Miss Right

— Я тебя люблю, — как бы невзначай после того, как Еин перестала смеяться над его шуткой, произнес Чонгук. — Ты ведь не прощаешься? — Прощаюсь? — Чонгук удивился больше не ее предположению, а тому, что девушка вообще смогла что-то сказать, хотя обычно после его таких слов просто смущалась и молчала. — Скоро мы разойдемся по разным университетам, учеба станет сложнее, меньше времени… Мы будем видеться все реже и реже. — И ты думаешь, я хочу тебя бросить? — сощурился парень. Девушка только неловко прижала голову к груди. — Загляни-ка в рюкзак. Девушка смутилась странной просьбе Чонгука, но послушно полезла в рюкзак, за спиной парня, чуть наклонившись назад и придержавшись ногами под скамейкой. Она увидела внутри конверт с логотипом престижного университета, в который ее уже приняли. — Ты взял мой конверт?.. — Нет, это мой, — самодовольно улыбнулся Чонгук, а девушка в это время убедилась в его словах, раскрыв письмо. — Чонгук-а… — Девушка опешила, потому что знала, как у парня плохо с учебой и вообще желанием обучаться. Она пыталась хоть как-то подтягивать его и молилась, чтобы он поступил хоть куда-то. И сейчас она понимала каких усилий ему стоило то, чем он сейчас похвастался. — Ты это… ради меня? — Ты мой идеал… И я хочу всегда следовать своему идеалу. — Чонгук взял руки Еин в свои. — И, пожалуйста, не иди вперед слишком быстро, я еле успеваю. Чонгук усмехнулся, а ноги Еин, что были прижаты к низу скамьи и держали ее, вдруг расслабились, и девушка слегка наклонилась назад. Но Чонгук вовремя поймал ее, заодно поцеловав губы. — Я уже тебя люблю, глупый Чон Чонгук, — она прижалась к его груди, чтобы скорее спрятать свое красное лицо. — Только если ты меня разлюбишь, я умоляю, скажи мне сразу. — Чонгук напрягся и отпрял. Еин знала, что прямо сейчас обижает парня, но эти слова слишком долго томились в углу ее сознания. — Лучше сделай мне больно правдой, но не предавай и не обманывай. — Я не собираюсь, поверь. И если, черт возьми, тебе это так важно, я обещаю. — У меня еще есть одна… — Седьмой кубик пресса мне под рубашку, а Еин — мозга в черепную коробку. Выкладывай. — Пусть она будет красивой, — девушка искренне улыбнулась, и Чонгук, поняв, что Еин не шутит, немного опешил. — Не думал, что скажу это, но, пожалуйста, беги. Чонгук тоже не шутил, это девушка поняла по взгляду, не обращенному на нее. Поэтому она поспешила вырвать свои руки из его и кинулась прочь своим неуклюжим бегом по тропинке парка. Чонгук был милостив, дал время девушке, чтобы убежать, а уже потом начал преследование, точно зная, каким будет наказание. У каждого поступка Хосока далее следовало три этапа — херовые последствия, осознание безысходности и затем качественная покладка детородного органа на все. Сейчас пришло время каяться, потому что скорым рейсом с утра прибыли последствия его обещания — Момо прислала смс об успешной сдаче экзамена. Итак, время бежать из страны или же подыскивать донора конечностей, ибо его собственные ему оторвет друг. «Ты молодец» — ответ даже без восклицательного, чтоб лишнего повода не было. Но следом ответ настойчивой Момо — «Ты ведь помнишь свое обещание?». — Такое обещание вообще забыть можно, блять? — Что? — удивилась девушка, сидящая на против. — Мысли вслух, — натянул Хосок улыбку. — Кто-то важный пишет? — обиженная игнором со стороны парня, спросила она без интереса, с укором. — Прости, вопрос жизни и смерти. «Ты не дома. Где ты?» «Занят.» «Не ври.» Девушка недовольно цокнула и отпила из стакана коктейль; уставилась на Хосока, который с мученическим выражением лица набирал текст. «Вечером вернусь, поговорим.» «Скажи, где ты, пожалуйста. Я хочу тебя увидеть.» Черт возьми, как его идеальный план мог разрушиться к чертям из-за, мать вашу, этой тупой девки напротив, которая опоздала на встречу. Сказать Момо, где он, выйти из кафе под ручку с другой, разбить Момо сердце, жить с целыми ногами и руками, по-прежнему засыпая и просыпаясь с мыслями о японке — почти идеальный план. Но нужно ж было этой, — как ее там, — опоздать! А сейчас слишком рано уходить (неправдоподобно), и поэтому Момо тут делать нечего. Хорошо, он изобретательный, сможет дать ей понять, что им не быть вместе и при новых обстоятельствах. Не так это и трудно. Пусть приходит и видит, как он хорошо проводит время без нее. Хосок написал адрес кафе и, наконец, отложил телефон. — Ура, я удостоилась его внимания, — без сарказма, а действительно радостно произнесла незнакомка. Хосок снова натянул улыбку. «Упс, а как ее зовут?» — Ты водишь? — Да, и права имеются. Прокачу тебя, если хочешь, а потом ты прокатишь меня, — расплылась она в улыбке, кончиком языка поймав трубочку в стакане. — А дашь права посмотреть?  — Ой, зачем? Я там не очень вышла. Хосок не долго размышлял над вариантами ответа. — Меня возбуждают фотографии 3×4, — подмигнул он, и девушка, пытаясь скрыть свое удивление и заинтригованность, достала из сумочки документ и протянула парню. «Ким Сумин, аллилуйя» — с облегчение подумал Хосок и вернул права девушке. Спустя минут 20, на протяжении которых Сумин рассказывала о своих буднях, в дверях кафе появилась белокурая японка. Парень тут же устремил свой взгляд на Сумин и сделал вид, что ловит каждое ее слово. Момо медленно прошла к их столику и без слов села рядом с Хосоком. — О, привет, — непринужденно улыбнулся Чон. — Хосок, это кто? — спросила Сумин, напрягшись из-за пристального испепеляющего взгляда японки. — Момо, знакомься, это Сумин — моя подруга. Нахмуренные брови Хираи тут же расправились, напряженное лицо сменилось радостным выражением. Но уж слишком оно было наигранным. — А я Момо, тоже подруга Хосока. Только мы знакомы дольше, чем вы, больше суток, если быть точнее, — она протянула руку, пожала руку Сумин, а когда возвращала обратно, задела стакан с напитком, который пролился на стол и довольно быстро достиг платья Сумин. — Какая досада, боже, простите, — наигранно вздохнула Момо, но Сумин всепрощающе улыбнулась, не увидя ни капли фальши в голосе виновницы. Хосок и Момо проводили девушку взглядом в туалет. — Жестоко, — равнодушно прокомментировал Хосок. — Да, жестоко устраивать это свидание, чтобы позлить меня. — У меня иные цели, не льсти себе. — Поделишься? — Буду весь вечер слушать ее тупую болтовню, говорить ей тупые комплименты, потом она повезет меня к себе, потому что дома у меня ребенок, по дороге я изведу ее одним своим охеренным видом, а уже дома я жестко возьму ее, где захочу. Вот так я и живу. — Говоря о ребенке… — совсем не на том, вопреки ожиданиям парня, заострила внимание Момо. — …Я имею в виду тебя, да. — Хосок, это вовсе не смешно. — Это я еще не смеялся. — Твое обещание ничего не стоило? Ты обещал дать мне шанс. — Да черт бы тебя побрал, твердишь одно и тоже! Ты все еще хочешь видеть меня рядом? Хосок повысил голос, и надеялся, что Момо либо испугается и отбросит свои глупые желания, либо разочаруется… и отбросит свои желания. Но она молча кивнула. — Хорошо-о, — угрожающе потянул Хосок и потащил девушку за руку в мужской туалет. Она прижал Момо к холодной стене и начал неистово целовать во всех местах, где мог достать, чтобы не принять удары крепких рук Хираи. Наконец, она толкнула его с достаточной силой, Хосок был рад поддаться; парень повалился на пол. — Невтерпеж? Тебе не все ли равно где? Потому что мне все равно. Давай прям здесь, чего уж тянуть. — Ты ведь не придурок! — словно уверяя саму себя, промямлила Момо сквозь слезы. — Зачем ты это делаешь? Хосок! — Раздевайся и прямо на холодном поту положим начало нашим отношениям, которых ты так жаждешь, — продолжил парень, активно жестикулируя руками, когда поднялся на ноги. — Мне не это совсем нужно, — тихо произнесла девушка, стоя почти неподвижно и роняя слезы на белый кафель. — А я другого тебе дать не смогу, блять, сорян, — развел руками Хосок.

