Судьба архимага

      – Не хочу-у, – тоскливо ныл архимаг Креол. – Не буду-у-у.       – Ну к кому я ещё могу обратиться? – чрезвычайно серьёзным тоном сказал Директор. – Никто не справится с этим лучше тебя.       Креол застонал и начал биться головой о стену.       ...Началось всё с того, что Дамблдор, расставшись с Гарри Поттером, вернулся к себе в Хогвартс. И первым делом он, решив не откладывать это дело в долгий ящик, навестил одного шумерского чародея. Дамблдор собирался сделать ему предложение... ну да, одно из тех самых предложений, от которых нельзя отказаться.       Креол нашёлся возле своего зеркала: воскресший шумер внимательно рассматривал самого себя и что-то быстро говорил маленькому летающему созданию. Создание было размером с ладонь, обладало двумя крыльями, рогом и одним глазом. Дамблдор прищурился, разглядывая странное существо.       Отдав приказания, маг повернулся к вошедшему гостю и вопросительно приподнял бровь.       – А это кто? – спросил Директор, наблюдая за тем, как маленькое создание спокойно пролетает прямо сквозь стену.       – Хубаксис, – мрачно ответил Креол, – обыкновенный джинн. Самый ничтожный и бесполезный из всех моих рабов.       – Так других тут и нет, – уточнил на всякий случай Дамблдор.       – Это сейчас нет, – покосился на него маг, – а раньше у меня рабов было много... Сам не знаю, почему я от этого джинна тогда ещё не избавился!       – Ты его призвал сюда?       – Пробудил, – Креол указал на небольшую каменную шкатулку, открытую и пустую. – Джиннам легче, они в спячку впадать любят.       – И английский ты уже выучил?.. – вежливо удивился Дамблдор.       Да, сейчас древний маг разговаривал на весьма приличном английском языке с трансатлантическим акцентом. После разделения сознаний он, разумеется, утратил возможность говорить на этом языке. Там, в гробнице, Креол обращался к Дамблдору на шумерском – и тот понимал его только благодаря своим познаниям в магии разума. Оказавшись же в Хогвартсе, архимаг незамедлительно призвал сведущего в лингвочарах демона, чтобы тот обучил его – и его раба – нужному языку.       В конце концов, в заключённом договоре не говорилось о том, что он лишается права призыва демонов после своей смерти. А раз так, то почему бы не воспользоваться этой промашкой Элигора?..       Кроме того, шумер успел принять ванну и переодеться – теперь на нём вместо лохмотьев была нормальная одежда, подготовленная заблаговременно. Маг наложил на себя ещё несколько заклинаний Исцеления, завершил ритуал пробуждения окончательно и, в целом, выглядел вполне прилично. Даже почти респектабельно – вот разве что ещё волосы надо было отрастить. Лысина Креолу как-то не шла...       – Ты чего пришёл-то? – наконец спохватился маг.       – Свою часть сделки я выполнил, – произнёс Дамблдор. – Теперь очередь за тобой.       Шумер досадливо сплюнул. Выполнить-то выполнил, Креол и не спорил... но сейчас его грыз небольшой такой червячок сомнения, говорящий, что сделать это было не так уж и сложно; да он и сам бы, может, справился, без помощи Директора Хогвартса.       Но как бы то ни было, обещание дадено. А Креола никто бы не сумел упрекнуть в том, что он не держит слово.       – Твоё желание... – припомнил маг. – И чего же ты хочешь? Золото?.. Драгоценные камни?..       Дамблдор только качнул головой, и Креол враз поскучнел. Да, серьёзному чародею подобное предлагать бессмысленно, он и так не бедствует...       – Тогда что? – с мрачным видом поинтересовался маг. Дамблдор в ответ улыбнулся.       Очень, знаете, так по-доброму улыбнулся – у Креола от такой доброты почему-то сразу возникло нехорошее предчувствие.       – Видишь ли, из-за того эксцесса с профессором Квирреллом, – мягко сказал Директор, – в Хогвартсе в этом году осталась вакантной должность преподавателя защиты от Тёмных искусств.       – Нет! – быстро ответил Креол, поняв, к чему тот клонит. – Никогда!       Дамблдор улыбнулся ещё шире и продолжил смотреть на шумера.       – Нет, нет, ни за что! – твёрдо отказался Креол.       – Послушай... – начал было Директор.       – Нет! – рявкнул шумерский чародей. – Чрево Тиамат, я никогда никого не учил! И что толку менять учителя каждый год?! Учитель должен быть один, постоянный и неизменный! И я – не он!! Ищи кого-нибудь другого, а я на это не согласен! Такое не стоит сделанного тобой!..       – Хочешь сказать, – спокойно спросил Дамблдор, – что стезе учителя ты предпочёл бы перерождение в десятилетнего мальчика?       Креол заткнулся. Самому себе он врать мог и частенько это практиковал, но вот с Директором такие штуки не проходили.       – Мне нужен преподаватель всего на один год, – продолжил тот. – Всего на один. А ты – весьма опытный волшебник, так что больших проблем это тебе доставить не должно...       Креол обречённо взвыл. Перспектива выполнения Плана, похоже, отодвигалась ещё минимум на год...       – ...Гм, – произнёс Дамблдор, наблюдая за тем, как маг колотится головой о стену. – Я, пожалуй, чуть позже зайду. Когда ты успокоишься.       Он вышел, и маг, не глядя, пододвинул себе стул и буквально рухнул на него. Запрокинул голову назад и пару минут просто смотрел в потолок, время от времени моргая. Мысли его текли медленно и неторопливо. Губы вяло шевелились – Креол, погружённый в себя, что-то неслышно произносил...       А потом он неожиданно усмехнулся, и в глазах его зажёгся огонь.       – Учитель, значит... ну что ж, я буду учить. Однажды заняться этим всё равно придётся – так почему бы и не сейчас?..       Хубаксис летел по замку. Замок был большой, а джинн – маленький; лететь, осматривая внутреннее убранство, можно долго. Впрочем, Хубаксис никуда не торопился.       Джинны, эти бессмертные полуматериальные создания, с лёгкостью могут менять свой размер и проходить сквозь твёрдые предметы. В Хогвартсе это, правда, работало не всегда – пару раз Хубаксис здорово треснулся о нежелающие пропускать его стены. Всё-таки в этой школе хватало сущностей – да взять тех же привидений, – для которых запертые двери не являлись преградой. Так что некоторые профессора предпочитали перестраховываться, чисто на всякий случай.       А в одном из учебных классов Хубаксис неожиданно наткнулся на школьного полтергейста. Маленький человечек, перевернувшись вверх тормашками, завис в воздухе перед доской и усердно натирал её парафином. Доска получалась красивая и блестящая.       – Ты кто? – удивлённо спросил Хубаксис. Человечек, всплеснув руками, обернулся к нему, уронив при этом свою фиглярскую шляпу с бубенчиками.       Но головой кверху он так и не повернулся.       – Я Пивз! – грозно сказал человечек. – Школьный полтергейст! А ты кто?       – А я Хубаксис, – надулся джинн, – джинн-советчик Верховного Мага Креола!       Пивз задумчиво дёрнул себя за правое ухо, разворачиваясь при этом на сто восемьдесят градусов.       – Креола знаю, – сказал он, – а тебя не знаю. Какой-то ты мелкий джинн.       В подтверждение этого Пивз ткнул Хубаксиса пальцем в живот.       – Я просто маленький ещё, – обиделся джинн. – Мне всего пятьдесят шесть лет!       Полтергейст издал неприличный звук и крутанулся, подбирая с пола свою шляпу.       – То-то я и вижу, – и похвастался. – А мне уже больше тысячи!       Хубаксис уважительно кивнул.       – А чего ты тут делаешь?       – Не видишь, что ли? – Пивз махнул рукой в сторону. – Доску натираю. Вон она какая блестящая. Придёт в класс профессор, увидит и сразу обо мне подумает: вот, мол, какой Пивз молодец – натёр доску парафином!       И полтергейст зловредно расхохотался.       – О-о, – снова кивнул Хубаксис, который особым умом похвастать не мог. – Так ты преподавателям помогаешь?       – Помогаю, – Пивз широко улыбнулся, – и преподавателям, и ученикам. Всем помогаю. Я вообще главный помогатель тут, в Хогвартсе.       – Ну это хорошо, – осторожно сказал джинн, и Пивз опять начал гоготать. Отсмеявшись, он хитро посмотрел своими глазами-бусинками на Хубаксиса и добавил:       – Хочешь присоединиться? Тоже доски потрёшь, тебе хозяин спасибо скажет.       – Не, я не могу, – отказался джинн. – Хозяин мне сказал кошку найти... ну, хотя бы несколько кошачьих волосков. Ему для зелья какого-то надо...       – Кошку, говоришь... – полтергейст подпёр рукой подбородок и задумался. При этом он почему-то не переставал радостно ухмыляться.       – Ученики сейчас все разъехались по домам, живность свою забрали с собой... хотя знаешь, одну кошку найти всё-таки можно.       – Где?       – Да есть тут одна, – Пивз оттолкнулся ногами от воздуха и оказался у самого потолка. – Полетели, покажу тебе.       – А как же доска? – недоумённо спросил Хубаксис.       – Потом, потом, – нетерпеливо махнул рукой полтергейст. – Сначала разберёмся с кошкой!       И джинн снова не понял, почему это Пивз так ехидно рассмеялся.       Альбус Дамблдор задумчиво смотрел на лежавший перед ним лист пергамента. Под воздействием взгляда на листе будто бы сами собой появлялись слова, написанные чёрными чернилами. Очень красивым почерком, с завитушками.       Директор писал письма. Одно – в департамент магического образования, сообщить о свеженазначенном учителе... и о Гарри Поттере, юном волшебнике, которого он собирался принять сразу на второй курс. Дамблдор слегка улыбнулся, представив, какой фурор это известие произведёт в Министерстве.       Строго говоря, он, конечно, не должен был отчитываться перед каким-то там департаментом. Даже назначения учителей были личным делом школы, а различные перипетии в жизни учеников таковым делом являлись тем более. Требовать отчёта у него, Дамблдора, мог лишь Совет попечителей... ну, по крайней мере, теоретически.       На практике получалось сложней. Власть над Хогвартсом делили между собой Директор, попечители и департамент образования в соответствии с разного рода регламентами, декретами и негласными договорённостями, но именно последние там и играли наибольшую роль. Этот треугольник был вполне устойчив, так как ни одна из сторон не была заинтересована в нарушении статуса-кво.       А потому письмо всё-таки стоило отправить. Во-первых, из вежливости. Во-вторых же...       Во-вторых, Дамблдору меньше всего нужна была мутная волна неясных слухов про Гарри Поттера. Слухи должны были быть вполне себе чёткими и определёнными – определёнными им самим, разумеется. Поэтому ту волну требовалось запустить именно Директору, чтобы мысли людей двигались в нужном направлении, а не Мерлин знает куда.       С этой целью письма и отправлялись. Волшебник аккуратно запечатал первый конверт и достал ещё один лист пергамента. Следовало предупредить некоторых из своих сотрудников – прежде всего, конечно, заместителя. Наверняка многие заинтересованные будут задавать им вопросы... так что стоило позаботиться, чтобы на эти вопросы давались правильные ответы.       – ...Так, – произнёс Дамблдор наконец, разобравшись с корреспонденцией. – Фоукс.       