Скажи мне: "Я люблю тебя"

Я очнулся в какой-то белой светлой комнате. Всё было расплывчато, в непонятных пятнах. Всё болело, очень сильно. Боги бессмертны, поэтому мне повезло пережить нападение Деймоса и его свиты. Я смогу быстро восстановиться, как ни в чём не бывало, но, может быть в связи с тем, что я Бог только наполовину, могут быть какие-то осложнения. Чтож, я буду надеяться на лучшее… А сейчас меня беспокоил лишь один вопрос — как я попал сюда? Я попробовал подняться с кровати, пятна рассеивались, изображение происходящего вокруг меня понемногу начинало принимать какие-то черты. Но тут же кто-то опустил меня обратно, какая-то женщина в белых одеждах. — Лежите-лежите, вам нельзя вставать. Ещё вам нужно принять лекарства. Сейчас потерпит немного.-сказала она. Наконец-то картинка У меня перед глазами восстановилась. Светлая комната с нежно-бирюзовой мебелью. Здесь было две кровати, шкаф, две тумбочки и большое окно с голубыми шторами. Я почувствовал резкую боль в левой руке. Мне что-то вкололи в неё. В это же мгновение я перестал чувствовать что-либо, тело полностью онемело. Глаза начали закрываться и я вновь погрузился в сон. И вновь я пришёл в себя. В этот раз я снова увидел кого-то перед собой. Как только картинка восстановилась, я увидел перед собой взволнованный, но В то же время такое же красивое, как и раньше лицо Агейп. Её светло-коричневые, всё такие же немного вьющиеся волосы опускались на кровать прямо передо мной. Они пахли дивным ароматом лаванды. — Гим, как ты себя чувствуешь? — Теперь прекрасно. — улыбнулся я. Я протянул руку к лицу Агейп и спрятал спадающий ей на лицо локон волос за её ушко. Она немного опустила глаза, а потом вновь посмотрела на меня. Прежнее её волнение стало не так заметно, бледные щёчки покрылись лёгким румянцем. Она улыбнулась мне, прижав мою ладонь к своей щеке. — Утром, когда выбегала на пробежку, я увидела в небе чёрный дым, в нескольких кварталах от своей улицы. Я побежала туда. Оказывается, там был пожар. И там же я увидела тебя. Ты лежал весь покалеченный и избитый не далеко от сгоревшего дома. Что с тобой случилось? — Я…прости, я не помню, что тогда там произошло. — Да что ты, это пустяки, что ты не помнишь. Ты был так покалечен, я думала, что ты уже никогда не встанешь на ноги, вообще станешь парализованным инвалидом…прости, что я так…просто на тебе не было живого места…я думала… В общем, я вызвала скорую и тебя привезли в больницу. Тебе поставили капельницу, собирались делать несколько операций. У тебя был перелом позвоночника и левой ноги. Но, пока доктор подготавливал оборудование, а для этого понадобилось всего ничего времени, ты уже успел…немного исцелиться. У тебя сошли синяки С лица и рук. Доктор делал тебе снимки твоей повреждённой ноги и позвоночника, первый 3 часа назад и второй совсем недавно. В это…в это трудно поверить, но твои кости…они как будто бы сами срастались. И синяков и ссадин на тебе как будто бы и не было. Доктор взял твою кровь на анализ, но результаты ничего не подтвердили, всё как у обычного человека. Я до сих пор не могу поверить в это. Я старался смотреть на Агейп обычным взглядом, но, видимо, у меня ничего не получалось. К сожалению, я почти ничего не понял, что она сейчас сказала. Видимо, мой дар бессмертия как-то связан ещё и с даром исцеления. Чтож, мне очень повезло. И с Агейп тоже… Но сейчас она смотрела на меня так, словно вообще не понимала, что со мной происходит. Ну, впринципе, так оно и есть. — Почему ты так быстро пошёл на поправку? — Я..а-а… Не знаю, может быть… В комнату зашёл мужчина В белом халате с тёмными…В общем, на нём была одета серая одежда, а поверх этого белый халат. У него была белая борода и усы, небольшие весёлые глаза, а на носу у него были какие-то стёклышки на палочках. — О, а вот и наш больной…но, уже видимо, здоровый пациент. Это просто какое-то наземное чудо, что ты так быстро пришёл в себя! Да ладно пришёл в себя — исцелился! Люди с такими травмами инвалидами на пол своего века становятся, не всегда встают на ноги, а ты… Ты же просто дивергент! — Кто, простите? Мужчина слегка и хрипло посмеялся. — Ты очень уникальный человек. Как же это ты так быстро исцелился? — Я…я не знаю, честно. — Ох, ну ладно, не будем тебя допытывать, вылечился — уже хорошо. Вот всем бы так. Ах, да, тебе, надо убрать капельницу. Поскольку ты у нас, видимо, приезжий, документов на тебе никаких нет, да и информации ни о тебе, ни о твоём излечении никакой тоже нет. Можно будет сразу же тебя выписать, словно тебя здесь и не было. — Спасибо, доктор. — Сказала Агейп. Тот подошёл к моей кровати и..Батюшка Посейдон, а это ещё что такое? Что за бутыль с какой-то прозрачной жидкостью…трубки…игла, воткнутая мне в руку. — Это змеиный яд? Что вы мне вкололи? Доктор вновь рассмеялся. — Ты нас за убийц держишь? Вот, юморист, надо же…Лекарство змеиным ядом называть.