряпку, осторожно стирая кровь с полосатой шкуры. Поставил на тумбочку графин с водой. При кровопотере должна быть сильная жажда. Никуда уходить он не собирался, совесть бы не позволила оставить раненного. Устроившись на кровати сбоку от тигра, он прилег, глядя в потолок и прислушиваясь к тяжелому дыханию рядом с собой. Пока оно оставалось размеренным, он позволил себе задремать. Тигр даже сквозь сон чувствовал чужое присутствие, но сейчас это скорее успокаивало, чем настораживало. Хотя обычно он бы тут же проснулся, привычка к одиночеству — звериный инстинкт зверя-одиночки. А теперь он был даже рад, что рядом кто-то есть, совершенно нелогично для него. Ночью тигра бил озноб, и он в полусне подполз к единственному источнику тепла рядом, по-хозяйски положив лапы на человека и утыкаясь мордой ему в шею. Снов Себастьяну не снилось, и это хорошо, сейчас нужен был именно спокойный сон без сновидений. Джон проснулся, как только его прижало к кровати. Спросоня он почти успел испугаться, но потом понял, что это тигр решил пообниматься. Чувствуя его дрожь, Джон постарался вытащить одеяло, что представляло довольно трудное дело, чуть ли не акробатический номер, с лежащим-то на нем зверем. Ерзая, пытаясь не разбудить, он вытащил одеяло и укрыл тигра. Понимание, что эта зверюга еще и человек, а они тут обнимаются, пришло внезапно и помешало погрузиться в сон. Джон скосил глаза на Себастьяна. Наверно, было бы еще страннее, если бы тот был человеком. А зверь и есть зверь.. Что взять... Теплое дыхание щекотало кожу на шее. Джон вздохнул, закатил глаза и постарался уснуть. Возня разбудила тигра, он мысленно улыбнулся попыткам укрыть его одеялом. Ему была приятна такая забота со стороны своего прежнего противника. Ночь медленно подходила к утру, когда тигр снова проснулся, сонно щурясь и тихо, низко урча. Человек спал, и зверь благодарно, почти игриво потерся мордой о его плечо. Самочувствие было намного лучше, и он высказал свою благодарность единственным известным способом — медленно и тщательно вылизывая лицо и шею человека. Себастьян мягко придерживал его лапой, скорее заявляя свои права, чем желая всерьез удержать или причинить вред. Джон попытался отмахнуться от шершавой мокрой тряпки, которой кто-то протирал его лицо. Но потом до него дошло, что это не тряпка. — Ну и что ты творишь? — проворчал он, приоткрывая глаза. Лев, к его удивлению, не проявлял никаких отрицательных реакций, мысленно довольно урча. А вот как человеку, Джону было неловко. Тигр облизнулся и, словно не слыша возмущений Джона, вернулся к своему делу, он не чувствовал в нем настоящего недовольства или возмущения льва, а значит, это можно игнорировать. Настроение Себастьяна было на порядок лучше, как и общее самочувствие. Раны, конечно никуда не делись, но успели неплохо подзажить. Ему бы и этот день отсидеться дома, будет почти как новый. Хотя прокушенное плечо будет еще долго заживать, но с этим легче мириться, когда нет других болевых факторов. Джону стало интересно, что бы тигр сделал, если бы он обернулся. Но он побоялся,что двух туш кровать не выдержит. Да и распределение сил станет другим, а тигру пока резкие движения противопоказаны. — Ну, хватит, — протянул он, борясь со смехом, и выставил вперед руку, мешая зверю продолжить. Вылизывания были среди животных показателем близости, чуть ли не интимности. Джон опять понял, что думает не о том. — Я хочу знать о твоем самочувствии, а говорить ты можешь, только будучи человеком. Зверь, мотнув головой, просто стал вылизывать вытянутую руку, он чувствовал, что Джон почти смеется, а значит, ему это все даже нравится, но человек снова все усложнял, скрывая это. Наконец, отстранившись, тигр стал человеком. — Вечно вы, люди, все усложняете, — хмыкнул он, садясь на кровати и кладя руку на живот Джону. — Благодаря тебе я чувствую себя намного лучше. Спина почти зажила. Пока проблема — это плечо, но оно тоже заживет. — Он подался вперед, заглядывая Джону в глаза. — А как себя чувствует твой лев? Джон приподнялся на локтях, глядя на Морана снизу вверх. Его человеческая ладонь была не легче, чем лапа зверя, только при этом Джон не чувствовал угрозы, скорее, прикосновение даже волновало. — Отлично чувствует, — Джон сощурился. Поведение его зверя было странным. Лев