Феникс на жёрдочке нехотя встрепенулся и открыл один глаз. Его жизненный цикл подходил к концу, поэтому чувствовал себя питомец Дамблдора не очень хорошо. Но на то, чтобы отнести письма, его сил должно было хватить.       – Вот это – Минерве, – пояснил Директор. – Это – Северусу... А вот это отнесёшь в департамент образования, хорошо?       Фоукс утвердительно курлыкнул и лапой сгрёб письма со стола. Взмахнул крыльями – вспыхнуло пламя, и феникс исчез.       – Замечательно, – тихо сказал Дамблдор, откинувшись на спинку кресла. – Что ж, будем надеяться, что по крайней мере в этом году всё пройдёт без излишних трудностей...       Альбус Дамблдор ещё не знал, что ему, так неосторожно принявшему решение использовать Креола Урского в своих целях, придётся столкнуться с проблемами воистину космического масштаба. С проблемами, которые поставят под вопрос само существование человеческой цивилизации на планете Земля.       И в относительно недалёком будущем ему предстояло это узнать.       ...Трудности начались ещё накануне, когда он подошёл к дяде с просьбой отвезти его завтра в Лондон, на вокзал Кингс-Кросс. Дядя посмотрел на него как на умалишённого.       – Тебе зачем Кингс-Кросс нужен, лишенец?       – Мне в школу ехать надо, – объяснил Гарри. – На поезде. Отправление в одиннадцать часов...       – А, – сказал дядя Вернон, заслоняясь газетой, – понятно. Сам доберёшься, не маленький.       – Я не справлюсь, – ответил Гарри. – Там чемодан тяжёлый, и переноска, и вообще...       Вернон медленно опустил газету до уровня глаз и взглянул поверх неё на раздражающего двенадцатилетнего оболтуса.       – Вот непонятливый, – произнёс он скорее в пространство, нежели обращаясь к племяннику. – Чего я там делать буду, на вокзале твоём? Меньше надо было барахла покупать.       Гарри Поттер отступать не собирался ни в коем случае.       – Дядя, – твёрдо сказал он, – пожалуйста. Мне очень нужно.       Тот тяжело вздохнул.       – И куда же этот поезд идёт? – спросил он. – Разве у вас не должно быть ковров-самолётов?       – Не знаю, – честно признался Гарри. – Написано только, что он отправляется с платформы под номером девять и три четверти.       Дурсль-старший издал странный звук, который, наверное, должен был означать смех или, по меньшей мере, фырканье.       – Под каким номером?!       – Девять, – умирающим тоном пробормотал Гарри, – и три четверти.       Раньше он на это внимания не обращал. Билет и билет, самый обычный, такие в кассах продаются. Чего его рассматривать-то? Главное – время отправления. А платформу на вокзале найти обычно несложно.       Похоже, не в этом случае.       – Психи, – покачал головой Вернон. – Действительно больные люди. Если предположить – только предположить! – что существует ещё одна платформа между девятой и десятой... почему не девять с половиной? Три четверти, подумать только! Вот попомни мои слова, – наставительно указал он пальцем в мальчика, – сам всё увидишь!       – Так вы меня всё-таки отвезёте? – переспросил упорный Гарри, подождав, пока дядя успокоится и снова возьмётся за газету.       – Отвезу! – почти прорычал тот, хлопнув ладонью по подлокотнику. – Но Бога ради, дай мне дочитать эту проклятую газету!..       ...И вот теперь дядя Вернон стоял и, прислонившись к стене, ехидно скалился, глядя на племянника с тележкой. Последний стоял и растерянно вертел головой.       У него были проблемы. Точнее, одна проблема, но значительная. Платформы с дробным номером просто не существовало. С номером девять – была, с номером десять тоже, а вот трёх четвёртых как-то не наблюдалось. Гарри взглянул на большие вокзальные часы – половина одиннадцатого. У него ещё оставалось время. Можно было и подумать.       Варианты, где билет был обманкой или где Альбус Дамблдор не сообщил ему нечто весьма важное, мальчик решил отбросить – не только ради вящего спокойствия, но и потому, что Директор не производил впечатления человека забывчивого или, тем более, шутника. Значит, значит... Гарри нахмурился.       Быть может, это своего рода тест? Тест, который он должен пройти? Если ты волшебник, то сумеешь увидеть невидимую маглам платформу? Похоже на правду.       Толку с этого не было совершенно. Волшебник из него пока что никакой – даже хуже. Если это и тест, то явно не на магические способности. Можно попробовать рассуждать логически, как сыщик из детектива. Где-то тут есть загадочная платформа и он как-то должен на неё попасть. В этом ему должно помочь, во-первых, знание того, что оная вообще существует, во-вторых... э-э...       Логика дала сбой. Волшебная палочка? Знания прочитанных книг? Какие-то прирождённые инстинкты волшебника?       Конечно, в реальности Гарри Поттер рассуждал совсем не так стройно и последовательно. Однако, реши изложить он примерный ход своих мыслей на бумаге, вышло бы примерно следующее.       На "Хогвартс-экспресс" попасть должен был явно не только он один. Даже если волшебники и умеют мгновенно перемещаться из одной точки пространства в другую (про аппарацию в купленных учебниках была написана от силы пара предложений), то едва ли так делают все и всегда. То есть вход тут есть, но, очевидно, укрытый от нескромных взглядов соответствующей магией... укрытый вместе с самой платформой. Задача проста: надо увидеть то, что не хочет быть увиденным.       Как учили книги, для этого нужно лишь тщательно смотреть по сторонам.       