***

— Чон Хосок — ублюдок! — кричала Момо во все горло, стоя на крыше, освещенная лучами заходящего солнца. — У Чон Хосока маленький не только мозг! У Хосока лошадиная улыбка! — Правда лошадиная? — обиженно уточнил парень, только что поднявшись на крышу. После того, как Момо убежала из кафе, он искал ее в некоторых часто посещаемых ею местах, о которых знал, потому что был уверен, что в квартиру она не вернется. Ошибся. Нашел ее на слух, когда подъехал к дому. — Хосок — лошадиный бок! — Прекращай. Скоро люди с работы будут возвращаться. — У Чон Хосока копыта из задницы растут! — Закругляемся, — с этими словами парень схватил девушку за талию и попытался оттянуть от края крыши, чтоб хоть не так слышно было. Момо довольно жестоко, но справедливо отреагировала на его прикосновения: вывернулась и присела, чтобы избежать преследования его рук, а затем развернувшись со всей силы хлопнула парня о щеке. — Ублюдок! — Заслужил, — поморщился он и тут же, не теряя времени, дабы сохранить эффект неожиданности, кинулся к Момо и прижал ее к себе. — Прости своего глупого парня, — произнес Хосок, с трудом сдерживая порывы девушки высвободиться. — Я признаю, что я трус. Я просто боюсь взять ответственность, боюсь твоего брата, боюсь перемен. — Момо замерла и стала слушать. — Мне нравится Хираи Момо, она лучшая для меня, идеальная. Но из-за страха я не мог принять ее чувства. Но теперь я готов, потому что хочу. А мое «хочу» всегда было выше «нельзя». Что-что, а себе я не изменяю. Момо подняла на него глаза, полные удивления и интереса. — Чон Хосок — дурак, — проговорила она осевшим голосом, внимательно наблюдая за его реакцией. — Прости меня, — более серьезно, чем весь предыдущий монолог, произнес парень. Момо потянулась к лицу Хосока, а он не стал ни приближаться, ни отдаляться. Но когда она коснулась его губ своими, парень ответил, ослабив хватку, которой рассчитал удержать буйную Хираи. Больше хватки виноватого маньяка не требовалось, только нежные прикосновения любящего парня. — Закат такой красивый, — вздохнула Момо, вдруг резко оторвавшись от губ Хосока, обняв его и положив голову ему на плечо. — Твой брат убьет меня, — помыслил Чон вслух, уставившись перед собой и ощущая жар на губах и во всем теле. — Не волнуйся, я умру с тобой, — хмыкнула Момо и крепче сжала его руку в своей.