казался заинтересованным такой близостью. Тигр не был больше соперником. Они были стаей. И, как победителю, он отдал ему роль вожака. — Это хорошо, — задумчиво кивнул Себастьян. Задумавшись, он мягко поглаживал пальцами кожу, чувствуя чужое тепло. Его успокаивало присутствие Джона, он чувствовал интерес, исходивший от него. Скорее всего, это было интересом зверя, но они оба — одно и тоже существо. Значит, это и интерес человека? Что он тогда вкладывает в него? — Вам не стоит конфликтовать, вместе вы будете сильнее, — Себастьян улыбнулся Джону. — Слушай его, и он будет слушать тебя, защищать. Тут все просто. Как ты к нему относишься, так и он будет относиться к тебе. Согласись, лучше жить в мире с самим собой. Джон поймал его руку, сжимая запястье, на его взгляд, все шло куда-то не в ту сторону. — Соглашусь, — произнес он, внимательно и напряженно глядя на Морана. — Только вот это мешает социализации. Ты — яркий пример. Я хорошо отношусь к льву, но на деле нам обоим было бы спокойней, если бы мы были отдельными... существами. Как человек, я ему только мешаю. Тигр вопросительно изогнул бровь, он не понимал, что Джону не нравится, но руку выдирать не стал. — Возможно, и было бы легче, но вы неразделимы, а значит, нужно жить, считаясь с этим. Так же, как и я, оказавшись отрезанным от своего мира, учусь жить среди людей. Себастьян никак не мог понять, почему Джон напряжен, никакой угрозы не было, но тот словно был настороже. Причем, похоже, что только человек. — Расслабься, Джон, ты напряжен как струна. Видишь же, что я не враг тебе, — мягко произнес он. — Но и дружеским это положение не назовешь, — Джон вздохнул, пытаясь и вправду расслабиться. Подумаешь, лежат в одной кровати. Они уже вторую ночь ночуют рядом. Что такого? Он чувствовал себя странно рядом с Себастьяном. И самое странное, что не мог понять причину. Просто что-то держало в напряжении. — Почему не назовешь? — Себастьян изогнул бровь. — Что не так, на твой взгляд? — он изучающе смотрел на Джона, думая, что он упустил из вида. — Я не чувствую напряжения и недовольства твоего зверя, но ты все равно напряжен. Не понимаю, что не так? В каком-то порыве Себастьян коснулся пальцами щеки Джона, провел линию до шеи, чувствуя под пальцами биение чужого пульса. Его всегда это завораживало, особенно те секунды, что разделяли до того момента, как он, вцепившись в горло, обрывал это биение. Тигр тогда чувствовал, как быстрее бился пульс, прежде чем он разорвет плоть. Себастьян наклонился над Джоном, его зрачки сузились, становясь кошачьими глазами. — Потому что ты меня трогаешь, — тихо произнес Джон, надеясь, что больше объяснять не придется. Не вдалбливать же в голову тигра, что подобные прикосновения, особенно с учетом всего прочего антуража, приобретали явственно сексуальный подтекст. Вот черт, пронеслось в голове Джона, попал... Ощутив пальцы на горле, он и сам почувствовал, как забилось сердце. Моран выглядел сейчас не меньшим хищником, чем в своем истинном обличие. Да и мысль о том, что перед ним людоед, неудачно всплыла. Джон, наверно, в первый раз порадовался, что он не человек. — Что плохого в том, что я тебя касаюсь? Люди постоянно так делают, но не возмущаются же каждый раз, — тигр наклонил голову набок, изучающе глядя на Джона. — Разве тебе неприятно? Или боишься, что я перегрызу тебе горло? — Себастьян ухмыльнулся. — Можешь не волноваться по этому поводу. Это не входит в мои планы. Тигр с интересом разглядывал Джона, человек был ему интересен, он не совсем понимал, почему и в каком контексте, но ему явно нравилось ощущать его присутствие рядом с собой. — Но не в постели же! — Джон даже покраснел. Глупый кот, нихрена не понимающий в людях. Жрать их — дело нехитрое, не то что жить с ними. Жить как они. — Моран, у меня закрадываются подозрения, что в твоих планах действительно совсем не жрать меня. — Джон решил перейти в наступление, надеясь, что так заставит тигра смутиться и уйти. — Я, вообще-то, не гей. — Почему? Ты же не можешь лежать на ковре, тебе там слишком жестко, — фыркнул Себастьян. Впрочем, Джон наконец объяснил, что его так напрягало, и он явно хотел этим смутить или просто отвадить, но тигра так просто не проймешь. А смущенный Джон выглядел весьма... интересно. — А ты пробовал? — хмыкнул