НОЧНЫЕ ВИЗИТЫ

— Что, Соки? Что? — орал мне прямо в лицо Нортман, и при этом его глаза горели диким огнем. — Ты сама хотя бы иногда задумываешься над тем, что творишь? Нет? Нет, Соки? Я тебя спрашиваю! Я отрицательно мотнула головой, старательно сдерживая свою злость, готовую вот-вот вырваться наружу. — Ты, ты превращаешь все вокруг себя в дорогу, ведущую прямиком в адское пекло. Рядом с тобой, Соки, я не чувствую себя больше тысячелетним монстром, пособником сатаны, исчадием ада, как нас вампиров, порой, называют, нет. И еще миллион раз нет. Это ты, ты и есть сам ад, который случайно вырвался из своего заточения и оказался в реальном мире. У тебя, моя милая, редкий талант создавать неприятности и творить беду из ничего, из пустоты, на ровном месте. И не смей этого отрицать. Слышишь меня, не смей. — Ладони Нортмана сжались в кулаки. И я благоразумно промолчала. До поры, до моего, б@@@ть, времени. — Год назад ты появилась в Новом Орлеане, — между тем уверенно продолжал вещать вампир, — и первое, что сделала ты, федеральный маршал, так это заявилась в мое казино. В заведение, принадлежащее мастеру вампиров этого города. Какого черта, Соки, ты приперлась сюда? Какого, мать твою, волшебницу, черта? Ты, что, на самом деле надеялась на сотрудничество или, может, в твоей белокурой голове уже тогда зрел коварный план, как изничтожить меня и дело всего моего десятивекового существования? Ты ведь даже представить себе не можешь, как долго я шел к тому, чтобы стать этим гребанным принцем. И я не собираюсь потерять Луизиану только лишь потому, что частью моего триумвирата является безмозглая, неуправляемая, абсолютно тупая курица. И, к слову сказать, ни я, ни, тем более, Герво не желали видеть тебя третьей. Но… ты по какой-то непонятной случайности вклинилась в мой, я повторяю тебе, в МОЙ триумвират! А потом, недолго думая, ты приручила бездомного тигра и мимоходом пригрела безумного кровавого вампирского наркомана. Кому-то более вменяемому этого всего могло показаться больше, чем достаточно, но только не тебе. Вместо того, чтобы успокоиться, ты создала свой собственный триумвират. Затем по собственной глупости сгорела в огне и восстала из пепла. Гребанная ты птица феникс со значком федерального маршала в кармане. И это далеко не все. Также ты упокоила массу вампиров и зомби, то ли потому, что к этому тебя обязывает служба, то ли потому, что ты по-другому просто не можешь… в силу слабого ума и неугомонной задницы, которая постоянно жаждет славы и приключений. Но вернемся к разбору твоих полетов, Соки. После этого ты тайком от меня спрятала в своем доме некроманта и протянула руку помощи невменяемому горе-колдуну, моему, между прочим, сыну. А также увела у меня прямо из-под носа стаю полярных волков, став их… — Эрик выдержал небольшую паузу, — Матерью. И когда я подумал, что это все, предел, что с тебя и с моего терпения уже достаточно, оказалось, что НЕТ! Ты дошла до того, что набралась наглости и угрожала самому Великому магистру. Моему создателю. Но потом все же наступило затишье…. И я уже наивно решил, что бедам конец. Но это оказалось…. недолгое затишье. Затишье, б@@@ть, перед бурей. Оно закончилось неожиданно, но вполне предсказуемо. Ты без моего ведома покинула Луизиану, угрожала принцу Миссисипи, а почему бы и нет, он же не страшнее Годрика… Ведь так, Соки? Я прав? — Прорычал Эрик. Я нагло посмотрела ему прямо в глаза и молча кивнула. И гейзер под гордым названием Нортман рванулся наружу в полную свою силу: — Ты, ты… Ты поставила два наших штата на грань войны. Ты публично унизила принца вампиров и вернулась в Новый Орлеан со стаей верпум, которую увела у Фернандо. И ты понятия имеешь, какой это мстительный сукин сын и на что он способен, когда взбешен… И все это, Соки, мой ПРЕДЕЛ!!! Мне намного проще заточить тебя в своем подвале, посадить тебя на самом деле на цепь, чем наблюдать за тем, как шаг за шагом ты попираешь границы дозволенного. Огромная рука Эрика цепко вцепилась в мое запястье и потянула меня к дальней двери, которая, как я уже прекрасно знала, на самом деле вела