Оставалось чуть меньше двадцати минут. Дядя, всё стоявший на том же месте, устал скалиться и теперь протяжно зевал, явно желая как можно скорее оказаться дома, в постели.       Тщательно лупившийся на прохожих Гарри, тоже отошедший поближе к стенке, дабы не мешать проходу, вскоре действительно начал замечать кое-что странное.       Вот идёт троица ребят, судя по всему, давно знакомых меж собой. В руках действительно что-то несут – впрочем, ничего общего с громоздким чемоданом Гарри. Идут они, идут, проходят дальше, раз – мальчик моргает... и их уже нет. Вообще нет, как сквозь землю провалились.       А вон парень, уже почти взрослый; через плечо перекинута сумка. Хоп! – и он исчезает куда-то. И те две девчонки. И...       И исчезали они все, что характерно, приблизительно метрах в пяти от стены, разделительного барьера между двумя платформами. Видимо, там и пролегала граница заклинания, отводящего внимание.       Гарри мог заметить его наличие, но, конечно, не преодолеть. У него не было ни нужного опыта, ни умения, ни силы. К тому же здесь чары были неслабой мощности – в столь публичном месте это необходимо.       Что ж, тогда... Мальчик решительно кивнул дяде – тот от такого аж проснулся – и двинул тележку к разделительному барьеру. Дядя наблюдал за ним с живейшим интересом.       Подойдя практически вплотную к стене, сложенной из кирпичей, Гарри крепко взялся за ручку тележки и со смутной надеждой двинул её вперёд. Пожалуй, он и сам не понимал в тот момент, действительно ли рассчитывал на то, что стена окажется иллюзией или ему просто хотелось в это верить. Но куда-то же ведь пропадали все эти люди?..       Когда тележка спокойно прошла сквозь барьер, юный волшебник облегчённо выдохнул и двинулся вперёд. Столько волнений, тревог... а всё оказалось так просто! Пройти через стену между платформами девять и десять!       – Э... – только и выдавил из себя Вернон, неожиданно для себя обнаруживший, что его племянник бесследно исчез. – Тьфу!       Народу на скрытом перроне была тьма. Все, вне всяких сомнений, волшебники – на эту странную разношёрстную публику Гарри вдосталь насмотрелся ещё в Косом переулке. Судя по часам, висевшим и здесь, было уже без десяти одиннадцать, и мальчик поспешил найти какое-нибудь свободное место. Выбрав вагон поближе к хвосту, он аккуратно загрузил в него переноску и, не без усилий, чемодан. Пустое купе нашлось сразу же.       Минут через десять, когда поезд уже тронулся и начал потихоньку набирать ход, а сам Гарри запихнул вещи под сиденье и приготовился к долгому сидению у окна, кто-то открыл дверь и довольно бесцеремонно вошёл.       – Я не помешаю? – странным голосом спросила невысокая белобрысая девочка и, не дожидаясь ответа, уселась на скамью, положив рядом ковровую сумку.       Гарри был не против соседства и в ответ только пожал плечами, разглядывая вошедшую. Та, впрочем, не отреагировала никак – похоже, что и спрашивала она только из вежливости.       Выглядела девочка не старше самого Гарри, но экстравагантности ей было не занимать. На шее у неё висело ожерелье из пробок, в ушах – весьма странные оранжевые серьги, а её ковровая сумка имела какой-то на редкость дикий узор. Из сумки девочка достала не то толстый журнал, не то книгу в мягком переплёте и погрузилась в чтение.       А потом она внезапно прервалась и посмотрела на Гарри. Тот запоздало сообразил, что пялиться так долго на незнакомую попутчицу было невежливо, и смутился.       – Меня Луна зовут, – почти что обычным тоном сказала девочка.       – Э... Гарри, – представился Гарри и неловко кивнул.       Перед отъездом он специально чуть-чуть повертелся перед зеркалом, постаравшись сделать так, чтобы его вечно растрёпанные волосы закрывали этот злосчастный шрам. Оно, может, и было глупо, но у Гарри имелись серьёзные подозрения, что славы и известности он ещё нахлебаться успеет. Судя по всему, пока что маскировка работала.       Луна тем временем ещё немного поглядела на него своим немигающим взглядом и снова вернулась к своему журналу. Гарри с минуту обдумывал возможность завязать с ней разговор, но потом отказался от этой идеи. Он не был уверен, что подобный разговор пойдёт ему на пользу: Луна казалась личностью очень... своеобразной.       Так что Гарри решил просто сидеть и смотреть в окно. Мимо проплывали урбанистические пейзажи, потихоньку сменяясь вполне себе природными ландшафтами. Он невольно задумался – как же это так получается, что поезд, железная дорога и целая платформа на вокзале остаются невидимыми для не-волшебников? Ладно ещё Косой переулок, там просто, как было написано в учебнике по истории магии, расширили пространство, но тут... тут платформа-то с дробным номером находилась внутри вокзала. Да и попасть на неё (а следовательно, и выйти оттуда) можно было и без всякой магии. Что, прямо вот все маглы просто игнорировали странные несоответствия?..       Поразмыслив, Гарри быстро пришёл к вполне здравому выводу, что маглы, конечно, о платформе знали. Те из них, кому было положено знать. Вот они-то и помогали держать всё в тайне...       Мальчик зевнул и понял, что ему хочется спать. Сегодня он проснулся рано-рано, будучи не в силах дольше валяться в постели... и вот теперь организм брал своё. Поездка в поезде оказалась делом довольно скучным, и даже вид за окном успел быстро надоесть.       Поскольку к ним в купе так больше никто и не подсел, у Гарри в распоряжении была целая лавка. Он, прикрыв рот ладонью, зевнул ещё раз, скинул ботинки и, поколебавшись секунду, обратился к Луне.       – Гм... Я тут вздремну немножко. Разбудишь, если чего?..       Луна, не поднимая взгляда, кивнула. Гарри мельком заметил, что журнал она уже убрала и сейчас увлечённо царапала чего-то в своём дневнике.       Задремать под мерный стук колёс получилось почти сразу.       ...Когда подъехали к Хогвартсу, уже стемнело. Гарри, почувствовав сквозь сон остановку поезда, встрепенулся и вынырнул из сна. Белобрысая Луна, собрав вещи, подхватила сумку и, кивнув ему на прощанье, быстренько свалила. Гарри, поёжившись больше от страха, чем холода, накинул мантию и тоже вышел из поезда. Ему, похоже, предстояло плыть на лодках через всё озеро вместе с первокурсниками...       – Я буду называть по очереди ваши имена, и вы будете подходить и надевать Шляпу. Но перед тем, как перейти к распределению первокурсников, я должна назвать имя ещё одного человека, который отправится сразу на второй курс!       Минерва МакГонагалл обвела строгим взглядом учеников и начавшиеся было шепотки разом утихли.       – Поверьте, это – полностью оправданное решение, и принято оно было не мной. Итак... Поттер, Гарри!       Мальчик сделал шаг вперёд на подгибающихся ногах. Выйти вперёд перед всем залом и так непросто, а уж после такого объявления... Все вокруг глядели на него с удивлением и тихие голоса были слышны уже отовсюду. Каждый из них обсуждал именно его, Гарри Поттера, и понимание этого не приносило мальчику ни уверенности, ни смелости.       Старая чёрная шляпа не выглядела хоть сколько-нибудь волшебной. Тётя Петунья наверняка сказала бы, что ей самое место на помойке, и Гарри невольно подумал, надевая убор себе на голову, насколько же глупо смотрится он с этим старьём на макушке.       – Гм-м... – проговорил тихий голос прямо на ухо. – Оч-чень непростой вопрос. Талант есть, о да, и какой талант! И ум хорош, и смелости тоже немало. Честолюбия вы, молодой человек, тоже не лишены... любопытно. Куда же мне вас определить?       – А куда можно? – спросил Гарри, почти не разжимая губ.       – Куда? – Шляпа издала нечто, похожее на смешок. – Перед вами открыты все пути, и всё зависит только от вас. От себя же могу порекомендовать Слизерин. Этот путь, несомненно, принесёт вам величие и славу.       Гарри нахмурился. Величия и славы ему не очень хотелось... да и вообще казалось неправильным учиться там же, где учился убийца его родителей. Как-то нехорошо получится, знаете ли.       – А ещё чего есть? – поинтересовался он.       – Гриффиндор, – охотно ответила Шляпа. – Подходит? Ну что ж, тогда... ГРИФФИНДОР!       За крайним столом слева раздался настоящий взрыв аплодисментов. Кое-кто от избытка чувств даже топал ногами. Гарри неуверенно направился туда, и сразу несколько старшекурсников вскочили, чтобы пожать ему руку. Свободное место нашлось сразу же. А за его спиной началось распределение теперь уже первокурсников.       Луна Лавгуд, тоже стоявшая в толпе вновь прибывших учеников, проводила Гарри Поттера внимательным взглядом. Однако, её сосед по купе оказался очень интересным человеком!       ...После завершения праздничного пира со своего золотого кресла поднялся Директор. Все разговоры тут же прекратились, и головы студентов дружно повернулись в направлении учительского стола.       – Хочу поздравить всех с новым учебным годом в нашей школе! – сказал тот. – И, как и всегда в начале его, мне необходимо сделать несколько объявлений. Во-первых, у нас есть изменение в преподавательском составе – рад представить вам профессора Креола, который будет в нынешнем году вести защиту от Тёмных искусств.       Раздались жиденькие хлопки; хмурый темноволосый мужчина, сидевший среди прочих преподавателей, никому знаком не был и никакого доверия не внушал.       – Во-вторых, – продолжил Директор, – я должен сказать нашим первокурсникам... и повторить это для некоторых старшекурсников, что лес на территории Хогвартса является местом запретным для учеников. И наконец, наш смотритель мистер Филч попросил меня в очередной раз напомнить вам, что в коридорах замка волшебство применять запрещается. На этом, – Дамблдор улыбнулся и широко распахнул объятия, – я объявляю пиршество законченным! Желаю всем приятных сновидений!       Гарри, набивший живот по самое не хочу, неуклюже встал из-за стола и направился в башню вместе с остальными гриффиндорцами. За время банкета у него раза три минимум пытались выяснить, почему же он всё-таки перескочил через первый курс. Гарри отвечал многозначительным словом "секрет", и вскоре от него с этим вопросом отстали.       Но настоящим удивлением стало для него назначение заочно знакомого ему Креола на должность преподавателя. Сколько Гарри знал эту личность – а сколько-то он её всё-таки знал, сказывалось годовое соседство, – он мог сказать, что Хогвартс ждёт не самый скучный учебный год.       Пожалуй, этот день можно было назвать одним из лучших дней в жизни Гарри. Волшебный замок оставлял совершенно непередаваемое, чудесное впечатление в душе мальчика. Прозрачный потолок в Большом зале, двигающиеся лестницы, жемчужно-белые привидения и просто сама атмосфера магии, царившая здесь. Мальчику казалось, словно он попал на страницы внезапно ожившей книги сказок – впрочем, в каком-то смысле так оно и получалось.       Сейчас ему, однако, было не до анализа своих ощущений и эмоций. Гарри, несмотря на дневной сон, чувствовал себя разбитым и уставшим после дороги; сытный ужин и позднее время тут тоже сыграли свою роль. Ему хотелось просто принять душ и откинуться на мягкую постель. Знакомиться с прочей обстановкой Хогвартса не было ни сил, ни желания...       