Как будто ты вообще не с нашей планеты, как с небес свалился. — Да, действительно…ай! Мужчина выткнул иглу у меня из руки. Было больно, но буквально тут же всё прошло. Доктор подошёл к шкафу и достал от туда мои свёрнутые вещи, положив их мне на кровать. Неожиданно для меня он тут же быстро схватил меня за руку и, наклонившись, посмотрел на то место, куда была воткнутая игла. Не удивительно, что он увидел как будто ничем не тронутую руку. Место от укола зажило. Доктор посмотрел на меня и, сделав вид, будто бы это была просто шутка, поднявшись и отпустив мою руку, рассмеялся. — Переодевайся, мы с твоей подружкой подождём тебя за дверью. Агейп при его словах вновь немного покраснела и вышла вслед за ним из комнаты. Уж не знаю, каким макаром, но я всё-таки одел на себя эту одежду…надеюсь, что правильно. Мы пошли немного погулять после больницы. Светило яркое солнце. Облака порой застилали небо, всё в один миг темнело, а потом вновь становилось светло. Было немного прохладно, но это всё же лучше, чем медленно умирать от жары. Порой Гелиос так увлекается своей работой, что от жары невыносимо становится даже нам, Богам. Увижу ли я его и других? Агейп — та девушка, которая мне и была нужна. Она очень красивая, добрая, а главное — у неё чистое сердце, она способна любить и делать это искренне. Но смогу ли я её теперь оставить? Я посмотрел на Агейп. Она шла рядом со мной, глубоко вдыхая прохладный воздух. Она улыбнулась, а как только наши взгляды встретились, она тут же опустилась глаза — Странный какой-то этот доктор… И ты тоже странный. Кто же ты такой? — Я простой обычный парень с, видимо, очень плохой памятью. — Хах, точно. Но всё-таки… — Агейп, честно, я сам не знаю, как так вообще получилось и, правда, я ничего не помню. — Ладно, хорошо, не буду надоедать. Но с тобой точно всё хорошо? У тебя ничего не болит? — Нет - нет, насчёт этого точно можешь не беспокоиться. А ты не знаешь, сколько сейчас времени? — Пол четвёртого, а что? Вот чёрт. Пол дня уже за горами. Но…нужно ли мне время теперь? Я чувствую, Агейп уже неравнодушна ко мне, как и я к ней. Но вдруг это всё мне только кажется и я просто слишком уверен в себе? Чтож, даже если так, у меня есть ещё половина этого дня и большая часть завтрашнего, дабы убедиться в действительной взаимности наших чувств. Ведь нам всего лишь нужно искренне признаться друг другу в любви. От моих мыслей меня отвлёк голос Агейп. — Ой, ты же ничего не ел уже давно. Блин, где бы… О, точно, идём ко мне домой. Мама готовит просто потрясающе! Она не будет против того, что ты пообедаешь вместе с нами, даже наоборот — будет очень рада. Я ей уже говорила о тебе и о том, когда ты защитил меня от Деймоса. Она захотела познакомиться с тобой. Так что пошли к нам. Спорить с Агейп я не стал. Да и зачем? Я был вовсе не против. Её мама действительно оказалась очень приятной женщиной с доброй улыбкой и весёлым характером. Филомене действительно не терпелось пообщаться со мной. Она расспрашивал меня обо всём. Я старался говорить правду, но тот факт, что я якобы не помню все предыдущие 17 лет своей жизни звучал неубедительно, поэтому я всё в основном придумывал. Беседуя, мы одновременно ели действительно очень вкусные блюда, приготовленные Филоменой. Я даже не смогу описать словами все те вкусы пищи, которую я попробовал этим вечером. После длительной, но довольно весёлой и приятной беседы с Агейп и её мамой они предложили мне остаться у них на ночь, поскольку мой дом сгорел. Пока мы с Агейп читали книги по истории, её мама приготовила мне постель в свободной комнате. Отец Агейп, муж Филомены, уехал в длительную командировку, поэтому они разрешили мне остаться у них на столько, на сколько потребуется, временно заняв комнату мистера Катраксиса. Даже когда мама Агейп легла спать, мы продолжали читать книги. У них их было так много, что не пересчитать, ещё были какие-то, кажется, университетские учебники. В основном их мы и читали. — Чтож, кончились мои короткие выходные, завтра надо идти в институт, сдавать сессию и ещё с кое-какими предметами разобраться… — Стой, подожди, ты что — завтра идёшь в институт? На долго? — Ну…наверное, да. А что? — Просто… Я завтра уезжаю. — Что? Но почему ты ничего не сказал раньше? Почему ты молчал? — Просто хотел подольше насладиться беседой с твоей мамой…и тобой. — Но…Как же… А во сколько ты уезжаешь? — Точно не знаю. На закате. — А зачем? Куда ты едешь? Почему так срочно? — Я не могу тебе этого сказать, Агейп. Может быть, завтра я скажу тебе или же ты сама всё узнаешь. Но мне бы хотелось увидеть тебя перед отъездом. И спросить о чём-то важном. Агейп задумалась. Её приподнятое настроение сменилось грустью, хоть по ней и было видно, что она пытается её скрыть. — Я постараюсь завтра освободиться до обеда, где-то около часа или двух. Институт от сюда не далеко, утром пойдём вместе, а потом, в обед, встретимся возле института и, если не хочешь сейчас, завтра расскажешь там, хорошо? — Хорошо. Мы с Агейп посидели ещё минут 15 и разошлись по комнатам. Перед сном я долго думал, как сложится завтрашний день. Я надеялся на Агейп. Я вижу, что она чувствует, но сможет ли она искренне признаться в любви тому, с кем знакома всего 2 дня? Или может это просто очень хорошая дружба, а не любовь? Тогда человечество будет на грани уничтожения. Точнее будет совсем уничтожено. А если Агейп всё-таки признается мне в любви, настоящей человеческой любви, то никто не погибнет. Сейчас судьба всего мира зависит именно от Агейп.