в подвал. Я резко дернула всем телом назад, но это не помогло. Мне с моим весом и ростом было весьма сложно противостоять двухметровому мастеру. И тогда я совершила довольно постыдный на свой взгляд поступок. Я просто впилась зубами в руку вампира. И со всей силы укусила его. Не ожидавший от меня подобной наглости, Нортман разжал свои пальцы. Но я не выпустила его запястья. — Прекрати. — Прорычал Эрик и схватил меня за шиворот, словно провинившегося щенка. И только тогда я разжала зубы. Ловко извернувшись, я пнула болтающейся в воздухе ногой вампира в пах и тут же оказалась на полу. Ударившись пребольно пятой точкой об пол я зарядилась дополнительной злобой и перешла в решительное наступление. — Ты, ты, ты сам мерзкий ублюдок, Нортман. Ты судишь всех по себе. Ты видишь вокруг себя лишь ложь и обман, потому что никогда не бываешь честен сам. Ты… ты нагло врал мне с самой первой ночи нашего знакомства. Я замолчала. Вампир наконец-то распрямился и поднял на меня серое не то от злости, не то от боли лицо. — Я… я… думала, что на самом деле хоть что-то значу для тебя. Но ты… ты опять играл со мной. Ты… сказал, что готов даже жениться на мне, если вдруг понадобиться спасти от Годрика, но… Беда заключалась в том, что ты, как всегда, лгал мне по привычке, ведь ты уже женат, Нортман. — Выдохнула я тяжело. И наотмашь ударила мастера по лицу. Удар оказался намного сильнее, чем я сама того ожидала. Из верхней губы Эрика тут же потекла кровь. И я торопливо отступила назад. — Ты разбила мне губу? — Удивленно спросил Нортман, и его длинные пальцы коснулись раны. — Не беда, на тебе все равно все заживает быстро, как на собаке… На дохлой, бешеной собаке. — Я уперла руки в бока и незаметно нащупала правой рукой свой Браунинг, который еще дома предварительно зарядила серебряными пулями. — Конечно, заживет. — Медленно проговорил Эрик. И его голос был чертовски спокойным. Слишком спокойным для того, чтобы я перестала волноваться и потеряла бдительность. — Госпожа федеральный маршал, я понятия не имею, откуда ты получила сведения о том, что я женат. И мне также неясно, как они вообще могли для тебя иметь хоть какую-то ценность, ибо наш с тобой разговор о браке был чисто… гипотетическим. Но… можешь передать своему… источнику, что его данные сильно устарели. И недостоверны. Да, Софи-Энн и я были супругами по контракту, ровно сто лет. Но срок нашего с ней договора истек в сентябре этого года. И мы не стали его продлевать. Так что, чисто теоретически, я бы мог без труда жениться на тебе в любой момент, захоти я этого. — Засунь свои желания и хотения себе в задницу. — Злобно огрызнулась я. — И получи удовольствие, если сможешь. — О, Соки, умения красиво выражаться у тебя не отнять. — Ответил мне Эрик, злость которого явно поубавилась. — Что есть, то есть. Но речь сейчас не обо мне, а о тебе, Нортман. — Не желала успокаиваться я. — Я сыта твоими байками и сказками. Я устала от твоей бесконечной лжи. Я… я не желаю больше никогда, ты слышишь меня, мастер, никогда иметь с тобой никаких общих дел. Я ухожу. И не вздумай останавливать меня. Я развернулась и почти бегом направилась к двери. Позади меня, к моему огромному удивлению, не было слышно ни звука. Я оказалась в длинном коридоре. Не сбавляя темпа, я понеслась к лифту. И тут одна из дверей неожиданно распахнулась, мой лоб с треском спелого арбуза встретился с дубовой поверхностью. Сильная боль заставила меня задохнуться, и мне пришлось стиснуть зубы. — Госпожа Федеральный маршал, как чудесно, что я тебя случайно встретила! Ледяные надушенные руки попытались обвиться вокруг моей шеи. И я на короткий миг лишилась дара речи и способности разумно мыслить. Дерзость Пэм, а это была именно она, вкупе с болью и звоном в ушах, выбили меня из колеи. Дернувшись словно от повторного удара, я стремительным движением ускользнул от вампирши, и, покачнувшись, ухватилась за стену. И неожиданно вновь оказалась лицом к Памелой. — Пэм, если это возможно, то оставь меня в покое, хотя бы этой ночью. Я не настроена вести с тобой словесный бой. Тем более после того, как ты