Зато проснулся Гарри рано утром и как-то сам по себе, без посторонней помощи. Такое бывает на новом, пока непривычном месте. У него была ещё куча времени, так что Гарри сходил умылся, без спешки разобрал вещи, переписал себе на листок расписание с доски, висевшей внизу, в гостиной, и морально подготовился к первому учебному дню. Дело понемногу шло к девяти часам, скоро наступала пора спускаться на завтрак.       Тут-то и произошла эта неожиданная встреча, когда из спальни девочек спустилась не вполне проснувшаяся ещё Гермиона Грейнджер. Ну, то есть Гарри потом узнал, что это была именно Гермиона и именно Грейнджер. Тогда же она была для него просто самой обычной девочкой с растрёпанными каштановыми волосами.       Как выяснилось спустя секунду, незнание обоюдным не было.       У Гермионы ещё с утра было не самое хорошее настроение, когда она по нечаянности опрокинула на себя за завтраком стакан апельсинового сока, оставив пятно на новой кофте. Долгая поездка – сперва на метро, а затем на паровозе до Хогвартса – его отнюдь не улучшила. Посему вид у неё, сидевшей на торжественном ужине, был довольно раздражённый. Но новость, удивившая всех, её и вовсе ударила громом с ясного неба.       Признаться, после окончания прошлого года Гермиона Грейнджер старалась не думать о всех своих приключениях. Толку от всего этого было чуть, а пользы и того меньше. Ну да, происходили в замке какие-то странные события... и что? Никто её, в конце концов, ни в какие тайны посвящать не спешил, а лезть самой, пожалуй, как говорил отец, и впрямь не стоило.       Так что в конечном итоге Гермиона решила не ломать себе голову и не делать выводы, не имея на то достаточных оснований. Однако прошлогодняя история внезапно получила продолжение. И какое продолжение!       Как несложно догадаться, Гермиону изумило не зачисление Гарри Поттера на второй курс, нет. Она, единственная из всех студентов, знала, что юный спаситель Магической Британии всё-таки присутствовал в прошлом году в Хогвартсе. Вот только почему-то не в качестве ученика и не под своим именем! Да и вообще, припомнив все странности... голова шла кругом.       По счастью, Гарри оказался зачислен на её факультет, так что у неё была возможность всё узнать из первых рук. И Гермиона, чувствовавшая себя, с одной стороны, причастной к загадочным процессам, разворачивавшимся в Хогвартсе за кулисами, а с другой – попросту от них отодвинутой, собиралась разрешить эту загадку как можно скорее!       Второе известие было уже не таким шокирующим; гром, по крайней мере, гремел уже далеко не с безоблачного неба. Имя нового преподавателя, которое она ранее слышала из уст Гарри Поттера... или того, кто был очень на него похож. Понятно, что это было неспроста; клубок получался очень запутанным, и Гермиона, поднимаясь наверх, мысленно приказала себе не размышлять об этом. Чтобы распутать тайну, ей не хватало знаний; чтобы разрубить решительным ударом – фантазии. Гораздо лучше просто спросить завтра того, кто был в эпицентре всех событий...       Неудивительно, что едва увидев Гарри в центре гостиной, девочка стремительно кинулась к нему.       – Ты! – обличающим тоном сказала она, наставив палец в грудь мальчика. – Гарри Поттер!..       – Ну... – протянул тот, ошеломлённый от такого напора. – Вроде как я.       – Это был не вопрос! – строго заявила Гермиона. – Я о тебе всё знаю!       – Ага, – ответил Гарри, чуть-чуть пришедший в себя и успевший отодвинуться в сторону от указующего перста. – Тебе чего надо?       Гермиона Грейнджер, даром что была отличницей, ничуть не соответствовала стереотипному образу неприметной серой мыши, по уши зарывшейся в книги. Она являлась отличницей иного типа – такие тоже не редкость, активные и деятельные. Именно на них в первую очередь рассчитывают учителя, именно они становятся старостами класса или, скажем, председателями совета дружины... впрочем, вот это уже не актуально. Такие не то чтобы с лёгкостью обзаводятся друзьями – это вообще мало у кого получается, – но познакомиться с кем-нибудь для них не составляет труда. Даже несмотря на то, что двенадцать лет – ещё не тот возраст, когда мальчики активно знакомятся с девочками, а девочки с мальчиками. Гарри Поттер, что естественно, испытывал при общении со сверстницами некоторую неловкость. А впрочем, и было-то его, этого общения...       Зато вот Гермиона никакого стеснения явно не ощущала, с лихвой компенсируя таковое у мальчика. Плюс её ещё и подстёгивало желание как можно скорее во всём этом разобраться.       – Ты должен мне кое-что объяснить! – продолжила она всё тем же безапелляционным тоном.       – Чего? – возмутился Гарри, допускавший, что объяснить-то ему придётся, но не желающий чувствовать себя как преступник на допросе. – Ты вообще кто?       – О, – она совсем забыла представиться. – Меня зовут Гермиона Грейнджер.       – Очень приятно, – несколько ёрнически произнёс мальчик, соблюдя внешние правила приличия.       – Э... – Гермиона на секунду сбилась с мысли. – Так, значит...       – А-ах! – послышался чей-то богатырский зевок с лестницы. – Как же спать хочется...       Реальность безжалостно напомнила о себе; вот-вот гостиная должна была наводниться полупроснувшимися студентами, бредущими на завтрак.       – Ладно, – приняла быстрое решение девочка, – потом поговорим, на перемене.       И она исчезла так же мгновенно, как и появилась. Гарри осталось только недоумённо моргать.       – О! Привет, – раздалось сзади. Мальчик повернулся.       Сзади стоял заспанный парень примерно одного с ним возраста. Тощий, рыжеволосый, веснушчатый и повыше на полголовы. Парень широко улыбался во весь рот.       – Рон Уизли, – представился он, протягивая руку. Да, вчера все были слишком утомлены, чтобы хоть как-то познакомиться друг с другом. Так что сейчас явно настало удобное время восполнить этот пробел.       – Гарри Поттер, – в тон ему сказал Гарри и крепко руку пожал. Глаза рыжеволосого Рона скользнули куда-то наверх; спустя секунду мальчик понял, что он там хочет увидеть.       Шрам. Тонкий шрам молниевидной формы, известный на всю Англию. Если знать, что он там есть – заметишь. А так можешь просто пройти мимо, ничего не поняв.       Рон снова открыл рот, и Гарри уж было решил, что тот собирается спросить у него что-нибудь по поводу этого злосчастного шрама, или Волдеморта, оставившего эту отметину, или ещё чего-нибудь в этом же духе.       – Пошли, – позвал Рон, – на завтрак опоздаем.       Лестницы в Хогвартсе были тем ещё смертельным аттракционом. Нет, никто там на самом деле не помирал, но вот застрять или заблудиться не представляло никакой сложности. По прошествии пары месяцев ученики, впрочем, отыскивали безопасные пути и начинали путешествовать без опасений. Для ускорения процесса рыжий показал свежеиспечённому чародею пару как-бы-потайных ходов, о которых знало пол-Хогвартса. Спустились они вниз одними из первых.       – Смотри, – поучал новичка испытанный в сражениях со знаниями Рон Уизли, придвинув к себе тарелку с овсяной кашей, – сейчас у нас будет сдвоенная травология с хаффлпаффцами. Понимаешь, что это значит?       – Мы будем изучать волшебные растения? – осторожно предположил взявшийся за копчёную селёдку Гарри, который очень приблизительно представлял себе занятия по травологии.       – Мы будем два часа копаться в земле, – без энтузиазма произнёс Рон, – но это ещё чего. Потом-то надо идти на трансфигурацию...       – И чего? – поинтересовался Гарри, не понявший последний пассаж.       – Да ничего, – отмахнулся рыжеволосый. – У тебя с трансфигурацией как?       – Не знаю, не пробовал, – отозвался мальчик. – А что?       Рональд посмотрел на нового знакомого со сложноописуемым выражением лица.       – А вообще ты... ну, как колдуешь?       Гарри вздохнул. Дома он, после предупреждения Дамблдора, и не пытался; вполне хватало чтения книг. Правда, Гарри выучил наизусть десяток-другой заклинаний... но этого явно было мало. Однокурсники-то практиковались уже год.       – Так себе, – не стал врать он.       Рон выглядел глубоко разочарованным.       – Я-то думал, что весь этот год ты там, не знаю, учился какой-нибудь сложной магии у Дамблдора или чего-нибудь в этом роде!       Гарри только развёл руками, чувствуя себя смущённым. Какая уж там магия...       – Ничего, – ободряюще сказал Уизли, – тут ничего сложного нет... почти. Но ты быстро нагонишь!       – Надеюсь, – ещё раз вздохнул Гарри.       Гермиона Грейнджер настигла его уже после урока трансфигурации и обеда. На уроке у него не получилось ровным счётом ничего, хотя он и старался. Впрочем, ничего не вышло ещё примерно у половины класса, забывшего, как подозревал Гарри, за лето решительно всё. А вот Гермиона – он специально обратил внимание – принадлежала к другой половине, и у неё на парте лежал целый ряд одинаковых пуговиц, ранее бывших жуками. Она, похоже, вообще была самой умной в классе, и руку поднимала всегда, готовая ответить на любой вопрос...       – Подожди-ка, – позвала его Гермиона.       Гарри осмотрелся: в коридоре, где они стояли, постоянно шастал туда-сюда народ. Не самое лучшее место для раскрытия секретов. С другой стороны, если кто-нибудь их попытается подслушать, это сразу будет заметно.       – Чего? – снова спросил он.       Гермиона вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. Сейчас спешить не стоило, следовало быть хладнокровной и рассудительной.       – Где ты был в прошлом году? – наконец задала она вопрос. Это была своего рода проверка: если он скажет, что не в Хогвартсе, то соврёт. Услышанное, однако, её озадачило.       – Я не знаю, – просто ответил Гарри. – Думаю, много где.       – В каком смысле? – растерялась Гермиона. – Как ты можешь этого не знать?       – Ну, – мальчик усмехнулся, не спеша давать подробные объяснения, – видишь ли, я был тогда... не совсем мной.       – Это как? – вконец перестала что-либо понимать девочка.       – Давай так, – Гарри, чувствуя своё интеллектуальное превосходство, прислонился к стене и принял важный вид. – Что ты вообще знаешь?       Она замялась, но потом быстро – постаралась быстро, во всяком случае – перечислила всё то, что случилось с ней в прошлом году. Её наблюдения, выводы, странное знакомство с... ним?..       – Ага, – тоном умудрённого жизнью старика промолвил Гарри, – понятно.       Всё действительно было понятно и несложно. Для него.       – С моей стороны всё было гораздо проще, – продолжил он. – Однажды, примерно год и три месяца назад, я потерял сознание. А очнулся только два месяца назад, тогда и узнал о волшебниках и о Хогвартсе. Вот и всё.       – А... кто же это тогда был? – ошеломлённо спросила Гермиона, уже смутно догадываясь.       – Это – самое интересное, – поднял вверх палец Гарри. – Слушай...       