Продолжение конфликта

Прошло уже 3 недели с тех пор, как мы приехали на Мальдивы. Каждый день был наполнен счастьем и любовью. Молодая супружеская пара весело проводила время на пляже, дома и даже когда ходила за покупками. Ссоры иногда были, но они делались в шутку и не доходили до столь масштабных скандалов. Каждая ссора заканчивалась веселым смехом пары или даже чем по интересней. Было даже, что они решили половить крабов и раков. Все прошло успешно, но один краб все не хотел идти на сушу и когда Укё хотел провести с ним «воспитательную беседу», краб воспользовавшись случаем прищемил ему нос. И пришлось нашему потерпевшему целый день ходить с красным носом. Эмма тогда никак не могла прекратить смеяться. Да и кто бы устоял перед такой мордашкой. И в один прекрасный день, когда солнце было уже в зените, птицы пели во всю, а некоторые, больно любопытные крабы, выбирались на поверхность, Эмма и Укё лежали на шезлонгах под большим пляжным зонтом. Отдыхая и обмениваясь шутками или какими-то короткими фразами, попивая недавно купленным коктейлем у бармена, в местном маленьком кафе. Недалеко играла приятная и успокаивающая музыка приезжих музыкантов. И все было бы ничего, но Эмме вдруг стало плохо. Слава богу, что и домик был ого-го как близко. Новоиспеченный муж очень волновался за свою женушку. Он подумал, что это из-за коктейля, но они иногда давали друг другу свои напитки, поэтому ему бы тоже стало плохо. Стоя под дверьми, он все время спрашивал: «Все ли хорошо у неё?». Но из-за столько частых порывов рвоты она не могла ничего сказать ему. Только через какое-то время она вышла, бледная и умытая водой Эмма. Ей было плохо и это видно достаточно хорошо. Ноги её практически не держали, поэтому она упала ему на руки. Он же в свою очередь быстро положил её на кровать, намочив полотенце и положив его на её живот, а так же положив рядом с кроватью тазик, на всякий случай, и побежал за врачом. POV Эмма О, боги, мне так плохо. Живот несказанно болит и кружиться голова. Я думала, что это коктейль, но быстро откинула эту идею. Еще меня беспокоило то, что у меня не было месячных, они должны были уже начаться…, но я не верю, что это просто задержка. Да может…но не столь велика. Я думаю, что я беременна, но это не точно. Может врач за которым побежал Укё скажет в чем дело? Мне немного страшно, как все будет…? Ой! Б… б… мамочки, как тошнит… мне плохо… помогите… Укё… END POV Эмма Укё бежал как мог. Вскоре, он наконец прибежал домой вместе с доктором. Сам доктор был невысоким блондином, как и сам Укё, но значительно старше его. Ему лет так чуть старше сорока. Был он одет в белую рубашку, черный галстук, черные штаны и белый халат, а так же тапочки. После окончательного осмотра Эммы, он смог вынести вердикт. Как только он хотел это сказать, Эмма его остановила и попросила выйти Укё. Он был серьезно озадачен. Почему? Но ничего не поделаешь, пришлось выйти за дверь. Поскольку боль уже прошла, Эмма спокойно сидела и смотрела на доктора.  — Доктор, я б-беременна? — сказала Эмма с неким страхом.  — Да, Вы похоже знали и мужу ничего не говорили? — ответил, с понимающей улыбкой, врач.  — Скорей догадывалась или предполагала.  — Ну, зато, ваши догадки верны. Я выпишу вам препараты, которые необходительно попить.  — Угу.  — И, лучше поскорей расскажите новость вашему мужу.  — Да… Когда доктор ушел и зашел Укё. Он хотел поинтересоваться, почему ему нужно было выйти. Но Эмма сидела с отстраненным лицом. И это не на шутку перепугало молодого мужа. Что он не делал, он не мог привести в чувство Эмму. Поэтому он просто сел рядом и обнял её, он почему-то подумал, что телесный контакт нужен больше, чем словесный. Хотя он часто так делал. Был один случай, когда луна светила им на кровать. Эта луна как-то странно влияла на Эмму. Ночью она не с того не с сего вскакивала и начинала туда-сюда ходить или идти в определенное место, после чего останавливалась и смотрела в одну точку. Но на утро она ничего не помнила и с искренним смехом слушала, что рассказывает её муж. Ей-то весело, а ему не очень. Но чаще всего она его будила и что-то рассказывала, он не мог понять, что она показывала на окно и что-то молола. Иногда можно было разобрать слова типа «смотри», «вот это», «представляешь», «я думаю», ну, а все остальное она говорила так, как будто она не взрослая, а ребенок, который учится говорить. Он знал, что пугать или резко будить таких людей нельзя, иначе у них будет испуг или шок. Поэтому он просто говорил: « Тише… чш…». Чтобы она не пугалась, а потом нежно и бережно её обнимал, б рал на руки, подносил к кровати и укладывал обратно на постель. Эмма не боялась рожать или вообще не хотела ребенка, нет. Это была её мечта, как и мечта любой женщины. Но… она боялась, что Укё не хочет. И бросит её из-за ребенка. Скажет делай аборт, или я уйду. Поставит перед выбором: «ребенок или я». Она понимала, что не откажется он него. Но Укё… Она его любила, даже еще не родившегося ребеночка, её ребеночка, она уже любила. Ведь она боялась, что не сможет долго забеременеть. Как рассказывал Ринтаро, что её настоящая мать не могла забеременеть 5 лет. (Моя мама не могла забеременеть мною 5 лет, чистая правда) Но… придется ему все рассказать.  — Укё… — сказала она тихо.  — Да?  — Аа… ты… ну… там… того…  — Что, «того»?  — Ну… ты бы это, хотел ну… еще одного члена нашей семьи? — ну вот она, кульминация.  — Да, очень, а что? И она расплакалась, сильно… Слезы не переставали течь из её глаз. Она была рада, что он хочет ребенка. Счастье продолжается.  — Я… я, — она ни как не могла сказать слова из-за плача, — б… бе…бестолочь, -блин! Почему я не могу сказать просто одно слово?!  — А? Ну какая ты бестолочь? Ну с чего ты взяла? Моя маленькая дурочка. Ну все, перестань плакать. Скажи, что ответил доктор.  — Аа… он сказал, что это обычное расстройство живота.  — Ясно. ****** Сейчас они уже на пляже, купаются. Эмма на матрасе, а Укё держась за матрас рядом. Нет! Он плавать умеет, но он не хочет чтобы она далеко уплыла, да и вообще куда-нибудь уплыла. Ведь как можно следить где ты, если с закрытыми глазами загораешь лицом на матрас? — Я скажу, — говорила Эмма, тихо бурча себе под нос. — Ну почему я сказала, что я бестолочь? Я же была готова сказать, что беременна. Так что? Ладно… давай… все будет хорошо. Закрой глаза и скажи ему.  — Укё, — сказала Эмма, садясь на матрас и опуская ноги в воду.  — Да? Она закрыла глаза и приготовилась, лишь бы не сильно громко и не сильно тихо, сказать. Чтобы только он и только. Она так этого ждала.  — Фух… Я беременна, — ответила она, так же не открывая глаза.  — Что? — от такой неожиданности Укё хлебнул воды, но они были на мелководье поэтому он просто встал.  — Мне сказал врач, что я беременна.  — Беременна, так вот почему ты тогда сказала «я бестолочь» Эмма… — он быстро подхватил её на руки и закружил. — Боже! Эмма, спасибо! Я тебя люблю! И все равно, что все видели это. И думали: «Они нормальные? Тут люди отдыхают». А некоторые были рады за счастье молодых. Укё еще долго будет благодарить Эмму за такой бесценный подарок. Братьям они расскажут потом, ну, а сейчас они хотят уединится друг с другом, чтобы показать свою любовь.