так метко зарядила мне дубовой дверью прямо в лоб. Это не было приветствием с моей стороны — это было предупреждение. Мое серьезное предупреждение. На мгновение в глазах вампирши промелькнуло замешательство, но затем она, как могла, непринужденно рассмеялась. — Ладно, дорогая, так и быть, я сделаю тебе одолжение и оставлю тебя в покое. И… даже может быть, извинюсь за содеянное только что. — Да? — Недоверчиво спросила я. — Да, но лишь после того, как ты выслушаешь меня. — Пэм нахмурилась, выражение ее лица стало напряженным и немного взволнованным. И я видела Памелу такой лишь один раз. И в тот злополучный раз она пыталась найти своего, да простит меня бог, гребанного-мудака-создателя, который, в свою очередь, на тот момент лишился памяти и был совершенно беспомощен, словно младенец. Младенец, который между тем нашел способ даже в своем супербеспомощном состоянии, обвести меня вокруг пальца и заставить верить его лживым словам и обещаниям. — Почему я должна слушать тебя? — Не скрывая своего раздражения, осведомилась я. — Может быть, потому что я хочу дать тебе полезный совет. А ты ведь сейчас как никогда нуждаешься в нем. Не правда ли? — Вопрос был задан с таким напором, что я едва не вздрогнула. — С чего ты это взяла? — Спросила я как можно холодней. — С того, что я слышу, как часто бьется твое хрупкое, измученное болью сердце и прекрасно вижу слезы в твоих глазах. — Произнесла Памела и ее ухоженные, с кроваво-красным лаком коготки цепко впились в край моей кожаной куртки. — Извини, но если мне понадобиться психолог или добрый советчик, то я найду, с кем переговорить. Или напьюсь, на худой-то конец. — Ответила я раздосадовано. — Не глупи, Соки. И я, и ты прекрасно знаем, что бывает, когда ты много пьешь. И… где ты потом оказываешься. В итоге. Пьяная ты, это словно Пиноккио, который обязательно вслед за всеми дураками приходит на свое поле чудес. И в нашем конкретном случае роль этого поля исполняет кровать Эрика. Я открыла рот и хотела все отрицать, но рука Пэм накрыла мои губы. — Лично я не против всего этого. Но… Я от чистого сердца желаю тебе счастья. Тебе и своему принцу. А для этого вам необходима полная досказанность и взаимопонимание. И я не намерена наблюдать в стороне за тем, как вы мучаете себя из-за собственной глупости и упрямства. Вы с ним словно два упертых тупых барана. Извини, что опять сравниваю тебя, и это сравнение, как и предыдущее, звучит не слишком лестно, но… других ассоциаций у меня просто нет. Вам с мастером на самом деле очень, очень сложно поладить, но… по какому-то странному стечению обстоятельств вы никак не можете обходиться друг без друга. — Пэм замолчала и убрала руку с моего лица. Немного подумав, она не спеша продолжила: — Я… так уж вышло, совершенно случайно услышала ваш разговор с Нортманом, и… мне жаль, по-настоящему жаль, что ты узнала о его браке от кого-то другого, а не от моего создателя. Но, если тебе станет от этого легче, то… Эрик на самом деле никогда не испытывал ничего серьезного к Софи-Энн. Хотя, я не стану отрицать того, что они сосуществовали какое-то время вместе, но… скорее так было просто надо. Этого требовали дела. — Мне все равно. Я не желаю слушать адвоката дьявола. Мне безразлично, спал ли твой создатель со своей супругой или нет. Я выше этого. Мне на это насрать. — Я взмахнула рукой и отстранилась от Пэм. Но вампирша шагнула мне наперерез. — Не глупи, девочка. Ты, что, на самом деле боишься признаться себе в том, что любишь его? Что не можешь без него? Ты реально хочешь послать все к черту из-за того, что Эрик не умеет доверять? Неужели ты не в состоянии бороться за него? За себя? За вас? Но почему? Ты же сильная. Ты нравишься Нортману, даже больше, чем нравишься. Ты нужна ему. Он… он очень изменился, с тех пор, как ты появилась в его нежизни. Он на самом деле стал другим. Вы нужны друг другу. — Горячность и фанатичная вера Памелы в то, что она говорит, поразили меня. Я обессилено выдохнула, и, всхлипнув, шагнула ей навстречу. Вампирша притянула меня к себе и обняла за плечи. Спустя три часа я покинула «Фанктазию».