Быть Богом - это адский труд

      Когда Господь решает на время покинуть родные края, то незамедлительно встает вопрос: где сыскать замену. Вопрос сам по себе не хитрый, но вот беда - кто осмелится, кто решится, кто возьмется... Казалось бы, и таких охотников можно отыскать, но опять-таки проблема: а не ошибиться бы, а не сплоховать, а ну как раздор... Но безвыходных ситуаций нет, запомните это!       И решение было найдено. Неординарное такое, новаторское прям. Было осмысленно, что раз уж выпала возможность, так надо развивать международные отношения, ибо отсталость царит великая, демократии нет и дороги плохие! Одним словом, было составлено и записано, как и полагается, мол, земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: приходите княжить и владеть нами (временно; срок договорной, оклад, премиальные). Было все записано, оформлено и послано по адресу: Надеревнюдедушкино, пр-т Такойтоамтери, дом 66, кв 13. По сему адресу располагалась соответствующая контора с соответствующими обязанностями. Полученный в ответ ответ ( ну а как иначе скажешь?) взбудоражил общественность, ибо носил положительный характер.       Согласно древней традиции, все делали в последний момент.       Ангелы суетились, архангелы чертыхались - в общем, подготовка к приезду гостьи шла полным ходом. Михаила откачивали после того, как он на спор надул двести шариков за три минуты; Гавриил надавал по башне Абалиму, огненному стражу, за то, что тот чуть не сжег приветственные плакаты, а Рафаил украдкой слизывал крем с торта. Одним словом, работа кипела!       Через несколько минут остановилось нанятое загодя такси, и оттуда... вывалилась гостья.       - Не, ну что за дороги, а?! У меня ж балахон казенный, то есть негерметичный; я ж… того… если высыплюсь - костей не соберешь! Да еще и не кормят в дороге, скупердяи, держат на сухом пайке… О! – жадные глазницы полоснули по торту.       С боем прорываясь сквозь оторопевшую толпу, Смерть начала штурмовать торт и с криком «поберегись!» затонула под толщей крема и сливок. Да, торт большой… был.       Все синхронно хлопали глазами. Челюсти медленно, но верно уезжали к коленкам.       Но вот из глубины стало рождаться нечто. Выплывая на гребне кремовой волны, оно поднималось, окутанное пеной из сливок… Боттичелли нервно курит в сторонке.       - Ну, в общем, встречайте. Приехала я. - И пошло нечто со всеми здороваться, пожимая каждому руку костлявыми и измазанными в креме пальцами. - Здравствуйте, Смерть, очень приятно! Смерть, очень приятно, Смерть! Очень приятно, здравствуйте, Смерть! Очень приятно, Смерть! Смерть, очень приятно! Здравствуйте, Смерть!       - Извините... а с кем имею... а Носферату Гаморровна позже прибудет? – один из ангелов - тот, что первый подобрал скатившуюся челюсть, - решил пойти с ЭТИМ на диалог.       - А ее сократили, - махнула костлявая рукой, слизывая крем. - Да, а вы как думали? Нынче кризис, безработица - квалифицированные Смерти с работы вылетают.       - А… вы… Смерть?       - Ну, не совсем… Я не Смерть, я только учусь. Меня со стажировки к вам командировали.       - Но, позвольте, тут, верно, какая-то ошибка! Нам не стажер нужен.       - Почему ошибка? Это ведь двадцать седьмой участок?       - Да.       - Ну, значит, я по адресу. – Смерть бойко зашагала, скрипя костлявыми пятками по песку. – А что делать-то надо?.. – повисло недолгое молчание, после которого все тот же ангел произнес как-то обреченно:       - Бога заменять, пока он с симпозиума по защите прав тех, кому за вечность, не вернется…       Смерть шмыгнула в задумчивости (безносая, а с насморком) и пробормотала, чеша затылок: «Ох, ну сколько раз себе говорила: в карты на желания не играть. Сюрприз, говорили, будет... приедешь - узнаешь... вот так и узнала...» Вслух же бодро произнесла:       - Ну, вы не волнуйтесь. Я хоть и стажерка, и опыта работы у меня мало… и рекомендации не ахти… и психика слабая… и вообще меня по блату в ВУЗ взяли… но вы не переживайте – прорвемся!       Михаил, которого насилу откачали, решил все же пока не приходить в сознание и полежать в тишине и спокойствии без него. Гавриил со слезами на глазах стал упрашивать Абалима поджечь-таки плакаты, и сам зачем-то стал оборачиваться бумагой, а Рафаил быстро застрочил заявление об уходе по собственному желанию, пачкая бумагу в креме и ругаясь, когда ручка переставала писать.       - И… как вас звать? – мужества говорившему ангелу было не занимать.       - Суккуба Антихристовна я.