Он коротко, буквально в нескольких предложениях рассказал ей про Креола всё, что знал. Потому что и сам знал немного – только то, что ему до этого сообщил Дамблдор.       – И он теперь будет вести у нас уроки? – каким-то неверящим тоном изумилась Гермиона. – Маг из прошлого, живший пять тысяч лет назад?       – Похоже на то, – пожал плечами Гарри. – Какой у нас следующий урок, кстати?       – Защита от Тёмных искусств, – мрачно ответила девочка.       Из газеты "Ежедневный пророк" от 1 сентября 1992 года.       В Хогвартсе начинается новый учебный год. Корреспондент "Ежедневного пророка" Роберт Аморэн встретился с Минервой МакГонагалл – заместителем Директора и преподавателем трансфигурации и попросил рассказать об ожиданиях от текущего года, перспективах дальнейшего развития школы и о знаменитом Мальчике, Который Выжил.       – Прежде всего хотелось бы уточнить: правда ли, что Гарри Поттер поступает в этом году в Хогвартс сразу на второй курс?       – Да, безусловно.       – Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?       – Только то, что это было вынужденное решение, вызванное непредвиденными, форс-мажорными обстоятельствами. Никто такого не планировал и не мог планировать, но, в определённом смысле, всё закончилось довольно удачно.       – Какого рода были эти обстоятельства?       – Поскольку это не моя тайна, я не имею права её раскрывать. Она касается лишь Гарри Поттера, Альбуса Дамблдора и ещё одного человека, чьё имя я также произносить не буду.       – Это как-то связано с тем, что Гарри Поттер – Мальчик, Который Выжил?       – Не могу ответить определённо.       – Ну хорошо. Как вы считаете, насколько правомерным было зачисление сразу на второй курс? Не окажется ли это слишком тяжёлой нагрузкой для того, кто недавно и понятия не имел о Хогвартсе?       – Я верю в мальчика и считаю, что он справится. В конце концов, он сын своих родителей, которые, прошу заметить, были в своё время одними из лучших учеников школы. Кроме того, первые два курса в Хогвартсе, фактически, вводные, не требующие больших усилий. Что же до правомерности... Здесь хочется только заметить, что нет никаких формальных причин, по которым талантливый ученик не может перескочить через какие-то этапы в своём обучении. А Гарри Поттер, вне всяких сомнений, талантлив.       – Вы полагаете, его главные достижения ещё впереди?       – Задайте мне этот вопрос через пять лет. А лучше – через десять.       – Как я слышал, в Хогвартсе в очередной раз сменился преподаватель защиты от Тёмных искусств? Можно ли в таких условиях говорить о качественном образовании?       – К сожалению. Общеизвестно, что на эту должность наложено проклятие, не позволяющее кому-либо продержаться на ней больше года.       – Креол, верно? Никому не известный волшебник, о котором ходит пара странных слухов...       – О, слухи я комментировать не буду. По крайней мере, он – весьма опытный практик.       – Мракоборец, вы хотите сказать?       – Не совсем. Но с Тёмными искусствами, скажем так, ему приходилось сталкиваться лицом к лицу не раз.       – То есть он будет хорошим учителем?       – Преждевременно было бы сейчас делать какие-либо выводы; год только начинается. Впрочем, могу вас заверить, что успешному преподавателю необходимо нечто большее, чем просто умение махать палочкой; навыки работы с детьми, способность понятно изложить материал... в общем, требуется много всего.       – Вам не нравится его кандидатура?       – Нет, почему же? Я всецело поддерживаю решение Альбуса Дамблдора. Знаете, после несчастного случая с профессором Квирреллом найти хорошего кандидата на эту должность стало ещё сложнее, чем раньше. А мистер Креол в своём роде уникальный специалист.       – Но лично вы предпочли бы кого-то другого?       – Мои предпочтения здесь совершенно неважны. Директор Хогвартса старше и опытней любого из преподавателей; он отлично понимает, что делает. При всём желании я – да и никто другой – не смогли бы отыскать более подходящего человека на вакантную должность.       – Хорошо. Как вам кажется: стоит нам в этом году ожидать чего-то особенного?       – Надеюсь, нет. Хогвартсу меньше всего нужно "нечто особенное". Поверьте, быть профессором и так-то не очень легко.       – Вы считаете, что Хогвартсу, каким он являтся сейчас, не нужны перемены?       – А вы считаете иначе? Если бы то были конкретные реформы, проводимые ради улучшения качества образования, тут и то следовало бы подумать, но, насколько мне известно, никаких изменений подобного рода никто и не предлагает. Отдельные мнения, которые мне доводилось слышать, несут довольно радикальный характер и никоим образом не могут привести к чему-то полезному. Школа хорошо выполняет свою работу, и тут не на что жаловаться.       – Говорят, что Альбус Дамблдор в этом году встречался с представителями других европейских волшебных школ. Будто бы они предполагают возродить традицию Турнира Трёх Волшебников...       – Боюсь, на этот счёт мне сказать вам нечего. Переговоры были, и действительно о Турнире Трёх Волшебников; но ничего больше. Возможно, дальше них дело и не пойдёт, так что тут ещё нельзя ни о чём говорить уверенно.       – Тогда последний вопрос, если вы позволите, немного личный. Если бы завтра прошли выборы министра магии, за кого бы вы проголосовали?       – Очень... неожиданный вопрос. Откровенно говоря, не знаю. Может быть, за Фаджа. Но вообще рано ещё для перевыборов.