Себастьян, не сдвинувшись даже на сантиметр в сторону и тем более не смутившись. Для него желание — это желание, и почему из-за этого нужно смущаться? А если желание взаимно, то это и вовсе глупо. — Нет и не планирую, — Джон завозился, отодвигаясь. Он удивлялся, почему лев, обычно реагирующий на угрозу, тут молчал. А если попытаться его увидеть внутренним взором, так и вовсе расслабленно лежал на солнцепеке, чуть подергивая кисточкой хвоста, дескать, ваши человеческие дела меня совсем не интересуют. Джон подумал, что, даже обернувшись, он вряд ли смог бы заставить его даже зарычать. — Ты опять все усложняешь, — покачал головой тигр. — Планируешь или нет... А если захочется, что тогда, будешь игнорировать? Почему тебя это так напрягает? Я же сказал, что не собираюсь причинять тебе вред. Себастьян перенес свой вес, сильнее опираясь на Джона, давая понять, что так просто не отпустит его. Было бы легче удержать зверем, но разговаривать будет сложно. Джон тихо и угрожающе зарычал. Моран давил, причем не только физически, но и морально. — Если захочется, то я тебе скажу, — произнес он, рывком садясь на кровати. Диалог оставлял странный осадок. Вроде бы Джон был зол, но было что-то, кроме этого, от чего он упорно отмахивался и планировал делать так и дальше. Себастьян, улыбнувшись, отстранился, не потому, что его впечатлили слова Джона, но его порадовало то, как тот воспользовался своим зверем. — Видишь, симбиоз лучше конфликта, — хмыкнул он. — Ладно, пойдем завтракать, не знаю, как ты, а я со вчерашнего утра ничего, кроме кофе, и не жрал. Моран потянулся, вставая с кровати, но тут же зашипел от боли, все-таки он еще не восстановился. На пол опустился уже тигр и, что-то рыча себе под нос, направился на кухню. — Что, в холодильнике завалялась человечинка? — поддел Джон, вставая с кровати и одеваясь. Он подумал, что, раз Морану получше, нужно бы домой возвращаться. А то Шерлок вряд ли пропустит его длительное отсутствие. Он прошел в кухню, обходя тигра, поставил на плиту чайник. Нужно было пить кофе и честь знать. — Как врач, тебе рекомендую сегодня остаться дома, — произнес он, поворачиваясь. — А то пустишь коту под хвост все мои усилия. Вчера вечером я думал, ты помрешь тут... Себастьяну пришлось снова стать человеком, чтобы нормально говорить. — Я и сам думал, что сдохну, — пробормотал он. — Этот гребаный садист спецом весь день таскал меня с собой, словно я его телохранитель, — скривился Моран. — Надеюсь, что сегодня мне не придется снова изображать из себя няньку. Тигр внимательно посмотрел на Джона. — Интересно, а если бы я сказал, что и правда человечина в холодильнике лежит, как бы ты тогда отреагировал? — Выкинул бы, — Джон вытащил две кружки и поставил их на стол. — Не при мне. Я все же человек, пусть и наполовину. Мне противно понимать, что ты воспринимаешь людей на одном уровне с коровами и свиньями. Чайная ложечка звякнула о стенку кружки, когда Джон насыпал по две ложки кофе. — На кого ж ты работаешь, — хмыкнул он, — неужели так дорожишь работой? Я думал, что ты не позволишь, чтобы тобой помыкала... еда. — Интересный ты человек, Джон, говоришь, что неприятно, когда при тебе я воспринимаю людей как корову или свинью, но при этом сам же так людей и называешь, — хмыкнул Себастьян, глядя на Джона. — Не обижайся, но я не скажу, кто он, как говорится, меньше знаешь, лучше спишь, — тигр задумчиво нахмурился. — Не знаю, на самом деле... Он мне помог, когда я был ранен, и он знает, кто я. Его это не пугает, и меня заинтересовало, почему. Реакция людей всегда одинакова, а тут... Хотя иногда мне и правда хочется его прибить и сожрать, заодно хоть пулю не огребу, если совсем достанет, чтобы послать его. Да и потом, что я буду делать, найти нового нанимателя не так и просто даже на одиночный заказ, а мирная жизнь не для меня. — Я их так не называю и я их не ем, — отозвался Джон. Лев тоже не понимал такую щепетильность. Мясо это и есть мясо. Какая разница, что оно делало при жизни. Конечно, он бы не стал нарочно охотиться исключительно на людей, но если бы стоял выбор между человечиной и голодной смертью... Джон помрачнел, прислушиваясь к этим мыслям. — Удивительно, где ты откопал такого психа, — буркнул он. — Если бы он был нормальным, вряд ли бы отреагировал спокойно. Так что я бы тоже беспокоился о возможности поймать пулю просто так... Он глотнул кофе, поморщился от горького вкуса, но допил одним глотком. — Не поверишь — в окно забрался, — хмыкнул Себастьян. — Тигром. А потом перекинулся. Он побледнел, но даже не пикнул. Он наблюдал за Джоном, тот явно все еще был напряжен. — Мне пора. После обеда собеседование... — Джон перебрал в воздухе пальцами, проверяя травмированную руку. — Не военный врач, конечно, но зато деньги. — Удачи на собеседовании. Надеюсь, что это будет именно тем, что ты ищешь, — Моран улыбнулся. Он не стал уговаривать Джона остаться, ему приятно его общество, но у дока свои дела, и это нужно было учитывать. — Только потом заходи. Проведаешь своего пациента, — тигр подмигнул ему и серьезней добавил: — Перевязку самому не так легко сделать. Можно, но сложно. — Ты же знаешь, что не будет. Но спасибо, — Джон подошел к Себастьяну. — Давай сейчас поменяю повязку, время есть. И вечером тоже зайду. Он действовал исключительно из лучших и врачебных побуждений, не задумываясь, как это может выглядеть со стороны. Тем более что он и есть причина ранения Себастьяна. На искупление вины Джон не шел, потому что не считал себя виноватым, но помочь хотел искренне. Моран подумал, что завтрак и подождет, чтобы не задерживать Джона. — Идем. Где аптечка, ты уже знаешь, — он улыбнулся. — Зачем тебе это тогда? — спросил Себастьян, возвращаясь к разговору о работе. Не став тратить время на лишние разговоры, Себастьян направился в ванную, ему было приятно, что Джон задержится у него. Для тигра это было чем-то иррациональным. Словно он тигрицу обхаживает. Стоп. Неожиданная догадка его буквально поразила. Неужели появился еще один человек, ставший для него столь интересным? И снова мужчина, но не такой уж и простой человек... Совсем непростой, фактически равный. Если бы не то, что лапа была уже повреждена, то тигр мог бы и не одолеть льва. — Потому что в Лондоне жить дорого, — Джон подождал, пока Себастьян снимет футболку и устроится на краешке ванной, снял повязку, проверяя, как зарастает плечо. Покопавшись в аптечке, вытащил мазь и свежий бинт. — На военную пенсию хорошо не проживешь. Так что нужда в работе продиктована финансовыми соображениями. — А что насчет твоего приятеля-детектива? Его работа не окупает затраты? — спросил Себастьян. Разговор заодно отвлекал от неприятных ощущений, от того, что перевязка раздражала незажившие раны. Хотя осторожные прикосновения Джона все равно заставляли его едва ли не вздрагивать. Моран и сам прекрасно знал, что Лондон — дорогой город и если бы не его работа, то, наверное, и сам бы не смог тут жить. Джон старался быть как можно осторожнее,но все равно чувствовал, как сокращаются мышцы под его пальцами. Неосознанное стремление тела избежать боли. Отчего-то он почувствовал вдруг желание льва зализать эту рану, словно так регенерация пройдет быстрее, нет... Просто показать свое участие... — Шерлок не всегда берет деньги за свою работу, — отозвался он, тряхнув головой, чтобы прогнать странное желание. — Шерлок... Забавное у него имя, — хмыкнул Себастьян. — Не всегда берет деньги? У него большое самомнение или много денег? Хотя в последнем случае он вряд ли бы жил там, да еще и с кем-то... Если только вы оба не непростые соседи. Тигр покосился на Джона, он не хотел его обидеть, просто высказывал свои мысли и запоздало подумал, что это могло задеть. — Мы не пара, — Джон затянул бинт на его плече. — Готово. Теперь сиди тут день, чтобы твой работодатель тебя не угрохал. Он с трудом удержался от мстительной улыбки. Бездельничать явно не в характере Морана. — Почему все так и стремятся навешать мне стремление переспать с Шерлоком Холмсом? — ворчал Джон, одеваясь. Себастьян закатил глаза, бездействие его раздражало, но ничего не поделаешь, Мориарти его опять загоняет просто из любопытства, сколько продержится Моран, это как раз было очевидно. — Я не стремлюсь, — серьезно произнес тигр. — Просто это первое, что приходит в голову, теперь-то такие отношения считаются нормальными. И то, о чем молчали бы раньше, теперь говорят прямо. Не сердись. — Да нормально, просто раздражает... Все, кто видят нас с Шерлоком, считают, что мы вместе... Забей. — Джон оделся и подошел к двери. — Я зайду вечером.